Положение в стране после поражения революции 1905—1907 гг. Личность П. А. Столыпина.

К лету 1907 года расстановка классовых сил в стране изменилась в пользу правительства. В правительственных кругах все более укреплялось мнение, что с неуправляемой II Государственной думой невозможна никакая конструктив­ная работа. Нужно было найти предлог, чтобы разогнать неугодную Думу. Совет министров приступил к разработке нового избирательного закона.

В этот период черносотенцы развернули пропагандист­скую деятельность, направленную на дискредитацию Думы. Главный совет “Союза русского народа” направил циркуляр местным отделам: “С того момента, как в органе Союза “Русском знамени” на первой странице появится знак крес­та, тотчас же начать обращаться с настойчивыми телеграм­мами к Государю Императору и председателю Совета мини­стров Столыпину и в телеграммах настойчиво просить и да­же требовать: немедленного роспуска Думы и изменения во что бы то ни стало избирательного закона”'.

14 марта 1907 года на первой странице “Русского зна­мени” появился черный крест, а в столицу хлынул поток те­леграмм, требовавших разгона Думы. 2 июня 1907 года бы­ло опубликовано состряпанное на основе подложных доку­ментов правительственное сообщение о раскрытии заговора 55 членов Государственной думы от социал-демократической фракции. В тот же день Столыпин разослал губернаторам и градоначальникам секретную телеграмму, в которой было предписано принять все меры к поддержанию порядка. 3 ию­ня 1907 года царским манифестом II Государственная дума была распущена. Многие члены социал-демократической фракции Думы были арестованы и приговорены царским су­дом к каторге или ссылке в Сибирь. Был опубликован новый избирательный указ царя по выборам в III Государствен­ную думу.

' История политических партий России. М., 1994. С. 76—77.

Таким образом, самодержавие грубо нарушило Мани­фест 17 октября 1907 года, в котором оно обещало не изда­вать законов без одобрения Государственной думой. Эти со­бытия вошли в историю под названием третьеиюньского “го­сударственного переворота”. Они ознаменовали поражение революции и положили начало новому, послереволюционно­му периоду в рэссийской 'истории, который продолжался до первой мировой войны.

Министры и сам Николай II называли новый избирате­льный закон “бесстыжим”, так как он без всяких прикрытий обеспечивал преобладание в Думе представителей помещи­ков и верхов торгово-промышленной буржуазии. Этим зако­ном предусматривались сословные выборы, так как выбор­щики 'на губернские избирательные собрания избирались по куриям: землевладельческой, первой и второй городской, крестьянской и рабочей. Правительство увеличивало по но­вому закону число выборщике” от помещиков и буржуазии. Права же крестьянства, а также мелкобуржуазных элемен­тов города и рабочих были сильно урезаны и количество выборщиков от них было значительно сокращено.

По новому избирательному закону 30 тыс. помещиков выбирали 2647 выборщиков из 5176, то есть 51% от общего их количества. Первая городская курия — верхи буржуазии и купечества, — насчитывавшая 149 тыс. избирателей, изби­рала 688 выборщиков,, 15 млн. крестьян, наделенных изби­рательными правами, 1149, а 759 тыс. избирателей — рабо­чих лишь 116.

Из этих цифр видно, что, несмотря на абсолютное боль­шинство избирателей из крестьян и рабочих, они посылали на губернские собрания незначительную часть выборщиков:

рабочие лишь 2%, а крестьяне — 22 процента.

Новый избирательный закон, как и прежде, отстранял от участия в выборах женщин и студентов. Не имели изби­рательных прав беднота и батраки, а также военнослужа­щие. В выборах могли участвовать лишь те крестьяне, кото­рые были домохозяевами. Особенно были урезанны права не­русских народов. Народы Средней Азии н народности Сиби­ри были совершенно лишены избирательных прав. Вследст-

вие указанных ограничений на основе нового избирательного закона в выборах могли принять участие только 13% взрос­лого населения России.

Проведенная летом и осенью избирательная кампания в III Государственную думу дала царскому правительству те результаты, на которые оно и расчитывало. В Думу бьито •избрано: дворян — 201 человек (45%), духовенство — 45 че­ловек (10%), купцов и почетных граждан — 54 человека (12%), крестьян — 98 человек (22%), мещан к прочих со­словий — 48 человек (11%). Среди депутатов насчитывалось только 11 рабочих и ремесленников. Такой состав Думы в наибольшей степени соответствовал интересам царского пра­вительства и позволял решительно расправляться со всеми революционными силами.

Значительная часть послереволюционного периода рос­сийской истории была связана с деятельностью П. А. Сто­лыпина — личности неординарной, яркой и весьма противо­речивой.

Столыпин являлся представителем древнего дворянско­го рода, довольно влиятельного на Руси. Он родился в апре­ле 1862 года в Дрездене, детство и раннюю юность провел в Литве, окончил Виленскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Не курил, не употреблял спиртное. П. А. Столыпин оказался чуть ли не единственным женатым студентом в университе­те. Его жена Ольга Борисовна принадлежала к влиятельно­му при дворе роду Нейгардтов. Прежде она была невестой его старшего брата, убитого на дуэли. С убийцей стрелялся и сам Петр Аркадьевич, получив при этом ранение.

В научном плане Столыпин явно подавал надежды. Его блестящие ответы на экзамене отмечал Д. И. Менделеев. 'По­сле окончания университета Петр Аркадьевич служил в Ми­нистерстве земледелия и государственных имуществ, затем — в Министерстве внутренних дел. В 1902 г. он становится Гродненским губернатором, а через год — Саратовским гу­бернатором. На этой должности он проявил себя как верный ставленник власти, решительно расправлявшийся с револю­ционным движением. В апреле 1906 года П. А. Столыпин

был назначен министром внутренних дел, а в июле — Пред­седателем Совета Министров с сохранением прежней долж­ности.

Столыпин был убежденным монархистом, смелым и ре­шительным в своих взглядах и действиях человеком. За это его не любили представители левых и левацких течений. В то же время он выступал и как сторонник цивилизованной России, инициатор прогрессивных реформ. Поэтому его не­долюбливали и представители реакционных кругов.

На его жизнь было совершено несколько покушений, что несомненно повлияло и на его политику в отношении ле-ворадикальных, экстремистских сил. Самое страшное из них было осуществлено на даче на Аптекарском острове 12 ав­густа 1906 г., то есть всего через месяц после назначения Столыпина на пост премьер-министра. Неизвестные лица проникли на дачу и бросили портфель со взрывчаткой. От взрыва погибло около 27 человек, включая и самих терро­ристов, были ранены трехлетний сын и 14-летняя дочь Пет­ра Аркадьевича. По чистой случайности сам Столыпин ока­зался 'в комнате, которая единственная в доме не постра­дала.

После злополучного взрыва он переехал в Зимний дво­рец, где его надежно охраняли. Спустя 12 дней, 24 августа 1906 г., по его настоянию в чрезвычайном порядке был при­нят указ о военно-полевых судах, которые унесли около ты­сячи ж'из'ней. В 1907 году указ утратил силу, но казни про­должались. Ради справедливости следует отметить, что чис­ло казненных по этому указу было меньше, чем 1600 губер­наторов, генералов, солдат и жандармов, убитых бомбами и пулями террористов.

Таким образом, политическая жизнь страны была весь­ма противоречивой. С одной стороны, правительство стреми­лось сохранить и укрепить существующий монархический режим, применяя жесткие репрессивные меры, но, с другой стороны, наличие Думы, провозглашение свободы печати, союзов и собраний объективно способствовало развитию де­мократических.начал.

Противоречивость была присуща внутренней политике П. Столыпина и в целом. В ней сочетались зримые проявле­ния реакции с элементами ощутимого прогресса в социаль­но-экономической сфере.

В период так называемой третьеиюньской монархии самодержавное правительство применяло массовые репрес­сии по отношению к революционным организациям и отдель­ным революционерам. С 1907 по 1909 годы было осуждено по политическим делам более 25 тыс. человек, пяти тысячам 'из них были вынесены смертные приговоры. В 1908 году чис­ло смертных казней в России в 21 раз превысило их общее количество во всех европейских странах'. С протестами про­тив массовых репрессий выступали писатели В. Г. Короленко, М. М. Пришвин, а также около 500 прогрессивных деятелей Западной Европы. Л. Н. Толстой написал по поводу массо­вых репрессий статью “Не могу молчать^”.

Наибольшим преследованиям подвергались рабочие ор­ганизации. За 1908—1910 г.г. правительство запретило дея­тельность 500 профсоюзов и отказало в регистрации более 600 профсоюзам. Количество членов легальных профсоюзом упало с 250 тыс. в 1907 г. до 13 тыс. в 1909 году.

Рабочий класс 'испытывал двойной удар — месть само­державия, с одной стороны, и политическое и экономическое наступление капиталистов, стремящихся' свести на нет скром­ные завоевания трудящихся в области труда и заработной платы, — с другой. Рабочий день был увеличен до 10—12 часов, а в ряде отраслей до 15 часов. Заработная плата бы­ла снижена на 30—40%, снова возросли штрафы. Фабрикан­ты и заводчики применяли массовые- увольнения рабочих, особенно участников революции. Росла безработица. В ме­таллообрабатывающей промышленности Московского про­мышленного района, например, каждый четвертый рабочий в 1'907 г. оказался без работы¹. В Петербурге в 1910 г. былл зарегистрировано около 100 тыс. безработных.

• Дубровский С М Столыпинская земельная реформа. М., 1963. С. 6.

' История Коммунистической партии Советского Союза. В 6 т. Т. 2. М. С. 239—240.

Для организованного нажима 'на рабочий класс еще бо­лее энергично, чем прежде,.создавались общества фабрикан­тов, которые вырабатывали единую тактику по отношению к требованиям рабочих, содержали тайных осведомителей, штатных охранников и штрейкбрехеров. Общества брали на заметку рабочих, известных своей “неблагонадежностью”, участием в стачках и митингах. Их увольняли с предприя­тий, заносили в “черные списки”, обрекая на безработицу и нужду.

В послереволюционное время рабочее движение по по­нятным причинам резко пошло на убыль. Так, в 1907 г. бас­товало 740 тыс. рабочих, в 1908 г. — 176 тыс., в 1909 г. — 64 тыс., а в 1910 г. — только 46 тыс.'.

Еще во время революции в царском дворце появился так называемый богомольный старец (хотя ему было 30—32 года) Григорий Ефимович Распутин. Алексей Толстой в ро­мане “Хождение по мукам” достаточно образно и точно опи­сал это событие. Пришел из тайги во дворец, дошел до им­ператорского трона “и глумясь и издеваясь, стал шельмо­вать над Россией неграмотный мужик с сумасшедшими гла­зами и могучей мужской силой”². Его влияние на царскую чету, особенно на императрицу, было о-промным. Дело в том, что Распутину удавалось успешно лечить маленького царевича Алексея. Мальчик, наследник престола, от рожде­ния страдал редкой и опасной болезнью гемофилией (не­свертываемостью крови). Малейший ушиб, порез или цара­пина, обычно пустяковые для здорового ребенка, грозили престолонаследнику смертью. Распутин сумел внушить ему и его родителям, что -он является единственным и незамени­мым лекарем и спасителем.

Со временем авторитет и влияние Распутина при дворе возросли настолько, что почти каждый важный государст­венный документ или идея так или иначе связывались с име­нем этого проходимца. Он активно участвовал в решении политических вопросов, оказывал протекцию своим привер­женцам при выдвижении на государственные должности.

' Там жа. С. 372. 2 Толстой А. Н. Собр. соч. в 10 т. Т. 5 М., 1959. С. М.

В России, в состав которой входили более ста нации и народностей, национальные отношения всегда играли веду­щую роль в политической жизни страны. Революция 1905— 1907 гг. оказала огромное влияние на сплочение трудящихся различных национальностей. После поражения революции царское правительство, стремясь воспрепятствовать сближе­нию народов России в их освободителыной борьбе, усилило политику великодержавного шовинизма и разжигания враж­ды между национальными меньшинствами.

Так, с целью укрепления самодержавного аппарата в западных губерниях и усиления здесь позиций русских поме­щиков правительство Столыпина внесло в Думу законопро­ект о введении земств в этом регионе. В основе этого зако­нопроекта лежало земское положение 1890 года. Но в него были внесены существенные изменения: во-первых, устанав­ливались для выборов две национальные курии — польская |[ русская (к русской курии причислялись украинцы и бело­русы); во-вторых, указывалось, что число гласных в земских собраниях от поляков не должно превышать 30% всего со­става; в-третьих, председателем земской управы должен быть только русский.

В 1910 г. Государственная дума утвердила введение земских учреждений в 6 западных губерниях из девяти, предлагавшимся правительством: Витебской, Волынской, Киевской, Минской, Могилевской и Подольской. В 3 губер­ниях — Виленской, Гродненской и Ковенской — земства не были введены, так как в них почти не было русских помещи­ков. В 1911 г. закон вступил в силу.

В 1909 г. царское правительство внесло в Думу зако­нопроект о выделении из Царства 'Польского Холмской гу­бернии. Население этой губернии было преимущественно ук­раинское, и оно подвергалось бесконечным преследованиям со стороны польских и русских помещиков. Этот акт еще бо­льше обострил межнациональные отношения в Польше, по­скольку был рассчитан на укрепление позиций русского дво­рянства. И недаром социал-демократическая фракция в Ду­ме заклеймила его как своеобразный четвертый раздел Польши.

 

86Не менее жесткую националистическую политику царизм проводил и в отношении Финляндии. Назначив генерал-губернатором Финляндии активного члена “Со­юза русского народа”, организатора еврейских погро­мов, прибалтийского барона, генерала Зейка, царское пра­вительство повело широкое наступление на права финского народа. В 1910 г. в Думу был внесен законопроект, фактиче­ски лишавший Финляндский сейм' его прежних прав, превра­щая Финляндию в обычную провинцию России.

Сугубо националистическую политику царское прави­тельство проводило и в отношении кавказских народов. Са­модержавие получило полное одобрение буржуазных пар­тий в Думе грабительских законов, касающихся народов Закавказья: о выпуске крестьянских повинностей в Грузии и Армении; об отторжении у азербайджанских крестьян земли на Апшеронском полуострове; об отводе земель, при­надлежащих кавказским народностям, для русских пересе­ленцев. К тому же правительство проводило здесь политику насильственной “христианизации мусульман”. Царские мис­сионеры во многих районах с мусульманским населением распространяли православную религию с помощью полиции.

Националистический 'курс царского правительства осв-бенно заметно проявлялся в гонениях против евреев. Анти-семистская политика выливалась в кровопролитные еврей­ские погромы во многих западных губерниях страны. Так, в Белостоке и Полоцке в ходе этих чудовищных акций было уничтожено почти все еврейское население. В 1909—1911 гг. из Москвы, Киева и ряда других городов были выселены по­чти все евреи-ремесленники.

Реформы Столыпина..

В послереволюционные годы царскае правительство стало осуществлять ряд экономических и политических мер по расширению и упрочению своей социальной базы. Это нашло свое отражение, в частности, в аграрной реформе, инициатором которой был С. Ю. Витте, предшественник Сто­лыпина на посту премьер-министра. Именно он убедил Ни­колая II создать специальный 'комитет для разработки буду­щей земельной реформы. В этом комитете и был разработан

проект, предусматривающий “частичное отчуждение частно­владельческих земель за справедливое вознаграждение”. Однако, царь был непреклонен: “Частная собственность дол­жна оставаться неприкосновенной”. В мае 1906 г. на первом съезде уполномоченных дворянских обществ были определе­ны контуры будущей аграрной реформы: свободный выход крестьян из общины, юридическое закрепление крестьянской частной собственности на землю, свободная продажа кре­стьянами надельной земли. Эти идеи и обобщил в своей пра­вительственной программе Петр Аркадьевич Столыпин.

Аграрную реформу он связывал с ликвидацией кресть­янской общины и созданием в деревне широкого слоя зажи­точных крестьян-собственников. 9 ноября 1906 года был из­дан указ, имевший скромное название “О дополнении неко­торых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования”. В даль­нейшем, дополненный и переработанный в Думе, он стал действовать как закон 14 июня 1910 года. В мае 1911 г. при­нят еще один закон “О землеустройстве”. Эти три законода­тельных документа и составили юридическую основу серии мероприятий, известных под названием “Столыпинская аг­рарная реформа”.

В соответствии с принятыми законами каждый крестья­нин мог выйти из общины и потребовать закрепления в лич­ную собственность надела, находящегося в его пользовании. Закрепленный надел можно было предать, полностью или частично, или же потребовать соединить все разбросанные в разных местах полосы в один участок, называемый отруб. При этом крестьяне-единоличники могли оставаться жить в деревне, 'на прежнем месте, или же выехать и обустраивать­ся на новом месте — на хутора. Этими мерами царское пра­вительство стремилось нарушить единство крестьянской об­щины. Отруба разъединяли крестьянские наделы, а хутора уничтожали деревню, а вместе с ней и тысячелетний кресть­янский “мир”.

Почему же правительству нужно было сокрушить общину?

Дело 'в том, что оно хотело во что бы то ни стало сохра­нить свою опору в деревне — помещичье землевладение и расколоть крестьянство. Отдельное крестьянское хозяйство по сравнению с помещичьей латифундией было настолько малой величиной, что между ними невозможен был сколько-нибудь равный диалог. Все переговоры крестьянина с поме­щиком, как правило, 'осуществлялись через общину. Именно она торговалась с помещиком насчет аренды, а потом рас­пределяла арендные участки и отработки. Без общины по­мещик мог бы окончательно смять и поработить крестьяни­на. Как могла, община отстаивала интересы крестьян, вы­ступала в роли своеобразного 'крестьянского “профсоюза”, а во время революции — в роли “стачкома”.

В период революции 1905—1907 гг. помещики в один голос заговорили о необходимости скорейшей ликвидации общины. Ведь именно она была организатором разгрома по­мещичьих усадьб, захвата или уничтожения помещичьего имущества.

Каким же образом осуществлялась столыпинская аг­рарная реформа?

Не следует полагать, будто бы на хутора и отруба вы­ходили лишь “крепкие мужики” — кулаки. Землеустроитель­ные комиссии часто предпочитали не возиться с отдельными домохозяевами, а выселять на хутора и отруба поголовно все население общины. В среде крестьян метко называли эти комиссии “землеграбительскими”, а само столыпинское зем­леустройство — “землерасстройством”. Часть крестьян упор­но сопротивлялась выходу из общины не только по невеже­ству, а исходя из здравых житейских соображений. Земледе­лие на большей части территории России в значительной ме­ре зависело от погоды, особенно в условиях низкой агрокуль­туры. Имея земельные полосы в разных частях обществен­ного надела, крестьянин худо ли бедно обеспечивал себе ежегодный средний урожай. Получив же закрепленный на­дел в одном отрубе, он невольно оказывался во власти сти­хии без помощи собратьев-общинников. И разорялся в пер­вый же засушливый год, если отруб был на высоком месте. А в следующий год, дождливый, черед приходил к соседу. Только достаточно большой отруб, расположенный в разных

рельефах, мог гарантировать успех. Но в деревне преоблада­ла беднота, которая не могла позволить себе выкупить боль­шие участки земли. Поэтому беднейшее крестьянство пред­почитало продавать свои участки.

Часто земли скупали зажиточные крестьяне, которые не спешили с выходом.из общины. Иногда покупателем ока­зывалось крестьянское общество, и з“мля возвращалась в мирской котел. Так, в руках одного и того же хозяина ока­зывались земли единоличные и общинные. Возникала такая путаница, в 'которой не мог разобраться ни один суд. Вот почему хутора и отруба, несмотря на все старания и усилия правительства, не получили такого широкого распростране­ния в стране, на которое рассчитывало правительство.

Каковы же были итоги столыпинской аграрной рефор­мы? Насколько удалось разрушить общину?

По подсчетам историка В. С. Дякина, всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляло примерно третью часть их численности в тех губерниях, где проводи­лась реформа. Но некоторые из выделившихся крестьян фактически давно уже не были домохозяевами, поскольку постоянно жили в городе, а закрепляли свой заброшенный надел только для того, чтобы его продать. Из общинного оборота было изъято 22% земель.

Распродав свои земли, многие бедняки устремлялись в город, пополняя бездомных и безработных людей. Та'ким об­разом, властям не удалось ни разрушить общину, ни соз­дать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-соб­ственников. В результате реформа 'не только не сняла соци­альную напряженность, но и усилила ее до предела.

Важной составной частью аграрной реформы Столыпи­на являлась переселенческая политика, рассчитанная на то, чтобы ослабить земельный “голод” в центральных губерни­ях России, а главное — отправить миллионы безземельных и бунтующих крестьян в Сибирь, подальше от помещичьих имений.

Переселенцы были освобождены на длительное время от налогов, получали в собственность участок земли (15 де-

сятин на главу семьи и 45 на остальных членов семьи) и де­нежное пособие — 200 рублей на семью.

Однако переселенческое ведомство плохо подготовилось к перевозке и обустройству на новых местах огромной мас­сы людей. Тысячи крестьян, переживая неимоверные лише­ния, направились в Сибирь, Среднюю Азию, на Дальний Восток и Южный Урал. И хотя процент закрепившихся на новом месте был довольно высок, часть людей возвратилась назад. С 1906 по 1914 год в Сибирь переселились 3 млн. 40 тыс. человек, а возвратились обратно 524 тыс., что составля­ло лишь 17 процентов'.

Хотя правительству и не удалось достичь поставленной цели — уменьшить малоземелье крестьян за счет переселе­ния (естественный прирост крестьянского населения был на­много выше числа переселенцев), в целом эта политика имела прогрессивный характер. Стало быстро расти населе­ние тех регионов, где обосновались переселенцы, было осво­ено более 30 млн. десятин пустующей земли и построено не­сколько тысяч сел. Тем самым был дан толчок для развития производительных сил в необжитых местах огромной им­перии.

Следует отметить, что окончательные итоги аграрной реформы подвести нельзя, так как она была прервана преж­девременной трагической смертью ее инициатора Столыпина и начавшейся вскоре первой мировой войной².

Многие историки видят прогрессивность столыпинской реформы в том, что она разрушала общину и заменяла от­жившие хозяйственные структуры более рациональными, от­крывая тем самым возможности для быстрого роста произ­водительных сил в земледелии. Однако при этом забывается, что это вело к ликвидации традиционного уклада россий­ской крестьянской жизни.

' См.: История России IX—XX вв. Курс лекций. М., 19&6. С. 391—392.

² Столыпин вместе с императорской семьей прибыл в Киев на от­крытие памятника Александру II. 1 сентября в театре агент огранки Д. Г. Богров по невыясненным пока причинам выстрелом в упор смер­тельно ранил Столыпина. 5 сентября он скончался, а 9 сентября был похоронен в Киево-Пачерюкой лавре.

Прогрессивность же этой реформы состояла в том, что она ликвидировала чересполосицу, предоставляла крестья­нам право выхода из общины и свободного распоряжения землей.

Столыпинская аграрная реформа привела к дальней­шему разорению крестьян, обострила социальные проблемы в деревне п городе. Она не уничтожила главного противоре­чия между крестьянством и помещиками.

Столыпинский план преобразований в России не огра­ничивался аграрной реформой. Он включал в себя целый 'комплекс законопроектов, которые, по словам кадета В. А. Маклакова, были призваны “превратить Россию в правовое государство и тем самым подрезать революции корни”.

В тесной связи с аграрными преобразованиями стояли задуманные Столыпиным реформы системы местного само­управления, административного управления и суда. Фунда­ментом государственной пирамиды должно было стать бес­сословное волостное земство, в котором ключевой фигурой являлся бы крепкий крестьянин-предприниматель. Расширя­лась компетенция органов местного самоуправления, а ад­министрации оставалась лишь функция надзора “за закон­ностью их действий”.

Предполагалось упразднить институт земских началь­ников и лишить уездных предводителей дворянства админи­стративных функций, заменив тех и других назначаемыми Министерством внутренних дел участковыми комиссарами и начальниками уездных управлений.

Планировалось создание административного суда для рассмотрения жалоб на должностных лиц. С жандармов снимались обязанности по производству политических до­знаний. Вместо земских начальников и сословного волостно­го суда вводился упраздненный ранее мировой суд. Преду­сматривалась европеизация уголовного процесса: допущение защиты на стадии предварительного следствия, установление процедуры условного досрочного освобождения и '<г. п.

Рабочий вопрос предполагалось решить как посредст­вом легализации экономических стачек и профсоюзов, так и

при помощи государственного страхования и законодатель­ного упорядочения условий труда.

Реформа образования основывалась 'на идее преемст­венности низшей, средней и высшей школы. При этом пред­полагалось постепенно ввести всеобщее начальное образо­вание.

Намечалось введение подоходного налога и некоторое усиление налогообложения состоятельных классов.

Особое внимание уделялось восстановлению военного могущества Российской империи, подорванного неудачной войной с Японией.

Наиболее спорной частью столыпинской программы ре­форм являлась так называемая “политика русского нацио­нализма”, подвергавшаяся критике как справа, так и слева. По мнению Столыпина, эта политика должна была предо­хранить реформируемую Россию от распада.

Она предполагала, что все государственные учрежде­ния должны быть “русскими по духу”, т. е. в абсолютном большинстве состоять из русских людей. Предполагалось также положить в основу всех законов о свободе совести принципы христианского государства, в котором Православ­ная Церковь, как господствующая, должна пользоваться особой поддержкой со стороны правительства.

Однако осуществлены были лишь немногие из этих ре­форм — страхование от несчастных случаев, реорганизация местного суда, введение волостных земств в некоторых ре­гионах. Все остальные еще при жизни Столыпина застряли в Государственном Совете, а после смерти премьер-минист­ра и вовсе были забыты.