Социальная стратификация и мобильность
Липсет и Р. Бендикс полагали, что мобильность имеет существенное значение для стабильности современного индустриального общества, поскольку открытый доступ к позициям элиты позволяет способным и честолюбивым людям подниматься с низших социальных уровней. Мобильность действует как своего рода предохранительный клапан, уменьшающий вероятность революционных коллективных действий со стороны низших классов. Других исследователей больше интересовали вопросы эффективности и социальной справедливости. Так, утверждалось (Blau and Duncan, 1967), что мобильность, позволяющая обеспечить выполнение наиболее важной работы наиболее способными людьми, является необходимым условием эффективности современных обществ. Р.Эриксон и Дж.Голдторп, сравнив уровни мобильности в двенадцати индустриальных странах, находящихся на различных стадиях экономического развития, включая две страны государственного социализма, утверждают, что относительные уровни мобильности указывают на в целом сходные степени открытости и сходные образцы социальной подвижности в этих странах независимо от уровня экономического развития или типа экономической системы. Британия находится в середине этой группы наций. Эриксон и Голдторп приходят к выводу о сходстве и статичности уровней относительной мобильности в индустриальных обществах. Это говорит не только о том, что в настоящее время эти страны схожи, но и о том, что не существует признаков изменения уровней мобильности с течением времени.
Социальные группы
Ч. Кули разделял группы на первичные и вторичные. Первичные — это небольшие группы, для которых характерно непосредственное взаимодействие между членами. Они имеют свои собственные нормы поведения и отличаются солидарностью. К этой категории можно отнести семью, группы друзей и многие рабочие группы. Вторичные группы больше по размерам, и каждый член такой группы не взаимодействует непосредственно с каждым другим членом. Некоторые вторичные группы (например, профсоюзы) могут рассматриваться как ассоциации, если по крайней мере часть членов взаимодействует между собой и существует идентифицируемая нормативная система, а также определенное общее чувство корпоративного существования.
Социальный конфликт
Развитие идеи конфликта или противоречия в самой природе классового общества привело также к созданию теории социального изменения. Маркс утверждает, что «движущей силой истории» является классовая борьба: растущий класс капиталистов сверг феодальную аристократию и точно так же будет свергнут рабочим классом или пролетариатом. При видимости равенства капиталистическое общество, по его мнению, поляризуется, и рабочий класс становится все беднее и беднее. Очевидно, что социальное изменение не следует автоматически за изменениями в экономической структуре, для этого необходимо активное вмешательство людей в виде классовой борьбы. Историческое изменение имеет форму последовательности обществ, в которых господствуют различные способы производства. Примерами являются феодализм и капитализм, каждый из которых отличается более высокой степенью технологического контроля над природой по сравнению с предшествующими обществами. Марксов анализ классовой борьбы и социального изменения стал предметом ожесточенных споров. Утверждалось, что классовая борьба не имеет отношения к переходу от одного общества к другому, и что в настоящее время отсутствуют признаки надвигающихся дезинтеграции, поляризации и прогрессирующего обнищания рабочего класса, особенно в современном капиталистическом обществе.
Л. Козеp стремился показать, что конфликт обычно имеет функциональный характер в сложных плюралистических обществах. Он утверждал, что «перекрестные конфликты», когда союзники в одном вопросе являются противниками в другом, предотвращают возникновение конфликтов по одной оси, разделяющих общество по дихотомическому принципу. Для сложных обществ характерно сосуществование множества интересов и конфликтов, представляющих собой некий уравновешивающий механизм, который препятствует нестабильности. Р. Дарендорф также пришел к заключению, что конфликты перекрестны и не совпадают. В отличие от Маркса он утверждал, что основной конфликт в рамках всех социальных институтов касается распределения скорее власти и авторитета, а не капитала, и что именно отношения господства и подчинения порождают антагонистические интересы. Дарендорф полагал, что в этом контексте особо важное значение имеет успешное сдерживание индустриального конфликта рамками экономики — с тем, чтобы он не перекинулся на другие институты.
Д.Локвуд внес свой вклад в эту область, разработав неявно присутствующую в марксизме идею различия между «системными» и «социальными» конфликтом и интеграцией. Системный конфликт возникает при отсутствии гармонии между институтами: например, когда политика, проводимая в рамках политической подсистемы, противоречит потребностям подсистемы экономической. Социальный конфликт является межличностным и возникает только в рамках социальных взаимодействий.
Виды социальных норм
Парсонс полагал, что в процессе взаимодействия решающее значение имеют нормы и ценности, поскольку они регулируют и делают предсказуемым поведение других индивидов. Социализация обеспечивает интернализацию индивидами норм и ценностей по мере взросления.
Семья и брак
Фредерик Ле Пле сконструировал базовые типы семьи: патриархальный, неустойчивый и устойчивый или коренной. В основу классификации был положен принцип передачи имущества по наследству молодому поколению. Патриархальное семейство социолог наблюдал у башкир, русских и южных славян. Здесь все дети, включая состоящих в браке, оставались при отце, который имел над ними и внуками безоговорочную власть. Вся собственность (кроме мизерной части недвижимости) не дробилась, ею, как и работой, распоряжался исключительно патриарх. По смерти отца правопреемником становился один из сыновей, определенный им по завещанию. Неустойчивое семейство распространено в Западной Европе, по преимуществу во Франции. Все женатые сыновья обосновывались вне родительского дома, при этом каждый из них получал равную долю отцовского имущества. Такой порядок исследования приводил, по мнению ученого, к социальной неустойчивости, отсутствию частной инициативы, склонности к переменам, анемии расы, преобладанию государства над личностью. Коренное семейство характерно для самых процветающих и свободных народов – англичан, американцев и скандинавов. Наследство переходит одному из сыновей, продолжающему профессию отца. Единонаследие предполагает окончательное выделение из дома остальных детей, предприимчивости, чрезвычайно развитую частную инициативу, преобладание индивида над государством. Трем формам семьи соответствуют, во-первых, определенные типы хозяйствования, с разной эффективностью обеспечивающие человеку насущный хлеб, во-вторых, способы достижения морального императива (подавление стремления к злу), цементирующего те или иные общества. Т.о., благосостояние семейств и, тем самым народов, детерминировано главным образом уровнем технологии и географией.
Выдающиеся представители функционализма – П.Сорокин, Р.Мертон, Т.Парсонс. Сторонники функционализма анализируют семью с точки зрения ее 19 функций или социальных потребностей, которым она служит. Особое значение в функционалистских теориях семьи придается изменению функций семьи, которые происходили в течение последних двухсот лет. За этот период семья в связи с развитием промышленного производства перестала быть совместным кооперативным трудовым объединением. Члены семьи стали трудиться вне дома. В промышленном обществе исчезло строгое сословное закрепление семейного статуса. Введение системы массового образования изменило важнейшую функцию семьи – социализацию детей. Резко увеличилось число агентов социализации, выполняющих эту функцию наряду с семьей. С точки зрения функционализма, семья – стабильный элемент общества, тесно связанный своими функциями с обществом как целым.
Отклоняющееся поведение и его типы
Теория «наклеивания ярлыков» стала господствующей парадигмой в объяснении девиантности. Основные разработчики данной теории – представители Чикагской школы социологии Э. Леммерт и Г. Беккер. Ее сущность сводится к двум положениям. Первое заключается в том, что девиантное поведение необходимо рассматривать не просто как нарушение нормы, а как всякое поведение, которое с успехом определяется как девиантное (на которое «наклеивается ярлык» девиантного). Девиантность не свойственна самому действию, а является результатом реакции на него других индивидов. Согласно второму положению, «наклеивание ярлыка» порождает или усиливает девиантность. Ответ девианта на социетальную реакцию ведет к вторичному отклонению, в ходе которого он принимает «образ самого себя» или определяет себя как человека, наглухо блокированного в рамках девиантной роли. Особенность данного подхода заключается в том, что он обращает внимание на следующее: девиантность является результатом обвинений со стороны членов общества и осуществления социального контроля.
Сатерленд предложил идею дифференциальной связи (ассоциации).
1) Криминальное поведение не наследственно, ему обучаются. Это социологическое утверждение отрицает возможность того, что индивидуальная патология или биологические факторы влекут за собой девиацию. Более того, преступное поведение не уникально и не изобретается, а приобретается индивидами
2) Образцы криминального поведения передаются в процессе взаимодействия индивидов лицом к лицу (face to face). Однако это значит, что теория дифференциальной ассоциации объясняет передачу преступных взглядов и умений лишь на индивидуальном или групповом уровне (в первичных группах) и не учитывает возросшее влияние средств массовой коммуникации в формировании криминального поведения. Однако нужно помнить, что Сатерленд сформулировал положения своей теории до периода массового распространения телевидения и видеоиндустрии. Современные социологи - его сторонники, учитывая изменение социальной роли СМИ, модифицируют теорию дифференциальных ассоциаций в контексте глобализации и интернационализации информационных технологий. Таким образом, образцы криминального поведению передаются и с помощью массовых коммуникаций.
3) В процессе обучения преступному поведению люди заимствуют как технику преступления, так и специфику мотивов, стимулов и отношений. Хотя нужно признать, что некоторые преступления не требуют больших навыков. Например, некоторые формы воровства.
4) Специфике преступных мотивов и стимулов обучаются путем определения уголовного закона как благоприятного или неблагоприятного. Этот принцип предполагает, что обучаемые ориентируют мотивы своего поведения на действующий закон, причем некоторые ситуации рассматриваются людьми как благоприятные для нарушения закона. Например, оставленный без присмотра велосипед может рассматриваться некоторыми людьми как реальная возможность совершить кражу. Однако такая же ситуация может быть воспринята другим индивидом как неблагоприятная с точки зрения нарушения закона. Оставленный же без присмотра велосипед может выглядеть как случай, дающий возможность присмотреть за ним до тех пор, пока не вернется владелец.
Человек становится правонарушителем или преступником из-за того, что благоприятное отношение к нарушению закона преобладает над неблагоприятным. Этот принцип подчеркивает связь индивида с криминальными нормами и установками в поведении других, так как человек может научиться благосклонно воспринимать нарушение закона от этих людей. Родители могут не нарушать закон, но все-таки устно одобрять воровство детей с определенной целью, например, из-за необходимости накормить семью. Родительское одобрение такого рода может передавать детям благосклонное отношение к нарушению закона
Социальная роль
Существует два основных подхода к теории социальных ролей. Первым систематически использовать это понятие стал Дж.Г. Мид, основоположник символического интеракционизма. Роли представлялись им как результат опытного и созидательного процесса взаимодействия. Социальная психология Mида связана прежде всего с анализом того, каким образом дети познают общество и развивают свое собственное социальное бытие (самость, свое «Я») посредством принятия роли, когда они в своем воображении принимают роли других людей, таких, как отец, мать, врач, учитель. Мид считал, что взрослые индивиды в своем социальном поведении также используют принятие ролей для выработки собственных ролей. Согласно символическому интеракционизму, каждая роль предполагает взаимодействие с другими ролями: например, роль «учителя» невозможно представить без роли «учащегося», она может быть определена как ожидаемое поведение только относительно ожидаемого поведения учащегося.
Второй подход основывался на идеях Р.Линтона. Его отличает отход от идеи принятия роли как характерной формы взаимодействия, результатом которого является создание роли. Роли в рамках данного подхода рассматриваются в сущности как предписанные и статичные ожидания поведения, как предписания, свойственные определенным позициям. Эти предписания основываются на культуре общества и выражаются в социальных нормах, определяющих поведение в пределах ролей. Такой подход, основанный на идее культурных предписаний, признает, что роли часто определяются относительно других ролей, но отрицает, что они создаются или модифицируются в ходе взаимодействия. Однако индивиды могут осознавать свои культурно определяемые роли в ходе взаимодействия с исполняющими другие роли людьми.