И о том еще не могу я умолчать, что биография Юры вошла в биографию Рязанского радиозавода. Случилось это и для меня неожиданно.
А было так.
В последний, кажется, мартовский день 1973 года вернулся я из поездки. Невеселое совершил путешествие: сперва на владимирской земле побывал, на месте гибели брата, оттуда мать проводил до дому. А в Рязани, подгоняемый желанием забыться, заглушить в себе тоску, заторопился я на работу, в цех родного завода.
В проходной мое внимание привлекла «молния». Все в ней было необычно: и яркие краски, и многочисленные знаки восклицания, и — главное! — крупно выписанные фамилии. «Молния» сообщала, что в марте месячный заработок слесарей-сборщиков Гагарина, Серегина и Комарова составил 1000 (тысячу!) рублей и что вся, до единой копейки, сумма эта переведена на текущий счет № 170039 Советского фонда мира...
Не сразу. осмыслил я содержание листовки. Читал, перечитывал текст, пока не озарило, что никаких совпадений быть не может, что — хотя и инициалы не указаны — это о них, о Юре и его товарищах идет речь.
И все же какие-то сомнения одолевали меня, и тогда я пошел в партком. Там показали мне официальный документ — приказ № 360 по Рязанскому радиозаводу:
«...Поддерживая патриотический почин коллектива цеха № 8 и на основании решения общего собрания цеха, приказываю:
§ 1. Зачислить в списки личного состава цеха № 8 слесарями-сборщиками Юрия Алексеевича Гагарина и Владимира Сергеевича Серегина.
§ 2. Бухгалтерии начисленную по нарядам на имя Ю. А. Гагарина и В. С. Серегина зарплату перечислять ежемесячно в Рязанское отделение Госбанка СССР на текущий счет № 170039...»
В третьем параграфе приказа выражалась уверенность, что почин поддержат другие цехи и службы. Подписано директором.
Другим приказом в коллектив другого цеха, тоже слесарем-сборщиком, зачислялся космонавт Владимир Михайлович Комаров.
Сложное чувство овладело мной в те минуты, когда прикоснулся я к сухим, официальным строкам документов. Тут была и с новой силой вспыхнувшая скорбь по безвременно ушедшему из жизни близкому человеку, и великая благодарность людям, с которыми не первый уже год тружусь я бок о бок. Ведь это в их сердцах — сердцах простых рабочих — родилась идея зачислить в списки коллектива летчиков-космонавтов, каждомесячно изо дня в день выполнять за них сменную норму. Как-то по-новому — просветленно, что ли,— открылись мне эти бескорыстные люди. И сейчас не могу удержаться от того, чтобы не назвать имена некоторых. Вот Валентина Васильевна Абидова: мать двух сыновей, бригадир на участке коммунистического труда, четверть века отдала она заводу, награждена орденом Ленина. Вот Борис Дмитриевич Сергеев — всесторонне образованный человек, увлекающийся трудами Циолковского, Кибальчича, Цандера. Ударницы коммунистического труда Мария Третьякова, Анна Селезнева, Мария Кирсанова, Александра Коростина, Мария Палицына...
Конечно, Юра догадывался о том, какое место отведено ему в истории. Но честолюбие никогда не было ведущей чертой в его характере: прежде всего он думал не о личном престиже и персональной славе — о деле думал, оно всегда стояло на первом плане. «Иногда нас спрашивают, зачем нужна такая напряженная работа? — говорил он, повествуя о быте космонавтов.— Но разве люди, перед которыми поставлена важная задача, будут думать о себе? Подвиг — убежден! — не совершается сам по себе. Он приходит как естественное завершение прожитой до него жизни. Нужно работать каждодневно, ежечасно, во имя людей наших, во имя Родины. Это, если хотите,— подлинный героизм...» И сознавая, что имя его люди будут помнить долго, он вряд ли догадывался, в какие формы будет облечена живая память о нем, людская благодарность к первопроходцам Вселенной. Я, кажется, уже говорил о том, что на одной из пресс-конференций за границей Юру спросили:
— Что бы вы хотели пожелать своим дочкам!
И брат ответил без колебаний:
— И дочерям, и всем детям, и всем людям на земле я хочу пожелать мира, счастливой жизни.
Быть может, в те мгновения, на той пресс-конференции собственное детство в Клушине, ужасы фашистской оккупации всплыли в его памяти... Да что там всплыли! Эта боль жгла его постоянно...
И еще Юра, после ста восьми минут своего космического полета, не уставал напоминать, как она прекрасна, наша планета, и было бы преступно жить на ней в ссоре... Памятуя об этом, мои товарищи по работе из месяца в месяц пополняют кассу Фонда мира.
Ко мне в Рязань не раз приезжала мама. И она побывала на радиозаводе, встречалась и долго разговаривала с рабочими. И долго стояла в цехе № 8 перед портретами Юры и Владимира Серегина. Кстати, портреты эти написаны Виктором Петровичем Филипенко: в цехе он — секретарь партийной организации, а рисованием увлекается давно и всерьез.
Кто-то однажды пошутил: «У нас на заводе теперь целая династия Гагариных работает. Трое!» Значит, мы с дочерью Людмилой, а еще — Юра, на которого приходится нам держать равнение...
Эпилог
Я уже говорил, что в 1962 году, осенью, наша семья переехала на постоянное жительство в Рязань. Называл причины переезда.
Юра бывал у меня в Рязани. Дважды. И об этом, наверно, надо рассказать чуть подробнее.
Он старался приехать, что называется, инкогнито: никого не предупреждал, не ставил в известность. Но его неизменно угадывали, узнавали — узнавали орудовцы на дороге, мои соседи по дому; в ту минуту, когда он выходил из машины, узнавали дети.
Тайное становилось явным. Начинался наплыв гостей, званых и незваных — официальных, полуофициальных, совсем неофициальных.
Мне кажется, это немало тяготило Юру — уставал он очень от людского потока. Но никогда не жаловался. И со всеми был прост и сердечен, одинаково открыт и доступен для всех.
Первый его приезд случился осенью. Он оделся в штатский костюм, низко на глаза надвинул шляпу, и мы с ним отправились бродить по городу. Рязань пламенела багряной листвой, яркими красками полыхало небо. Неторопливо шагали мы по улицам и переулкам, пересекали площади и, незаметно для себя, оказались в городской роще.
Тут-то и произошла та курьезная история, о которой позже вспоминали мы с улыбкой.
Городская роща — огромный, вековой давности парк — когда-то размещалась на окраине Рязани, а за последние десятилетия, с ростом города, заняла едва ли не центральное место в нем. Уютные аллеи, затененные густыми кронами деревьев, пересекают рощу во всех направлениях. В аллеях всегда полным-полно людей: тут и детсадовцы на прогулке, и пенсионеры, жаждущие глотнуть не замутненного бензиновым чадом воздуха, и школьники, собирающие листву и цветы для гербариев, и конечно же молодежь — студенты, рабочие с ближних предприятий.
Навстречу нам по аллее как раз и двигалась шумная группа юношей и девушек. Поравнялись. И вдруг один из молодых людей, внимательно взглянув на Юру, оторвался от группы и бросился в сторону: там, под сенью лип, торговали с лотка литературой. Юноша швырнул на лоток деньги, схватил какую-то брошюру и бегом вернулся к товарищам.
— Сдачу, сдачу забыл! — закричала вслед лоточница — молодая женщина в модной куртке. Парень не услышал ее.
— Ты же без пяти минут инженер-электроник, зачем тебе эта абракадабра? — со смехом поддел его один из приятелей.
— Дураки, вы ничего не видите: это же сам Гагарин! — возбужденно выкрикнул парень и, выхватив у кого-то авторучку, подскочил к брату.
— Юрий Алексеевич, сделайте милость, разоритесь на автограф!
Делать нечего — не спасли низко надвинутая на глаза шляпа, черные светозащитные очки. Юра взял книжицу, покорно расписался на титульном листе. Улыбнулся, взглянув на обложку: «Посадка картофеля квадратно-гнездовым способом».
Парень, вежливо поблагодарив, отошел.
А в стороне, под сенью лип, творилось невероятное. Ватага молодых людей — оказались они студентами радиотехнического института — штурмовала лоток. Летели на утлый прилавок деньги — бумажки и мелочь, у кого что в кармане обнаружилось, ахала и охала, грудью оберегая свое добро от невиданной этой напасти, продавщица, но — куда там?! — толпа росла, люди в мгновение ока растащили все брошюрки, плакаты, настольные и настенные календари, открытки.
Когда улеглись страсти, когда был подписан последний автограф, Юра подошел к продавщице.
— Вам, вероятно, большой ущерб причинили? — спросил с улыбкой.— Поскольку вина тут моя, готов возместить затраты.
Продавщица оправилась от волнения.
— Что вы, Юрий Алексеевич, я подсчитала: лишние деньги оказались. Сдачи-то не брали почти. Куда я теперь с ними? Вот всегда бы так залежалую литературу разбирали! — вздохнула она и призналась, чуть смущенно: — Одну книжечку, Юрий Алексеевич, я все же спасла. Распишитесь для меня.
Достала из-под полы куртки брошюру, протянула. Юра взял ее в руки и громко рассмеялся: все та же — как сажать картошку квадратно-гнездовым способом.
Ближе к вечеру мы пришли на набережную Оки.
Юра долго стоял, положив руки на решетку ограждения: загляделся на стены и башенки Рязанского кремля, на тонкую свечу вознесенной высоко в небо колокольни Успенского собора. Лучи заходящего солнца ломались и дробились на золотых покровах древних строений, отражаясь, кололи глаза. Ветер заметал под ноги рыжую листву из сквера.
Он сказал:
— Знаешь, вот постоял, посмотрел на кремль — и как-то спокойней на душе стало. Кремли... Сколько их в России... Москва, Новгород и Псков, Астрахань, Ростов... Очень прочно стоят они на земле.
К нам подошли мои знакомые — ребята, с которыми вместе работал я на заводе. Фоторепортер местной газеты появился неожиданно, как умеют появляться фоторепортеры, и сразу же схватился за камеру. А разговор стал общим — шумным и немного бестолковым.
Потом мы отправились домой, окруженные гурьбой восторженно галдящих мальчишек и девчонок. И Юра охотно фотографировался с ними, и говорил о Евпатии Коловрате и Авдотье-рязаночке, читал по памяти стихи Сергея Есенина:
Седины пасмурного дня
Плывут, всклокоченные, мимо,
И грусть вечерняя меня
Волнует непреодолимо.
Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже...
— Как здорово, сильно как сказано,— заметил он.— Просто и сильно. Погоди, Валентин, выберемся мы с тобой в Константинове. Есенин у меня вот здесь,— он коснулся рукой груди,— в сердце у меня Есенин. Я «Анну Онегину» от строчки до строчки помню... Знаешь, Валя, такое совпадение: Сергей Павлович от Есенина в восторге, великое множество его стихов знает.
Он, конечно, имел в виду главного конструктора.
На второй день мы ушли на дачу, и Юра, сняв рубаху, подставив нежаркому солнцу коричневую от загара спину, размечал лопатой будущий сад и азартно копал ямки под яблони. Кстати, саженцы эти он сам и выбрал в саду у соседа по даче: штрифель, славянку, антоновку.
Уезжая, он признался, что успел привязаться к Рязани и рад за меня, что поселился я в таком древнем русском городе.
Яблони, посаженные Юрой, покрываются веснами нежным светло-розовым цветом, а осенью их ветки гнутся под непомерной тяжестью плодов.
...Была весна, и неуемный солнечный свет обещал скорое цветение, близкую зелень листвы, когда Юра приехал в Рязань во второй раз.
Весь вечер и всю ночь напролет не сомкнули мы глаз. Мы говорили о том, о чем, наверно, могут говорить два родных человека, оставшись наедине. Вспоминали детство, войну, Клушино, Гжатск.
— Хорошо, что человеческая память способна хранить в себе так много,— сказал Юра.— Без памяти, забыв о своем прошлом, человек не был бы способен жить ни для настоящего, ни для будущего.
Мы легли под утро.
А ближе к полудню в дверь квартиры кто-то позвонил. Юра опередил меня — быстро натянул свой синий тренировочный костюм и пошел открывать.
В дверном проеме выросли фигуры Бори Жаворонкова и Саши Архипова.
— Юра,— сказал я,— это наши рязанские поэты.
— Вот кстати,— обрадовался брат.— Поэты! Земляки Есенина! До чего же здорово! Заходите, ребята, будем завтракать и читать стихи.
Ребята переминались с ноги на ногу, потом Жаворонков громко сказал:
— А ведь похож, очень похож!
Архипов вытащил из кармана книжку:
— Мы вам, Юрий Алексеевич, наш коллективный сборник стихов хотим подарить. Недавно вышел.
— Ну-ка, ну-ка, интересно. «Путь к звездам»? Тем более интересно. Звезды видят вблизи только мечтатели — поэты и космонавты. Я думаю, что космонавты тем и сродни поэтам, что тоже умеют красиво мечтать. Так вы проходите, пожалуйста.
Он улыбался им — весело и дружелюбно, и ребята, оправясь от смущения, переступили через порог.
...Теперь я знаю, у каждого из них есть стихи о первом космонавте.
1969-1970, 1977 гг.
· ОГЛАВЛЕНИЕ
o ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
o ПРОЛОГ
o ЧАСТЬ ПЕРВАЯ КЛУШИНО — НАША РОДИНА
o ГЛАВА 1 КАНУН СОРОК ПЕРВОГО
o В ЛЕС ЗА ЁЛКОЙ!
o ПОДАРКИ
o ПРАЗДНИК
o С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
o ГЛАВА 2 ТРАМПЛИН
o ГЛАВА 3 ВЕСНА
o РАЗГОВОР НА ВОЕННУЮ ТЕМУ
o ПРИВЯЗАННОСТЬ
o ЗМЕЙ И ПЛАНЕР
o ГЛАВА 4 БАЛЛАДА О КОМИССАРЕ СУШКИНЕ
o ГЛАВА 5 НОЧЬ НА МЕЛЬНИЦЕ
o ГЛАВА 6 ВОЙНА
o ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ
o БЕЖЕНЦЫ
o ГУРТЫНА ДОРОГЕ
o «ПАЛ СМЕРТЬЮ ХРАБРЫХ…»
o ГЛАВА 7 ЛЁТЧИКИ
o ГЛАВА 8 НАШЕСТВИЕ
o МЕЖВРЕМЕНЬЕ
o НЕМЦЫ!
o РУС ИВАН!
o ГЛАВА 9 БЕЗЫМЯННЫЕ ГЕРОИ
o ПАМЯТЬ
o КРАСНЫЙ КОМАНДИР
o КАК ГАСТЕЛЛО!..
o ГЛАВА 10 ЮРА ВОЮЕТ С ЧЁРТОМ
o ПРО САХАР И АККУМУЛЯТОРЫ
o НЕ УБЕРЕГЛИСЬ!..
o «МАРЬВАННЫ» ПРИЛЕТЕЛИ!..
o ГЛАВА 11 ГОД СОРОК ВТОРОЙ...
o ПАШЕМ!
o «МИНЫ» НА ДОРОГЕ
o КТО ФАШИСТ?
o ГЛАВА 12 ПРОЩАЙ РОДИНА!
o ЛИСТОВКА
o ПОЖАР НА МЕЛЬНИЦЕ
o В НЕВОЛЮ
o ПИСЬМО ИЗ ДОМУ
o ГЛАВА 13 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
o РАЗВЕДЧИКИ
o УЗЕЛОК С СОЛЬЮ
o ГЛАВНОЕ — ЖИВЫ!..
o ГЛАВА 14 В ПРЕДДВЕРИИ ПОБЕДЫ
o ТРИ ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫХ
o ДОЛОГ ДЕНЬ ДО ВЕЧЕРА
o ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ…
o ЧАСТЬ ВТОРАЯ МЫЖИВЕМ В ГЖАТСКЕ
o ГЛАВА 1 ВОЗВРАЩЕНИЕ
o ПОЛЕВАЯ СУМКА И ПИЛОТКА
o «Я ВЕДЬ НЕ МАЛЕНЬКИЙ…»
o НЕ ПОВЕЗЛО!
o ГЛАВА 2 ЮРА — ПЯТИКЛАССНИК
o В НОВОЙ ШКОЛЕ
o САТИН НА ГАЛСТУК
o ТРУБА ДЕЛО!
o ОПЕРАЦИЯ «БАЯН»
o ПРОИГРАЛ!..
o «МОЯ ЛЮБИМАЯ КНИГА»
o ГЛАВА 3 НА ПОРОГЕ ЮНОСТИ
o СВАТОВСТВО
o ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ НАЙДЁНЫША
o ГЛАВА 4 БЕСПАЛОВ
o ПОШУТИЛ!
o ШЕРСТЬ «НА ЗАДИР»
o САМОЛЕТ ИЛИ ТОПОР?
o НА РЫБАЛКУ С УЧИТЕЛЕМ!
o ГЛАВА 5 В ПУТЬ-ДОРОГУ
o СЕНОКОС
o ЧТО СКАЖЕТ ДЯДЯ САВВА?
o БИЛЕТЫНА МОСКОВСКИЙ
o «НУ, ПОЕХАЛИ!..»
o В БЕЛОКАМЕННОЙ
o ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ
o РАБОЧЕГО КЛАССА ПРИБЫЛО!
o ГЛАВА 6 РЕМЕСЛЕННИК
o ПЕРВЫЙ ПЕРЕВОД
o НА ПОБЫВКУ!
o БОРИС ПРИМЕРЯЕТ ФУРАЖКУ
o КАК АЛЕШКА В ШКОЛУ ХОДИЛ
o А КАКОЙ ОН БЫЛ — ЛЕНИН?
o ПРО ВОЛОДИНУ ТЕТРАДЬ И КУСТ ГОРТЕНЗИИ
o ДВА ПИСЬМА
o ГЛАВА 7 СТУДЕНТ
o КАК ПОЛАДИТЬ С «ТРУДНЫМИ»…
o ГОРОД МАМИНОГО ДЕТСТВА
o ПОД КУПОЛОМ ПАРАШЮТА
o В УЧИЛИЩЕ!
o ГЛАВА 8 КУРСАНТ
o НАЧАЛО
o «ЗАПРЕЩЕННЫЙ МЕТОД»…
o ОТКРОВЕНИЕ
o СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ
o СЛУЖБА ЗОВЕТ!
o ГЛАВА 9 СЕВЕР, СЕВЕР...
o ПИСЬМА ДОМОЙ
o ВНУЧКА РОДИЛАСЬ!
o НЕМНОГО О БЛАНКАХ…
o НА НОВОЕ МЕСТО
o ГЛАВА 10 «В КОМАНДИРОВКУ, КУДА НИКТО НЕ ЕЗДИЛ…»
o УТРО ПОСЛЕ ГРОЗЫ
o ПРИНЯТ В ПАРТИЮ
o «НЕУЖЕЛИ КАКОЙ НАЙДЕТСЯ?..»
o ГЛАВА 11 АПРЕЛЯ ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ…
o ИДУ НА РАБОТУ
o МАМА
o КОРРЕСПОНДЕНТЫ
o ОТЕЦ
o ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ТЕЛЕГРАММА
o ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ КОСМОНАВТ ГАГАРИН
o ГЛАВА 1 ПРИЗЕМЛЕНИЕ
o «ДО» И «ПОСЛЕ»…
o «ЗА ВАМИ ДРУГИЕ ПОЙДУТ…»
o КОСМОНАВТ — ПОЧЕТНЫЙ КОЛХОЗНИК
o ГЛАВА 2 РАДОСТЬ ВСТРЕЧИ
o В ГОСТИНИЦЕ
o ВО ВНУКОВЕ
o НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
o ГЛАВА 3 В ГОСТЯХ…
o РУКОПОЖАТИЯ ДРУЗЕЙ
o НА ПУТИ В ЗЛАТУ ПРАГУ
o В ДОЛИНЕ РОЗ
o ИСПОЛНЕНИЕ МЕЧТЫ
o ГЛАВА 4 …И ДОМА
o «БУДУ ЗАВТРА!»
o ДИСПУТ О БОГЕ
o НАРОДУ СПАСИБО!
o КАКИЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ РЕБЯТА!..
o «РАБОТАЕМ КАК ВСЕ…»
o ГЛАВА 5 КОМАНДИР ОТРЯДА
o В КРУГУ ТОВАРИЩЕЙ
o МУЖЕСТВО
o ПОЗЫВНОЙ «ЧАЙКА»
o БУКЕТ ГВОЗДИК
o ГЛАВА 6 У ШОЛОХОВА
o ГЛАВА 7 ДВА ДНЯ В ЗВЁЗДНОМ
o «ОЧЕНЬ О ВСЕХ СОСКУЧИЛСЯ…»
o «ПРИЕДУ ОХОТИТЬСЯ…»
o ВО ВТОРНИК, 26 МАРТА…
o ГЛАВА 8 ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
o ЧЁРНАЯ ВЕСТЬ
o ПОМЕТКИ В КАЛЕНДАРЕ
o ДОРОГА В ЗОНУ
o В СОСЕДНЕМ КВАДРАТЕ
o ВАЛЯ
o МЕСЯЦ МАРТ…
o «МОЙ ПАПА»
o ГЛАВА 9 БЕСКОРЫСТИЕ
o ПАМЯТЬ ЛЮДСКАЯ
o ПРОДОЛЖИТЬ НАЧАТОЕ…
o ГОРОД ГАГАРИН, ПРОСПЕКТ ГАГАРИНА…
o НА УЛИЦАХ РОДНОГО ГОРОДА
o В РЯЗАНИ, НА РАДИОЗАВОДЕ
o ЭПИЛОГ