Чёрная слякоть.
Чёрная слякоть
Могучего восторга
Сделала задумчивым.
Чёрная слякоть
Масляной ночи
Раскусила взгляд
Молчаливых придворных
Обширных помоек,
В сизых беспределах
Удушливо мягких
Стылых подъездов.
Здесь властвует
Чёрная слякоть
Задумчиво трезвой ночи.
Здесь правит горькая ненависть
Безразлично уснувшего воздуха.
Здесь тебя убьют.
Не давай им себя сжевать.
Но масляная ночь стелется
Слепым супротивником
«По подвалам серых
Сталинских зданий».
22.09.2004.
***
Как петля
Перед бледным лицом самоубийцы,
В воздухе висела
Новогодняя свежесть
Сумбурного безразличия.
02.11.2004
***
Где-то в середине ноября,
Мокрый снег
Падает так быстро,
Что не успеешь плюнуть
На пряный асфальт,
Как обнаруживаешь себя
Насмерть зашибленным
Увесистой шальной снежинкой.
16.11.2004
***
Где-то в районе переулка Союзного
Много хороших и светлых мест.
Где-то там,
Под железнодорожным мостом
В куче мусора и металлолома
Затаилось средоточие
Стылого вселенского добра.
16.11.2004
***
Среди ночи
Я ужасно проснулся –
Кто-то режет меня
Изнутри.
Выглянув в окно,
Я понял,
Что это всего лишь луна
Повисла шальной пулей
И ищет ледяным взглядом
Живых и спящих.
17.12.2004.
***
В квадратном здании
Бывшего завода,
Вблизи от городских рубежей,
В сортире сыро и сумрачно.
Именно здесь я стоял
И думал
О смысле жизни.
24.12.2004
***
Раствориться покатостью
Зимних кварталов.
Поутру вспомнить
Свою прошлую жизнь.
Рисовать на ладонях
Чужие плакаты.
Пить. Курить.
Ночевать.
Горевать.
Не тужить.
29.12.2004
По рельсам.
По рельсам идти
Снежно и опасно,
Промышленные ландшафты
Подстерегают нас
Тут и там.
Словно трубой
Простирается свет
Серого неба.
Грязно шагать
Тропкой втоптанной
В пригороды.
Мы шли
По рельсам
Мимо реки
Коричневого цвета
07.01.2005
Чёрный воздух равнин железных.
Своим чёрным настроением
ЗАДАВИ.
Сожри себя изнутри.
Бетон и серая трава –
Это твоя душа.
Тропой безразлично
Прошедшей миллиардами.
Это ты задыхаешься
От того, что
Отчаялся жить.
Это ты бесконечно радуешься.
Бетон и серая трава.
Чёрный воздух железных равнин.
Это чёрный воздух железных равнин.
Ты непонимающий.
Ты тупо живи в своём евроремонте.
Тебя медленно травит,
Тебя съест
Воздух,
Чёрный воздух железных равнин,
Простирающийся
До задымлённых и солнечных горизонтов
Таких тупых развесёлых новостроек
С опухолями подъездов,
Просыпающийся крик
Волочится по ним,
Его без причин зовёт
Чёрный воздух железных равнин.
Не надо думать
И не надо пытаться
Как-то жить,
Надо вдыхать,
Уничтожать себя изнутри.
Надо.
Растить бесконечно в себе
Чёрный воздух железных равнин.
Кирпичные сумерки пляшут
По незамеченным в упор крышам.
Мелкие люди, которые,
Может быть, сдохнут
Под надменным светом фонарей,
Пока, только пока не дышат
Чёрным воздухом железных равнин.
16.03.2005
Серая Кровь.
Вышли бодрые и радостные, довольные своим дневным протестом, пошли вперёд, в заброшенную кирпичную радость волжских равнин, солнечно гуляли, упивались острыми силуэтами промышленных конструкций, так гармонично контрастирующих с голой, песчано-ледяной, взломанной неровно Волгой. Ходили, залезали вверх, спускались вниз, ловя между силикатными деревьями позывы весеннего вечера. Направились неизвестной грязной дорогой по добродушно сочетавшемуся соседству ТЭЦ, заборов и гор из отходов и шлаков, и снова заборов, и недобитых железных трупов заводских кладбищ. Было страшно. Ловили, ловили, матерясь и улыбаясь, свинцовое небо камеры пыток без стен. Недобитое, недобитое чёрное поле, вдоль и поперёк хирургически вспоротое техникой, вершащей правосудие. Шли снова, шли мокрые от крови и кровавые от грязи, и не забыли, перепрыгивая в азарте стрелки на рельсах, о том, чтобы добавить сочного тягучего света тремя сигаретами в этом кладбище смертей. Помятые и мокрые, черно и земляно невидимые… И в голове вертелось, что всё это недобитое…
И пусть даже уже идём без сил, но по волнам липких эмоций страшно рады, что идём довольные и кровавые, из вен течёт пустота, разносящая вдребезги кирпичные постройки. Костры и бомжи, и смерть по соседству, пустая гаражная смерть по соседству!.. мечется в стаях бродячих собак, закрытыми воротами, невидимыми никому, только я, только я видел их, я видел всё это и теперь, захлёбываясь серой кровью, бодрым шагом шёл…
Они шли коридорами деревьев, заборов и неба, засохшей кровью насекомых – таких, как мы, шли по коридору, залитому серой кровью, серой кровью неизвестных, незамечаемых просторов, где кончается жизнь и редкие равнины заливает серой кровью.
апрель 2005.
***
Кто-то долго гулял
Под мостами.
Пригородная тоска.
03.06.2005.
Приступ пригородной тоски.
Цедить вечерами, утрами свет солнца сквозь битый кирпич и железо.
Оказаться внезапно в одной лишь рубашке на голое тело
Где-нибудь, ночью, в пустом и душном вокзале под Петербургом и слушать…
На затерянном полустанке железнодорожников беспокоить
Сухо шуршать по платформе дикой ночи.
Вырваться и оказаться поодаль жизни, поодаль смерти,
Считать полустанки и шпалы,
Гнать по кровеносным сосудам сырое серое железо пустой и просторной,
Мёртвой, свободной, уходящей в пропасть алюминиевого неба,
Рельсами навещаемой, провожающей поезда и людей,
Дымом плюющейся, орущей беззвучно пригородной тоски.
06.2005.
***
Среди промышленных руин
Мне не страшно умирать,
Убивать и быть убитым.
Где-то, по шею в крови и грязи,
Пропасть абсолютно незначимым.
Это совсем не страшно –
Умирать, лёжа среди пустоты и ржавчины.
Где-то здесь, это просто
Тотальная кровавая праведность,
Расчленяющая солнечным светом
Во взглядах бомжей и психов
Заточкой чёрного солнца
Пронизывает
Эта жизнь.
Не страшно, не страшно умирать…
***
Отражаясь
Испугайся Нерона
Улыбающегося
Нерон это я
***
Путь
В бездонное солнце
В далёкое
Округлое
Тёплое
Вечно орущее
Тихой улыбкой
Я – дорога
Через ночь
Через электрички
И мёртвые утра
Через ветра
Родные холода
По пустым магазинам
Через автобусы
Через вокзалы
Через неба убивающего цвет
По просёлкам и полустанкам
Микроскопических жизней
Наивных и важных
Шаг. Шпалы. Воздух.
Через лес
Через ночь
Через электрички
И мёртвые утра
Через мои холода
К неподпредчувствию
К переосиливанию
Сигареты. Кровь. Улыбаясь
Через мосты
Через поля
Через деревни, моря
По пустошам и в глушь
Сраное и никому нахер ненужное
Святое и пьяное
Шаг. Шпалы. Воздух
Сигареты. Кровь. Улыбаясь.
Поле. Крик. Смотришь.
Родное. Глотки. Ухожу.
Шаг. Шпалы. Воздух.
Сигареты и кровь
Улыбайся
А я лишь дорога
Я – дорога
Я – дорога
Воздух съест
Горькие песни
Богов без имени
Пунктов без назначения
Поездов без направления
Ночей без продолжения
А я – дорога.
Спи. Никто не уйдёт.
Нажрусь и буду орать
По ночным жёлто-глянцевым улицам, полным электричества и проституток.
Здесь и сейчас
Непринуждённая и вкусно-неживая реальность заставляет чувствовать себя.
Здесь и сейчас
Вкусная отвратительная жизнь сделает дело.
Отвлечёт и затопчет.
Вдоль проспекта летит голос, сказочный голос, отравленный голос
Вдоль проспекта летит ночь
Чья-то ночь
Змея электричества
Ночь продолжается
Точь-в-точь
_____________
Привкусы прошлого и будущего
Подмешивают в настоящее
Честности и железа,
Куски и обрывки людей и событий
Это прозрачная кровь
Всё, что было и всё, что не было, и не надо меня спасать.
Соль ночных магазинов.
Страшным отзывчивым эхом
Среди долгой дороги куском старой песни
Когда будто проснёшься от ровного ритма
Заоконного ровного тела пейзажей.
И спать… С привкусом прозрачной крови
Где-то в разодранном горле плачет тупой вечер
И дым летит вперёд
Спи…
Никто не уйдёт.
_____________
Когда-нибудь, если мы.
Когда-нибудь, если не…
В любом случае, ночь будет такой же
Без меня в этом уютном холодном городе.
Перемешивая глотками чая и водки очередные сутки.
Переосмысливая снова своё переутомление.
Перетягивая сигаретой горло кровеносных сосудов.
Срывать дрожащими глазами последний нерв.
Знать бы только для чего.
Просто жду. Не более..
Спи… Ты же знаешь…
Растворяя сознание бесцветной кровью
Ты же знаешь…
Никто не уйдёт.
***
Когда пил с богом
Небо прижалось к ржавой земле
Отравленным масляным пятном
Продолжалась вечность
Когда пил с богом
Нечему было происходить
***
Не спорь с пустотой
Не боль
Не воля
Не звук рельс
Утро
Капает кровью
Снова
Освобождениянет
Бег.
Убегая в красные сны,
Мы завяжем тебе глаза,
Чтобы ты ни о чём не догадывался
И снежинки полетят за горизонт
И зашиворот,
И рельсы засмеются тебе в след,
И выглянет город из-за холмов
Убегая в красные сны
Тук-тук
К нам кто-то пришёл.
***
Что же есть лиссафобия?
Бактериофобия.
Загибается
Перед стеклом хрусталём.
В бездонных полях.
Апифобия.
Вгрызаясь в свой страх.
Страх перед озёрами.
Боязнь заболеть раком.
В бездонных полях.
Перед процессом письма
Страх перед собаками.
Страх перед людьми
Сидеть в праздности
Перед веревками шнурами
В бездонных полях.
***
Прижелезнодорожные моря деревьев, воды, каменнойземляной воды лакаешь ты, точишь зубы и когти о рельсы, поющая ты, страхом бывших летних вечеров. И ты поёшь мне короткие песни, и ты плачешь и бьёшься о жизни, и просишь, и убиваешь, не простившись, и в низкой траве и вечности, которую ты убиваешь и являешь собой, просишь и режешь, разрываешь зубами осколки дорог, и капли крови - отражение твоего голоса
***
С девяти до часу мне снятся кошмары
Огромные больные птицы уничтожают моих друзей
Самое страшное
Всегда снится с девяти до часу дня
…
Моментально просыпаюсь
Отдыхаю от сна
Отдыхаю от этого сна
И куда-то иду
Выпив ледяной чай
…
Иногда забываю выключить телевизор
Мой жизненно важный источник
Звуковых и видео помех
…
…
…
…
***
Пока я спал
Кто-то шагал по комнате
Я обернулся, не увидев никого
Наверное, это просто они
***
Полузакрытые города. Дороги. Моря.
Ползу я. На край предыдущего дня.
Как в сказке. Весна ёбаная.
Стоячий лес. Собаки – реки.
Кардиограмма проводов столбов.
…ПОЛЗТИ…
Пока небо - мразь кусает крыши вагонов.
Пока я ползу под перекрёстным огнём полустанков.
…
Скелеты вольных чудовищ империи
Крикнули ржавчиной,
Я обернулся сказать им что-то…
Весной так.
Как в прошлом
Сгоревшем разуме
Меня нет
Как в прошлых
Как осенью
Как жизнью былой
Корявой сухой травой
И бархатным бетоном
Бывших стен
Моих, как прошлая жизнь
Я как прошлый снег
Я как осень
Палая праведным блядством
Я как ночь,
Как весеннее трудолюбие умирать
Просранное 3 года назад небо
И этот март
Квасят лица две тысячи десять
Я как раньше больше курю и не знаю,
И убиваю в себе их
В себе себя
Весной так всегда
Каждому воздастся по своей
Уютной
Бесконечности
***
Ты будешь смеяться и петь,
И спать с этой дорогой,
И блевать жиром неба.
Навсегда слишком молодая.
От края до края.
От станции до станции.
С ночи до утра.
Кашлем и шёпотом.
Тише травы.
Невиннее и кровожаднее нет тебя.
Тебя нет.
Тебя вечно нет.
Ты – грязь. Ты – любовь и вечность.
Ты пьёшь вечность из алюминиевой банки.
Ты сотворяешь вечность и на утро не помнишь с кем.
Ты – любовь. Ты – грязь.
Ты – дикий простор.
Весна в твоём доме.
Весна, как всегда, грызёт тебя
Клыками битого кирпича,
Перерождаясь в тебе
И тысячах вселенных,
Перерождаясь в животе бродячей суки,
В костре бомжа,
В скрипе метала
И плаче народов
Всё уходит
Будь готов
И, радостно прощаясь,
Поймай тот кайф,
Как я
Предсмертный,
Ведь не всё так зря,
Как кажется
Весна тебе шепнёт, что я не вру.
Весна уже в твоём доме.
Жалея.
Жалея утро из инея,
Чёрные дома
И людей больных жалея
Белые поля
Чёрные поля
Не жалея себя
Робко глотать жидкость
Жалеть деревни
И городки
Не смочь спасти
Никогда не пытаться спасти
Ты смеёшься полями
Лесами
Дорогами
Смеёшься пьяным попутчиком
Ты смеёшься
***
Во сне я слышал их взмахи руками
И слышал как горит экран,
Но уже не во сне
Снег.
Я люблю снег. Снег это всегда предвкушение прошлого. Он всегда сладкий и свежий. Снег. И мне как будто одиннадцать лет, и я сижу дома у окна кухни и пью чай, и я счастлив. Я люблю снег.