Себя, как в поле на ковыль,
Доехав, вытолкнуть тычками
Под свод рыдающих небес,
С бедой своей наперевес
Пойти с белесыми зрачками
И повторять, и повторять,
Что не воротишь время вспять.
89.
В листву зарыв свои ботинки,
Он сел на вымокший бордюр,
Листая в памяти картинки
Без предрассудков и купюр.
В виски упёрся кулаками
И между строчек Мураками,
Кромсая душу в лоскуты,
Её выискивал черты.
Он по абзацам бегал жадно -
Хоть робкий взгляд, хоть всполох крыл…
Но хлопнув, книгу он закрыл,
И где-то в воздухе прохладном
Сокрылась крайняя строка,
Вплывая в морок городка.
90.
Под тучной вывеской «Искатель»
Обрел Алёша свой приют,
Здесь жаром пышет нагреватель,
И Bolognese подают,
Просторна крытая мансарда,
Столы, как крашеные парты,
Турецкий кофе, blanche, Тартар
И гриля приторный угар.
Себя не помня, Лёша вздрогнул:
-Её плейлист вновь обновлен,-
Он ошарашен, ослеплён,
Земфире вторит, принародно,
Как заведенный попугай:
«Не отпускай, не отпускай!»
91.
Латте по стеночке бокала
Неспешно струйками течет,
Теперь уже не важно стало,
Кто адресат прелестных нот.
Клик в телефон, пароль соц.сети,
И весь он в трепетном ответе:
Бутусов с песнею-мольбой
«Я так желаю быть с тобой».
Закат залил весь подоконник,
Алеша вышел на крыльцо,
Зажав заветное кольцо
Закоченевшею ладонью -
Суров, решителен и тверд,
Как резкий маршевый аккорд.
92.
|
|
Октябрь с ловкостью хирурга
Обрезал за ночь всю листву,
Не чая славы демиурга,
Все бросил в жертву божеству -
И ясность неба с колким зноем,
И сны испитые запоем,
И небо в бликах серебра,
И наши песни до утра.
- Явись, незримая богиня,
Царица памяти моей,
Мой нежный светоч страшных дней,
Моя любовь, моя святыня,
И в царство мрака и сует
Ты, снизойдя, внеси свой свет.
93.
Безлюден город и безмолвен,
Автобус странно полупуст,
И утром на радиоволнах
Душещемящий грубый хруст.
Молчит, как бишь её, Анюта,
Готовит свеженькие путы,
А этот дедушка-скандал
Сегодня, видимо, проспал.
- Тем лучше, чище будет разум,
Стройнее мысль и чище слог,
Я объясню ей, что не смог
Сказать тогда всё-всё и разом,-
И вот под светом фонарей
Алёша к Маше мчитконей.
94.
- О если б ты хоть раз, тоскуя,
Сквозь взор моих влюблённых глаз
Могла себя узреть такую
И проронить хоть пару фраз,
Ты поняла б, как сух и скуден,
Невыразителен и труден
«Могучий и живой» язык
Рабов, поэтов и владык.
Ты б осознала, сколько страсти
Во мне звенит как динамит,
Что фитилёк давно горит,
И нет моей над этим власти.
Что всё начертано судьбой
И неразлучны мы с тобой!
95.
Нас обвели, вплели, связали
Тесьмой холщовой поперёк,
В букетик чахнущих азалий
Перетянув на узелок.
И чуть повысив нашу плотность,
|
|
Они разрушат нашу чётность,
Внесут, как капельки белил,
Меж нами вялый гипсофил.
Но я - стальное каланхоэ,
Ты - бесподобный мой тюльпан.
И мимолетность икебан
Не будоражит нас с тобою.
Нам на нехоженом пути
Из века в век дано цвести…
96.
Мария-Машенька-Маруся!
Я видно в шаге от беды,)
И мнится, вовсе растворюсь я,
Как в спирте капелька воды.
Мой разум - пристань дуализма-
То мы - враги уже сто жизней,
То нет супругов нас родней
На всей Земле с начала дней.
То мы кричим, насупив взоры,
Не ограничив лексикон,
И под посуды перезвон
Сбегаем порознь в коридоры,
То вместе вырвавшись из сна,
Вкушаем нежность до пьяна.
97.
Я реял словом неприличным,
В аду надраивал котлы,
В ансамбле сиживал скрипичном,
Как пьяный дворник без метлы,
Блестящим фантиком конфетным
В хлеву под сеном неприметно,
Как старый порванный шнурок,
В пыли заброшенных дорог.
Я, Маша, жил, как борщ в стакане,
Как летом шуба на плечах,
Соринкой острою в очах,
Как битый пиксел на экране.
И вдруг, знамением чудес,
Ты снизошла ко мне с небес.
98.
Мы все пройдём и все сумеем
Сто наших жизней все подряд,
Средь облаков бумажным змеем
Все наши чувства воспарят,
Все будут пройдены дороги,
Пусть будут против бесы, боги,
В зловещих пакостях своих
Сроднившись против нас двоих,
|
|
Утратив совесть, стыд и жалость,
Коль у богов такое есть,
Они воздвигнут боль и месть,
Чтоб все их воле подчинялось
Клеймят грехами и виной.
Мария, будь моей женой!
99.
Так и остался наш романтик
Смущен, коленопреклонён.
- С ума сошли вы? Встаньте! Встаньте!
Нет, вы больны, всё это сон.
Мы не знакомы и едва ли
Все то, что вы тут излагали,
Имеет хоть малейший шанс
Души моей разбить баланс.
Герой наш, близкий к истерии,
Невольно впитывал отказ,
Пока вдогонку пару фраз
Смогла сказать его Мария:
«Общенье наше с этих дней
Я прекращу и ты сумей!»
100.
Когда б ты знал, читатель юный,
Больной души накал и гнёт,
Какие в сердце рвутся струны,
Когда пишу я про уход,
Еще раз всё переживая,
Картина видится живая -
Позор и стыд, сбивавший с ног,
Мечты несбывшейся итог,
Комок под горлом пересохшим,