ВИКТОР НИКИТИН
ВАДИМ
СВЕТА, его жена
ЛЕНА, её подруга
I
ВАДИМ (стоя у окна, разговаривая сам с собой). Ночь за окном. Больные люди на больных машинах несутся куда-то по дороге… (Возвращается вглубь комнаты, садится в кресло.)
Входит СВЕТА.
СВЕТА. Чем занимаешься? Снова смотришь телевизор? (Вздыхает.) Вся жизнь у тебя проходит за этим занятием.
ВАДИМ. Не бесполезным, надо заметить.
СВЕТА. Да уж конечно! Что показывают?
ВАДИМ (поеживаясь). Какой-то милицейский сериал про весельчаков, превративших службу в забаву. Или наоборот… Может, хватит проветривать комнату? Я замёрз.
СВЕТА. Я не комнату проветриваю, а тебя. Всё надеюсь: вдруг ты что-нибудь напишешь?
ВАДИМ. Да, у меня только одна право – работать, у тебя – плохо жить со мною.
СВЕТА (нервно). Ну ладно, закрою!.. (Закрывает балконную дверь.) Только бы не слышать твоего нытья! Ноешь, как дед-пердед!
ВАДИМ. Временные трудности.
СВЕТА. Приличные люди давно уже сменили выражение «временные трудности» на «переходный период».
ВАДИМ. Вот-вот. Я помню, когда начинался «переходный период», я ходил в детский сад, а теперь мне говорят «дед-пердед».
СВЕТА. Если бы ты не ныл! Превратился в настоящего деда!
ВАДИМ. Старость приходит тогда, когда видишь, например, луну и не понимаешь, зачем она вообще нужна.
СВЕТА. Я никак до сих пор не пойму, зачем ты мне нужен!
ВАДИМ. Ты просто ошиблась, как и я… Мы оба ошиблись.
СВЕТА. Говорили мне…
ВАДИМ. И меня предупреждали.
Пауза.
СВЕТА. Что ты сказал про луну?
ВАДИМ. Уже забыл.
СВЕТА. Не верю… Ты начал писать?
ВАДИМ. Вот ещё! Не вижу смысла. Раньше из мухи делали слона, а теперь из обыкновенного ничтожества с трудом лепят муху. Выползает эта заурядная муха и заявляет: «Я – слон!».
|
|
СВЕТА. А ты не слон и не муха.
ВАДИМ. Я черепаха… Собственно говоря, случилось так, что литература превратилась в пошленький базар… Да и литературы уже никакой практически не осталось. Написать – этого мало. Надо ещё подыграть самому себе на дуде, но, главным образом, чтобы тебе окружение подыграло, – те, которые на тебя поставили… Тут уже роль надо какую-никакую исполнить. Сыграть. Вот и играют: кто заднепроходца, а кто – дремучее пугало. Пошлейший театр!
СВЕТА. Тебе снова отказали?
ВАДИМ. С чего ты взяла? Да я не собираюсь ни к кому обращаться!.. Нет никакого желания что-либо делать. Зачем? Всё равно конец один: что с почестями, что без почестей… В итоге делаешь что-то для своего «я», которое упрямо сидит в тебе. Для какого оправдания?.. Либо вынужденные материальные потуги, либо «я».
СВЕТА. У тебя нет своего «я».
ВАДИМ. А у кого оно есть? У тебя?
СВЕТА. У меня есть своё «ты», с которым я никак не могу расстаться.
ВАДИМ. Я тебе мешаю?
СВЕТА (вздыхая). Спрашиваешь!..
ВАДИМ. Хорошо, я уйду.
СВЕТА (усмехаясь). Куда? Куда ты уйдёшь?
ВАДИМ. Уйду! Скажешь, не смогу?
СВЕТА. Скажу, что и не подумаешь.
ВАДИМ. Боже мой, живу в чужой холодной квартире, с женщиной, которая меня не любит!.. Зачем всё это?
СВЕТА. Тогда почему не уйдёшь, я никак не пойму? Некуда?
ВАДИМ. Почему?
СВЕТА. Да, почему?
ВАДИМ. Почему «некуда»?
Вопросительно смотрят друг на друга.
СВЕТА. Сегодня снова приходил…
ВАДИМ. Кто?
СВЕТА. Не знаю… Из домоуправления. Проверял отопление. Раньше говорил, что у нас холодно потому, что окна не заклеены. Советовал заклеить…
|
|
ВАДИМ. Так заклеили…
СВЕТА. А я и говорю: при чём тут это? Теплее ведь всё равно не стало.
ВАДИМ. Теперь осталось только заклеить рот советчику и поджечь его, только так можно будет согреться.
Света усмехается. Вадим поднимается с кресла.
ВАДИМ. Ты сегодня какая-то зелёная…
СВЕТА. Разве?
ВАДИМ. Наверное, Австралия приснилась.
СВЕТА. Почему Австралия?
ВАДИМ. Потому что континент зелёный.
Звучит закадровый телевизионный смех. Вадим снова садится.
СВЕТА. Тебе хоть заплатили за это?
ВАДИМ. Конечно. Ты разве не помнишь?
СВЕТА. Теперь вспомнила. Мы жили на эти деньги целый час.
ВАДИМ. Зато какой это был час!
СВЕТА. Да уж, чудо какое-то произошло. Ты купил мне мороженое.
ВАДИМ. Мы ходили в кафе.
СВЕТА. Почти волшебство!
ВАДИМ. Ты хочешь посмеяться надо мной?
СВЕТА. А тебе самому не смешно?
ВАДИМ. Это мороженое называлось торт.
СВЕТА. Именно что называлось.
Пауза.
ВАДИМ. Обогреватель надо включить.
СВЕТА. Наверное.
ВАДИМ. Лучше не включай.
СВЕТА. Как знаешь.
Пауза.
ВАДИМ. Да, тебе Лена звонила…
СВЕТА. Я знаю. Она меня нашла… Представляешь, её не взяли на работу.
ВАДИМ. Вот как! Я же ей резюме помогал составлять…
СВЕТА. Не помогло твоё резюме. Там ещё анкета была…
ВАДИМ. Какая анкета?
СВЕТА. С вопросами разными… И был такой вопрос: сотрудничали вы с поляками в советские годы, если «да», то в какой форме?
ВАДИМ. Ну и что?
СВЕТА. Если сотрудничали, то на работу не принимают.
ВАДИМ. Из-за этого дурацкого вопроса?
СВЕТА. Из-за дурацкого ответа.
ВАДИМ. Какого же?
СВЕТА. А она написала, что смотрела в те годы фестиваль в Сопоте.
|
|
ВАДИМ. Что за бред!.. Я тоже смотрел.
СВЕТА. Вот потому тебя тоже никуда не берут. Анкета у тебя подмоченная.
ВАДИМ. И что же она теперь думает делать?
СВЕТА. Она не думает, а делает… Нашла себе мужика.
ВАДИМ. Надеюсь, с большим достоинством на этот раз?
СВЕТА. С большим достоинством у неё уже есть, тоже никак из дома не выгонит! Тем более, что этим достоинством он пользоваться не умеет.
ВАДИМ. Так что же тогда у него есть?
СВЕТА. Главное, что не дурак.
ВАДИМ. И как же она это определила?
СВЕТА. Он читает…
ВАДИМ. Да, это в самом деле достоинство! Кто же сейчас газеты читает?
СВЕТА. Он книгу читает.
ВАДИМ. Вот это номер! И какую же книгу?
СВЕТА. «Двести лет вместе».
ВАДИМ. Двести лет!.. Хотя бы один день без них прожить…
СВЕТА. Ты о чём?
ВАДИМ. Я о его работе. Он кем работает?
СВЕТА. Этим самым… мерчендайзером…
ВАДИМ. Мер-чен-дай-зе-ром?.. За одно только слово убить можно!
СВЕТА. Просто тебе сказать больше нечего.
ВАДИМ. Почему? Есть. Мне сегодня приснилось, что кто-то из нас двоих умер. Вот только не помню кто…
СВЕТА. Не надо, не вспоминай. Я знаю – кто. Причем давно уже.
ВАДИМ. Ты так уверена в этом?
СВЕТА. Не только я.
ВАДИМ. А-а, понятно… А ей-то какое дело?
СВЕТА. Ей до всего есть дело.
ВАДИМ. Она на клоуна похожа, которого все бьют по голове.
СВЕТА. С чего ты взял?..
ВАДИМ. То осторожная и обиженная чем-то, то восторженная идиотка…
СВЕТА (недоумённо). Не замечала… Хотя… (Вспоминает.) Недавно, ещё тепло было, возвращаемся из магазина, а у перекрёстка, сразу на углу, там вагончик такой стоит… знаешь ты… соки всякие с гамбургерами и прочее…
ВАДИМ. Ну знаю… У края дороги, остановка рядом…
СВЕТА. Да… И там два столика стоят…
ВАДИМ. Ну?
СВЕТА. А за одним из этих столиков пара алкашей сидит и с ними баба какая-то нечёсаная… Пиво пьют…
ВАДИМ. Ну и что… Люди культурно отдыхают…
СВЕТА. И не говори!.. Мы мимо проходим, а Лена мне так и заявляет: «Посмотри, как люди отдыхают!» Представь себе: с восторгом говорит, завидуя! Без малейшей иронии… Ты не поверишь!
ВАДИМ. Почему же, про неё поверю… Самое место для отдыха – на перекрёстке, там, где машин побольше.
СВЕТА. Нет, ты подумай: «Как люди отдыхают!» Люди – отдыхают… (Уходит.)
ВАДИМ (вдогонку). Ей есть к чему стремиться! (Задумчиво.) Из этого можно что-то сделать…
II
ВАДИМ сидит в кресле. В темноте. Появляется СВЕТА. Включает свет.
СВЕТА. Ой, как ты меня напугал!..
ВАДИМ. Замечательно!
СВЕТА. Фу!.. Ну так нельзя… сердце остановится может…
ВАДИМ (недовольно). Ну и где же ты была?
СВЕТА. Где была… (Вздыхает.) Ходила по магазинам. (Ставит две сумки на пол.)
ВАДИМ. Это твоё алиби?
СВЕТА. Это твоя жрачка… Помоги мне снять обувь.
ВАДИМ (наклоняясь). Вот как?
СВЕТА. Да, а что?
ВАДИМ. Ничего особенного. Третий день уже это продолжается.
СВЕТА. Ты о чём?
ВАДИМ. Тебе можно вот так целых три дня гулять, а мне и одного нельзя.
СВЕТА. Нашёл с чем сравнивать! Я же прихожу домой, а не остаюсь где-то ночевать, как это ты делаешь….
ВАДИМ. У друзей.
СВЕТА. Ну и что? А мне волноваться?
ВАДИМ. Вот и я теперь волнуюсь по поводу твоих отношений с Леной.
СВЕТА. Она моя подруга. Что тут такого? Мы вместе ходим по магазинам, чтобы купить мне туфли…
ВАДИМ. И только?
СВЕТА. А что ещё?.. Ой, ноги болят! Никак не могу подобрать себе нормальную обувь, представляешь…
ВАДИМ. Да просто я недавно по телевизору видел…
СВЕТА. Ну конечно по телевизору!
ВАДИМ (не обращая внимания). Рассказывали, как меняется общество. Оказывается, сегодня толстяк уже не ассоциируется с добродушным человеком, а исключительно с больным. Зато теперь можно в церкви венчаться одному мужчине с другим. Общество терпимее стало к однополым бракам. Женщинам тоже можно… друг с другом. Официально разрешили. Это уже не болезнь, учёные выяснили. А вот толстым быть – это постыдная болезнь, заслуживающая общественного порицания.
СВЕТА. Я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь… Ну вот, ногу натёрла…
ВАДИМ. Да я к тому, чтобы узнать: у тебя ничего с ней не было?
СВЕТА. С кем? Чего «не было»?
ВАДИМ. С Леной… Никаких интимных контактов?
СВЕТА. Ты это серьёзно спрашиваешь?
ВАДИМ. Ну а что тут такого странного? Это сейчас запросто…
СВЕТА. Ты голодный что ли?
ВАДИМ. К этому я уже привык. Меня другое интересует…
СВЕТА (вздыхая). Мне сейчас ничего не интересно. Даже твоя чушь меня не заводит. Я устала.
ВАДИМ. Понятное дело: с утра ушла… Я только одного не пойму: это вы вот так ходите целый день и есть совсем не хотите?
СВЕТА. Ну почему же? Мы в кафе заходили…
ВАДИМ. А-а…
СВЕТА. По пирожному съели и кофе выпили.
ВАДИМ. А ведь я тебе звонил…
СВЕТА. Правда?
ВАДИМ. Ну да… Хотел узнать, как ты и где… Когда домой заявишься…
СВЕТА. Так волновался?
ВАДИМ. Не то слово. Только вот так и не дозвонился. Странно, правда?
СВЕТА. Не знаю… (Лезет в сумочку за телефоном.) Ничего я не слышала… Что это?
ВАДИМ. Это я тебе эмэмэс-сообщение послал.
СВЕТА. Видео. А что это, я не пойму… Фу, гадость какая!
ВАДИМ. Неужели не узнала?
СВЕТА. Вот бы я при Лене посмотрела!.. Ты уже рёхнулся совсем: снимаешь на мобильный, как мастурбируешь!
ВАДИМ. Ну так я не кончил… Это так, для разминки, чтобы не утерять навык… И потом, что это за выражение «рёхнулся»! Ты совсем по-русски разучилась говорить. Набралась у своей Лены… Она постоянно говорит «подружака», «дружбан». Дурацкая привычка добавлять лишние буквы к словам, чтобы сделать их ничего не значащими! Сразу становится понятным, что «подружака» никакая не подруга, а «дружбан» – обыкновенный жлоб! Всё оборачивается фальшью, становится ненастоящим…
СВЕТА. Нет, ты уже совсем с ума сошёл! Придумал, что снять!..
ВАДИМ. Я открываю новые горизонты.
СВЕТА. Это вообще уже!..
ВАДИМ. Не самое страшное, что может случиться. Вот у меня знакомый один позвонил другу, а ему в ответ механический женский голос сообщил: «Вызываемый абонент умер». Вот где трагедия!
СВЕТА. Какой стыд!
ВАДИМ. Ерунда. Женщины никогда не испытывают стыда. В крайнем случае, им может быть неудобно, за что мужчинам должно быть неловко.
СВЕТА. Да ну тебя!
ВАДИМ. Нет, ты мне объясни, откуда ты эти словечки взяла…
СВЕТА. Какие?
ВАДИМ. Ну вот «пошёнул»…
СВЕТА. Это я так говорю?
ВАДИМ. Ну не я же? Ты часто говоришь, когда открываешь дверь и уходишь: «ну я пошёнул»… В мужском роде…
СВЕТА. Дурак! Это ты так зачем-то говоришь…
ВАДИМ. Охота мне коверкать слова? Я тебе тебя же и показываю. Говорю так: «ну, как ты говоришь, я пошёнул»…
СВЕТА. Вот ещё придумал! Настоящий писатель!
ВАДИМ. Ладно. А вот ещё «пропанул» вместо «пропал»…
СВЕТА. Это Лена так говорит.
ВАДИМ. Ну а я о чём? А ты повторяешь…
СВЕТА. Придурок!
ВАДИМ. Да я помню эту шутку.
СВЕТА. Какую?
ВАДИМ. Помнишь, я однажды шёл по улице, а ты мне позвонила на мобильный: «Придурок, обернись!» Я обернулся и в ста метрах сзади увидел тебя. Мне очень понравилось. Ты меня развеселила.
СВЕТА. А меня Лена как развеселила, знаешь?
ВАДИМ. Тебе с ней весело постоянно.
СВЕТА (не обращая внимания, оживляясь). Она хохмачка страшная! С соседкой на днях повздорила… ну знаешь… квартира рядом с её… монашкой такой ходит…
ВАДИМ. Кем ходит?
СВЕТА. В длинной юбке… Монашкой прикидывается, а сама раньше была проституткой…
ВАДИМ. Да ну!..
СВЕТА. Да правда… Устраивала тут такой траходром, а теперь вдруг святой заделалась…
ВАДИМ. Святошей, наверное.
СВЕТА. Конечно, святошей!
ВАДИМ. А может, и правда раскаялась, переменилась…
СВЕТА. Да конечно!.. Такая добрая и смирная стала. Ни с кем в подъезде не здоровалась никогда и не здоровается, добродетель ходячая, а Лену так облаяла за то, что она ей замечание сделала… После ремонта в подъезде они с мамашей полы не хотели мыть… Высокая такая баба… Да она молодая…
ВАДИМ. Ни разу такую не видел.
СВЕТА. Так облаяла, как молитву прочла…
ВАДИМ. Может, правда молитву прочитала?
СВЕТА. Да конечно! Чуть ли не материлась вместе со своей мамашей! Ну Лена тоже не растерялась и говорит на неё: «Пропань! Пропань, нечистая сила!»
ВАДИМ. Сгинь, наверное?
СВЕТА. Да, конечно, сгинь! А она слово это забыла и говорит: «Пропань! Пропань!»… Она когда мне это рассказывала, я так смеялась!
Пауза.
ВАДИМ. Да, смешно.
СВЕТА. Ну что ты загрустил вдруг?
ВАДИМ. Да вспомнил, как ты гуляла три дня… Завтра снова пойдёшь?
СВЕТА. Нет.
ВАДИМ. Это хорошо. (Подходит к ней и обнимает.)
СВЕТА. Что ты?
ВАДИМ. Сообщение моё получила?
СВЕТА. Какое сообщение?.. Ах, ты об этом… Лучше не напоминай.
ВАДИМ. Как же не напоминай… А куда мне деваться?
СВЕТА. Я устала… (Пытается отстраниться.)
ВАДИМ. Замечательно! А от своей подружаки Лены ты не устала?
СВЕТА. От неё тоже.
ВАДИМ. От кого больше?
СВЕТА. От вас обоих.
ВАДИМ. Так, значит, ты меня не любишь?
Пауза.
ВАДИМ. Ты меня любишь?
СВЕТА. Охота тебе сейчас шутить?
ВАДИМ. Я не шучу.
СВЕТА. У меня вдобавок ещё и голова разболелась.
ВАДИМ. У меня против головной боли есть отличное средство.
СВЕТА. Не сейчас… Я ничего не хочу…
ВАДИМ. А я хочу. (Начинается возня.)
СВЕТА (вскрикивая). Осторожно! Чем это ты меня уколол?
ВАДИМ. Чем?
СВЕТА. Браслетом от часов.
ВАДИМ. Не говори глупостей…
СВЕТА. Это не глупости… Ой! Колешься?
ВАДИМ. Чем ещё?
СВЕТА. Своей щетиной!
ВАДИМ. Это не щетина, это борода.
СВЕТА. Ну конечно!.. Это наждак самый настоящий! Иголки! Ты не знаешь, какая должна быть борода, – мягкой, шёлковой…
ВАДИМ. Как у кого?
СВЕТА (закрываясь рукой). У меня на тебя аллергия.
ВАДИМ. У кого борода мягкая и шёлковая?
СВЕТА. Ты прекрасно знаешь, я тебе уже рассказывала.
ВАДИМ. А ты мне ещё раз расскажи, я забыл…
СВЕТА. Настоящие иголки! Ты кого из себя изображаешь? Мачо?
ВАДИМ. Мачо – не стоячо… Закончился мачо… Расскажи…
СВЕТА. Что?
ВАДИМ. Хорошо с ним было?
СВЕТА. Это до тебя было… Чего ты хочешь? Ой, руку больно!
ВАДИМ. Хорошо с ним было? Он тебя удовлетворял?
СВЕТА. Синяк теперь будет… Да, удовлетворял полностью!
ВАДИМ. Почему же ты с ним рассталась?
СВЕТА. Потому что он такой же больной на кукушку как и ты!
ВАДИМ. Замечательно!
СВЕТА. Ну что ещё? У Лены спроси, она потом с ним общалась…
ВАДИМ. Вы его по эстафете что ли пустили? Она подобрала после тебя?
СВЕТА. Она всегда мне завидовала – с детства, ещё когда в школе учились, – всему: какое у меня платье, какого цвета у меня глаза…
ВАДИМ. Платье это она потом за тобой донашивала… или покупала точно такое же? А с глазами как?..
СВЕТА. И сейчас мне завидует…
ВАДИМ. А сейчас-то чему?
СВЕТА. Тому, что ты у меня есть.
ВАДИМ. Я же больной на кукушку!
СВЕТА (вздыхая). Да ладно… Приходит к нам, садится за стол, юбочку свою коротенькую приподнимет и рассказывает тебе басни, а ты и рад на её коленочки пялиться…
ВАДИМ. Я? Какая юбочка? Что ты несёшь?
СВЕТА. Я же не слепая… А она мне потом всё про тебя рассказывает…
ВАДИМ. Да что рассказывает?
СВЕТА. Гадости всякие, чтобы мне досадить. Вот какая у меня подруга…
ВАДИМ. Это ты мне её сама всё время подсовываешь!.. Лена да Лена – только про неё одну и слышу. Ты без неё просто жить не можешь!
СВЕТА. Это ты без неё не можешь жить.
ВАДИМ. Да зачем она мне нужна? Не мой типаж. Тем более модель в отставке.
СВЕТА. Да-да, я помню как ты лупился на неё во время показа мод.
ВАДИМ. Ты же меня туда и потащила! Сто лет назад это было… Я помню этот утренник в Освенциме. Кожа да кости.
СВЕТА. Ну с тех пор она поправилась.
ВАДИМ. И дури прибавилось заметно.
СВЕТА. При мне ты с ней иначе разговариваешь.
ВАДИМ. Теперь буду по-другому, надоело!..
СВЕТА. Что это ты так вдруг разволновался?
ВАДИМ. Я разволновался? Вот ещё! У меня была однажды Лена, так эта Лена всем Ленам Лена…
СВЕТА. Ну-ну, а поподробнее?
ВАДИМ. Да я тебе уже рассказывал. Это до тебя ещё было. Помню в редакции её на столе разложил – вот это был секс! Как раз её муж в дверь кабинета начал стучать, хотел что-то у неё спросить…
СВЕТА. Вы кончить-то успели?
ВАДИМ. Он нам не помешал. Здорово было…
СВЕТА. Ещё бы – на столе… Романтика! Да, я помню, как ты одновременно совмещал меня и её. Посмотреть бы на эту красавицу хоть одним глазком…
ВАДИМ. Она уволилась потом… Почему – совмещал? С чего ты взяла?
СВЕТА. Да ладно, не надо оправдываться…
ВАДИМ. Тебе обязательно надо меня уколоть!
СВЕТА (трогая своё лицо). Ха-ха, после твоих уколов… Ты я вижу от меня всё равно не отстанешь. Тебе наплевать, что у меня нога болит.
ВАДИМ. Помнишь, у меня левая нога болела? Раздулась, как больное животное. Ну и что? Для любви это не помеха. Даже наоборот…
СВЕТА. Ты весь как животное – колкая щетина, воняешь…
ВАДИМ. А человек и есть животное. Пожалуй, самое интересное из животных.
СВЕТА. Ну иди тогда, готовься... Промойся, задёрни шторы, поставь музыку… Руки не забудь вымыть… Не спи…
ВАДИМ. Вымыть руки… Я себя чувствую словно в каком-то стерильном цеху…
СВЕТА. А как же ты хотел? Иначе у меня ничего не получится.
ВАДИМ. Гадко как-то всё это слышать, неестественно… Может, мне ещё перчатки натянуть?
СВЕТА. Ты не забудь презерватив натянуть!
ВАДИМ. Как мне всё это надоело… С презервативом – это проституция… Получается, что я жену использую как проститутку. Ты защищаешься от меня…
СВЕТА. Ты сам в этом виноват.
ВАДИМ. Я сдаю сперму в самый безнадёжный фонд, который существует на свете, – мусорное ведро.
СВЕТА. Ты её так удачно сдал на том столе в кабинете, что мне пришлось лечиться.
ВАДИМ. Неправда! Это совершенно не тот случай…
СВЕТА. А какой тот?.. В общем, так как презервативы ты покупаешь дешёвые, экономя на мне, не забудь про детский крем.
ВАДИМ. Зачем? Что мне им смазывать?
СВЕТА. Виски. (Показывает пальцами.) Виски. У тебя голова разве не болит?
ВАДИМ. Спасибо… Большое спасибо. Если честно, то женщина меня интересует только в двух аспектах: еда и секс. Иначе говоря, чтобы есть готовила и давала. Остальное совершенно не существенно.
СВЕТА. Как примитивно для писателя!
ВАДИМ. Для животного в самый раз... Если я надену презерватив, то чем это будет отличаться от мастурбации? Я ведь тебя не почувствую совсем, я буду чувствовать только презерватив!
СВЕТА. Ну хорошо… Ты, я вижу, не очень-то спешишь на самом деле, тогда я первая пойду в ванную…
ВАДИМ. Подожди… (Берёт её за руку.) Ты мне так и не ответила: ты меня любишь?
СВЕТА. Достал уже… Ну конечно люблю, иначе как бы я тебя терпела все эти годы.
ВАДИМ. Как насчёт того, чтобы промыть моего птенчика?
СВЕТА. Это за отдельную плату, причём весьма существенную. Я думаю, у тебя таких денег не найдётся.
ВАДИМ. Проституция… Везде проституция! А как же супружеские обязанности?
СВЕТА. Ну… я «пошёнул», как ты любишь говорить.
III
ВАДИМ, СВЕТА и ЛЕНА на кухне. Выпивают и едят.
ВАДИМ. Нет, я большого смысла в современном кино не вижу. Всё уже снято. Теперь вопрос стоит о технологиях – и только. Бригады компьютерщиков соревнуются друг с другом. «Пентиум» нового поколения против «Пентиума» старого. Меня в кино нынче не затащишь. Хоть за бесплатно. Предпочитаю смотреть дома, а не в компании случайных людей…
ЛЕНА. А я ходила на «Пиратов Карибского моря». Мне понравилось…
СВЕТА. Его не переубедишь.
ВАДИМ. Первые «Пираты» хороший фильм, а потом… когда начинаются продолжения, лучше уже не смотреть, чтобы не портить себе впечатления. Голливуд деньги зарабатывает, а я-то тут при чём?.. Голая коммерция. Ничего личного от них не дождёшься, только бизнес.
ЛЕНА. Вообще-то правда, такая ерунда!
ВАДИМ. «Шрек-3», «Пятнадцать друзей Оушена»…
СВЕТА. Как, уже пятнадцать?
ВАДИМ. А взять, к примеру, «Убить Билла» и «Убить Билла-2».
ЛЕНА. Да? А пишут, что интересно…
ВАДИМ. Обыкновенная реклама. Я первый фильм с большим трудом посмотрел: ничего нового, всё это видел раньше у других режиссёров.
СВЕТА. Ну не все же видели…
ВАДИМ. Так что же теперь делать? Каждые десять-двадцать лет снимать одно и то же под разными названиями?
СВЕТА. А разве не так обстоит дело?
ВАДИМ. Теперь уже так… А на втором «Билле» я просто заснул после часа просмотра и не жалею. Режиссёра бы убить…
СВЕТА. Конечно, дома, в кресле… В кинотеатре бы так не получилось.
ВАДИМ. Вот ещё с «Властелином колец» история вышла…
ЛЕНА. Какая история?
ВАДИМ. Сняли первый фильм, остановиться бы на этом – как замечательно бы получилось…
СВЕТА. То есть не снимать вторую и третью книги?
ВАДИМ. Конечно. Я уже не говорю о том, что эти в общей сложности девять часов напрочь убивают книгу, по которой снимали. Кому она теперь нужна, после того как есть кино?
ЛЕНА. И что же делать?
ВАДИМ. Дать зрителям возможность хотеть увидеть продолжение, но ни в коем случае не снимать, не доводить до конца, подогревать незавершённостью интерес, тогда бы цены этому фильму не было. А так… Снова глубокий сон на второй части. И это во время битвы я заснул! На третью уже сил, естественно, не хватило…
ЛЕНА. «Возвращение короля»? А ему там вроде бы сколько-то «Оскаров» дали…
ВАДИМ. Ну и что? Кому они нужны нынче эти «Оскары»? Ценности в них никакой… разве что для Америки? Нам-то что с этого, когда пустота награждается? Пройдёт год, два – кто о них вспомнит? История кинематографа останавливается на начале 90-х годов прошлого века. Всё, что делается от этой даты, не принадлежит ни будущему, ни истории, а остаётся заурядным вчерашним днём. Иначе говоря, интересно только то, что делается сейчас, в данную минуту, а то, что было вчера, уже никого не заинтересует… Последний пример: «Код да Винчи». Сколько рекламы и фильму, и книге! Сколько всяких попутных книг, чтобы заработать на имени! Целое «леонардоведение» вдруг развернули! Как будто никто прежде не знал и не слышал такого имени! Просветили тупорылых!.. Тут, наверное, ещё слово «код» важную роль сыграло. Что-то типа кода двери подъезда: «А какой у вас код?» Как-то греет, становится близким и понятным… Ну и где это всё теперь? В каких мусорных баках разлагается? Попробуй продай! Если вдруг сейчас скажешь кому, что прочитал или посмотрел на днях «Код да Винчи», сочтут за идиота!
СВЕТА. Ну правильно… Это такой продукт, который нужно потреблять во время.
ВАДИМ. В том-то и дело, что не хочу я, чтобы меня приравнивали к едоку, к потребителю мусора.
СВЕТА. Это как одежда. Ты же не выйдешь сейчас на улицу в той одежде, какую носили наши родители?
ВАДИМ. Да я, может, ни в какой не выйду! Я, может, не хочу носить то, что все носят!..
СВЕТА (Лене). Вот и посидели!..
ЛЕНА. Да ладно…
СВЕТА (Вадиму). Что ты с этим кино завёлся?
ВАДИМ. Я завёлся? Да это ты меня на этот разговор вывела!..
СВЕТА. Просто Лена сказала, что в воскресенье ходила в кино.
ЛЕНА. Да, ходила в кино… С подружакой одной с работы…
ВАДИМ. Замечательно!
СВЕТА. А ты почему-то завёлся… Тебя телевизор с ума сведёт… Неужели больше не о чем поговорить?
ВАДИМ. Хорошо, давайте поговорим…
ЛЕНА (поднимая бокал с вином). Давайте выпьем сначала! Я хочу за вас выпить… За то, чтобы вы не ссорились…
ВАДИМ. А мы и не ссоримся… Это ещё не ссоры. Это так… разговоры…
СВЕТА. Пустое…
ЛЕНА. Я хочу выпить, потому что вы у меня… единственные друзья… сколько уже лет… а не потому, что я хочу выпить… Нет, правда, вы для меня единственные люди, к кому я могу прийти, чтобы вот просто поговорить… вот просто, чтобы вот без всяких…
СВЕТА. Да понятно, Лена.
ЛЕНА. Для меня это очень важно…
ВАДИМ. Для нас тоже.
Выпивают.
СВЕТА (Вадиму). Ну, говори…
ВАДИМ. Сейчас… (Жуёт.) Шоферня совсем обнаглела… В маршрутку сажают, где хотят, а выйти там, где ты хочешь, нельзя… Сегодня чуть не убил водилу. Кузьма, говорю, останови у магазина в конце дома, а он дальше рулит. Я ему: Харитон, ты что, не слышишь? Ему только на остановке удобно тормозить, а мне топать от его остановки обратно?.. Иногда вот так думаешь: почему я не могу убить человека? Вокруг так много людей, живущих бесцельно и опасно… для других людей… Глядя на их лица, иногда хочется спросить: а что вы делали ещё в этой жизни, кроме того, что хорошо питались?
СВЕТА (Лене, подвигая тарелку). Про сыр не забудь.
ЛЕНА. Спасибо… А мне в маршрутке юбку испачкали… (Показывает Вадиму.) Вот…
ВАДИМ. Угу.
СВЕТА. Где? Покажи!
ЛЕНА. Вот… Пятно какое… Там какая-то грязная тряпка валялась и ведро стояло.
ВАДИМ. Обычное дело… А то просто колесо грязное под ногами лежит…
СВЕТА (Лене). А я ехала вчера на трамвае, представляешь? Как раз мимо твоей базы. И там дом такой… где-то через две остановки… двенадцатиэтажный, а на стене надпись со стрелкой: «Здесь мучают людей!»
ЛЕНА. Да там ментовка рядом находится. За углом.
СВЕТА. А я как увидела, думаю, что бы это значило? Так отчаянно написано и ещё стрелка эта, указывающая направление…
ВАДИМ. А я другую надпись вчера видел, на кафе: «Холодное пиво, горячие чебуреки». Так хорошо сразу на душе стало… Замечательно!
ЛЕНА. А у нас на кассе повесили рекламу: «Купи пиццу! Выпей пива! Сыграй в бильярд!»
ВАДИМ. Да это просто разгул какой-то! Приказ, который нельзя ослушаться!
СВЕТА. А у вас там и бильярд есть?
ЛЕНА. Да, и даже сауну собираются открыть.
ВАДИМ. Серьезное предприятие. Зачем на продуктовой базе сауна и бильярд?
ЛЕНА. К нам клиенты разные важные приезжают, база ещё расширяться будет… Мы даже ночью работаем…
ВАДИМ. Интересно, во что же это всё превратится?
СВЕТА. Уже превратилось… (Лене.) А помнишь: «Горячие хот-доги»?
ЛЕНА (неуверенно). Ага.
ВАДИМ (улыбаясь). Ну правильно… Надо подчеркнуть.
ЛЕНА. Какой смысл?
ВАДИМ. Смысл жизни в России заключается всего-навсего в том, чтобы не забывать, где ты живёшь… Я вот недавно понял, почему ментов называют мусором…
СВЕТА. Почему?
ВАДИМ. А потому что мусорят вокруг много. Стоят у ларька два молоденьких милиционера и бросают на тротуар то пустую пачку от сигарет, то банку из-под кока-колы, то обёртку от мороженого, то ещё что-то...
ЛЕНА. Вчера одного писателя по телевизору показывали, он как раз об этом говорил…
СВЕТА. О ментах?
ЛЕНА. Да нет…
ВАДИМ. Хорошего писателя по телевизору не покажут.
ЛЕНА. Но он так интересно рассказывал… Только фамилию забыла…
ВАДИМ. Его там и не должно быть… хорошего писателя.
СВЕТА (Лене). Ты его не слушай… У него книга последний раз пять лет назад вышла, поэтому он так и говорит.
ЛЕНА. Жалко, а я как раз хотела купить в подарок. В книжном магазине спрашиваю, а мне говорят: нет такого…
СВЕТА. Зато он у нас теперь в Интернете пишет. Виртуальным писателем стал…
ЛЕНА. Это интересно!
СВЕТА. Лучше бы был сексуальным…
ЛЕНА (широко улыбаясь). Ну это тоже, конечно, не помешает.
ВАДИМ. Если по телевизору показывать.
СВЕТА. Рекламировать?
ВАДИМ. А когда писать?
СВЕТА. Много ты написал…
ЛЕНА. А ты сейчас над чем-то работаешь?
ВАДИМ. Конечно… Думаю над одним проектом… Думаю, как удивить… Сейчас же ведь непременно удивлять надо…
СВЕТА (Лене). Глядишь, может быть, ещё и человеком станет.
ВАДИМ. Вряд ли… У нас сейчас как-то не принято быть человеком. Жизнь изменилась… Для того, чтобы хорошо жить, совершенно необязательно быть хорошим человеком.
СВЕТА. Ну ничего… Бог даст…
ЛЕНА. Давайте выпьем!
ВАДИМ (вздыхая). Да, одним людям Бог даёт надежду, а другим деньги…
СВЕТА (поднимая бокал). Давайте…
ВАДИМ. Парадокс в том, что он же их и отнимает.
СВЕТА. Ну тебе это явно не грозит: отнимать нечего…
Все пьют.
ЛЕНА (Свете). Нет, у вас всё будет нормально, не то, что у меня.
ВАДИМ (Свете). Будешь жить сегодняшним днём, обеспечишь себе завтрашний, но только не будущее.
СВЕТА. «Замечательно!» – как ты любишь говорить.
ВАДИМ. Посмейся, посмейся… Настоящая литература сейчас делается в подполье, её никто не знает. Её потом нужно будет добывать… как алмазы…
СВЕТА. Господи, что же мы с таким богатством будем делать?
IV
ВАДИМ (cнова на кухне, сидя за столом, отодвигая тарелку). Нет, это невозможно есть… Ты разучилась готовить.
СВЕТА. Нет, это ты разучился есть.
ВАДИМ. Да-а… Ситуация совершенно выходит из-под контроля.
СВЕТА. Она давно уже вышла!
ВАДИМ. Меня тут пригласили на одну научную конференцию. Тема, знаешь, какая?
СВЕТА. Мне это не интересно!
ВАДИМ. Да нет, тебе-то как раз интересно будет… «Женщина как сложное инженерное сооружение».
Пауза.
И что мы молчим?
СВЕТА. Писатель он!... Плясатель! Ты даже не понимаешь, что у тебя есть семья! Ты – одиночка!
ВАДИМ. Да, ты меня убедила… Такая семья совершенно законным образом ведёт к сумасшествию. Что случилось?
СВЕТА. Ты ещё спрашиваешь?
ВАДИМ. Что-то мне твой тон не нравится…
СВЕТА. Не нравится? Так вали отсюда! Мне спокойнее будет жить…
ВАДИМ. Ух ты!.. На какие, извини меня, шиши?
СВЕТА. Ты нормальный человек? Нет, ты ненормальный человек!
ВАДИМ. Ты это ещё несколько раз скажи, тогда я, возможно, пойму, в чём причина твоей болезни…
СВЕТА. Твоей болезни!.. Ты же ничего не понимаешь!
ВАДИМ. Ещё бы!
СВЕТА. Тебе ведь говоришь, тебя предупреждаешь, а всё без толку!
ВАДИМ. Подожди, а кто такой «плясатель»?
СВЕТА. Да это ты! Непонятно?.. Такой плясун оказался!
ВАДИМ (морщась). Когда? Где?
СВЕТА. Ты, с Леной!..
ВАДИМ. Как в дурном сне…
СВЕТА. Конечно! Ты думаешь, мне приятно было выслушивать от неё все эти гадости? Как ты плясал перед ней, а потом признавался в любви…
ВАДИМ. Я? Признавался в любви? Да я слов таких не знаю!.. Что она тебе рассказала? Когда это было?
СВЕТА. Неважно, когда! Вспомнишь, если захочешь… Она мне всё рассказала…
ВАДИМ. Идиотизм!
СВЕТА. И про то, как ты сказал, что теперь понимаешь, почему её все хотят… И как ты целовался с ней… Что улыбаешься?
ВАДИМ. Это меня так скривило.
СВЕТА. Как ты целуешься… Языком к ней в рот лезешь…
ВАДИМ. Это в каком же таком году могло быть? Пьяный я что ли был?
СВЕТА. Она смеялась над тобой: говорит, противный, и как ты с ним живёшь? Она же мне всё рассказывает! Неужели ты не понимаешь, что меня это унижает?
ВАДИМ. Я не понимаю, зачем ты с ней общаешься, если она тебе постоянно говорит гадости?
СВЕТА. Зачем ты лезешь в наши отношения? Что тебе неймётся?
ВАДИМ. Значит, она твоя подруга?
СВЕТА. Да какая она мне подруга?.. Можешь уходить. К ней, если она тебя примёт, или ещё куда…
ВАДИМ. А потом будешь звонить, просить вернуться…
СВЕТА. Я за тобой больше бегать не буду. Надоело…
ВАДИМ. Мне тоже надоело всё это выслушивать. Целуйся сама со своей подружакой!
СВЕТА. Ничего у тебя не выйдет.
ВАДИМ. Что не выйдет?
СВЕТА. Не надейся… Ты ей не нужен. Ты хоть это понимаешь?
ВАДИМ. К сожалению, я понимаю больше, чем ты себе представляешь… Я понимаю, что что-то произошло…
СВЕТА. Он понимает!
ВАДИМ. Тобой движет какая-то цель… Или это Лена твоя вдруг что-то решила… Только ей-то это зачем?
СВЕТА. Да, зачем тебе это было нужно?
Пауза.
Или ты думал, что будешь вот так жить? И её трахать, и меня? Думал, что всё у тебя ладно устроилось? Будешь жить у меня в квартире и ещё эту сучку пользовать, когда ей захочется?
Пауза.
Ну что молчишь? Нечем крыть? Где же твоё красноречие?
ВАДИМ. Ты о жизни думаешь одно, а она о тебе всегда думает другое… Значит, всё, что я делал, оказалось впустую…
СВЕТА. Да что ты сделал? Не смеши! Для кого? Для себя?.. А что ты для меня сделал?.. Она вон даже папу своего любимого на работу устроила…
ВАДИМ. Куда же?
СВЕТА. Да к себе, на базу! Он даже не охранником называется, а секьюрити!
ВАДИМ. Вот как… Значит, пожилой секьюрити… Что-то печальное есть в этом выражении…
Пауза.
СВЕТА. Для чего ты живёшь? Что ты сделал в жизни?
ВАДИМ. Некуда делать – вот в чём дело. Посадишь дерево, – его сломают. Построишь дом, – сожгут. Вырастишь сына, а он станет наркоманом… И чего дальше ещё не ждать? Чему ещё не быть?
СВЕТА. Если бы убрался от меня, у меня бы всё было!
ВАДИМ. Завожу часы каждое утро. Зачем?
СВЕТА. Какая наглость!
ВАДИМ. И ведь никак не избавиться от этого!
СВЕТА. Это гениализмом называется, – крайняя степень гениальности, сопряженная с онанизмом… Кстати, пошли ей эмэмэс, она посмеётся…
ВАДИМ. Как ты о ней заботишься… Ты лучше вот что скажи… «В кассе» или «на кассе». Как правильно? Раньше все говорили: оплачивайте в кассу. А теперь только и слышишь: оплата на кассе. Почему?
СВЕТА. Раньше всё дефицитом было, потому так и говорили.
ВАДИМ. Спасибо, что объяснила. Теперь, значит, всего в изобилии.
СВЕТА. Только нормальных человеческих чувств не хватает.
ВАДИМ. Вот любопытная вещь: пределы счастья есть, а пределов горю не существует… Всегда может быть ещё хуже, чем есть. Быть ещё счастливее невозможно. Ты счастлив – и всё. Только у несчастья нет пределов.
СВЕТА. Это уж точно: для тебя никаких пределов не существует, ты будешь гадить там, где живёшь!
ВАДИМ. Каждый мой вдох и выдох контролируется. Как в автобусе надпись: «Оплата на вдохе» или «Оплата на выдохе». Где как. Один пенсионер при мне не успел выдохнуть и его вытолкали на тротуар. Он возмущённо: «Я же оплатил!» Куда там… Без него поехали…
СВЕТА. У неё совершенно отсутствует чувство вкуса… Она же любому даст! Ей это запросто!
ВАДИМ. Ты на чём-то одном остановись. У тебя обстоятельства легко меняются: то ты хвалишься её любовниками, то называешь давалкой…
СВЕТА. Языком в рот ей лез… Дрожал от желания…
ВАДИМ. Я вот тут себе в календаре пометил: «С какого момента жена превращается в суку? Выяснить!»
СВЕТА. Так хотел её трахнуть!..
ВАДИМ. Пропань, пропань, нечистая сила!
СВЕТА. Так дрожал от вожделения!..
ВАДИМ. Ты заткнёшься наконец?
СВЕТА. Ты заткнись и убирайся!
ВАДИМ выставляет перед собой вилку, СВЕТА схватилась за нож. Оба вскакивают с места.