ПОТРЕБНОСТИ
В рассмотренном нами круговороте движения благ не достает важного звена, соединяющего потребление с производством. Речь идет о потребностях людей.
Потребности — это нужда или недостаток в чем-либо необходимом для поддержания жизнедеятельности человека, социальной группы и общества в целом. Они служат внутренними побудителями активности.
Классификация потребностей
Человеческие потребности весьма многообразны. В частности, по субъектам (носителям потребностей) они различаются на индивидуальные, групповые, коллективные и общественные. По объекту (предмету, на который они направлены) запросы людей подразделяются на материальные, духовные, этические (относящиеся к нравственности) и эстетические (касающиеся искусства). По сферам деятельности выделяются потребности труда, общения, рекреации (отдыха, восстановления работоспособности) и экономические.
Рассмотрим детально последний вид потребностей. Экономические потребности — та часть человеческих нужд, для удовлетворения которых необходимо производство, распределение, обмен и потребление благ. Именно они участвуют в активном взаимодействии между производством и неудовлетворенными запросами людей. Как они влияют друг на друга?
Влияние производства на потребности
Производство прямо влияет на потребности по нескольким направлениям.
Во-первых, оно создает конкретные блага и, тем самым, способствуют реализации отдельных человеческих запросов. Их удовлетворение с помощью уже потребленной вещи ведет к возникновению новых запросов. Вот простой пример. Предположим, человек пожелал приобрести автомобиль. После его покупки владелец машины испытывает массу новых нужд. Автомашину надо застраховать, найти для нее подходящую стоянку или гараж, приобрести горючее, запасные части и многое другое.
Во-вторых, под воздействием технического обновления производства сильно изменяется предметный мир и уклад жизни, возникают качественно новые потребности. Скажем, с появлением в продаже персональных компьютеров, видеомагнитофонов, телевизоров новых поколений у людей возникает желание их приобрести.
В-третьих, производство не только доставляет материал для удовлетворения потребностей, но и влияет на способы потребления, и тем самым формирует определенную культуру потребителя. Например, первобытный дикарь питался, разрывая руками и зубами сырое мясо на куски. А современный человек испытывает, как правило, качественно иную потребность.
Мясо должно быть определенным образом приготовлено и потреблено с помощью столовых приборов.
Значит, производство создает потребление и определенный способ потребления. Благодаря этому, оно развивает у людей потребности-влечения и способности к потреблению.
Обратное воздействие потребностей на производство
В свою очередь, экономические потребности оказывают сильное обратное воздействие на производство, которое идет по двум линиям.
Во-первых, потребности являются внутренней побудительной причиной и конкретным ориентиром созидательной деятельности.
Во-вторых, запросам людей присуще свойство быстро изменяться в количественном отношении. Потребности всегда включают в себя появление новых созидательных целей еще до того, как изготавливаются блага, соответствующие таким целям. В силу этого, человеческие запросы часто обгоняют производство и толкают его вперед.
Обобщая весь практический опыт человечества, выдающийся философ Георг Гегель (1770-1871) пришел к заключению: «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, и лишь они играют главную роль»
Влияние времени на удовлетворение потребностей
Справедливо предположить, что многие блага (особенно, если речь идет о товарах широкого потребления, таких как продукты питания и одежда) предназначены для непосредственного индивидуального потребления и привлекают потребителя как средство удовлетворения его потребностей; поэтому они желательны для потребителя с интенсивностью, соответствующей предполагаемой степени удовлетворения этих потребностей. Следовательно, если исходить из самых общих целей экономического анализа, то без всякого ущерба для дела можно рассматривать денежную цену спроса вне зависимости от того, в каком качестве она выступает: как мера желания или как мера удовлетворения потребностей, ощущаемых тогда, когда желаемое благо уже получено. Из этого общего вывода, тем не менее, имеется одно важное исключение.
Речь идет об отношении людей к будущему. Вообще говоря, люди предпочитают данные удовольствия или удовлетворения потребностей в настоящем таким же удовольствиям или удовлетворениям потребностей в будущем, даже если последнее гарантировано. Это положение внутренне противоречиво: из предпочтения благ в настоящем не следует, что данное их количество хоть сколько-нибудь больше такого же количества благ в будущем. Выдвинутое положение означает только то, что наш дар предвидения несовершенен и что, следовательно, мы оцениваем будущие блага, если можно так выразиться, по убывающей шкале. Правильность сказанного подтверждается тем фактом, что по такой же убывающей шкале оценивается накопленный жизненный опыт, когда (речь не идет здесь о склонности людей забывать неприятное) мы размышляем над прожитым. Таким образом, предпочтительность по отношению к настоящим благам по сравнению с эквивалентными и гарантированными благами в будущем не означает, что с любым неудовлетворением потребностей в экономике можно было бы смириться, если бы оказалось возможным блага будущего в полной мере заменить благами настоящего. Неудовлетворенность человека, предпочитающего потребить благо в текущем, а не в следующем году, уравновешивается удовлетворенностью его предпочтений в следующем году по сравнению с данным годом. Следовательно, нечего противопоставить тому, что если мы последовательность равных удовлетворенных потребностей (именно удовлетворенных потребностей, а не объектов, которые порождают чувство удовлетворенности) соотнесем с рядом лет (начиная с текущего года), то стремления к удовлетворению этих потребностей, которые человек станет испытывать, не будут равнозначны; их можно количественно представить как последовательность величин, постоянно убывающую по мере того, как год с соответствующей ему удовлетворенной потребностью будет отдаляться от текущего момента времени. Таким образом, вскрывается имеющее далеко идущие последствия экономического несоответствия, поскольку подразумевается, что люди распределяют наличные ресурсы между настоящим, близким и отдаленным будущим на основе абсолютно иррациональных предпочтений. Когда они осуществляют выбор между двумя удовлетворяемыми потребностями, они не обязательно выбирают ту, что приносит большее удовлетворение, напротив, они склонны производить или получать меньшее удовлетворение, но сегодня, а не стремиться к получению гораздо большего удовлетворения несколько лет спустя. В конечном счете, усилия человека, направленные на получение результата в отдаленном будущем, неизбежно подавляются усилиями, направленными на получение результатов в сравнительно близком будущем, последние же подавляются усилиями, направленными на достижение результата в настоящий момент. Предположим, к примеру, что индивидуальная способность человека к предвидению будущего такова, что он дисконтирует удовлетворение достоверных будущих потребностей из расчета 5% годовых. Тогда вместо того, чтобы быть готовым работать в следующем году (или в году десять лет спустя) столько времени, что данное приращение усилий обеспечивало бы такое удовлетворение потребностей, какое гарантирует равное приращение усилий в настоящий момент, он в следующем году будет работать так, что приращение его усилий возрастет в 1,05 раз, а через 10 лет — в 1,0510 раза по сравнению с приращением усилий в данный момент. Следовательно, суммарный объем экономического удовлетворения, которое люди испытывают на самом деле, гораздо меньше того, каким оно могло быть, если бы их способность предвидеть будущее не была извращена; а кроме того, к удовлетворению одинаковых (конкретных) потребностей стремились бы с одинаковой силой, независимо от периода, к которому они относятся.
Однако это еще не все. Поскольку жизнь человека ограничена, такие плоды его труда и воздержания, которые имеют свойство возрастать со временем, спустя много лет становятся недоступными для использования тем человеком, усилиями которого они были созданы. Это означает, что та степень удовлетворения, с которой были связаны его желания, служит удовлетворению не его собственной потребности, а потребности кого-то другого (возможно его непосредственного наследника), чьи интересы представлялись ему практически совпадающими с его собственными, а возможно, потребности какого-то далекого ему (по степени родства или по времени жизни) человека, которым он едва ли интересовался вообще. Отсюда вытекает, что даже если бы наши желания получить равное удовлетворение наших собственных потребностей, возникающие в различные моменты времени, были равнозначны, то желание удовлетворить будущую потребность оказалось бы менее интенсивным по сравнению с желанием удовлетворить потребность, относящуюся к настоящему моменту времени: ведь весьма вероятно, что в будущем удовлетворять потребности придется не нам. Это тем, по-видимому, справедливее, чем больше времени проходит от возникновения в будущем потребности до момента ее удовлетворения: ведь с увеличением продолжительности этого периода увеличивается и вероятность смерти не только данного человека, но и его детей, близких родственников и друзей, с которыми его интересы, быть может, связаны особенно тесно. Очевидно, что подобное препятствие к инвестированию ради доходов отдаленного будущего частично преодолевается с помощью механизма фондовой биржи. Если в данный момент инвестируется 100 фунтов стерлингов сроком на 50 лет из расчета 5% годовых, человек, который их вкладывает, имеет возможность продать свою акцию через год, в конечном счете, за 105 фунтов. Тот же, кто ее покупает, также имеет возможность вернуть через год свой капитал в 105 фунтов, возросший на 5% и т.д.
В подобных обстоятельствах не имеет значения тот факт, что могла бы потребоваться более высокая ставка годового процента, чтобы побудить человека выложить 100 фунтов стерлингов сроком на 50 лет, по сравнению со ставкой процента, которая стимулировала бы его вложить такой же капитал сроком на один год. Очевидно, однако, что в действительности подобный механизм имеет весьма ограниченное значение. Когда же речь идет об инвестициях (например, о лесопосадках или об усовершенствовании дренажной системы на территории какого-либо имения), которые носят сугубо частный характер, то указанный механизм вообще не функционирует; и даже когда инвестиции осуществляются какой-нибудь компанией, инвесторы не могут всерьез рассчитывать на то, что сформируется привлекательный и устойчивый рынок для бесприбыльных платежных средств.