– Она чувствует тебя? – настороженно спросила девушка.
– Она во мне, Рейнлан... Ты же видела ее да? Она убивает меня.
– Да, я видела, как она тянет к тебе свои лапы! Мрак от нее… Она захватила практически все. Ее сущность переползла в тебя…
– Мне страшно, – Макс откинулся в сторону.
–Нет, ты что! – постаралась ободрить его Рейнлан, – Ты отлично справляешься. Только она чего-то ждет.
– Она не ждет... Она действует… Поэтому я и боюсь… Я чувствую что если расслаблюсь хоть на минуту, она сожрет меня… Или придется творить то же самое, что в прошлый раз с теми беднягами... Рейнлан… Когда я был на Земле последний раз, я убивал людей… Я не знаю, сколько их было, но я пил их кровь... Очень много крови… Потом я даже попробовал мицуру...
– Я знаю… – ответила Рейнлан. Ей было невыносимо думать, что проклятая Мешер пытается завладеть ее Лохматым, – Ты пришел весь в крови… Она подтачивает тебя. Но сейчас ты еще слишком силен для нее!..
– Я... вовсе не так силен... Она бы сломила мою душу, как маленькую тростинку… если бы я перестал бороться… хоть на секунду… Рейнлан... прости, но я долго так не смогу… Я не хочу убивать... Я не хочу... Что мне делать???
– Но она израсходовала не всю силу. Она ведь для чего-то ее копит, – напряженно проговорила Рейнлан.
–Совсем не всю... Она продолжает сопротивляться... Прямо сейчас… Она выматывает меня понемногу, а сама копит силы… и потом очень скоро она нанесет свой удар, и я не выдержу… Может быть, проще отдать ей душу прямо сейчас...
– Если б не было шансов, она бы съела тебя прямо сейчас, секунду назад. Как бы она ни была сильна, сейчас она ничего не сделает!
– Рейнлан!!! – закричал Макс, – Ты слышишь меня??? Я каждую секунду, – он прокашлялся и продолжил, уже не так напирая: – каждую секунду на грани… У меня внутри скоро все порвется… Я бы не ушел на землю если бы мог терпеть!..
– Но ведь держишься! Все горит и порвано, очень сильно, я сама видела! Рррр!!! – она зарычала, вскочила с кровати и нервно заходила по комнате.
– Легче сдохнуть, чем слышать все это… – прохрипел Макс.
– У тебя ломит каждую кость, а каждый нерв натянут до предела… – сказала Рейнлан, давая понять, что слышит и чувствует его.
– И я все равно должен терпеть все это?
– Сражаться и продолжать идти! – прокричала Рейнлан и схватила его за плечи.
– Идти по краю… Ради чего?.. Когда-нибудь она окажется сильнее... Анкс говорила, тут в этом доме погиб уже не один ее хозяин… «Хозяин» – хорошо сказано... Это она наша госпожа… Это мы все в конечном счете ей покоряемся.
– А ты Макс Лучихин! И ты не покоришься!
– И она сожрет меня очень скоро, а ты останешься одна... – не слышал ее Максим, – Так что ищи себе другого и оставь меня, как она…
– Нет!!! Ни в коем случае эта маска тебя не сожрет!!! – она напористо сжимала его плечи.
Макс закрыл глаза и, почувствовав ее страстное тепло, тихо проговорил:
– Ради тебя…
– Она отступит! – уверенно сказала Рейнлан, – Она сломает свои зубы!
– Придется очень долго бороться…
Маска почувствовала его нарастающую уверенность. А ведь он только что готов был отдаться! Надо бы это исправить – решила Мешер и послала крепкий удар чакры в сердце Макса. Темной чакры было так много, что она черной вспышкой вышла наружу и обожгла Рейнлан.
Дьявол в ответ маске впустила в его сознание свою багряную чакру. Мешер, которая ползала где-то по дому, зашипела вместе с Максом, отдавая боль своему Хвосту. Рейнлан заметила ее и запустила заряд энергии прямо в нее. Шипя, маска спряталась под шкаф, но отыгралась на Максиме. Тогда Рейнлан, погрузившись в сознание парня, набросилась на маску ершистым дьявольским зверенком и начала борьбу. Каждый ее удар отражался и на Лучихине, его светлое начало уже почти лишилось крыльев. Он, не выдержав дьявольских атак, вытеснил Рейнлан из своего сознания, из последних сил вырвавшись из ее крепких объятий.
Если бы Макс смог потерпеть еще немного, она нанесла бы свой сокрушительный удар и, возможно, смогла бы покончить с Мешер. Но вряд ли это выдержал сам Максим. Его трясло, как в припадке эпилепсии, пока Дьявол и маска вели борьбу, терзая светлое начало и выводя из себя темное. Освободившись, он уже в облике Хвоста (из-за активации темного) сполз с дивана на пол. На лице и руках Рейнлан появились глубокие царапины от когтей леопарда, которые, впрочем, затягивались на глазах. Он потерял сознание, и вот тогда Мешер запустила свои лапы в его душу снова. Хвост стал метаться по полу, бросаться на каменные стены, рвать на себе кожу и мясо.
***
Рейнлан вернулась в деревню ксэ, чтобы проведать Максима. Но согласилась пройти вместе с Сирроу в столовую, чтобы присесть где-нибудь после пережитой ими сцены. В знакомом обоим с детства здании вкусно пахло только что приготовленным обедом, но о еде они, разумеется, даже не думали. Одновременно опустившись за один из свободных столов, они продолжили молчать, так и не проронив ни слова с того момента, как Рейнлан прекратила транслировать в сознание Сирроу события недалекого прошлого.
Около них скопилась стайка юных ксэ, только недавно сдавших свой первый экзамен. Но узнать, кто такие Сирроу и Рейнлан они уже успели; правда, не из самых достоверных источников. Кто-то говорил, что они уже много лет пара, и сейчас ребята перешептывались о них, на ходу сочиняя новые сплетни. Тот парень, что всех убеждал в правоте своих слов, осмелев, начал уже в голос быстро тараторить полнейшую чушь, которой нахватался из таких же полупридуманных историй крестьян.
Он уже совсем вошел во вкус. Рейнлан подошла к их столу. Сплетник стал говорить все медленнее и медленнее… чувствуя… взгляд Дьвола. Она поставила одну ногу на стол и резко вцепилась в его горло, поднимая над собой. Рейнлан долго смотрела на мальчишку золотистыми глазами, а потом внезапно сунула ему руку в приоткрывшийся рот, вытащила его язык и выжгла его дьявольской чакрой. Волна боли прокатилась по всему его телу, а затем с новой силой прилила ко рту. Кровь с языка стекает по телу, капает на стол. Парнишка не сразу смог закричать. Рейнлан быстро вышла из столовой. Сирроу, со странным спокойствием наблюдавший за произошедшим, последовал за ней.
Он решил вернуться домой, чтобы не нарваться на неприятности. Рейнлан-то, пользуясь своим статусом в Аду, могла избежать наказания за что угодно. В этом смысле быть темным, конечно, выгодно, потому что конфликт земного с адским измерением еще ни к чему хорошему для земного не приводил. Но девушке не приходилось слишком обольщаться по этому поводу, потому что примером проявления иных свойств Тьмы являлся ее любимый Лохматый.
Макс лежал на холодном каменном полу, раскинув на всю камеру черные в пятнах крылья, и пытался не смыкать глаз, крепко сжав зубы. Лучи света полосками проникали туда через небольшое окно наверху. Он услышал шаги охраны и Рейнлан задолго до того, как они приблизились к двери камеры. Макс тут же вскочил и напрягся. Когда дверь открылась, внутрь зашла Рейнлан и радостно махнула своими красными волосами.
– Выгоните ее… – пробормотал Макс.
– Что, Лохматый? – улыбаясь, переспросила девушка.
– ВЫГОНИТЕ ЕЕ!!!!!! – он ринулся к двери и стал, что есть мочи, биться в нее, не переставая кричать, – Я убью себя, если ты не уйдешь!!!
Рейнлан обхватила его сзади и постаралась, как можно сильнее прижать, к себе. Он несколько раз попытался вырваться. Она ощутила глубокие свежие шрамы, еще источающие кровь, на его теле. Вскоре он успокоился и резко обмяк в ее руках. Она отпустила, Макс поковылял к кушетке, испачканной кровью и рвотой, и сел на пол рядом с ней, поджав по себя ноги. Он тяжело дышал и таращил глаза в пол, дрожа всем телом.
– Сколько ты уже не спишь? – не сразу начала Рейнлан, – Думаешь, она до тебя доберется тут?
– Рейнлан... – хрипло зашептал Хвост, – Она в моей голове... в моем сознании... Если я усну, это конец. Я не сдамся. Я не буду спать.
– Если хочешь, поспи, а я пока побуду рядом и, если что, отгоню ее, – она села рядом.
– Да... Я очень хочу спать, Рейнлан... Так хорошо что ты пришла... – он лег на ее колени и сразу отрубился.
На этот раз все произошло очень быстро. Снова эти дикие крики, активация дьявольского начала Рейнлан, выброс чакры Мешер в сердце Макса. Он откатился по полу и стал извиваться в диких метаниях, визжать и рвать себя когтями. На его руках и груди уже не осталось живого места. Он бился об стены и испускал невероятное количество то своей красной, то темной чакры.
А потом вдруг резко наступила тишина. Он замер, лежа в противоположном углу, и не было слышно больше ни звука. Рейнлан кинулась к нему и развернула к себе.
– Максим!
– Я жив… – проговорил он, не глядя на нее.
– Но ведь в следующий раз она тебя точно сожрет!
– Я буду держаться до конца... Все равно, осталось не долго…
– Как, Макс?! – она вцепилась в его плечи.
– Ты еще не поняла?.. Рано или поздно это произойдет…
Ее сердце забилось с бешеной скоростью, дыхание замерло, а глаза наполнило оцепенение.
– Я говорил тебе, что не могу держаться... Но я держался... Теперь все... Скоро я потеряю сознание и тогда все...
***
Воспоминания Юрия: Однажды, когда я еще жил в Тапочкино, в наш виноградный сад забралась девчонка Кеаго. Пока никто ее не заметил, я помог ей надрать ягод и убежать. Она позволила мне пойти с ней, но только чтобы я нес собственный виноград до ее дома, потому что мы взяли его очень много. Так я первый раз попал в их пещеры. У меня с ее братом произошла стычка, и в тот же день я узнал, что такое их чакра и их яд… Я вернулся домой на следующий день, а отец решил, что я пьян, потому что я еле держался на ногах, еще не отойдя от действия яда. Он избил меня (такое случалось…) и отправил такого в Академию, где мне тоже досталось. Не мог же я сказать, что был в пещере Кеаго – меня бы тут же отправили на допрос. С тех пор в деревне у меня начались проблемы. И раньше-то меня не жаловали, но как-то все улаживалось, потому что я из «хорошего клана». Я стал частым гостем у Кеаго (вернее у воровки винограда Лесабры), а некоторые из них превратились в мою стаю. Как-то я вернулся домой страшно накурившийся – на земле Кеаго растет лучшая дурь-трава. Отец попытался избить меня, как в детстве, но я достал найшу и прикончил его. Он, конечно, сопротивлялся, он был сильным воином; мы тогда разнесли полдома. Мать и брат отвернулись от меня после этого, Комохо содрал много денег в качестве штрафа. Они еще и настояли на том, чтобы я остался в деревне, – наверное, они побоялись, что я был бы слишком сильным ара. Но с тех пор я приходил в пещеру Кеаго, как домой. Когда я убил Олега… какая же глупость вышла, ведь мы были просто молодыми идиотами, в руках которых оказалось слишком много силы… После этого боя я даже хотел навсегда остаться с ними, но моя любимая Лесабра умерла в родах, а они обвинили в этом меня и наложили на мою душу проклятие бога Дождя. Кеаго пообещали, что, если я встречусь им еще раз, то я стану жертвой их божка (это они уже пытались сделать…) Тех ребят из Кеаго, что общались со мной, тоже не жаловали, после смерти моей Волчицы, и многие из них ушли в Западное Ханство. Слышал, они там хорошо устроились и даже иногда сотрудничают с Ханом…
– Кто пришел! Юра! – с улыбкой встретил его сектант по кличке Кость, когда тот вошел во дворец Комохо одной из западных деревень сихэ.
Основал это Ханства ксэ высшего ранга из клана Собачников, который когда-то давно боролся за проведение мирной политики относительно Кеаго и прекращение древней вражды. На этой почве он вступил в конфликт с главой семейства Най, испокон веков правящего в первом Ханстве. Тогда Собачник отрекся от своего господина и увел за собой часть крестьян и всех сектантов, заключив с ними договор о ненападении на мирных жителей. Пока он был жив, договор соблюдался, но после его смерти Кеаго снова обнаглели, когда новым Ханом стал их Кнес. Часть из них перекочевали обратно в первое Ханство и продолжили беспределить там. Но другой части пришлось организоваться в списанную у Наев систему, чтобы сохранять независимость. Единственной существенной разницей была провозглашенная там «военная демократия» – власть не передавалась по наследству, а несчастным крестьянам, ушедшим тогда за лучшей жизнью, не давали никаких поблажек и не выпускали за пределы нового Ханства. Хан, разумеется, не был светлым, да и называли его чаще Кнесом.
Юра и Кость без проблем убили старого Хана, уже отвыкшего от настоящих схваток, да и заскучавшая без кровопролитий охрана не очень-то возражала. Они объявили центральной деревне об установлении боевой готовности, чем вызвали бурные овации Кеаго. Теперь Юра собирался повести свое войско на Ханство, где правила мать Нацхи.
Кость привел вымотанного дорогой и боем Юру к себе домой. Рыжий красавец развалился на укрытой волчьей шкурой широкой лавке, заложив руки за голову.
– Я ожидал, что ты вернешься, – покивал сам себе хозяин дома, разводя костер.
Юра лишь усмехнулся.
– Ты помнишь, какой ты был, когда твой сын только появился на свет? Дикий бунтарь… Дурь-траву курил за пятерых, когда Лесабра умерла. Но если кто-то притрагивался к нему, ты мигом приходил в себя, – Кость усмехнулся.
Воспоминания Кости: Юра подорвался со своей лежанки, как только я взял мальчишку на руки, моя волчица настороженно повела ухом. «Он еще совсем маленький, но какая же сила в его глазах! Тяжелый. И клыки у него какие! – говорю я другу, – Он точно наш будущий Кнес!» Юра подходит, долго смотрит на сына и говорит: «А у вас всех клыки сразу же растут?» / «В том-то и дело, что только у чистой линии клана. У всяких пришлых братьев может вообще не быть клыков. У меня вот только к девяти появились – это так, средненько», – отвечаю. Лесабра была из сильной семьи и владела невероятной чакрой Воды. «Значит, он станет сумасшедшим сектантом, когда вырастет?!» – возмутился Юра. Я чувствовал, что он еще не отошел от дурь-травы. «Или великим человеком, который спасет нас, – философски вздохнул я, – Ай, шенад! Он куснул меня» / «Нет уж, я его не оставлю вам!» – серьезно ответил Белоклыков, все же он был сихэ. Я сделал вид, что не услышал этих слов: «И улыбается так, сразу видно, чей сын», – и положил мальчика рядом с волчицей, погладил и его и зверя. «Голова так болит, как будто я умираю», – пожаловался он. «Иди сюда, бедолага», – я положил руки на виски и начал посылать чакру. «Что ты возишься со мной, Кость? Я, все равно, убью себя…» – вдруг выдал он. Я рассмеялся: «С кем же я тогда буду курить и бесить девок?» Но Юра не успел ничего ответить, потому что в пещеру вошел Кнес. Моя волчица напряглась, закрывая ребенка. «Ты, сихэ, проваливай отсюда, я уже предупреждал тебя!» / «Ты действительно думаешь, что это я виноват в смерти твоей сестры? Я люблю ее!» – закричал Юра. «Я не хочу ничего слышать. Уходи». Юра молча подошел к волчице, чтобы забрать сына. «Ребенка оставь, собака. Судя по всему, в нем заточен сильный демон. Или что ты с ним сделал, если при рождении он выбросил такую чакру, что Лесабра не вынесла ожогов?!» / «Нет», – отрезал Юра. Тогда начался бой. Я сразу понял, что дерутся насмерть, и приказал своей волчице вцепиться в Кнеса, он был очень силен, и Юра в таком состоянии мог не справиться. «Кость!!! – заорал Юра, – не вмешивайся, не порть себе жизнь!!!» / «Тварь, ты что делаешь? – прошипел Кнес, – Какого шенада ты с ним продолжаешь якшаться?!» Он приказал моей волчице отпустить его, но я не позволял. Он был сильнее меня, но зверь не хотел подчиняться ему – бедной девочке разорвало мозг от такого напора чакры. «Кость, уйди!!!» – кричал Юра. Кнес оттолкнул от себя тело волчицы, мозг потек через ее уши… И все это на глазах мальчишки… И тут Юра бросился на него и крикнул мне: «Забери Игоря!» – он первый раз назвал его имя. Я обратился в волка, взял его в пасть и побежал, за мной погнались другие братья. Не знаю как, но Юра тогда убил Кнеса.
***
Анкс Рубрус после окончания войны осталась с Артемом, который так и не узнал, что убийцей его любимой девушки была именно она. Оба они теперь были Хвостами: он носил маску Кота, а она забрала свою Серебряную. Олег отдал им маски сам, даже не уведомив Первого Хвоста (ведь это было ни к чему). Оба они все прекрасно понимали друг о друге, но в то же время им совершенно ничего не было ясно. Впрочем, несмотря на это, Артем был единственным, кому теперь доверяла Анкс.
Они сидели на кухне и пили вкусный крепкий чай, который Анкс заваривала по всем правилам. За такими посиделками у них часто протекали философские беседы, ведь обоим было, что вспомнить. Уже около пяти минут никто не произносил ни слова, а это означало лишь то, что скоро у одного из них родится тема для разговора.
– Анкс, – наконец произнес Артем, – Вот ты была Инквизитором, вот воевала против Хвостов. А теперь сама Хвост и с Хвостом живешь... Зачем эти войны?
– Честно говоря, идут они от злости. От большой злости, – ответила девушка, погружаясь в воспоминания, – Чаще всего от злости на тех, кто был с тобой рядом, но предал.
– Да?.. Вообще-то я против вражды, но именно она сделала меня воином. Если бы не война, я бы не смог уважать себя… Я должен был участвовать в еще одной войне, вернее, в восстании на Земле. Но не смог... Нет, я, конечно, участвовал в сборах, был одним из организаторов, приходилось разбираться с недовольными ара, которые были у нас в подчинении. Но до решающей битвы я не дожил. Меня убили.
– Кто??? – напряглась и заинтересовалась Анкс.
– Брат Тимура, лидера этого восстания. Он искал Тимура, а я его не пустил, и начался бой. Он оказался намного сильнее. Разумеется, ведь он с детства тренировался в школе сихэ, а я... Я из крестьянской семьи. И вообще хоть как-то могу владеть мечом и чакрой только благодаря Тимуру. Впрочем, этот мальчишка тоже учился именно у него. Такое вот забавное совпадение.
Правда, Артем не догадывался, что «забавных совпадений» в его жизни больше, чем он думает. Именно об их причине он и заговорил:
– Потом Анечка за меня отомстила. Но Тимур не дал ей убить его.
– Максим Лучихин? – удивленно глядела на него Анкс.
– Да, так его звали. Он сын Олега.
– Олега... – повторила она имя учителя.
– Да, а что тебя так взволновало?
– Ну… – она помолчала и заставила себя начать: – Сейчас Максим Лучихин пытается справиться с самой ужасной гадостью, которую мне приходилось видеть. Но пока безрезультатно. И он был... Моим, так сказать, парнем... Ужасно...
– Ужасно, что ты любила его?
Анкс немало удивило, что он произнес это вслух.
– Да... Любовь – такая глупость…
– В этом нет ничего ужасного! – возразил Артем, – Любовь это прекрасное чувство! Ты должна научиться помнить о ней только самое лучшее, даже если любовь приносила тебе боль – тогда ты будешь счастлива! Я точно знаю, что я любил. Как мог сильно, любил, отдавался своей любви полностью, насколько хватало моей души.
– Наверно, она была счастливицей – та, которую ты любил? – застенчиво улыбаясь, спросила Анкс.
– Может быть. Но она редко улыбалась даже мне… Но я видел такую любовь, которая была в тысячу раз сильнее моей. Так было потому, что тот, кто любил, был в тысячу раз сильнее меня. В глазах девушки Тимура Лучихина всегда была улыбка, даже если ее не было на губах. Хотя губами она тоже очень часто улыбалась. Все потому, что ей было, где пополнять свои силы.
– Не думаю, что любовь так измеряется… – помотала головой Рубрус, – А твоя Аня эгоистка была. Скорее всего, она тебя не ценила.
– Анечка была совсем не такой, иначе она бы не отправилась за мной в Ад! Но я хочу рассказать тебе о них. К сожалению, я мало видел их вместе, но я знаю, что потом у них родился сын.
– А потом эта его Калипсо умерла, – перебила его Анкс, а сама думала об Анне: «А ведь она не была темной, и переносить адскую атмосферу ей было тяжело, значит не такая уж она эгоистка! Ведь он, и вправду, ее любил. Она действительно была счастливой».
– Да, потом Калипсо умерла... – вздохнул Артем, – Ты знаешь это потому, что тебе рассказал кто-то из Инквизиторов? Тот, кто ее убил?
– Убили ее, кстати, тоже не от хорошей жизни…Хелен, Хелен Сидхэтт. Ее клан всегда терся рядом с Ханом. Ей «повезло» влюбиться в нынешнего правителя Нацхи. Вроде все было бы у них хорошо, но ему был нужен наследник, сын. И, если, благодаря принадлежности к знатному клану, их брак был вполне возможен, то с наследником уже были проблемы. Ты же сам знаешь, что для беременности необходима совместимость чакр, а чем сильнее развиты чакры, тем больше риск несовместимости. Они, разумеется, оба очень сильные воины, и ребенок у них не появлялся. Она решила уйти, а он ее даже не остановил... Хотя, может быть, на самом деле, она просто не сказала ему, что уходит... Хелен подалась в Инквизиторы, приближалась война. Все были на взводе из-за этого, и тут она вспомнила, что ее давний враг обзавелся счастливым семейством, да еще и сын у него тогда родился. Поневоле задумаешься, почему у одних чакры подходят, а у других нет.
– Хелен… – проговорил Артем, – Я слышал о ней от Тимура. Когда он только ушел из своей деревни, они встретились во время ее миссии. Она должна была арестовать его как ара, но не смогла. Он тогда сказал, что все ксэ – ханские псы, и с тех пор она его возненавидела.
– Да, это она тоже рассказывала, – ухмыльнулась Анкс, – Назвала его наглой тощей мордой…Она постоянно мрачная ходила. Даже после захвата Азура ей не стало лучше. А потом она куда-то делась… Тогда все и случилось... Вылилось…
– Она не просто ее убила. Хелен привязала голову Калипсо к седлу своей лошади и разъезжала так перед крепостью Воителей, где мы укрылись, пока Тимур ее не заметил.
– Вот как! Значит, ей было просто ужасно!
– Ей??? – возмутился Артем.
– Да. А вашему Тимуру нельзя было свою Калипсо вообще никому показывать. Она ж не воин. Если бы о ней не знали, ничего бы и не случилось.
– Кроме меня никто не... – с ужасом осознавал он, – Он говорил мне молчать о ней при ара... – Артем опустил взгляд. Но вскоре оживился: – Но как бы тебе не было плохо, нельзя позволять себе опускаться до такой ужасной мести! К тому же, разве Тимур и Калипсо виноваты, что Хелен с Нацхи не могли иметь детей?!
– Будь я парнем, я б свою девушку увез отсюда в соседнее ханство, где все тихо-мирно и система не такая! А отомстить можно еще и не так. Можно такого кошмара натворить, что потом сам придешь просить «убейте меня».
– Это было дело всей его жизни и просто так от него нельзя было отказаться и все бросить! И потом, в соседнее ханство? В одном Кеаго заправляют всем, а в другом на троне этот Зак Най, который ничего не смыслит в политике. Бедного ребенка посадили на трон, тогда как он рад был бы пахать землю. Так Тимур говорил, – пояснил Артем, – Да, можно, Анкс... Многое можно натворить, но мы не должны позволять гневу овладевать собой!
– Не должны позволять гневу овладевать собой? Ты говоришь о самоконтроле, это не делает счастливым… – фыркнула она.
– А убийство делает? – серьезно спросил Артем.
– Еще хуже…
– Тогда надеюсь, ты поняла, о чем я говорю.
– Это трудно, Артем, очень трудно!
– Трудно жить потом, помня о своей глупости. Может быть, ей даже повезло, что она погибла.
– Да уж, как бы самой потом не попросить о смерти, – тихо согласилась Анкс.
– Интересно, почему она убила Калипсо, но оставила в живых Ласса? – заговорил Артем, отпив чая, – Неужели ее разжалобил вид ребенка? Ведь именно этому она так завидовала!
– Думаю именно это и случилось, – покивала Рубрус и тоже взяла чашку.
– Да, все же, она женщина... Кстати, мальчик потом тоже погиб.
– Как погиб?!! Почему?!!
– Его убили Кеаго, когда напали на Тапочкино.
– Не люблю их, – чуть оскалилась Рубрус.
– Шрамы на твоей спине. Они от их когтей, да?
– Когда ты заметил? – тут же смутилась девушка.
– Не помню уже, но они ужасны! – Артем выдержал паузу, снова глотнул из чашки и вернулся к теме: – Все-таки мне жаль эту Хелен…
– У тебя вообще-то тоже все не сладко, даже похуже.
– Своих детей у меня никогда не будет, это гарантированно, – коротко вздохнул он, – А я очень хотел иметь сына вообще-то! Впрочем, нам так сложно сохранить жизни своих детей, что, пожалуй, лучше и не становиться отцом...
– У меня брат был, жуткий раздолбай. Но он был такой теплый, горячий…Он бы сейчас сказал, что я несу такую чушь, – она горько усмехнулась и посмотрела на свое волнистое отражение в чае. Она вспомнила, как когда-то принесла чай Максиму, а он попросил ее уйти. Она ушла навсегда… Навсегда ли..?
– А как его звали? Не Джакомо? – заставил ее очнуться от мыслей голос Артема.
– Да, так. Откуда знаешь этого развратника? Мне так стыдно за него…
– Он ведь был Комохо Гончаров! – словно напомнил ей Артем, – Кстати, я слышал, он погиб очень глупо. Во время нападения Кеаго он отправился в Тапочкино, скорее всего, навестить свою сестру Али.
– Нравилось ему все это, – вздохнула Анкс, – особенно, когда вокруг много людей… А еще лучше, когда эти люди – девушки, – она усмехнулась.
На самом деле, разумеется, Джакомо Рубруса убил Тимур, о чем Артем не мог и предположить.
– Как много глупых смертей, Анкс... – продолжил он, – Моя в том числе, – он хотел отпить из чашки, но вдруг вскочил из-за стола, схватившись за голову.
– Ты чего!? – Анкс взволнованно взяла его за руку.
– Ты слышишь это?.. В голове...
Только тогда и Анкс ощутила неприятную, назойливую боль где-то глубоко внутри мозга, которая вскоре соединилась со скрежещущими шумами.
– Это собрание Хвостов, – поняла она, – Только вот по какому поводу?
Монотонный скрежет прорезал технический вопль микрофона и в сознании Хвостов сквозь шуршания стал прослушиваться тихий голос Макса:
– Извините за плохую связь…
Анкс, только услышав его, вся вздрогнула, встала и тут же села на место, широко распахнув глаза.
– В данный момент нахожусь на Земле, – продолжил Первый Хвост, лежа на кушетке тюремной камеры, – пришлось вызвать с вахты у Врат Ада нашего электрика, трансляция в шенад…
– Максим, я ведь твой родной дядя! Меня зовут дядя Вася, ты помнишь? – послышалось в стороне невнятное пьяное ворчание известно электрика Васи.
Рубрус слышала хрипотцу и слабость от тяжелой болезни в голосе Макса, ее всю трясло, а ладони покрылись холодным потом.
– Деннице необходимо видеть темное войско в полном составе... Собрание мега-важное, сами понимаете...
«Что-то назревает…» – скользнуло у Анкс.
– Посидим, понесем какой-нибудь бред. Главное, Дьяволу нужно нас видеть. У меня есть свои соображения на этот счет, но надеюсь, они окажутся ошибочными...
Снова по пространству сознания пронесся уничтожающий шум.
– Вася, держи микрофон, – сквозь кашель зашипел в сторону Макс и добавил уже, видимо, в микрофон: – Буду ждать вас в шесть вечера в зале заседаний. Быть при масках и на понтах. Удачи всем...
На этом трансляция оборвалась, Артем облегченно вздохнул.
– Ну, что? Будем «на понтах»? – с нелепой улыбкой спросила его Анкс.
– Ага, – мягко отозвался он и взял с полки маску Кота.
Анкс думала, что Макс умирает. Ее не удивляло это, но вызывало щемящую боль. Удивляло ее другое – он собирается вести собрание сам. Ведь Дьявол, судя по всему, бросает ему вызов.
***
К шести часам в зале заседания Хвостов стали собираться приглашенные. Первыми там оказались Анкс и Артем, которые направились к центру Азура сразу после прослушанного сообщения Первого. Вскоре огромной львиной лапой дверь распахнул Олег, заметивший их и сразу смекнувший, в чем дело; за ним по-волчьи забежал Сфорца. Олег (который все еще иногда ходил на двух лапах) поставил на стол целый поднос с пирожками и запрыгнул стул, улыбаясь всей своей зубастой пастью. Потом в зал вошла Даша – совсем недавно, когда Нацхи Най приказал ей вернуться из деревни ксэ в Тапочкино, она вместо этого отправилась в Ад и незаконно – без уведомления Максима – получила максу Лисы. Так же как Артем и Анкс, Даша была в облике Хвоста: с роскошным длинным рыжим хвостом, лисьими лапками и узорчатой золотисто-черной маской на лице.
Через некоторое время зале оказались Макс и Рейнлан. Она была в облике Стража, он – в облике Хвоста. Правда, он держал Мешер в руке, понимая, что должен выдержать при Дьяволе все собрание в маске. Ведь одной из причин внезапного желания Дьявола утроить смотр темных войск был вызов именно ему, носителю древнейшей маски, которую не смог подчинить себе еще никто из Хвостов – это он передал лично Рейнлан в мозг (хотя в его наличие с трудом верится). Разумеется, Князю Тьмы была не менее интересна и Рейнлан, над которой он проводил своеобразный эксперимент по передаче Дьявольского начала. Какие цели он преследовал, пока для всех оставалось загадкой.
Они прошли в конец зала, Рейнлан села во главе столе, Макс – справа от нее. Рядом с ним сидела Даша, напротив Артем, слева от которого сидели Анкс и Олег. Максим положил Мешер на стол и посмотрел в ее пустые глазницы, сквозь которые виднелась черная поверхность стола. Ожидали только Денницу. И тут дверь в зал заседаний отворилась, и появился недавно убитый ара Пушистый. Он воровал на городском рынке, за что несколько дней назад был прикончен Павлом и приговорен Инквизиторским Судом к первому Уровню Ада.
– Здрасьте, – хихикнул он, – А у вас тут что происходит? Я-то так, на огонек заглянул, а тут… Шенад, я дико не вовремя?
– Привет! – улыбнулась Рейнлан, – ты, наверное, перепутал наш дворец с полями дурь-травы?
– Я не знал, что в Аду она тоже растет! Меня вообще-то недавно убили… Ну, я лучше пойду… – он уже попятился назад, но рычащий голос Олега заставил его замереть:
– У меня идея получше! Иди-ка сюда, оборванец!
Ара несмело подошел к демону-льву и стал ожидать, что от него требуется. Олег сконцентрировал темную чакру в лапу и неожиданно направил в грудь Пушистого. Тот оцепенел и отступил на пару шагов.
– Бодрит, – проговорил он.
Еще секунда, и за его спиной распахнулись черные крылья Шегана.
– Шенад… – начал приходить в себя Пушистый, – Это потрясно! Ты что сделал меня настоящим Шеганом?! Шенад, это круто!!! – закричал он, – А я слышал, после этого бывает какая-то дурь?
– У мертвых это проходит легче, – усмехнулся Олег, – А теперь надевай вот это, – он протянул черно-белую маску Гиены, раньше принадлежавшую Роксане.
– Может, это уже лишнее? – заволновался Пушистый.
Но лев сунул маску ему в руки – оставалось только решиться. Он держал маску и, если бы был живым, сейчас покрылся бы потом. Его мутило, и внутри чувствовалось что-то сильное, но холодное и незнакомое. Пушистый оторвал взгляд от маски и кинул взгляд на присутствующих. Вдруг он заорал:
– Эй, ты же Даша с восстания! – он большими шагами подошел к ней, не выпуская маску из рук, оглядел ее и прошел дальше к Рейнлан, – А ты же та девчонка с безумным конем, которая искала Лохматых! Ты помнишь меня? Я Пушистый, мы виделись как-то давно на теплотрассе.
Рейнлан улыбнулась ему, но не успела ответить. Максим набросился на него, вонзив длинные когти в его плечи, отчего из них начала сочиться мицура. Мешер осталась лежать на столе, но он был готов и сам прямо сейчас сожрать его душу.
– Ты до сих пор ее не одел?! – услышал он над ухом раздраженный шепот Хвоста, – Да не трусь ты! – дрожа всем телом и безумно глядя на испуганного Шегана, «подбадривал» Максим, – Хочешь, я за компанию свою одену?
– Да уж, сравнил! – пытаясь показаться значимым, наглел Пушистый, – Тебе уже по фигу, ты давно Хвост!
– Ну, давай уже!!! – зарычал Макс и сильнее впустил когти в его плечи.
Пушистый надел маску Гиены и от переполнившей его силы тут же вскочил на стол. По распахнутым крыльям поползли белые узоры. Макс тоже забрался на стол и ринулся к нему, но тот отбросил его назад чакрой из крыла. Макс, сбив свой стул, упал на пол, но Рейнлан тут же помогла ему подняться. Схватив свою маску, он сбил Пушистого с ног. Он начал раздирать грудь Максиму появившимися когтями. Макс грубо развернул его и схватил одной лапой за крылья, а другой поднес к его лицу Мешер. Вдруг маска потянула к Пушистому язык, а Максим сам выгнулся, задними лапами царапая стол. Он крепче схватился за крылья Пушистого, одновременно держась за него и не позволяя ему двигаться. Макс стал выпускать волны чакры, чтобы хоть куда-то деть силу, которую маска давала на его растерзание. Вдруг Пушистый дернулся, и оба свалились под стол. Через несколько минут схватки Максим встал, опираясь на стол, и вернулся на место.
– И че, так теперь всегда будет? – устало возмутился Пушистый.
– Нет, ты отделаешься одним разом… – отозвался Макс.
Пушистый сел на полу, не снимая маску с лица.
– Береги свое начало, светлого-то уже нет. Пропадет свое – станешь демоном.
– Нет уж, СВОЕне потеряю! Это дело принципа! – не понимая до конца, что с ним произошло, ухмыльнулся Пушистый.
Он поднялся и сел около Даши, нагло подмигнув ей. Она заметила это, несмотря на то, что он был в маске, фыркнула и отвернулась. Пушистый откинулся на спинку стула и закрыл глаза, будучи не в состоянии флиртовать с девушкой в таком состоянии. Сфорца тихо тявкнул, косясь на все еще свободное второе место у изголовья, и в кресле Роксаны в эту же секунду появился сам Денница. По правую руку от него оказался Сфорца, по левую – Пушистый. Он был весь покрыт темно-багровой шерстью и металлическими пластинами, которые небольшими перьями выходили на его лицо, а за спиной свисали тяжелые шипованные перепончатые крылья. Он хитро осмотрел всех своими глазами разного цвета: левый золотисто-огненный, правый бездонно черный. Максим надел свою маску, Рейнлан схватилась за его лапу под столом. Олег подорвался и с одурелой улыбкой протянул перед ним поднос с пирожками.
– Отведайте, Князюшко! Пирожочки по рецепту вашей дочурки! – он потряс подносом, так что уронил несколько пирожков на колени Дьяволу, – А чтобы вы не отравились к шенаду, я сейчас их все понадкусываю прямо при вас, дорогой мой!
И лев принялся откусывать от каждого пирожка по половине, измазывая слюной оставшуюся часть и громко чавкая, все так же безумно глядя в глаза Деннице. Тот горделиво ухмылялся, не произнося ни слова. Сфорца приложил лапу к морде и покачал головой. Все остальные, кто в шоке, кто в недоумении, наблюдали за происходящим.
– Как ваши дела, дорогие Хвосты? – наконец произнес Дьявол.
– Мы потеряли одну маску, – отозвался Максим, – Она стала Демоном и не выходит на связь… Мы потеряли ее… Она не выходит на связь, – нервно повторил он, сжимая зубы.
– Лучше все-таки было ее вызвать, – задумчиво произнес Денница.
– Нет, я должен быть один такой Демон на этом собрании! – встрял Олег, – Ты не в счет, Сфорца, ты Первородный. Шенеад, ты круче меня…
– Что значит Первородный? – очнулся Пушистый.
– Бескультурье творится… – вздохнул Артем.
– Это все, кто остался? – продолжил Денница.
– На сегодняшний день да, – ответила Рейнлан.
– А я новенький! Я новенький! – затараторил Пушистый.
– А где же остальные Первородные? – продолжил, не обратив на него внимания, Дьявол.
Сфорца с интересом повернулся к Рейнлан.
– Ягуар Макарано в Аду, – сказала Рейнлан, – Собственное начало Агварэса погибло, оно было слишком слабо и после разъединения со своим темным долго не выдержало. А темное начало Агварэса до сих пор заключено в Игоре Кеаго.
– Ну, все как обычно. Темное начало заключено в Светлом Принце, который является наследником главной линии клана Кеаго… – усмехнулся Князь.
– Другой – дикобраз Антарес – заточена в мече Царицы Макарано, согласно договору о мире между Светом и Тьмой, – пробормотала Анкс.
– Что за договор? – снова поинтересовался Пушистый.
– Царице сильнейшего земного клана служит Светлый Принц и один из Первородных Демонов. Таким образом поддерживается равновесие… – ответила Рубрус.
– Молодец! Недаром ты моя ученица! – обрадовался Олег.
– Ну а вы, – Ден