Часть I. Параллельные прямые
Глава 1.
СЕЙЧАС
- Могу я предложить вам напитки, сэр?
- Мистер Эклз?..
- Нет.
- Намничего не нужно. Спасибо.
Первый класс – он и есть первый класс. Удобные кресла, в которых регулируется абсолютно все – от подголовника до поясничной подушки, персональный экран, специальное меню с возможностью выбора блюд как международной, так и мексиканской кухни… И все же есть одна вещь, которая сводит на нет все различия между этой частью салона и той, за занавеской: шесть с лишним тысяч миль над землей. Индивидуальные парашюты, к сожалению, не входят в набор предметов первой необходимости, который предоставляется привилегированным гостям авиакомпании, да и не поможет никакой парашют – на такой-то высоте. Продолжать эту мысль определенно не стоит, но по-другому просто не получается, поскольку вот это самое удобное кресло, к которому не прилагается никакого парашюта, помимо шести с лишним тысяч миль отделяет от земли лишь немного пластика, чуть больше металла … и всё.
Пол под ногами, а вслед за ним и весь мир вокруг предательски дрогнул, словно напоминая о том, что шесть с половиной тысяч миль – это всего-навсего несколько минут падения, которых, тем не менее, точно хватит, чтобы сорвать себе горло, заходясь в отчаянном крике. Ага, а до кучи еще обмочиться и обгадиться. Возможно – даже свихнуться от ужаса аккурат перед смертью. Зашибись перспектива, во всех смыслах.
Пальцы судорожно впились в подлокотник за секунду до того, как мысль об абсолютной бессмысленности этого действия добралась до мозга.
- Вы боитесь летать, мистер Абель?
- Э… нет.
- Тогда сделайте милость, отцепитесь от моего подлокотника. Вас трясет так, что меня укачивает.
Джейк резко отдернул руку от (на минуточку!) своей половины подлокотника и с тоской покосился на ряд одинарных кресел слева от прохода. Первый класс, конечно, первым классом, но вот раскладка мест все равно до боли напоминает пригородный автобус – четыре одинарных места справа от прохода, четыре сдвоенных – слева. И Джейк уже мучительно жалел о том, что их места оказались в левом ряду – в принципе, это напрашивалось, но если бы они опоздали на регистрацию… Тогда бы те двое мужчин впереди, которые сейчас увлеченно переговариваются, перегибаясь через ручки кресел, сидели бы рядом, а Джейк… Джейк хотя бы имел возможность трогать оба подлокотника так, как ему бы этого хотелось, и именно тогда, когда у него в принципе возникло бы подобное желание.
Тихий вздох.
- Мистер Абель. Тот факт, что не пью я, абсолютно ни к чему не обязывает вас. Если вам так будет проще, можете считать, что я ничего не видел.
Джейк не удержался от косого подозрительного взгляда – вот ведь и хрен поймешь, то ли издевается, то ли случайно оговорился. В конце концов, он ведь явно не всегда был… ну… таким.
- Мистер Эклз, в этом нет никакой… - Джейк искренне хотел произнести это твердо, но тут самолет вновь тряхнуло, и голос предательски сорвался на середине фразы. Твою ж мать, гребаный эмбраер!.. Да чтобы Джейк еще раз полетел на чем-нибудь, что размером хоть немного уступает нормальному боингу?!..
- Все в порядке, мистер Абель. - Затянутая в перчатку рука неожиданно коснулась пальцев, которые вновь судорожно вцепились в подлокотник – вот только в этом прикосновении не было даже намека на желание подбодрить или успокоить. Любопытство. Ему просто интересно дотрагиваться. До всего. В принципе, это вполне объяснимо, но Джейк все равно никак не мог отделаться от ощущения, будто его спутник не столько изучает окружающий мир при помощи осторожных касаний затянутых в тонкие нейлоновые перчатки пальцев – он… черт, он словно оценивает степень съедобности того, к чему прикасается. Ага, как змея или акула.Фиг знает, откуда в принципе такие аналогии, ни в змеях, ни в акулах Джейк ни хрена не разбирается – но он привык доверять своему чутью. И видит бог, если бы произошло невероятное, и Джейку прямо сейчас предложили бы место ассоциата при условии, что он самостоятельно займется делом этого… гм, ну, допустим, клиента… скорее всего, он бы отказался. Хотя бы потому, что в этой истории ему категорически не нравилось абсолютно все – начиная от достойного какого-нибудьшпионского фильмазадания вывезти из Канкуна в Сан-Антонио человека, о котором Джейку не сообщили ничего, кроме имени и адреса отеля, и заканчивая внешним видом этого парня. Пока тот проходил паспортный контроль, с Джейка семь потов сошло, поскольку надо обладать пофигизмом истинного бинера*, чтобы вообще не обратить внимания на столь колоритного персонажа. Хотя надо отдать Эклзу должное – свои неизменные темные очки он снял по первому же требованию толстого меланхоличного мексиканца за стойкой, вот только, к сожалению, любопытство Джейка так и осталось неудовлетворенным, поскольку по закону подлости его подопечный в этот момент стоял к нему спиной. А потому Абелю оставалось лишь по-прежнему теряться в догадках: что там?.. Ну, под очками?.. Это было мелочно и недостойно, практически на грани – если не здравого смысла, то приличий уж точно – но Джейку действительно не давала покоя мысль о том, какие у этого парня глаза… и есть ли они в принципе. Просто все эти шрамы… Нет, вообще-то, все выглядело не так уж и страшно (скажем так, пока очки на месте), но расползающиеся из-под оправы по левой стороне лица бледно-розовые выпуклые рубцы помимо воли заставляли задуматься о том, что скрывают эти темные стекла. Джейк разумом понимал, что должен реагировать немного иначе и испытывать если не искреннее сочувствие, то хотя бы слегка брезгливую жалость, но увы, ему категорически не давалось ни первое, ни второе. Зато эти чертовы очки с широкими пластиковыми дужками, которые не позволяли увидеть глаза их владельца даже сбоку – очки действительно интриговали. Завораживали. Заставляли нервничать. А если уж совсем честно – даже пугали. Прямой взгляд просто проваливался в них – сразу, слишком глубоко и слишком легко, словно в трясину… и в следующий миг на лице Эклза появлялась усмешка. Еле заметная, уголком рта, и далеко не факт, что Джейк не придумывал ее себе сам или это не было банальным нервным тиком; но в такие моменты ему действительно казалось, будто еще немного, и он получит окончательный ответ на все свои вопросы – потому что, черт возьми, все это было ложью, беззастенчивым откровенным обманом! И шрамы на лице, и темные очки, и затянутые в тонкую эластичную ткань пальцы. Странно другое – почему этого не замечает никто, кроме него… А вообще-то, говорят, это не очень хороший признак, когда начинаешь подозревать черти в чем всех, кто тебя окружает. К сожалению, Джейку так ни разу и не удалось решить хотя бы для самого себя, что конкретно являлось первопричиной этих странных мыслей – внезапное обострение интуиции или все же расстроенные нервы. Пожалуй, ему просто не хватало времени – обычно он даже не успевал толком сосредоточиться на своих ощущениях, как Эклз либо отворачивался, либо неловким движением сшибал что-нибудь с ближайшей горизонтальной поверхности, либо тянулся за тростью… и все вставало на свои места. И тогда оставался лишь слепой мужчина с изуродованным лицом… а еще жгучее чувство стыда.
…Рука отдернулась словно сама по себе. Уголки губ спутника Джейка дрогнули. Пожалуй, это все же тик. Вот так и будем думать.
- Вызовете стюардессу сами, или подождете, пока нащупаю нужную кнопку я?
Ну и ладно. В конце концов, это действительно не самая плохая идея. Лететь первым классом и вообще ничего не выпить – это как-то неправильно.
- Хорошо, мистер Эклз. Как скажете. – Даже не надо позориться и специально вызывать кого бы то ни было – достаточно кашлянуть и взмахнуть рукой. Симпатичная брюнетка в униформе Aeromexico как раз стояла в конце прохода, обозревая салон – и улыбалась. Дежурно, но вполне доброжелательно.
- Да, сэр?
- Я…
- Будьте любезны, мисс, двойной виски. Ему.
Даже не пошевелился, урод. Головы не повернул. Продолжает, типа, смотреть кино. «Четыре комнаты», ага. «Мне нет нужды видеть картинку, мистер Абель. Поверьте, у Тарантино звуковая дорожка, при всей своей утрированной банальности, достойна того, чтобы просто слушать, не отвлекаясь на прочие внешние раздражители. Просто подключите, хорошо?»
- А вы, сэр, что-нибудь желаете?
Точно – змея. Быстрое четкое движение – и предположительно все же наличествующие за этими непроницаемо-темными стеклами глаза уже обращены в сторону стюардессы. Привычное, еле заметное подергивание губ – и Джейку показалось, что вот сейчас Эклз точно усмехнулся. А еще, что он обязательно поймает ее на слове и действительно невозмутимо озвучит все свои желания, и тогда у барышни в униформе просто не останется другого выбора, кроме как беспрекословно опуститься на колени и незамедлительно их выполнить.
К счастью, в реальности раздалось спокойное: «спасибо, милая, мне ничего не нужно», и стюардесса лишь вежливо улыбнулась в ответ. Ну да, конечно, позволь себе подобную фамильярность Джейк, он, скорее всего, нарвался бы на ледяной взгляд, если не на обжигающий кофе себе на колени. Но раз подобное выдал Эклз… так и есть, на лице стюардессы появляется выражение слегка неловкого сочувствия. Блин, она что, в самом деле принимает все за чистую монету?.. Он же смеется, черт, ну пусть где-то в глубине души – но он ведь просто издевается!..
- Принести вам плед, сэр?
Вообще-то у Эклза уже есть плед. Ему и этот-то на хрен не нужен – иначе зачем было запихивать его между подлокотником и стенкой, но нет – негодяй плавно откидывается на спинку кресла, и в его голосе сразу появляются мягкие, теплые интонации, от которых пробегают мурашки по загривку даже у самого Джейка:
- Это было бы замечательно, милая. Спасибо.
А вот это уже совсем нечестно. Потому что сочувствие в глазах девушки тут же сменяется симпатией – пусть пока неуверенной, но вполне искренней, и Джейк в очередной раз понимает, насколько сильно этот парень его бесит.
Ладно, к черту. Он нужен Фредерику – а значит, Фредерик его получит. А все остальное Джейка не касается. То есть абсолютно.
Правда, все равно непонятно – почему именно Джейк. Получив это задание, он как-то автоматически подумал, что речь идет об очередном сыночке-раздолбае из хорошей семьи, который нагулял себе за время отдыха достаточно проблем, чтобы на выезде из страны ему потребовалось сопровождение адвоката. Хорошо, почти адвоката; по крайней мере, человека, который сможет проследить за законностью возможных действий представителей власти. Тем сильнее было его удивление, когда дверь гостиничного номера откровенно убогой Hacienda de Castilla открыла неулыбчивая мексиканка средних лет, а внутри вместо страдающего от абстиненции юнца обнаружился абсолютно трезвый мужчина лет тридцати в темных очках и черных перчатках, одного взгляда на которого хватило, чтобы Джейк моментально почувствовал себя крайне неуютно. И дело было даже не в слепоте его нового подопечного – Джейк в принципе не сразу это понял. Просто именно тогда, одновременно с четким ощущением опасного приближения к некой невидимой границе, за которой начинаются по-настоящему серьезные проблемы, в его голове впервые промелькнула эта дурацкая мысль: «почему именно я?».
Впрочем, даже если бы Джейк знал заранее, что его ожидает в Мексике, это все равно бы ничего не изменило. По крайней мере, лишних вопросов он бы точно задавать не стал – в конторе так не принято. Раз уж Фредерик выбрал именно его, значит, на то были свои причины, и если хотя бы попытаться мыслить позитивно, то самая лестная из них – что старший партнер и самый блестящий юрист фирмы считает его достойным определенной степени доверия. Ведь дело явно не в том, что Эклз нуждается в сопровождении – для таких случаев существуют специально обученные люди и ориентированные на оказание подобных услуг фирмы, но вот если речь идет о необходимости сохранения определенной степени конфиденциальности происходящего… это хоть что-то объясняет. Потому что черта с два Эклз отдыхал на этом гребаном курорте, он там прятался. И пусть у Джейка нет, да и не может быть никаких фактов – это уже даже не интуиция, это гребаная логика. Сложно представить себе человека, менее похожего на беспечного туриста, нежели Эклз; судя по нездоровой бледности кожи, он не то что на пляж – на балкон крайне редко выходил, да и ночами вряд ли где-то отрывался, и даже не потому, что слепой, просто, ну… просто вряд ли. А скрываться в месте, подобном Канкуну, можно практически бесконечно – главное время от времени менять гостиницу; что до всего остального… скажем так – шрамами и темными очками там точно никого не удивишь. И вывод из всего этого напрашивался далеко не самый утешительный: похоже, Эклзу в Штатах будут не больно-то рады. Или, напротив – что хуже – его там ждут с нетерпением. Дай-то бог, чтобы речь шла о каких-нибудь сугубо криминальных разборках, это Фредерик уладит. Вот только паспортный контроль в аэропорту с Эклзом на пару все равно будет проходить Джейк. У которого даже нет никаких документов, подтверждающих официальный характер его миссии – пара распечаток мейлов точно не в счет. Страх легким касанием взъерошил волосы на затылке и сполз вниз по позвоночнику, оставляя за собой липкий холодный след. Нет, Фредерик бы никогда… Джейк бросил быстрый нервный взгляд на своего соседа – расслабленная поза, темные очки, таблетки наушников в ушах – и абсолютное спокойствие на лице. Черт возьми, если спокоен он – Джейку точно волноваться не о чем. Даже если его зовут иначе, документы поддельные и вообще все очень плохо – этот человек ни на секунду не сомневается, что через полтора часа окажется на территории Соединенных Штатов, и что никаких сложностей не предвидится. А если в чем-то убежден такой, как он… Блин, что-то нервы в последнее время уже реально ни к черту.
- Ваш плед, сэр.
Ослепительная благодарная улыбка.
- Спасибо, милая.
И ведь не только взял, сука такая, но еще и моментально нашел этому чертовому пледу применение, элегантно набросив его себе на плечи – типа замерз. Впрочем, с него станется – раз уж ему комфортно в перчатках и деловом костюме даже посреди тропического курорта. Одно слово – рептилия.
- Виски, сэр.
- Спасибо, ми… мисс. – Джейк невольно напрягся, ожидая заслуженного смешка – действительно, недооговорка, достойная попугая – однако Эклз промолчал. Причем умудрился сделать это настолько выразительно, что Джейк затосковал окончательно. Тут самолет в очередной раз тряхнуло, и расстроенный паралегал**как-то автоматически не просто пригубил, а осушил весь бокал залпом, с трудом удержавшись, чтобы самым позорным образом не закашляться на судорожном вдохе. С другой стороны, да какая разница, пусть что хочет, то и думает. Если все пройдет нормально (господи, пожалуйста, пусть именно так все и будет!), в SAT***мистер Эклз станет чужой головной болью. И очень хочется надеяться, что навсегда. В конце концов, даже если они когда-нибудь еще и встретятся, ну, допустим, в офисе, от Джейка, похоже, потребуется только одно – промолчать. Поскольку в лицо этот парень его точно не узнает, ага.
По телу медленно, но верно расползалось приятное расслабляющее тепло, двойной источник которого весело плескался в желудке, и у Джейка возникло сильнейшее искушение повторить. А почему нет, в конце концов? Это ведь первый класс, когда еще доведется почувствовать себя до такой степени человеком… Тут он вспомнил, кто именно будет встречать их в аэропорту, и сам себе ответил на этот вопрос: потому что если Падалеки поймет, что он пьян, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Кстати, при чем тут Падалеки, вот это действительно интересно. И непонятно. Впрочем, чертовски приятно осознавать хотя бы то, что не один Джейк задействован в роли мальчика на побегушках. Раз уж даже этот высокомерный ассоциат**** не обломался заняться организацией трансфера – значит,старший партнер затеял по-настоящему крупную игру, и, следовательно, быть к ней хоть немного причастным, это не просто лестно – это перспективно. Особенно если речь действительно, хм, идет о помощи в перемещении одного не вполне законопослушного персонажа из одной страны в другую. Такие услуги обычно не забываются. А когда Джейк представит свое резюме исполнительному комитету, рекомендации Фредерика ему точно не помешают. Следовательно – к черту виски. Глупо будет запятнать свою репутацию обвинением в злоупотреблении алкоголем за шаг от благополучного завершения своей миссии. А вот на всякий случай проверить наличие всех бумаг для авансового отчета (пусть в настоящий момент Джейк и действует практически неофициально, порядок есть порядок) – вот это уже мысль на редкость здравая и своевременная. По крайней мере, это точно поможет хоть немного отвлечься. От всего.
Джейк встал, почему-то в таком положении почувствовал себя еще менее уверенно, и, забрав с багажной полки сумку с ноутбуком, торопливо сел. Ничего, еще какие-то полтора часа – и все закончится. Это даже меньше, чем они провели в хабе, когда прилетели в Мехико из Канкуна. Ничего, он выдержит.
Так, распечатки электронных билетов, счет за два номера в Royal Cancun, чек за ужин из ресторана отеля, куцые квитанции такси – раз-два-три-четыре, все на месте… ага, а еще чек за бутылку мескаля с отвратительной мертвой гусеницей внутри и мешочком соли снаружи. Из дьюти-фри. Н-да... Впрочем… у Джейка есть оправдание и на этот счет, в виде распечатки мейла с инструкциями от мистера Лене: «любые желания данной персоны, не противоречащие законодательству страны или правилам места вашего пребывания, должны быть исполнены в полной мере и в разумные сроки». Эклз захотел мескаль. Джейк его купил. Похоже, все правильно.
Ладно, поехали дальше. Так… нет, точно, никакой ошибки - «контактное лицо по прибытии – мистер Дж. Падалеки», ага, тут еще и телефон… и даже номер машины… Ха, интересно, а их вещи до своей ауди тоже он понесет?..
Джейк уже почти ощутил, как вслед за теплом откуда-то из желудка поднимается волна хорошего настроения – и вот именно это время Эклз выбрал для того, чтобы вновь напомнить о себе. Он вздохнул, вытащил из ушей наушники и безапелляционно заявил:
- Мне нужно выйти.
В принципе, это было бы полбеды – но этот гад договаривал, уже вставая. Черт.
- Э… сейчас, мистер Эклз, секундочку.
Блин, теперь главное – запихнуть ноутбук подальше под переднее кресло, ведь наступит и не заметит, сука. Бумаги… так, быстро все запихнуть в файл… господи, благослови того человека, который придумал карманы на спинках сидений…
- Аккуратнее, давайте, я вам помогу…
Твою ж мать, убрать с его пути ноут – это было охренительно хорошей идеей, все равно непонятно за что зацепился, почти упал, роняя приподнявшегося было Джейка обратно на сидение и больно упираясь кулаком в его бедро, да еще и ухмыльнулся в лицо:
- У вас не очень хорошо получается, мистер Абель. Лучше позовите ту милую барышню… кстати, вы не обратили внимания, у нее должен быть бейджик – как ее зовут?..
Защищать женщин – это обязанность любого настоящего мужчины. А уж защищать их от уродов, которые думают, будто смогут реализовать вечную мужскую порномечту трахнуть стюардессу, всего лишь надавив на пресловутую женскую жалость – это не просто обязанность, это долг.
- Она занята, сэр. Вы ведь собрались в туалет? Не волнуйтесь, я провожу.
Джейк чуть более резко, чем было нужно, отпихнул от себя своего зарвавшегося спутника, и встал, на миг засомневавшись, как действовать дальше – то ли помочь Эклзу пройти мимо себя, то ли выйти в проход первым.
- Ну, в таком случае – вперед, мистер Абель, - развеял его сомнения сволочной протеже Фредерика Лене. - Мне бы очень не хотелось падать к вам на колени еще раз. И, кстати, я искренне надеюсь, что вы не состоите в Mile High Club*****, и ваша трогательная забота продиктована исключительно соображениями человеколюбия.
Джейк скрипнул зубами и шагнул в проход между сидениями. На какой-то миг ему почти захотелось стать свидетелем того, как этого урода загребут на паспортном контроле, желательно – с максимальным количеством спецэффектов, типа укладывания мордой в пол за одно движение, но он быстро себя одернул. Просто на всякий случай – разумеется, он в это не верит ни разу, но все же не зря люди говорят, будто мысли материальны. К черту. Лучше не рисковать даже в мыслях. Ничего, терпеть осталось недолго. Он выдержит. В любом случае – расположение Фредерика того стоит.
Они сделали буквально шаг – Джейк впереди, Эклз сзади, ухватившись рукой за плечо своего провожатого и четко держась на расстоянии этой самой вытянутой руки – когда самолет вновь тряхнуло. Джейк моментально врос ногами в пол, одновременно хватаясь за спинки сидений – черт, ну когда же это кончится! – и в следующую секунду даже не подумавший притормозить Эклз уткнулся в его спину.
- Мы кого-то ждем, мистер Абель? – негромко поинтересовался он, проводя кончиками пальцев от относительно защищенного тонким хлопком рубашки плеча к обнаженной шее, коротко царапнув за ухом. - Или уже пришли?
Джейк задохнулся от неожиданности, а еще секунду спустя испуганно замер, когда другая рука еле ощутимо прошлась по его груди – сверху вниз. Черт, вообще-то для паники, как бы, нет никаких оснований – как уже было сказано, этот парень слепой, он трогает все, до чего может дотянуться... Между тем нахальная конечность бесцеремонно продвинулась ниже, скользнула вдоль ребер и прошлась по… э… так сказать, заднему карману. Он что… обыскивает его?.. Или… блядь, вот же ж блядь!!!..
Автоматически выдвинутый назад локоть встретил пустоту – Эклз отстранился раньше, нежели Джейк успел его достать. Зато тихий смех почти ощутимо погладил загривок. И практически тут же на плечо вновь легла рука – на сей раз уже уверенно и тяжело.
- Так мы идем, мистер Абель?
Гребаный Эклз. Гребаный Фредерик. Гребаный Канкун. Гребаная контора. Джейк на негнущихся ногах двинулся дальше, упорно отгоняя от себя мысль о том, что, по ходу, это не стюардесса, а он сам только что стал жертвой сексуального домогательства. Пожалуй, вот теперь точно самое время подумать о хорошем. Ничего, осталось меньше года до получения степени, потом аттестация, а ее он точно пройдет, и прощай бесправность паралегала. И, вообще-то, далеко не факт, что он все правильно понял. В конце концов, он все же не девушка, чтобы разбираться в настоящем смысле мужских прикосновений. И потом – даже если все действительно было именно так, как ему показалось, он ведь не собирается поднимать шум из-за того, что человек, которому контора оплачивает место в салоне первого класса и пятизвездочный отель, потрогал его за задницу?.. Вот именно. Не собирается. А значит – проще и правильнее будет думать, будто он всего лишь неправильно понял своего спутника. А даже если это и не так… То и черт с ним. От него не убудет. Потрогал и потрогал. Главное, что не начал домогаться раньше, еще в Канкуне, когда они жили в соседних номерах – черт возьми, вот тут вновь невольно возникает вопрос: все же что конкретно Фредерик подразумевал под «всеми желаниями»?.. Нет, это уже точно паранойя. В любом случае, еще совсем немного, и Джейк будет свободен; у них уже просто нет ни времени, ни места, чтобы эта сомнительная ситуация получила хоть какое-то продолжение. К счастью.
- Идемте, мистер Эклз.
Джейк таки довел своего подопечного до туалета, и даже ни разу не попытался скинуть его руку со своего плеча, чем искренне гордился. Зато совершенно позорно замешкался, распахивая перед Эклзом требуемую дверь – ему просто внезапно пришло в голову, что упоминание о клубе авиасекса прозвучало отнюдь не случайно, и в ту же секунду его практически парализовало от ужаса. Нет-нет-нет, только не это!..
- Спасибо за предложение, мистер Абель. Здесь я как-нибудь справлюсь сам, – любезно сообщил Эклз, улыбнувшись куда-то мимо Джейка, и с резким треском расправил гармошку двери прямо перед его испуганно вытянувшимся лицом.
***
Сначала на нижний стеллаж туалетной стойки отправились очки. Затем перчатки. Теперь первым делом – закапать в глаза увлажняющие капли, в самолете любые линзы пересыхают до ощущения заметного дискомфорта меньше чем за час. Будь перелет более длительным, он бы попросту их снял. Но это означало бы практически ослепнуть на самом деле, особенно в этих чертовых очках, в которых и в линзах ни черта не видно. А это далеко не самое приятное состояние, если честно. Значит, пусть будут капли.
Теперь – размять руки. Непослушные, чужие. Ни на что не годные. Увы – других не будет. А значит – разминать. До боли. Бесстрастно проходясь непослушными пальцами по рубцам и неправильно сросшимся костям, растягивая и сминая застарелые контрактуры. Он давно уже не верит в целительную силу этих манипуляций. Просто делает – по привычке.
Возможно, это всего лишь иллюзия – но теперь движения действительно даются легче. Хорошо. Тогда стоит начать с бумажника, там есть какая-никакая, а все же застежка.
…Вообще-то это было очень большой глупостью. Пожалуй, даже ребячеством. Он ведь с самого начала знал, что не сможет, просто не удержался. И в результате сработал грубо и непрофессионально. К счастью, даже заметив прикосновение, парень слишком испугался за свою невинность, чтобы подумать о сохранности кошелька. Так что момент в любом случае упущен – если тот и обнаружит пропажу, пока ждет за дверью, вряд ли рискнет в чем-то обвинить своего спутника. Ничего, через пару минут его бумажник найдется на кресле. Так что, можно сказать, все обошлось. Вот только его заслуги в этом нет ни малейшей. Просто повезло. А значит, очень похоже, пора наконец привыкнуть к не самой утешительной мысли – эта страница для него закрыта. Навсегда.
Итак. Пятьдесят долларов наличными, пара расписных мексиканских фантиков, две кредитки, Discover и Visa, водительское удостоверение – Джейкоб Аллен Абель, двадцать три года, рост шесть футов и один дюйм, вес 155 фунтов, голубые глаза, светлые волосы… Неплохо. Это Джейкоб потеряет насовсем. Теперь паспорт – выдан в Сан-Антонио, его владелец дважды был в Мексике, один раз в Канаде. Заманчиво, но бесполезно. Это он вновь обнаружит у себя в нагрудном кармане. Ну, когда прочухается после очередного бесцеремонного облапывания. Увы – тут уже без вариантов. Рисковать второй раз, пытаясь проделать это незаметно – глупо, он не сможет. Только не этими руками. Ничего, Джейкоб Аллен Абель потерпит. У него просто не останется выбора.
Теперь содержимое файла. Чеки, квитанции… а вот это уже интереснее. Распечатки писем. Ну и что тут у нас?.. Ха, «все желания». Так это и в самом деле был подарок?.. Щедро, ничего не скажешь. Вот только слишком прямолинейно, если не сказать – грубо. Учитывая, что сам «подарок» вполне определенно ничего не знал. Изнасиловать мальчишку, вместе с которым потом придется пересекать границу – Лене что, считает его абсолютным идиотом? Или таким нехитрым способом этот старый лис просто надеялся перехватить вожжи? Прости, Фред, не выйдет. Пожалуй, даже лапать парня на выходе не стоит, достаточно просто споткнуться.
Что тут еще? «Контактное лицо по прибытии…».
Ну надо же. А этот мир действительно тесен. И еще невероятно щедр на самые неожиданные сюрпризы.
…Прежде чем вновь надеть очки – быстрый взгляд на свое отражение. Данниль бы точно прошлась по его неистребимой склонности к позерству. И в другой ситуации он, возможно, с ней бы даже согласился – белоснежная рубашка и строгая темно-серая двойка это действительно немного не тот костюм, в котором обычно возвращаются с курорта; его пугливый спутник и то выглядит менее официально в своей светло-бежевой рубашке с короткими рукавами и почти белых брюках. Вот только это возвращение далось ему слишком дорогой ценой, чтобы теперь лишать себя удовольствия пусть ненадолго и не всерьез, но все же почувствовать себя собой. Настоящим. Прежним.
И потом, особые случаи требуют особого дресс-кода, n'est-ce pas? А уж его возвращение обязательно станет именно таким случаем. Он об этом позаботится. Черт возьми, в этот раз он действительно позаботится обо всем.
***
В принципе, после заключительной речи мистера Лене исход дела не вызывал сомнений – присяжные совещались меньше часа, и сейчас зачитывающий вердикт председатель коллегии лишь озвучивал то, что и так уже было всем понятно – доктор Патрик Алан Девенпорт не может быть признан виновным в смерти своей пациентки по причине отсутствия события преступления как такового. Никакого непредумышленного убийства не было – произошел несчастный случай, причем по вине самой потерпевшей, которая скрыла от своего врача существенную информацию о состоянии собственного здоровья, каковая не могла быть уточнена в результате обычного обследования, что в итоге и привело к летальному исходу.
Это дело вряд ли можно было бы назвать особо выдающимся – но мистер Лене умеет превратить в произведение искусства даже самую примитивную, рутинную работу. И конкретно сейчас это был самый настоящий мастер-класс по тому, как за четыре отвода собрать идеальную для разбора подобного дела коллегию присяжных. Это… это как за пару продуманных движений превратить бессмысленное нагромождение абсолютно несочетаемых пазлов в законченную картину, поражающую своей гармоничностью и уравновешенностью деталей. Как и положено, в коллегии были представлены все социальные слои, все возрастные категории, все уместные в этом городе расы и национальности – не к чему придраться. Вот только у всех этих людей было гораздо больше общего, нежели могло бы показаться не слишком внимательному наблюдателю. Дело в том, что каждый из них скорее встанет на сторону врача, нежели будет разбираться в мотивах поведения женщины, вполне осознанно рискнувшей собственной жизнью ради пары новых силиконовых сисек. И пусть даже окружного прокурора сложно обвинить в невнимательности, но никаких мотивированных оснований для отвода хоть одного из членов этой коллегии у него не было, да и быть не могло. Как известно, домыслы и предположения к ходатайству об отводе не приложишь. А между тем все уже просчитано куда тщательнее, чем может показаться. Вот вроде и считается, что со стопроцентной уверенностью предсказать человеческую реакцию невозможно – но на самом деле необходимо просто определиться с основой, базисом этих самых реакций, а дальше уже дело техники. Той самой техники игры на человеческих страстях, пороках, подсознательных желаниях и вполне осознанных побуждениях, которой мистер Фредерик Лене владеет в совершенстве. Уважение к врачу, как к человеку определенного социального круга и положения обеспечит изначальную лояльность к подсудимому со стороны участвующих в заседании представителей деловых кругов. Наличие настоящих проблем со здоровьем – и в том числе положительный опыт оперативного лечения – сформируют нужный настрой у тех, кто в иной ситуации мог бы проявить гораздо больше объективности (да, кстати – мистер Девенпорт не только воплощает в жизнь капризы богатых невротичек, но и на благотворительной основе сотрудничает с онкологической клиникой Университета медико-социальных дисциплин; очень предусмотрительно с его стороны, надо сказать). Зависть и неприязнь к слишком богатой и слишком красивой молодой дурочке никогда не позволят проявить к ней сочувствие ни толстой афроамериканке, живущей на пособие, ни хроническому неудачнику, которому сейчас предоставляется первый и последний раз в жизни хоть немного расквитаться со всеми теми высокомерными сучками, что никогда даже головы не повернут в его сторону. Религиозные взгляды – без фанатизма и откровенного отрицания самой идеи пластической хирургии, но при наличии потенциально негативного отношения к суетности и праздности потерпевшей – помогут найти общий язык многодетной католичке-латиноамериканке и пожилой старой деве из пригорода, которая даже в зал суда притащила с собой карманную Библию. По отдельности – просто личные убеждения. Все вместе, да еще и подогретые правильно подобранными словами – оправдательный вердикт.
В другой ситуации все эти люди вообще вряд ли когда-либо встретились бы в одно время в одном месте – но, черт возьми, в этот раз они не просто встретились, они еще и прекрасно друг друга поняли. Пожалуй, можно даже сказать – с полуслова. И проголосовали так, как следовало.
Идеальная работа. Во всех смыслах. Просто учиться и учиться.
- И все же он охренителен. Я его хочу.
Алона невольно вздрогнула от этой пусть даже и негромкой, зато абсолютно неуместной реплики, раздавшейся из-за ее спины, и поморщилась – господи, ну да, разумеется, кто о чем... Ну вот и на хрена таскать этих девиц по судам – все равно ведь ни хрена не понимают, лучше бы сидели в конторе и сортировали почту. На миг ей очень захотелось обернуться и злобно шикнуть – но она сдержалась. Рявкать на практиканток – это не слишком хороший тон. Она им не нянька. Вот словят штраф за неуважение к суду – в следующий раз будут вести себя тише. Что ни говори, а все же личный опыт – это самый лучший учебник.
Сдавленный смешок.
- Кого из них?
- А что, есть варианты?
- … Вообще-то до хрена.
- Не тупи. Я говорю про Падалеки.
Алона мысленно хмыкнула. Лично она на месте практикантки постаралась бы увлечься Лене – от такого, как он, толку в дальнейшем карьерном продвижении будет гораздо больше. Впрочем, ход мысли этой девицы вполне понятен. Скажем так – очень похоже, что в настоящий момент карьерный рост в принципе интересует ее куда меньше, нежели возможность хорошо провести время. Впрочем, это характерно для большинства из них – тех, кто приходит в контору на практику, причем независимо от пола. Наверное, до понимания истинных ценностей надо дорасти, а далеко не все это успевают сделать в студенческие годы. Впрочем, тем лучше – конкуренция в этом бизнесе и так слишком высока. Только честолюбивой молодежи тут и не хватало.
Взгляд Алоны невольно переместился чуть ниже и левее – туда, где рядом со своим подзащитным сидели Лене и Джаред. Вообще-то, говоря по справедливости, ее место тоже было там – Алона вложила в это дело немало времени и сил; впрочем, она с самого начала не слишком обольщалась по поводу конечного результата – это было скорее что-то вроде вполне безвозмездной помощи коллеге… и другу. И обижаться тут особо не на что – просто надо набраться терпения. Она женщина – и этим все сказано. Нет, разумеется, по факту – никакой откровенной дискриминации нет и быть не может, для подобного они слишком юристы. Но если она и в самом деле хочет, чтобы ее воспринимали всерьез – что коллеги, что клиенты – она просто обязана всегда быть лучшей. Пусть даже для этого ей и придется приложить в два раза больше усилий, чем затратил бы на ее месте мужчина. А еще терпеливой. Прослыть амбициозной и честолюбивой стервой она всегда успеет – сейчас же куда важнее не спугнуть тех, от кого зависит ее будущее.
У нее на эту жизнь большие планы. И уж точно в них не входит ни намертво приклеиться к пресловутому липкому полу, ни расшибиться о стеклянный потолок******.
А Джаред… Джаред действительно молодец. И если даже сейчас он вполне успешно обошел ее в вопросе завоевания расположения старшего партнера – невелика беда. Если все пойдет хорошо, Джаред и дальше будет держаться Лене, что не только позволит ему набраться совершенно неоценимого опыта, но и поспособствует дальнейшему карьерному продвижению, а она… она будет держаться Джареда. Только и всего. Пусть даже друзей в этом бизнесе и не бывает – зато союзники и верные последователи нужны всем.
Между тем на заднем ряду не унимались.
- …если только тебя не смущает, что он женат.
- С какой стати это должно меня смущать?.. А давно?
- Понятия не имею. Кажется, давно.
Ну да, разумеется, это как у бабочек-однодневок – все, что случилось до меня, автоматически относится к археологии. Хотя, в принципе, в чем-то она права. Падалеки действительно женат чуть больше трех лет. Долго ли это? Ну, это как посмотреть.
- Значит, самое время напомнить ему, как это бывает вне супружеской по