Изменения в практике экстрадиции обвиняемых из Великобритании в Россию
Константин Заурович Трапаидзе
к. ю. н., председатель коллегии адвокатов г. Москвы "Ваш юридический поверенный"
Владислав Игоревич Капканов
к. ю. н., заместитель председателя коллегии адвокатов г. Москвы "Ваш юридический поверенный"
· Какова практика рассмотрения запросов России об экстрадиции
· Как изменились подходы судов Великобритании в вопросе выдачи России лиц, подвергшихся уголовному преследованию
Исполнение запросов властей России об экстрадиции (выдаче) лиц, скрывающихся от уголовного преследования в других странах, на протяжении последних лет оставалось неизменным. В 2013 году Гепрокуратура РФ обратилась с ходатайствами об экстрадиции 379 раз, 221 из которых были удовлетворены1.
Ходатайства российской стороны, как правило, типичны, но результат их рассмотрения зависит от правоприменительной практики, сложившейся в конкретных государствах. Например, с Испанией и Черногорией проблем не возникает. Отрицательным примером служит Великобритания, отказы которой стали для российских властей традицией.
Основание отказа в выдаче
В недавнем прошлом универсальным основанием, на которое опирались суды Великобритании, отказывая России в выдаче, являлось то, что условия содержания в российских тюрьмах признавались пыточными, унижающими человеческое достоинство, нарушающими ст. 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод»2. Эти выводы были сформулированы Европейским Судом по правам человека в постановлении от 10.01.2012 по делу «Ананьев и другие против России» (жалобы № 42525/07 и 60800/0)3.
Выводы, указанные в данном решении, нашли свое отражение и в постановлении суда Великобритании по делу Олеси Фотиновой. В этом решении было указано, что до тех пор, пока Российская Федерация не представит конкретные доказательства и гарантии в отношении применения принципов пилотного решения по делу Ананьева, суды Великобритании не будут выдавать лиц России на основании условий содержания в тюрьмах4.
В выдаче лица также может быть отказано, когда исключительные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что выдача повлечет опасность для его жизни и здоровья, в том числе с учетом его возраста и физического состояния. Смысл изложенного был раскрыт в решении ЕСПЧ от 07.07.1989 по делу «Серинг против Соединенного Королевства»5. И с тех пор правоприменительная практика складывалась с учетом выводов, сделанных в данном судебном акте. В этом решении Суд указал, что возможные нарушения прав человека могут сами по себе являться препятствием для выдачи. Однако это касается не всего объема прав, закрепленных в Конвенции. В решении отмечается, что ст. 1 Конвенции не может быть истолкована как содержащая общий принцип, согласно которому государство-участник не может выдать лицо, если не будет уверено, что условия, ожидающие его в стране, которой он выдается, находятся в полном соответствии со всеми гарантиями, предусмотренными Конвенцией.
При толковании и применении понятия «бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание» в делах об экстрадиции необходимо принять во внимание ряд факторов. При определении пределов применения Конвенции и ее ст. 3 нельзя игнорировать благую цель экстрадиции, состоящую в том, чтобы скрывающийся от правосудия преступник не смог уклониться от правосудия. По мере того как упрощается передвижение по всему миру и преступность приобретает все большее международное измерение, в интересах государств становится все более необходимым, чтобы подозреваемые в преступлениях лица, скрывающиеся от правосудия за границей, предстали перед судом. И, наоборот, создание безопасных убежищ для скрывающихся от правосудия не только опасно для укрывающих их государств, но и подрывает основы института выдачи.
Суд решил, что основополагающим ценностям Конвенции вряд ли соответствовала бы выдача преступника, скрывающегося от правосудия, другому государству, если заведомо известно, что он может быть подвергнут пыткам, каким бы жестоким ни было преступление, в котором он обвиняется. Экстрадиция при таких обстоятельствах явно вступает в противоречие с духом и смыслом ст. 3 Конвенции. В данном решении Суд отошел от сложившегося ранее подхода разрешать вопросы, связанные с реальными, а не с вероятными нарушениями Конвенции. ЕСПЧ признал, что в тех случаях, когда заявитель утверждает, что решение о его экстрадиции приведет к нарушению ст. 3 в силу предсказуемых последствий, необходим отход от этого принципа ввиду серьезности и необратимости предполагаемого вреда.