https://ficbook.net/readfic/7487602
Направленность: Слэш
Автор: the king lies (https://ficbook.net/authors/20952)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: ДиО/Кай, Кай/Бэкхён
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, Драма, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Бекхен не понимал, что их всегда было двое.
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Примечания автора:
На Halloween Fest группы Озвучка K-POP fanfiction (https://vk.com/ozvuchkafikov).
Музыкальное сопровождение: Sickick - Casanova
Кенсу чувствует, как локоть Бекхена проходится по его ребрам, лишая До возможности заснуть вновь. На улице уже достаточно светло и Кенсу чувствует легкое разочарование от того, что включенный свет не возымеет эффекта.
В центре комнаты стоит узкая кровать, на которой и вдвоем спать не слишком удобно, а они хотя бы два раза в неделю, ложатся в нее втроем. Кенсу всегда спит у края, вцепляясь пальцами в матрас, чтобы не соскользнуть на пол, Бекхену еще ни разу не удалось столкнуть его полностью. Кенсу уверен, что блондин уже не спит, слишком сильно прижимается к Каю, и слышит, что До вновь поднялся первым. Кенсу обязательно приготовит Каю завтрак, а Бекхен, присев к смуглому юноше на колени, выпросит себе все фрукты.
Кенсу меняет одну серую футболку на другую, в низу которой несколько несводимых пятен от масла. Когда Бекхен первый раз увидел До таким: слишком домашним и немного растрепанным, презрительно сморщил нос и сказал Каю, что для всего его понимания, это слишком. Кенсу был до отвращения привыкшим к подобным выходкам, поэтому, не посчитав уместным дружелюбно приветствовать Бекхена, вернулся в гостиную. Он смотрел какой-то старый слезливый сериал, с типичным сюжетом, по мере развития которого, главные герои узнают, что приходятся друг другу забытыми супругами или что-то в этом роде. На протяжении всего вечера Кенсу выслушивал злой шепот Бекхена, поэтому был удивлен, когда тот приехал к ним на все выходные, а они у блондина длились четыре дня.
|
|
— Он тебя принял, — сказал Кай, а Кенсу почувствовал тошноту.
В первый вечер Бекхен запрыгнул на постель, звонко смеясь, и оставляя легкие поцелуи на лице Кая. Кенсу поправил съехавшее одеяло и, повернувшись к парочке спиной, заснул.
— Он что, действительно спит?
— Да.
— И мы можем…?
Глаза Кая заблестели восторгом, от осознания того, что Бекхен достаточно развязен, чтобы не смущаться Кенсу и не лишать себя удовольствия.
Кенсу тянет Бекхена за руку, несильно встряхивая. Бен, словно слепой котенок, пытается прижаться к потерянному теплу и окунуться в приятный естественный запах Кая. Скоро день генеральной стирки и Кенсу уже поменял свою подушку, чтобы не лишать себя подобного удовольствия. Кай наполняет собой всю комнату… и Бекхена. У блондина на бедрах алые следы и Кенсу совершенно не желает смотреть на него сзади.
— Поможешь мне с завтраком.
— Не хочу, — капризно отвечает Бекхен, накидывая на плечи предложенный халат.
— Член тоже прикрывают.
Бен падает обратно на постель, закидывая на нее одну ногу и полностью раскрывая себя.
— Я могу остаться здесь, — говорит Бекхен.
— В жизни ничего отвратительнее не видел, — отвечает Кенсу и Бен понимает, что в брюнете говорит не злоба. Он действительно так считает.
— А Кай был прав.
|
|
— Он всегда считает, что прав.
— Ты — девственник.
Кенсу двадцать шесть лет, и он не собирается этого стыдиться. Любое проявление сексуальной стороны отношений заставляет его живот скручиваться в спазме и Кенсу с самоиронией признает, что несколько веков назад с наслаждением наблюдал бы за расправами над прелюбодеями.
Бекхен, который являет собой противоположность До, туго завязывает халат.
— Что будешь готовить сегодня?
— Блинчики с начинкой.
— Думаешь, я так быстро набираю вес, что уже сегодня к обеду Кай бросит меня?
— Нет, — голос Кенсу немного смягчается. — Ты подходишь Каю. И если твои бедра станут немного мягче, ему это только понравится.
— Ты не должен так спокойно говорить со мной.
И Кенсу, и Бекхен выглядят удивленными, замирая в коридоре, которого свет из соседних комнат почти не касается. Из-за полумрака их лица искажаются и становятся еще более несчастными, чем есть на самом деле.
— Давай опустим ту часть, где я парень с разбитым сердцем, а ты любовник с испорченным характером.
— Не хочу тебя разочаровывать, — усмехается Бен, — но так и есть.
— Я знаю.
— И все еще предлагаешь мне под радио печь блинчики?
— Только если ты не будешь петь.
— Мой высокий голос вполне хорош.
— Я и это знаю, если ты вдруг забыл, что мы спим вместе.
— Странно слышать от тебя постельные шутки.
— Странно, что ты вполне сносно одеваешься в повседневной жизни.
— Засчитано, — весело отвечает Бекхен.
На кухне пахнет соленым печеньем и остывшим какао. Бекхен чувствует себя неловко, что ему несвойственно, он хочет достать чай, но случайно толкает Кенсу, когда тот проходит к окну, чтобы немного его приоткрыть. Слишком символично, что даже на просторной кухне им вдвоем тесно. Кенсу, который еще несколько минут назад, вел себя вполне мило, игнорирует блондина, обмениваясь с ним обыденными фразами:
|
|
— Передай мне сахар.
— Пожалуйста.
— Теперь открой верхний шкафчик… Не этот…
Бекхен чувствовал себя лучше, когда Кенсу относился к нему с холодной отдаленностью. Блондин мог ответить ему колкостью и поднять самолюбие, не заботясь о том, что их отношения станут еще хуже.
После недолгого, но довольно откровенного разговора, Бекхен испытывал болезненную необходимость добиться расположения Кенсу.
— Из чего будет начинка?
— Яблок, меда и грецких орехов.
Лучше бы они включили радио, чтобы «сухие» фразы не застывали в воздухе.
— Я измельчу орехи, — бодро отзывается Бекхен, словно именно этим он и желал заняться утром, даже не умывшись и не попытавшись пофлиртовать со своим отражением именно в тот момент, когда Кенсу будет принимать душ.
— Кай скоро проснется, иди к нему.
В блондине вспыхивает злость, настолько яркая, что затмевает расчетливый разум, который всегда воздерживал Бекхена от серьезных ссор. Бен считал, что даже с последним человеком стоит поддерживать хорошие отношения, если не хочешь оказаться зависим от врага.
Кенсу виноват в том, что показал Бекхену другую сторону своего напускного безразличия. За ним крылось смятение, неуверенность в том, что Бекхен сможет принять Кая с его понятиями о близости.
— Не лучше ли будет, если его разбудишь ты? — с ясно различимым раздражением, спрашивает Бен. Кусочки орехов разлетаются по столу, а Кенсу ненавидит беспорядок, но сейчас он его даже не замечает. Он видит только потемневшие глаза Бекхена.
— Действительно, — легко соглашается Кенсу, — ведь у Кая есть я, для всего, кроме глубокого минета.
— Кенсу…
У До вдоль позвоночника пробегает дрожь от осуждающего тона Кая, который некоторое время наблюдал за не самой приятной сценой. Ким знал, что, не смотря на многочисленные заверения Кенсу о понимании и смирении, которые он подкреплял самым честным выражением лица, в его сердце поднималась буря каждый раз, когда Кай возвращался не один. Но Бекхен был принят неплохо и Кай смел надеяться, что его знакомство с Кенсу не окончится истерикой и скандалом, которых Ким не переносил.
— Я вернусь в комнату, пока вы будете разговаривать, — отвечает Кенсу. — Двадцати минут вам хватит, чтобы выяснить отношения в непосредственной близости.
— Выяснять отношения мне следует с тобой! — не унимается Бекхен, в воображении которого эта сцена должна окончиться или рукоприкладством, или обещанием попытаться сосуществовать и даже улыбаться друг другу.
Кенсу кривит губы, выказывая все свое отвращение к одной только мысли о том, что Бекхен его коснется. Блондин расценивает это, как простое нежелание вести диалог и, будучи человеком, который решает конфликты при помощи языка, злится все больше. Кай мягко удерживает его, позволяя Кенсу уйти. Брюнет сейчас выглядит максимально надменно и пытаться убедить его хоть в чем-то не представляется возможным. Кай всерьез опасается того, что дурное настроение Кенсу отразится и на нем.
За До шлейфом тянется сладко-приторный аромат и Кай немного успокаивается. Он обращает все свое внимание на Бекхена, скользя кончиком языка по его шее. Вкус кожи блондина немного горчит и становится все ощутимее, когда в его сердце разгорается страсть. Кай с наслаждением ощущает покалывание в теле, словно по венам пустили раскаленный металл, и упивается, питается им. Сонная слабость лишь прибавляет удовольствия, не позволяя слепому желанию взять верх. И Кай безвольно утопает в эмоциях Бекхена, которые сливаются с его собственными, пресыщая настолько, что еще несколько мгновений и наступит безразличие.
Кай отстраняется, проводя напоследок языком по губам. Послевкусие всегда приятнее, когда можешь вовремя остановиться. У Бекхена лихорадочно блестят глаза, внутри которых невозможно различить ни единой связной мысли. Он отчаянно цепляется за Кая, не в силах устоять на ногах и шепчет слова обожания, слишком привычные и пустые, чтобы Ким начал в них вслушиваться.
Бекхен засыпает, когда Кай помогает ему лечь на диван. Солнечные лучи падают на светлые волосы, заставляя их сиять. Бекхен невероятно красивый и, к сожалению, это единственное, что в нем ценит Кай. Вскоре горький вкус перестанет пробуждать в Кае желание, и они с Бекхеном расстанутся. Бен на первой неделе знакомства сказал, что готов к подобному исходу, только теперь на языке Кая через некоторое время «раскрывается» сладкий вкус влюбленности.
Когда Кенсу остается в комнате один, все в ней пропитывается удушливым запахом медовой карамели. Кай тихо входит в спальню, стараясь унять собственные эмоции. Он слишком дорожит Кенсу, чтобы общаться с ним также, как с Бекхеном или другими пассиями. Кенсу его семья, не без своих изъянов, но похожая на трепетно хранимую драгоценность.
От сладкого запаха Кая часто мучают головные боли. Он подходит к кровати и опускается перед Кенсу на колени, обнимая До за талию. Немного неловко, но этот жест наполняет их сердца нежностью.
— Он спит, — зачем-то говорит Кай.
Кенсу ласкает Кая по волосам, умиротворенный тем, что младший рядом с ним.
— Ты больше не злишься?
Кенсу мягко улыбается.
— Нет.
— Потому что я пришел?
— Да.
— Кенсу, это плохо, — голос Кая звучит жалобно. Умоляюще. Ладонь До замирает на мгновение, а потом теплые пальцы соскальзывают на смуглую шею, касаясь точно там, где Бекхен вечером оставлял поцелуи. Кай дрожит и чувствует себя несчастным.
Кенсу имел глупость полюбить его.
Не было симпатии и осторожных шагов навстречу, были манящие черные глаза и сладкий запах, от которого перехватывало дыхание.
«Я никогда тебя не оставлю, но и не прикоснусь. Не как любовник», — были слова Кенсу.
Для Кая само осознание того, что он не вызывает в ком-то желания, было странно. Кенсу подходил к нему непозволительно близко, в его глазах никогда не было сомнений, словно именно Кая он ждал всю жизнь. Запах его искренней любви обволакивал Кима, аккуратно и ненавязчиво, пока не начал душить.
Кай медленно умирал, лишенный вкуса чужой страсти, а Кенсу хотел готовить завтраки, подбирать Киму костюм и быть для него самым близким человеком. Братом, только влюбленным до беспамятства. Кай несколько раз пробовал забрать любовь До, но на языке полудемона сладость превращалась в отвратительный яд, потому что никакого сексуального подтекста в их чувствах не было.
С любовью Кенсу не потерял разум. Он на удивление легко принял то, что Каю не подходит. Невозможно заботиться о человеке, убивая его.
— Если тебе понравится чей-то вкус, приведи его к нам.
— К нам? — севшим голосом повторил Кай.
— Я не позволю тебе пропадать в дешевых гостиницах.
Звучало не слишком приятно. В тот день Каю удалось получить поцелуй в щеку, который только пробудил в юношах сомнения.
Кенсу оставляет на волосах Кая легкий поцелуй, который тот принимает с благодарностью.
— Прости. Я такой эгоист, — грустно улыбается До.
— Кенсу, ты единственно непорочное, что есть в моей жизни. Я не желаю этого терять.
— Бекхена тебе уже не хватает.
— Почему ты удивлен?
Кенсу поджимает губы, а его щеки окрашиваются легким румянцем.
— Ох, ты и правда думал, что Бекхена я не отпущу?
— Три месяца. Для тебя, Кай, это значительно.
— Потерпишь его еще неделю? Или две, но это крайний срок.
— Ты не должен прогонять его, если не желаешь.
— Я желаю только тебя! — выпаливает Кай. Он шумно вдыхает и прячет лицо на коленях Кенсу. — Прости.
Ким чувствует, как дрожат руки старшего. Слышит, как взволнованно начинает стучать его сердце, но понимает, что никогда Кенсу не отпустит. Даже если они будут спать в разных комнатах.
У Кая от запаха карамели кружится голова, но без нее он не может.
Кенсу понимающе улыбается.
— Бекхен тоже становится сладким?
— Он пахнет дыней.
— Ты не любишь дыню.
— Не люблю, — соглашается Кай. Его голос звучит по-детски, с капризными нотками.
— Ты слишком привередливый, — посмеивается Кенсу.
Кай обнимает его сильнее, незаметно касаясь губами живота Кенсу. Через одежду До ничего не чувствует, а по телу Кима разливается столь знакомое покалывание наслаждения. Вкус карамели на языке Кая медленно растворяется, а на ее место приходит приятная кислинка лимона.
Каю не нужен с Кенсу более близкий контакт. Он любимый Кима, а не безликий предмет страсти.
— Пора заканчивать завтрак, — говорит Кенсу, немного отстраняя младшего от себя.
— Я не голоден.
Кенсу быстро удается справиться со своими эмоциями, и они почти не отражаются на его лице, лишь на мгновение накладывая на него тень обиды.
— Не хочу ничего слышать.
Их отношения с Каем похожи на незамысловатую, но давно приевшуюся игру: убеди себя и окружающих в том, что все хорошо. Как на встрече с родственниками: отвечать кратко и убедительно, и как можно шире улыбаться, но не слишком, чтобы не распознали фальшь.
Кай слишком чувствителен к чужим эмоциям, чтобы не прислушиваться к шепоту сердца Кенсу: грустному и часто недовольному, но даже в нем присутствуют нежные нотки, словно даже в собственных мыслях До общается с горячо любимым ребенком. Кенсу готов подарить младшему всю свою ласку и внимание, лишь бы тот уходил не так часто.
Бекхен, оставленный в одиночестве в гостиной, растирает лицо руками, пытаясь избавиться от сонного наваждения. Кенсу немного опирается на Кима, позволяя юноше обнимать себя за плечи, любовники так не делают, но Бен все равно чувствует, как что-то в его сердце сначала ярко вспыхивает, а потом потухает насовсем. Не больно, но достаточно неприятно, чтобы настроение было испорчено на остаток дня. Кенсу не выглядит победителем, ему каждый вечер приходится наблюдать картины и похуже. Бекхен никогда не пытался представить себя на месте Кенсу, потому что знал, что не справится. Его сломает даже ложь, потому что ни один самоотверженный добряк не способен принять то, что любимый им человек не принадлежит ему без остатка. Самые великие лжецы те, кто говорит, что они принимают выбор, сделанный не в их пользу. Улыбки этих людей ничего не стоят, Бекхен испытывает к ним искреннее презрение.
Завтракают в тишине, даже приборы не стучат о тарелки, но Кенсу не испытывает напряжения. Он знает, что Бекхен все еще с нотками злости смотрит на него, но не придает этому значения. Через неделю они забудут имена друг друга. Кенсу не лицемер, и не собирается с фальшивой улыбкой на губах уверять Бекхена в том, что из них получится прелестная семья на троих. После этой мысли До теряет аппетит.
Бекхена не провожают до дверей и не говорят «возвращайся скорее». Блондин одевается преувеличенно медленно, постоянно что-то «случайно» забывая, но Кай даже не выглядывает из кухни, чтобы махнуть ему рукой. Бекхен понимает, что о своей наивной влюбленности можно забыть, позволил себе допустить мысль о том, что за прошедшее время что-то могло измениться. Чепуха.
Кенсу стоит в конце коридора, который соединяет узкий холл с гостиной. Он выглядит, как всегда, мрачно, но Бекхен рад тому, что не видит в чужих глазах сожаления или чего хуже — жалости. Кенсу не бессердечный, но у него оно тоже болит.
На бледных губах Бена появляется издевательская усмешка. Ему не потребуется много времени, чтобы примириться со своими обманутыми надеждами, а вот скольких любовников еще придется проводить Кенсу… Незавидно.
Кенсу не думает о том, что будет завтра или через несколько дней. Их с Каем квартира пропитана домашним уютом, за который люди так и ценят свой дом, спеша вечером в него вернуться. В воздухе все еще витает сладкий запах меда, смешанный с яблочной кислинкой и горечью орехов. Кенсу выбрал это сочетание случайно, но в понимании того, что оно как нельзя лучше описывает их, было нечто злое, насмешливое.
Кай не сказал Бекхену ни слова, он не был к нему привязан так уж сильно. Кенсу Кай ценил больше и не хотел его расстраивать, хотя бы своей дружеской симпатией к Бекхену, блондин действительно был подходящим для него человеком. В редкие моменты Ким бредил тем, что именно Бекхен станет для него всем, но Кай так и не испытал тех смешанных чувств, что очаровывали его при виде Кенсу.
Не было щемящей сердце нежности и трепетных мечтаний о невесомых прикосновениях.
Кенсу бы обязательно посмеялся над иронией, которая заставляла сладострастного полудемона надеяться на случайно украденные поцелуи, когда Кенсу бы спал, или мягкие прикосновения к запястьям и чуть выше, позволяющие уловить намек на ответное желание. Запретное и неосуществимое, но тем сильнее терзаемое юные тела.
Бекхен уходит тихо. Он чувствует невероятную усталость, которая не позволяет ему и слова сказать Кенсу, который продолжает смотреть на него. Или же это гордость. Блондин грустно улыбается; разве она у него осталась.
— Я не полюблю никого, кроме Кенсу, — сказал Кай Бекхену, когда они познакомились.
— Тогда почему ты ищешь удовольствий на стороне?
Под насмешливым взглядом Кима, Бекхен почувствовал себя глупцом.
— Мы не вместе. Просто любим друг друга.
— Это бессмысленно.
— Я думаю о том, что вызовет у Кенсу счастливую улыбку, а не о том, как возбуждающе он будет выглядеть с разведенными ногами.
Бекхен не понимал, пока Кай не пригласил его впервые в их квартиру. Он никогда не говорил «мы пойдем ко мне», было только «к нам». Всегда.
Бекхен действительно был глупцом, раз не понимал, что их было двое. А сам Бен — третьим, о ком Кай никогда бы не сказал «мы».
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/7487602