10. Государственно-административный статус
11. Доктрина и режим власти (федерализм, унитаризм, местное управление, партии и движения, выборы и смена власти, госпрограммы разного уровня)
12. Этническое представительство (в органах власти, бизнесе, информационной и научно-образовательной сфере)
13. Отношения «центр-периферия» (правовые основы, переговоры, контакты, выгоды и обязанности)
14. | Права человека и коллективные права (правовая обеспеченность, нарушения, контроль, правозащитная деятельность) |
15. | Общественный порядок и контроль за оружием, судебные разбирательства и исполнение). |
16. | Компетенция и авторитет властей и лидеров. |
17. | Официальная символика и календарь. |
Экономика и 18. социальная сфера. | Производство и динамика цен. |
19. | Уровень и расхождение доходов. |
20. | Занятость и безработица. |
21. | Разделение труда (этническое, региональное, отраслевое, на уровне обмен, обмен услугами, торговое посредничество, престиж занятия). |
22. | Социально-профессиональная мобильность (продвижение этнических групп, изменение статуса в трудовой деятельности, наличие маргиналов и их состав). |
23. | Участие в приватизации, купле-продаже земли. |
24. | Состояние социальной защищенности. |
25. | Преступность и бытовое насилие. |
Культура, 26. образование, информация | Культурное доминирование. |
27. | Религиозная жизнь (конфессиональный состав и изменения, наличие и доступность храмов, возможность отправлять обряды, наличие и состояние святынь, лидеры и прозелитская деятельность, роль в государстве, регионе, общение). |
28. | Языковая ситуация (законы и инструкции, язык власти, бизнеса, образования, информации и межгрупповых контактов). |
29. | Школьное образование (доступ, обеспеченность, гарантии, состав учителей, учебные материалы). |
30. Высшее образование (условия поступления, состав студентов, содержание программ, студенческая жизнь). | |
31. Средства массовой информации (структура, состав, контроль, характер программ, этнический состав журналистов и телеведущих). | |
32. Традиционные праздники и обряды (условия, поддержка властей, политическая окраска, участие различных групп населения). | |
33. Исторический дискурс. | |
Контакты и 34. Групповые требования и жалобы. стереотипы | |
35. Прошлые конфликты и коллективные травмы. | |
36. Этнические стереотипы (положительные, отрицательные, распространенность и использование, обидные клички, официальные противоречия). | |
37. Изменения в самосознании (отношение этнического и гражданского, местного и регионального, возрождение старых идентичностей и появление новых). | |
38. Мифы, страхи и слухи. | |
39. Наличие групповой идеи и идеологии. | |
40. Уровень толерантности (межгрупповые ненависть, стычки, насилие). | |
Внешние 41. Наличие и влияние диаспор (соседи, столичная, условия зарубежная). | |
42. Стабильность / нестабильность соседних и пограничных регионов и стран. | |
43. Влияние глобального соперничества. | |
44. Территориальные претензии и проблема границ. | |
45. Внешние связи и сотрудничество. | |
46. Меняющийся внешний имидж (страны, региона, республики, народа, общины, режима в регионе, республике, стране, мире). | |
Сумма оценок по модели в целом. |
По каждой категории экспертами подсчитывается количество баллов от -10 до +10, далее определяется сумма оценок в целом.
В случае, если количество баллов отрицательное, то существует возможность этнического конфликта, при положительной сумме баллов – этническую ситуацию в регионе, республике, государстве можно оценивать как благоприятную[5].
Представленные в этой главе методики должны использоваться комплексно для получения более полного представления об этнических отношениях в стране. В этом случае будет возможно прогнозирование и раннее предупреждение межэтнических конфликтов.
В дальнейшем должны разрабатываться программы и методы этнологического исследования представляющие специализированный социально-психологический инструмент мониторинга уровня межэтнической напряженности и характера этномобилизациооных процессов. На его основе будет возможна не только текущая диагностика состояния межэтнических отношений и выявлений очагов межэтнической напряженности, но и прогнозирование темпов ее роста и распространения, а также прогнозирование этнических миграций.
Межэтническая напряженность – это многоуровневый и динамический социально-психологический феномен. Межэтническая напряженность является психологической основой дезинтеграционных процессов между народами. Понимание этих процессов необходимо для разработки стратегий предотвращения этнических конфликтов и их регулирования.
Основные положения, описывающие межэтническую напряженность как социально-психологический феномен и раскрывающие психологическую опору этнонационализма и основу дезинтеграционных процессов в полиэтническом обществе, таковы:
Межэтническая напряженность переструктурирует внутриэтнические и межэтнические отношения между народами. Эти трансформации имеют психологическую природу и выражаются в форме этнической границы, разделяющей и дифференцирующей этнические группы. При ведущей роли национальных элит этнические группы перестраиваются изнутри, концентрируя свои усилия на создании и укреплении этнических границ, на основе которых в свою очередь изменяются отношения между народами. По мере роста межэтнической напряженности этнические границы становятся все более искусственными, а вопрос этнокультурного многообразия групп сменяется проблемой развития противоречий между их требованиями.
Главным инструментом, с помощью которого этнической группе удается очертить надежные и заметные границы, является этничность. Это форма социальной идентичности, приобретающая особое значение в полиэтническом обществе в кризисные периоды его развития. В этом случае этничность как центральный поведенческо-мотивационный конструкт этнического самосознания становится важнейшей основой внутригруппового и межгруппового взаимодействия и призмой, через которую преломляется окружающий мир. Выполняя функцию внутриэтнической интеграции, этничность оказывает влияние на развитие дезинтеграционных тенденций в обществе в целом.
Внутри самой группы происходит трансформация отношений на основе усиления солидаризации, этнополитической и этнокультурной мобилизации. Ее способы задаются этнокультурными и этнопсихологическими характеристиками группы и формирующимися на их основе поведенческими структурами этничности.
Через различные формы этнополитической мобилизации происходит переструктурирование в системе межэтнических отношений.
В условиях роста межэтнической напряженности активизируются защитные психологические механизмы этнических групп как самостоятельных и целостных субъектов деятельности. Основа их активизации – нарушение компенсаторной связи между коллективным бессознательным и сознанием. Они выполняют регулятивные и компенсаторные функции в процессе взаимной адаптации групп друг к другу в проблемных ситуациях. Универсальными межкультурными защитными механизмами являются социально-поведенческие механизмы, регулирующие межгрупповое восприятие. Среди них: накопление и устойчивость негативной информации, избирательность восприятия на эмоциональной основе, усиление межгрупповых и уменьшение внутригрупповых различий, генерализация эмоций по этническому критерию, перенос ответственности и вины на другие группы и внешние обстоятельства, недооценка или переоценка различий в культурах, эмоциональная инверсия, негативная проекция.
Помимо универсальных социально-поведенческих механизмов для разных культур могут быть характерны специфические защитные механизмы.
Межэтническая напряженность как динамический феномен характеризуется периодами роста и спада напряженности. Это выражается в изменении психологического состояния взаимодействующих этнических групп и этномобилизационных процессов в обществе. Исследование межэтнической напряженности в диапазоне от скрытой фоновой напряженности к проявлениям агрессии и насилия в отношениях между народами определило выделение четырех фаз: латентной, фрустрационной, конфликтной и кризисной. Переход к очередной фазе означает каждый раз достижение определенных критических рубежей, оценка которых необходима для диагностики уровня межэтнической напряженности и предупреждения ее дальнейшего роста. По мере перехода межэтнической напряженности от стадии латентной (фоновой) напряженности через фрустрационную к конфликтной и кризисной, защитные психологические механизмы приобретают крайние формы.
Рост межэтнической напряженности и активизация этно-мобилизационных процессов на психологическом уровне выражается в следующем:
(а) растет неудовлетворенность групповых потребностей в позитивной этнической идентичности и этнической безопасности;
(б) повышается статус этничности в структуре групповой социальной идентичности:
(в) этническое самосознание трансформируется по типу гиперэтничности, кристаллизуются негативные образы; (г) растет число этнически нетерпимых лиц;
(д) сокращается дистанция между этническими образами и реальными действиями. Это основные показатели уровня межэтнической напряженности, имеющие свои критические значения в зависимости от ее фазы.
На основе сравнения перечисленных показателей в различных ситуациях межэтнической напряженности были эмпирически выявлены критические точки ее перехода от одной фазы к другой, в том числе и в условиях смены фрустрационной фазы межэтнической напряженности конфликтной, при достижении которой между народами возможны проявления агрессии и насилия. В связи с этим были получены следующие эмпирические результаты, раскрывающие социально-психологическую основу перехода межэтнической напряженности в насильственные конфликты.
Теоретические и эмпирические результаты исследования определяют его прикладную значимость. Практические выводы могут быть суммированы следующим образом:
Должны быть разработанные программы и методы этнопсихологического исследования представляющие специализированный социально-психологический инструмент мониторинга уровня межэтнической напряженности и характера этномобилизационных процессов. На его основе возможна не только текущая диагностика состояния межэтнических отношений и выявление очагов межэтнической напряженности, но и прогнозирование темпов ее роста и распространения, а также прогнозирование этнических миграций.
Эмпирические и прикладные результаты исследования представляют психологический компонент комплексной работы по развитию интеграционных тенденций в обществе. Здесь главная задача этнопсихолога заключается в усилении взаимопонимания между народами, на основе которого возможно также изменение позиций конфликтующих сторон. Рассмотренные в работе механизмы межэтнического восприятия, особенности мотивационно-потребностной сферы, принципы психодиагностики этнических образов, выявленные взаимосвязи между установками и групповым поведением могут явиться эффективной научной основой по психокоррекционной работе в целях развития взаимопонимания между народами.
Теоретические и эмпирические результаты, раскрывающие глубинные психологические механизмы и закономерности трансформации межэтнических отношений в кризисные периоды развития общества, могут быть использованы в качестве основы «этнотерапии» как на высоком политическом уровне в процессе конструирования социальных отношений с целью предотвращения развития дезинтеграционных тенденций в обществе, так и в практической работе общественных деятелей, профессиональных политиков, социальных работников, психологов по урегулированию этнических конфликтов и поисках способов их разрешения, по реабилитации беженцев и вынужденных переселенцев. Что же может стать объединяющим начало для различных этносов? Существующиие общие семантические зоны – важнейшая база межкультурного понимания. Совпадающие характеристики в представлениях народов о самих себе позитивны, с точки зрения самодекларации этническими группами их позиций в сфере межгруппового взаимодействия. В такой форме кристаллизуются сегодня на семантическом уровне остатки традиционных представлений о советском человеке.
Психологические исследования показывают, что любые мероприятия в рамках такой деятельности должны основываться на понимании человеческих устремлений и особенностей как на уровне отдельной личности, так и целых групп. Главное внимание в процессе этнотерапевтической деятельности должно уделяться проблемам соотношения этносоциальных групповых статусов и оценкам взаимоотношений как справедливых или несправедливых; удовлетворению этносоциальных потребностей, основанных на стремлении к позитивной этнической идентичности; проблемам осознания и понимания интересов другой стороны; усилению психологического чувства межкультурной близости и расширению общих семантических межкультурных зон; формированию адекватных и позитивных образов друг друга; снятию глубинных страхов и укреплению взаимного доверия.
Заключение
XX век стал веком невероятного оживления национальных чувств и движений, а последние два десятилетия прошлого столетия преподнесли Европе такой многоцветный букет идей и программ этнического и национального суверенитета, такой всплеск межэтнических конфликтов, что побудило специалистов говорить об «этническом шоке». Можно обнаружить широкое многообразие интересов и форм их проявления, играющих важную детерминантную роль в возникновении этнонациональных конфликтных ситуаций; приводящих к тому, что чаще всего такие конфликты не выступают в чистом виде, а оказываются органически сопряжены с социально-политическими, экономическими, религиозными, территориальными и иными конфликтными взаимодействиями. Во многом это объясняет тот факт, что конфликтные ситуации не возникают неожиданно, а формируются, развиваются и могут существовать на протяжении длительного времени, проявляясь на определенных этапах и при определенных катализаторах в виде кризисных всплесков межэтнического конфликта.
Существует ряд факторов, определяющих возникновение этноконфликтов:
а) наличие различных этнических групп или конфессий с достаточно четким административным делением, основанным на принципе этнических территорий;
б) значительная региональная дифференциация при одновременно высоком уровне централизации страны;
в) действие этно-психологического фактора при появлении существенных социальных, политических и экономических изменений и новых политических или экономических элит;
г) слабость, неразвитость институтов и механизмов, призванных обеспечить предупреждение конфликтных ситуаций;
д) недостаточное развитие культуры согласия в обществе, то есть система ценностей и традиций, ориентированных на предупреждение этноконфликтов.
Распад целого ряда полиэтнических государств в Азии, Африке и Европе, высокий деструктивный потенциал дезинтеграции народов, долгое время существовавших в рамках единой государственности, дают основания считать, что этнический терроризм выходит за рамки не только национальной, но и региональной безопасности, приобретает все более глобальный аспект и становится самой сложной проблемой современности.
В современном мире проблема терроризма, особенно этнического, занимает одно из важнейших мест. На рубеже тысячелетий националисты и сепаратисты перестали обращать внимание на такие средства борьбы как мирные переговоры, политический компромисс, отказ от завышенных требований. Возможно, в этом виновато само международное сообщество, не обращавшее достаточно внимания на проблемы национальных групп, бывших колоний, на их требования. По этому с их точки зрения громкие террористические акты с максимальным количеством жертв являются наилучшим способом обратить на себя внимание. Но даже достигнув определенных гарантий, террористы уже не в силах остановиться, срабатывает фанатизм, ущемленное национальное достоинство, которое «требует» отмщения и восстановления всех ранее утраченных прав, территорий.
Весь исторический опыт человечества свидетельствует о тесной взаимосвязи состояния межнациональных противоречий и уровня проявления терроризма. Национализм обладает исключительным потенциалом разрушения, способным нагнетать социальную напряженность в обществе, разжигать конфликты, а иногда, и уничтожать целые государства. Национализм -серьезная угроза для безопасности общества и государства, способен не только осложнять обстановку внутри страны и на международной арене, но и порождать масштабные социальные конфликты, чреватые человеческими жертвами. Он требует от органов власти очень внимательного, корректного, предупредительного отношения к решению вопросов, затрагивающих межнациональные отношения. Следует заранее просчитывать все возможные последствия принимаемых решений.
Будущее влияние терроризма может усилиться в связи с тем, что увеличивается потенциал их разрушительной деятельности. Речь идет как о появлении все большего числа групп и лиц, занимающихся террористической деятельностью или могущих быть вовлеченными в нее, так и о доступе к оружию, т.е. происходит расширение социальной базы терроризма, вовлечение в террористическую деятельность во многих странах мира значительного числа представителей различных кругов, в той или иной мере разделяющих политические устремления определенных террористических структур и оказывающих им ту или иную поддержку. В последние десятилетия возникло множество агрессивных движений, проповедующих различные варианты национализма, религиозного фундаментализма и идеи конца света – от индуистских националистов в Индии до неофашистов в Европе, развивающихся странах и культа «Ветви Давидовой» в США[6].
Исследуя эволюцию терроризма, многие зарубежные террологи отмечают, что социальное развитие общества со многими его противоречиями и конфликтами идет в сторону увеличения различных видов социальных групп, могущих принять участие или участвующих в акциях терроризма. Социальные, экономические, политические и другие проблемы будут нарастать и поэтому с ними будет расширяться социальная база терроризма.
Расширение социальной базы терроризма, по крайней мере в регионах и отдельных странах с высоким уровнем политической нестабильности и распространением политического экстремизма, представляет собой в настоящий период не только объективный процесс эволюции данного общественно опасного явления, но и выступает как задача самих террористических организаций. Названная тенденция сопряжена с оптимизацией разнообразных по характеру террористических проявлений, в том числе в различных демонстративных, пропагандистских формах, со спекуляциями террористов вокруг вопросов некоей легитимности их деятельности с расширением политико-правовых, социальных и технических возможностей развертывания обширной инфраструктуры террористических организаций, с получением поддержки определенных групп. Наконец, расширение социальной базы терроризма связано также с обращением к деятельности террористического характера лиц, не относящихся к каким-либо устойчивым террористическим организациям, экстремистским движениям. По всей видимости эта тенденция будет нарастать и во главу угла станет проблема обеспечения международной безопасности. Некоторые обозреватели считают, что с терроризмом будет связано развязывание третьей мировой войны. Это мнение теряет свою футурологическую окраску, если вспомнить о формировании международного центра терроризма, написании Бен Ладеном «Энциклопедии терроризма» и беспрецедентном террористическом акте в США 11 сентября 2001 года.
Тем не менее, взрывы в Америке и принимаемые меры борьбы с террором не должны привести к расширению социальной базы терроризма.
Опыт свидетельствует, что необходимо менятъ правовую базу борьбы с терроризмом, так как она не оправдывает себя, а лишь способствует (косвенно) развитию и эскалации терроризма; находить новые подходы к решению национальных проблем таким образом, что бы у национальных групп не возникало желание решать трудности с помощью терроризма.