Проект выступления на Всероссийской научной конференции «Европейский и отечественный опыт инновационной культуры и отношений интеллектуальной собственности: коммуникативные аспекты».
(Из-за изменений в программе конференции текст выступления был существенно сокращен).
Предварительное замечание. Идеи, содержащиеся в данном докладе, не следует рассматривать как полноценную научную теорию, ни даже как полноценную научную гипотезу. Это скорее полезная фантазия. Позиция автора заключается в том, что при решении некоторых проблем полезные фантазии столь же необходимы, как и строгие теории.
Тезисы моего выступления были написаны по-английски, но, поскольку для всех присутствующих здесь родным языком является русский, я буду говорить на русском языке.
Для начала я вкратце изложу содержание своих тезисов, которые я сама считаю идеалистическими.
Первая часть связана с популярной в последнее время идеей о том, что наши линейные теоретические модели вступают в противоречие с принципиально нелинейной действительностью. Казалось бы, если уж где-то и сохранять линейность, так в моделях, связанных с течением времени. Отсюда прогресс – линейное и однонаправленное, потенциально бесконечное продвижение вперед. Но что это будет означать в применении к науке? Что фундамент, заложенный несколько веков назад, останется навсегда, а все будущие поколения смогут только вносить незначительные усовершенствования в уже существующую картину? Что каждое новое поколение ученых будет вынуждено усваивать все больше информации, прежде чем сможет приступить к созданию новой? Что научная деятельность по своей структуре будет постепенно усложняться, и заниматься ей станут внушительные коллективы очень узких специалистов? Вряд ли такой прогресс может быть вечным и бесконечным.
Во-вторых, я предположила, что не имеет смысла отделять научную парадигму от цивилизационной парадигмы в целом, а существующая наука неотделима от европейской, точнее, евроцентристской цивилизации последних пяти веков. Сейчас, на мой взгляд, эта цивилизация переживает кризис целеполагания. Процитирую одну из своих художественных книг. Я обращаюсь к деятелю эпохи Возрождения.
Ваше поколение стоит в начале той эпохи, которая заканчивается на нас. Мне довелось жить в то время, когда все драмы, прологи к которым написало Ваше поколение, были сыграны человечеством окончательно и бесповоротно, все сюжеты - исчерпаны, все поставленные вами вопросы - либо полностью решены, либо раздробились в множестве вариаций, рассеялись, как рассеивается луч света, отраженный от бесконечного числа зеркал[1].
Я имела в виду прежде всего вопрос о фундаментальных законах мироздания и мечту об идеально справедливом обществе.
Впрочем, достаточно вспомнить, как часто мы используем приставку «пост», говоря о современности. Постиндустриальное общество, постмодернизм, постправда, постнаука. Получается какая-то жизнь после смерти.
В-третьих, надо отличать друг от друга фундаментальные открытия, инженерные приложения фундаментальных открытий и их дизайнерскую обработку. Материала на инженерные приложения и на дизайнерскую обработку нам хватит еще надолго. Проблема с фундаментальными открытиями. Сошлюсь на книгу известного физика-теоретика Ли Смолина, озаглавленную «Неприятности с физикой». Ее неформальный русский перевод без труда находится в Интернете. Во введении автор прямо утверждает, что за последние несколько десятков лет ни одного фундаментального открытия в физике сделано не было. Можно сослаться и на другие издания, которые я включила в список использованной литературы. Я не согласна со Смолиным в том, что он пытается объяснить сложившуюся ситуацию так называемой «социологией», фактически, чьим-то плохим характером или временной конъюнктурой. Нельзя объяснять критическое состояние больного тем, что у больного высокая температура. Температуру можно на какое-то время сбить, но у нее должны быть причины, и эти причины гораздо глубже. Позволю себе предположить, что н аука попросту исчерпаема, как исчерпаемы месторождения нефти или газа, а все легкие знания, которые можно добыть в рамках существующей научной парадигмы, мы уже добыли.
В-четвертых, я предположила, что сейчас мы находимся – или вот-вот попадем – примерно в ту же ситуацию, в которой находились европейские ученые 16-17 веков. Средневековая схоластика исчерпала себя, на смену ей незаметно приходила наука Нового времени. Процитирую отрывок из книги Ричарда Вестфолла, посвященной истории науки 17 столетия.
«Мы привыкли представлять себе университеты как главные центры или хотя бы одни из главных центров научных исследований. Схожая ситуация существовала в Средние века, когда практически вся интеллектуальная деятельность, в том числе наука, была сосредоточена в стенах университетов. В 17 веке мы наблюдаем совершенно другую ситуацию. Мало того что европейские университеты не были центрами научной деятельности, мало того что естественные науки развивались в своих собственных центрах, никак не зависящих от университетов, университеты еще и были главными центрами оппозиции этой новой концепции природы, которую пыталась построить современная наука»[2].
Разумеется, новая наука обрушится на старую с уничтожающей критикой. Интересно, какой? Схоластику когда-то фактически обвинили в глупости. Думаю, что нашу науку будут обвинять в безнравственности. Авторов, которые утверждают, что в модель современного общества изначально не были заложены никакие этические принципы, настолько много, что я даже не буду их перечислять. Зачитаю собственные фантазии на эту тему. Я по-прежнему обращаюсь к деятелю эпохи Возрождения.
Ваша волшебная, живая Вселенная, в которой все сущее устремляется к смутно провиденному идеалу, в которой планетами движет любовь и каждая песчинка мечтает стать звездой, превратилась во Вселенную мертвую и злую, в которой лишенные разума твари безжалостно грызут друг друга, борясь за место под солнцем, и нет у них никакого будущего, только стать прахом, утратив себя навсегда. И намного хуже, намного страшнее их твари разумные. Нет такой подлости, нет такого предательства, которое могло бы удивить моих современников[3].
Впрочем, будущие поколения продолжат пользоваться нашими достижениями, воспринимая их как нечто само собой разумеющееся. Точно так же и мы пользуемся многими достижениями европейского Средневековья, хотя этого и не понимаем.
В-пятых, процесс смены научной парадигмы, скорее всего, явление естественное. Эпоха Возрождения не может быть уникальной, должно существовать много таких эпох. Их суть – отбросить все существующее знание и попытаться создать нечто абсолютно новое, кардинально изменив цели и методы научного познания, причем скорее даже цели, чем методы. Не соглашаться с прежней наукой, не спорить с ней, а просто развиваться в совершенно другом направлении. И тогда имеет смысл поставить перед собой следующие задачи:
· рассмотреть различные виды интеллектуальной деятельности в разные эпохи и в разных странах;
· определить, какие из них можно считать полноценными научными парадигмами с учетом их истории, места в обществе, достигнутых результатов, уровня организации, социального статуса людей, вовлеченных в эту деятельность;
· выделить наиболее типичные черты научной парадигмы;
· определить, как происходит вытеснение парадигм;
· спрогнозировать наше непосредственное интеллектуальное будущее.
Почему я называю эти тезисы идеалистическими? В сущности, в них я предлагаю заменить линейную и однонаправленную модель времени на циклическую. Потенциально бесконечный однонаправленный научный прогресс на цепочку сменяющих друг друга парадигм. Наверное, это любопытно, но вряд ли может служить адекватным отображением реальности. Реальность куда сложнее. Лично для меня наиболее тревожный симптом – не «социология», не отсутствие фундаментальных открытий, а растущая обезличенность научных достижений. Наука становится делом коллективным, ученые превращаются в винтики гигантского механизма. Их открытия не несут на себе печать их личности.
Строго говоря, это совершенно нормально. С самого момента возникновения жизни на Земле можно было наблюдать постепенное усложнение ее схем. Независимые органеллы объединялись в живую клетку. Одиночные клетки-универсалы создали многоклеточный организм, утратив свою универсальность и обретя узкую специализацию. Животные сбиваются в стаи, люди образуют сложно устроенные общества. Постепенное усложнение структуры – неотъемлемая черта земной жизни. А сложные системы требуют упрощения своих составных частей. Возможно, как раз сейчас мы уже проскочили некий порог, за которым – дальнейшее неизбежное усложнение общества и неизбежное упрощение отдельных членов этого общества. Однако такая перспектива противоречит нашим гуманистическим принципам. По крайней мере, моим. Я бы предпочла остановиться, и если прогресс требует от меня утраты моей целостности, независимости и гармоничности, то лучше отказаться от прогресса, чем от себя.
Впрочем, здесь вступает в игру другое свойство живой природы – инстинкт самосохранения. Жизнь должна продолжаться во что бы то ни стало, даже если придется поступиться качеством жизни.
Для меня такая позиция – следствие особой человеческой черты, которую я называю «призраком сознания». Наше сознание устроено таким образом, что мы способны за один раз осознавать себя только в один точечный момент времени, проживая эти моменты последовательно, друг за другом. Я бы сказала, что это базовое свойство нашего сознания, незыблемое, неподверженное никаким флуктуациям, что фактически невероятно при существующей научной картине мира. И если считать, что принятые в человеческом обществе духовные ценности, такие как мораль, вера, любовь, желание творить и познавать, в какой-то мере условны и призрачны, то течение времени – это самый главный, базовый призрак, на котором зиждется все остальное. Отсюда, кстати, приверженность линейным однонаправленным моделям, условно рассчитанным на бесконечно долгое существование. Впрочем, это тема для совершенно отдельного разговора.
Подведу итог. Самый оптимистичный и наиболее желанный для меня сценарий будущего состоит в том, что человечество перестанет валять дурака, взглянет на себя со стороны, осознает ущербность своего восприятия времени и попытается эту ущербность преодолеть. В результате возникнет цивилизация так называемых Homo in tempore[4], ведущих своеобразную, непонятную нам научную деятельность. Впрочем, вероятность такого развития событий равна нулю.
Все остальные варианты – лично для меня неинтересные – можно свести к двум крайностям. Одна из них – это цепочка сменяющих друг друга парадигм, научных и цивилизационных. Подозреваю, что в нашем случае смена парадигмы будет происходить по сценарию Сен-Жюста: «Надо дождаться всеобщего зла, настолько страшного, чтобы общество ощутило, наконец, необходимость добра». Случится какое-нибудь всеобщее зло. Выжившие объявят источником этого зла предыдущие поколения. Себя они естественно, будут считать добром и начнут развиваться по принципу от противного.
Другой крайний вариант – это общество, превратившееся в цивилизацию узкоспециализированных олигофренов с крайне бедной духовной жизнью. Не исключено, что возникнет сознание другого типа, которым будут наделены уже не отдельные люди, а группы людей. В прямом смысле этого слова, как рефлексирующие субъекты. Можно ожидать, что у них тоже будет какая-нибудь наука.
Вероятнее всего, нас ждет нечто среднее между этими двумя сценариями.
[1] Шуликовская В. «Похождения бравой аспирантки». Электронная версия книги размещена на сайте автора. https://szulik.ru/pohozhdeniya_aspirant.php
[2] Westfall, Richard S. The Construction of Modern Science: Mechanisms and Mechanics. Cambridge University Press, 1977, p. 105.
[3] Шуликовская В. «Похождения бравой аспирантки».
[4] См. о них, например, https://szulik.ru/ot_homo_sapiens_faber_k_homo_in_tempore.php.