Публичная достоверность и добросовестное приоберетение




Оглавление

Введение. 2

Публичная достоверность и наличность права у записанного. 3

Правовые последствия презумпции обладания правом. 4

Публичная достоверность и добросовестное приоберетение. 5

Обоснование публичной достоверности. 7

Пореформенная публичная достоверность. 9

Заключение. 11

Список использованной литературы: 12

 


 

Введение

Введение в российский правопорядок принципа публичной достоверности реестра было одним из наиболее популярных нововведений, предлагавшихся в рамках реформы[1] - настолько ожидаемым, что, наряду с залогом, попало в ГК вперед всех поправок к вещному праву[2]. Тем не менее, в судебной практике он был встречен без избыточного энтузиазма. Так, суды, в том числе Верховный, склоняются к тому, что реестр является лишь одним из элементов видимости права и не закрывает собой полностью Publizitätstatbestand[3]. Иными словами, достоверность реестра может быть поколеблена иными внешними признаками, говорящими об отсутствии права у распоряжающегося. Связано ли это сугубо с консерватизмом судей или же имеются иные предпосылки?


 

Публичная достоверность и наличность права у записанного

Для начала необходимо обратить внимание на следующее: публичная достоверность не требуетсякак sinequanon соответствия реестра реальности[4]. Последнее возможно при условии, что составом предпосылок для переноса вещного права является только реестр – без подлежащих ему сделок[5]. В иных случаях всегда будет риск того, что один из элементов состава предпосылок отсутствует или отпадет в случае, например, оспаривания сделки. Это допустимый способ регулирования, но повсеместно критикующийся за, во-первых, возложение на государственный орган решающего значения в переносе права собственности – воля сторон здесь оказывается простым катализатором совершения действия таким органом, а сами стороны заложиками качества действий органа что противоречит кантианскому духу пандектистики; во-вторых она предоставляет избыточную защиту третьим лицам – в течение продолжительного времени право старается сбалансировать права правообладателя и права приобретателя, и, в случае с таким регулированием, у правообладателя всегда будет только кондикционное требование к стороне по сделке, но он будет всегда беззащитен против третьих, поскольку их приобретение по реестру всегда будет приобретением от действительного собственника[6].

Поэтому сейчас в правопорядках, обычно, исключается положение, что «записанный равно правообладатель»[7], оно заменилось на правило: «записанный предполагается правообладателем»[8].

Правовые последствия презумпции обладания правом

Следствия из презумпции могут быть как внешними – обоснование защиты добросовестного приобретателя,о чем ниже, так и внутренними. Так, записанный предполагается владельцем[9] что особенно важно для приобретательной давности и поссессорной защиты. Он также не обязан доказывать свое право по петиторному иску, и, наоборот, при иске, противоречащем реестру, необходимо предварительно оспорить реестровую запись[10]. Последнее, впрочем, возможно по различным правилам – например, испанская судебная практика выработала позицию, что при заявлении иска, основания которого не соответствуют реестру, такой иск содержит также требование об оспаривании реестра, даже если оно прямо не заявлено – соответственно, успешность иска зависит от такого оспаривания[11]. Во всяком случае, само правило о недопустимости иска, противоречащего реестру, обосновано желанием сохранить достоверность реестра – ведь, в случае удовлетворения, решение будет противоречить записи, но сама запись не будет исправлена. Иное бы влекло выход суда за пределы иска.

Соответственно, как видим, правопорядки допускают ошибку реестра – здесь сложно добитьсянулевой погрешности, но они делают иные выводы из публичной достоверности, связанные с презумпцией iuristantum наличия права.

Публичная достоверность и добросовестное приоберетение

Названные выше следствия из публичной достоверности, во многом, мелочи, которые присовокупляются к основной проблеме – балансу прав правообладателя и приобретателя.

Публичная достоверность является ключевым элементом состава предпосылок защиты добросовестного приобретателя[12], поскольку является основным внешним признаком наличия вещного права и на него естественно возложить основную функцию по легитимации защиты приобретателя[13]. Тем не менее, публичная достоверность говорит не об исключительности реестра, как источника знания о правах на недвижимость, а о его достаточности для доброй совести[14].

При этом правило о добросовестном приобретателе защищает, в первую очередь, оборот тем, что устанавливает стандарт поведения, предписывающий определенные действия для установления знания[15]. Если мы предложим приобретателю с вопросом титула обращаться сугубо к продавцу, оставляя за приобретателем всякий риск недостоверности предоставленной информации, мы, хотя и последуем за нормальным в договорном праве правилом о том, что кредитор несет риск выбора контрагента, но в вопросах вещного права оставим брешь в виде неопределенности (непубличности) субъективного вещного права. Кроме того, обречем всякого покупателя на установление им знания, установление которого им невозможно, он будет нести риск, которым практически не может управлять. Отсюда предпочтительность существования реестра и желание закрыть список его проверок реестром.

Тем не менее, здесь возникает следующая проблема: возможны различные представления о соотношении внешнего и внутреннего состава отношений. Так, можно говорить, что внутренний состав во всяком случае не способен влиять на третьих лиц, даже если они о нем знают, а можно говорить, что он имеет значение для третьих лиц, если они о нем знают[16]. Последний случай характерен для российского права[17] и одним из возможных его содержаний является то, что, если имеются основания сомневаться во внешнем составе, необходимо, насколько это возможно, углубиться во внутренний состав с тем, чтобы не нарушить права того, против кого в обычных обстоятельствах действовал бы внешний состав[18]. Иными словами, реестр по публичной достоверности может быть достаточным источником для защиты добросовестного приобретателя, но он ограничивается в этом эффекте при появлении знания об обратном, что, как правило, выводится из фразы «… или должен был знать…»[19]. При этом в Швейцарской и немецкой доктрине такие основания для сомнения должны быть серьезными и ясными, чтобы нарушить веру реестру[20]. В других же требования ниже, в частности, в Испании говорится о малейших подозрениях о недостоверности реестра[21]. Там это связано с тем, что регистрация обычно не входит в состав предпосылок пернеоса права собственности[22], а потому повышен риск несоответтвия реестра действительности.

Как было сказано, правило о добросовестном приобретателе дает приобретателю тот список действий в результате которых его знания будут достаточными для защиты. Отсюда, как нам кажется, хотя этого мы не смогли найти в других правопорядках, следует, что в отсутствие возможности установить сведения о праве иным образом, кроме реестра, без избыточных расходов, позволяет защищать приобретателя, за исключением тех случаев, когда защита добросовестного исключается в принципе (выбытие без воли, безвозмездность).



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-30 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: