Записки белого разведчика

А. Л. НОСОВИЧ (А. ЧЕРНОМОРЦЕВ)

Красный Царицын. Взгляд изнутри.

Записки белого разведчика

 

Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878— 1968) - о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно - автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении опера­ций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноар­мейские части против превосходящих сил противника. 11 октября 1918 года A. JI. Носович бежал от красных к белым.

Очерки публиковались в течение 1919 года в ростовском жур­нале «Донская волна».

 

СОДЕРЖАНИЕ

1. Красный Царицын

Сталин.................................................................................. 24

Ерман, Минин, Тулак и Ворошилов................................. 30

Ноев ковчег.......................................................................... 35

2. ВОЖДЬ КРАСНЫХ И. И. ВАЦЕТИС И ДР.

Вацетис................................................................................ 42

Гиттис................................................................................... 51

Бывший генерал Каменев............................................. 53

3. вожди красных

Командарм Егоров.............................................................. 57

Думенко............................................................................... 59

Жлоба.............................................................................. 60

Гай........................................................................................ 61

Миронов, Киквидзе и Захаревич................................. 62

4. Красная армия.................................................................. 68

«Бывшие офицеры»............................................................ 74

«Белогвардейцы» в совдепии...................................... 78

5. После падения Царицына......................................... 81

Примечания.................................................................. 84

 

 

1. КРАСНЫЙ ЦАРИЦЫН

Сталин

В Царицын я прибыл в конце мая месяца нового стиля с секретной миссией, о которой сейчас не время говорить, но, благодаря которой, я имел возможность проникнуть во все тайники царицынского управ­ления и мог не только наблюдать всю жизнь «красного» Царицына, но и сам мог влиять в желательную для нас сторону. По моем приезде в Царицын первыми фигурами, с которыми мне пришлось встретиться были: Сергей Константинович Минин1 и Яков Зиновьевич Ерман2.

С. К. Минин - сын протоиерея посада Дубовки, местный деятель. В 1905 году отец его громил революционеров с амвона, а сын громил власти и своего отца на площади против церкви. В 1905 году победил отец - теперь взял верх сын. Но, взявши верх, сын не остановился, и покатился далее по наклонной плоскости революции и стал ярым большевиком».

Я. 3. Ерман - не абориген Царицына был вольноопределяющимся в царицынском запасном полку, остался в Царицыне, выдвинулся на митингах и занял видный пост в совдепе Царицына. Ерман был ярым большевиком и, если Митин, как местный старожил, еще имел неко­торый сдерживающий импульс в виде остатков своих местных свя­зей, то Ерман, ничем не сдерживаемый, свирепствовал.

Мой приезд совпал с большими переменами в местной жизни. Из Москвы прислали новых лиц, новое управление всем Кавказом, а вместе с тем и Царицынским уездом. Такое положение вещей чрез­вычайно не понравилось местным вождям но главе с Мининым и Ерманом, но необходимость получать денежные знаки и военные при­пасы заставила их видимо примириться с новыми хозяевами. Прими­рившись, они начали вести глубокую интригу против присланных из центра белогвардейцев, причислив к их числу не только всех вольно­наемных бывших офицеров или чиновников, но даже и комиссаров.

Помню на первом же заседании объединенного управления округа с представителями от города, Минин гордо произнес речь, в которой резко подчеркнул:

- Мы - представители «красного» Царицына, с гордостью говорили, что во все трудные минуты нашего революционного города, нашего «красного» Царицына, мы никогда не опускали нашего революционно­го знамени и никогда не будем идти на помочах центра. Мы нужда­емся в Москве постольку, поскольку и она нуждается в нас. Помощь ее нам нужна и необходима, но пусть она не думает, что за эту по­мощь мы пойдем в рабство. Власть на местах вот наш главный и ру­ководящий принцип3. В те трудные времена, когда генерал Каледин послал на нас свои полчища, «красный» Царицын сумел отстоять се­бя; он, я уверен, сумеет отстоять свою независимость и от всяких других поползновений.

До половины июня жизнь была сносна и цены, а также обилие продуктов не заставляло жаловаться на судьбу. Но приезд народного комиссара по продовольствию Сталина-Джугашвили*), начавшего производить всевозможного рода реквизиции, поднял не только це­ны, привел к исчезновению товаров, но и усложнил политическую жизнь города.

Сталин не стесняется в выборе путей для достижения своих целей. Хитрый, умный, образованный и чрезвычайно изворотливый — он — злой гений Царицына и его обитателей. Всевозможные реквизиции, выселения из квартир, обыски, сопровождающиеся беззастенчивым грабежом, аресты и прочие насилия над мирными гражданами стали обычным явлением в жизни Царицына.

Главное назначение Сталина было снабжение продовольствием се­верных губерний и для выполнения этой задачи он обладал неограни­ченными полномочиями и таким же кредитом. Кроме того, положение Сталина в рядах так называемых народных комиссаров, весьма почетно, и он пользуется в «совнаркоме» большим весом. Все это вместе взятое позволило Сталину при его появлении в Царицыне сразу стать персо­ной, с которой вынуждены были считаться все: как местные власти, так и военный комиссариат кавказского округа т. е. главным образом его комиссары латыш Зедин4 и казак Урюпинской станицы Селиванов, а после, заменивший его Анисимов, находящийся ныне в такой же должности в Астрахани. Сталин сразу поставил себя как бы в стороне

*> Примеч. Редакции (ДВ). Сталин Джугашвили в системе народных комиссаров - фи­гура крупная. Это можно заключить из того, что делегация от третьего круга, ездившая в декабре 1917 года в Петроград была принята не Лениным, а Сталиным, облеченным для беседы всеми полномочиями. Назначение Сталина в Царицын свидетельствует о том, какое значение придает красная Москва Царицыну.

от внутренних и оперативных дел Северного Кавказа, но на самом деле, все комиссары, как округа, так и города не предпринимали ни одного решения без одобрения этого важного наркома».

Немедленно после его приезда началась мобилизация буржуев на окопные работы в окрестностях города. Мобилизация проводилась с большими несправедливостями. Все уважаемые люди города быки взяты на работы. Жизнь в городе стала пыткой.

Между тем, к концу июля положение Царицына и южных больше­вистских армий стало очень тяжелым5.

Линия Грязи-Царицын оказалась окончательно перерезанной. На севере осталась лишь одна возможность получать припасы и поддер­живать связь - это Волга. На юге, после занятия добровольцами Ти­хорецкой, положение стало тоже весьма шатким. А для Сталина, чер­пающего свои запасы исключительно из Ставропольской губернии, такое положение граничило с окончанием его миссии на юге. Но не в правилах, очевидно, такого человека, как Сталин, уходить от раз нача­того им дела. Надо отдать справедливость ему, что его энергии может позавидовать любой, из старых администраторов, а способности при­меняться к делу и обстоятельствам следовало бы поучиться многим.

Постепенно, по мере того, как он оставался без дела, вернее, по­путно с уменьшением его прямой задачи, Сталин начал входить во все отделы управления городом, а главным образом в широкие задачи обороны Царицына в частности и всего кавказского, так называемого, революционного фронта вообще.

Сталин, благодаря своему положению, конечно, имел много преи­мущества против присланного от центра же военного комиссариата и штаба округа, а потому борьба его и этих учреждений не предвещала для последних ничего хорошего. Но, тем не менее, борьба началась.

К этому времени в Царицыне вообще атмосфера сгустилась. Цари­цынская чрезвычайка работала полным темпом. Не проходило дня без того, чтобы в самых казалось, надежных и потайных местах не откры­вались бы различные заговоры настоящие или мнимые. Все тюрьмы города переполнялись.

Борьба на фронте достигла крайнего напряжения, а вместе с этим крайнего напряжения достигло и недоверие местных вождей к управ­лению краем, присланному из центра.

Главным двигателем и главным вершителем всего с 20 июля н. ст. оказался Сталин. Простой переговор по прямому проводу с Троцким6 о неудобстве и несоответствии для дела настоящего устройства управления краем привел к тому, что по прямому проводу же Троц­кий отдал приказ, которым Сталин ставился во главе всего военного, а в конце концов захватным путем он стал и во главе всего граждан­ского управления.

Итак, с 20 июля Царицын, а вместе с ним и весь Северный Кавказ перешел в ведение ничем не ограниченного сатрапа Сталина-Джу- гашвили.

К этому времени и местная контр-революционная организация, стоящая на платформе Учредительного Собрания значительно окрепла и, получив из Москвы деньги, готовилась к активному выступлению для помощи донским казакам в деле освобождения Царицына.

К большому сожалению, прибывший из Москвы глава этой орга­низации, инженер Алексеев и его два сына, были мало знакомы с насто­ящей обстановкой, и, благодаря неправильно составленному плану, основанному на привлечении в ряды активно выступающих сербского батальона, быстро оказалась раскрытой. Многие из знающих настрое­ние этих сербских выходцев, предупреждали Алексеева о ненадежности данного элемента.

Но Алексеев не послушался, попался в руки ловкого шпиона, в лице помощника коменданта города, который прикинулся контр-револю- ционно настроенным, заслужил доверие и выдал всех, а также выдал место, где были спрятаны деньги организации в количестве 9 мил­лионов.

Резолюция Сталина была короткая: расстрелять. Инженер Алексеев, его два сына, а вместе с ними значительное количество офицеров, ко­торые частью состояли в организации, а частью лишь по подозрению в соучастии в ней, были схвачены чрезвычайкой и немедленно без всякого суда расстреляны.

Незадолго до раскрытия этого заговора Сталин совершенно по­кончил с военным комиссариатом и штабом округа7. 5 августа по его приказанию все артиллерийское управление с о всеми письмоводите­лями и самыми мелкими служащими было арестовано и заключено первоначально под стражу при чрезвычайке, а некоторое время спус­тя было посажено на баржу, которую поместили на середине Волги. В то же самое время по его приказу управление штаба северо-кав­казского округа ликвидировалось, а 10 августа все ответственные чины штаба тоже были арестованы и заключены под стражу. Причины аре­ста были те же: подозрения в контр-революционной работе. Начался форменный разгром всех учреждений, присланных из центра.

Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к руководящим телеграммам из центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округом, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме:

- Не принимать во внимание.

Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артиллерийское и часть штабного управления продолжает сидеть на барже в Царицыне.

Открытие заговора инженера Алексеева произошло в ночь с 13 на 14 августа н. ст. В это время казаки подошли к Царицыну почти вплот­ную. В самом Царицыне господствовало угнетенное настроение.

В среде рабочих особенно лесных пристаней, так называемого «грузолеса», и французского завода господствовало противо-болыиевистское настроение.

Царицын, казалось, был накануне своего падения.

Но обстановка и стечение случайностей были на стороне больше­виков. Отчасти причиной к этому послужило и открытие заговора Алексеева. Прежде всего, это раскрытие в корне пресекло всякую возможность активной помощи казаков, и разбило не только указан­ную организацию, но и всякие другие попытки к таковым. А главным образом дало Сталину в руки мотив, при помощи которого он сумел уговорить рабочих стать под ружье.

Сталин в своих уговорах рабочих опирался на то, что буржуазия, при помощи вышеуказанных заговоров, вновь хочет взять верх.

Главным образом поднялись рабочие «грузолеса» и выставили значительные силы против казаков.

Кроме того, это раскрытие самым сильным образом отозвалось на местной «буржуазии». Самые видные лица из местного купечества и аристократии тоже попали на баржу в условия, в которых едва ли когда либо и где-либо содержались самые закоренелые преступники. Между прочим, в число этих заложников были взяты местные купцы братья Репниковы, очень популярные в городе благодаря своему ли­берализму. Популярность Репниковых была столь велика, что когда разнесся слух, что старший брат Репников умер на барже, то с настрое­нием даже столь подавленного террором города пришлось посчитаться и смягчить положение младшего Репникова.

На случай взятия города казаками баржи с заложниками и аресто­ванным офицерством были приготовлены к взрыву и потоплению.

Настроение в городе было настолько подавленное, что никто не смел говорить о положении вещей. Всюду были сыщики и шпионы, так называемые в совдепии «осведомители». Попасть на баржу стало самым легким делом, но выбраться из нее можно было лишь на дно Волги-матушки. В это же самое время на баржу попал и французский консул г. Шарбо, по обвинению в сношении с контрреволюционерами и содействии им. Американский консул и сербский полковник Христич, член военной миссии, кажется, спаслись от баржи поспешным бегством.

Вот как начал расправляться Сталин с тем элементом, который ка­зался ему подозрительным.

Положение и режим содержания на баржах был ужасный. Каждый буржуй, который мог кормиться из дому, должен был кормить пяте­рых несостоятельных арестантов, а каждый офицер троих. У многих не оказалось средств на такие расходы: тогда арестованный лишался возможности питаться совершенно и приговаривался к голодной смерти. У катера, который отвозил им пищу, каждый день были душу раздирающие сцены. Приезжающие за пищей глумились, опрокиды­вали тарелки, выкидывали содержимое, ругали площадной бранью женщин и детей. Но самым ужасным зрелищем было зрелище пере­вода с баржи заключенного в тюрьму. - Это означало...

Утренний расстрел.

Вот в каких условиях жизни царицынцы ожидали в августе месяце своего освобождения.

Увы, это освобождение не пришло...

Очевидцы, удравшие из самой пасти управления большевиками Царицына, рассказывают, что в ночь с 17 на 18 августа н. ст. паника в среди большевистского управления войсками достигла высшего на­пряжения. По бывшему штабу округа, ставшему штабом Сталина, Минина и Ворошилова8, бегали растерянные «красные», стратеги кто с чем. Никто не знал, что предпринять. Минин был за эвакуацию и сдачу Царицына. Только Сталин еще крепился и надеялся на агита­цию в рядах наступающих казаков. Но тем не менее все было погру­жено на пароходы и в каждый данный момент все те, кто разграбил, разорил и будет продолжать свое злое дело разрушения нашей родины, собирались улизнуть от правосудия.

Сталин крепко надеялся на агитацию. Он частенько поговаривал в спорах о военном искусстве: «Это все хорошо, что все говорят о необхо­димости военного искусства, но если у самого талантливого полководца в мире не будет сознательного и подготовленного правильной агитацией солдата, то, поверьте, он ничего не сможет сделать с самым ничтожным по количеству, но воодушевленным революционером».

И Сталин, сообразно своему убеждению, не жалел никаких средств на пропаганду, на издание газет, на их распространение, на посылку агитаторов...

Наступление казаков кончилось... Рабочие грузолеса, воодушев­ленные агитаторами, выступили на фронт, и... многострадальный «красный» Царицын еще до сих пор продолжает сохранять это пе­чальное название….