Волкова О. А.Профессиональная маргинальность в контексте проблем современного российского общества // Социальные проблемы – СПб., 2008 - № 1

Развитие современных общественных отношений столь противоречиво, что возникает необходимость искать категории, способные объяснить те или иные социальные процессы и явления на разных уровнях их формирования. Это актуализирует потребность исследования процессов профессиональной маргинализации в контексте нетрадиционной социологической парадигмы, ориентированной на социальную работу. Тема приобретает большую актуальность в связи с Национальными проектами Российской Федерации [7], которые сегодня позиционируются как ключевой вопрос внутренней государственной политики. Это важно, прежде всего, потому, что основными факторами качества жизни взрослого населения России являются средний доход на одного члена семьи - его воздействие особенно сильно на женщин - и профессиональная занятость, воздействие которой особенно сильно на мужчин. Исследовательский интерес к проблеме профессиональной маргинализации обусловливается также тем, что коэффициент демографической нагрузки (количество нетрудоспособных на 1000 человек трудоспособного населения) по данным Росстата [2, с. 3-5] постоянно возрастает.

Причем именно профессиональная маргинальность выступает как основная форма и ведущий фактор социальной маргинальности в России, в силу подавляющей роли профессии и трудовой занятости в формировании экономического и социального статуса. По утверждению Л. М. Путиловой, маргинализация, которая характеризует все слои общества, не ведома ни одной цивилизованной стране мира [8, с. 3-5].

Особенностью профессиональной маргинальности в России является то, что она действует не только на периферии профессионального поля, а повсеместно. Особый интерес представляют случаи, когда маргинальность (по отношению к требуемой сути и нормативам профессии) становится социально терпимым явлением или даже социально-приемлемой нормой. В профессиональном поле сдвиг равновесия между профессионалами и маргиналами в сторону маргинальности снижает порог социальной приемлемости качества профессионального труда, что в сфере социально значимых профессий означает переход черты безопасности специалистов для общества. M. Павалко связывает термин «профессиональная маргинальность» со многими значениями. В итоге, «значение маргинальности соотносится с индивидами, которые могут обладать некоторыми атипичными характеристиками или могут быть локализированы в атипичной деятельности, помещены в атипичные условия труда, похожие на общеупотребительные формы занятий» [13, с. 39-40]. В настоящий момент не существует строгой формулировки, обозначающей ситуацию невыплаты зарплат на российских предприятиях. Как известно, «занятость» неразрывна с понятием «оплачиваемая», а «безработица» — с отсутствием каких-либо контрактных отношений с работодателем. Так формируется еще одна маргинальная идентичность — «работников без зарплаты» [6]. Противоречие состоит и в том, что зачастую размер заработной платы трудящегося ниже минимального прожиточного уровня в целом по стране и в регионе.Явление массового профессионального субъекта — количественное преобладание в профессиональном поле какого-либо ментально-нравственного типа профессионалов. В данном контексте профессиональную маргинальность можно рассматривать как феномен социокультурного поля (К. Левин, П. Бурдье, В. И. Ильин) [4, 11, 3]. При конструировании профессионального поля формируется его внутренняя иерархия и условно выделяются, на наш взгляд, пять основных секторов.

1. Основатели. Производители идей, профессиональных ценностей, хотя и воплощенных иногда в неких осязаемых продуктах, но не тождественных им.

2. Элита. Особая группа, выполняющая миссию мозгового, культурного и управляющего центра.

3. Профессионалы высокой квалификации. Группа определяется преимущественно позитивной идентичностью, которая проявляется в стремлении профессионального совершенствования до уровня современного образца. Дипломированные специалисты. Должностные функции работников продиктованы жесткими правилами; основной критерий профессионализма состоит в степени приближения выполнения функций к установленным инструкциям.

4. Профессиональные маргиналы — люди, находящиеся на окраине, границе профессионального поля, чаще всего, не имеющие специального образования, не являющиеся профессионалами. Из их числа со временем могут быть пополнены сектора внутреннего плана, но в некоторых случаях это специалисты, вытесненные из других секторов.

Факторы, влияющие на возникновение и распространение профессиональной маргинальности, условно разделены на две группы - собственно социальные и социально-экономические. К первой из них относятся:

– демографический фактор, который характеризуется увеличением числа населения пенсионного возраста; естественная убыль значительно превышает прирост населения, хотя частично она компенсирована положительным сальдо миграции;

– здоровье — распространение инфекционных и психических заболеваний, рост социальных болезней (пьянство, наркомания и т. п.), увеличение числа инвалидов и др.;

– маргинализация — одни люди не обладают профессиональной идентичностью, так как она не была сформирована изначально; другие первоначально ее имели, но со временем, в силу объективных причин, утратили.

Вторую группу факторов составляют:

– внешняя интеллектуальная миграция — выезд за рубеж специалистов, составляющих интеллектуальный потенциал страны; особой формой является наем ученых и специалистов иностранными компаниями, функционирующими на территории России;

– внутренняя миграция (во много раз превышает внешнюю) — переход ученых в бизнес, торговлю, финансовые институты; вовлечение ученых и профессионалов в деятельность криминальных структур;

– «неформальная занятость» — работники, не оформленные официально в зарегистрированных организациях, а также официально оформленные наемные работники, осуществляющие, помимо основной, неучтенную деятельность (вторичная занятость) — представлена в формальном секторе экономики; люди, имеющие скрытую занятость, которая все чаще приобретает принудительный характер — наблюдается в неформальном секторе;

– качество жизни — низкий уровень здравоохранения, образования, социального обеспечения, состояние коммуникаций и жилья, социальная и правовая незащищенность граждан, увеличение доли расходов населения на платные услуги в связи с монетизацией льгот и др.;

– дифференциация оплаты труда по отраслям экономики и регионам — самая низкая заработная плата в образовании, здравоохранении, культуре, науке, сельском и лесном хозяйстве, легкой промышленности и машиностроении и др.; заработная плата в финансовом секторе экономики, газовой, нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, цветной металлургии и т. п. значительно превышает среднюю по стране (данный факт идет вразрез с мировой практикой в развитых странах).

В России социальные процессы, определяющие специфику маргинального статуса, усложнили состав затронутых маргинализацией групп: беженцы, безработные, мигранты и т. д. Проблема наглядно может быть показана на примере изучения социального статуса профессиональной группы российских врачей, проведенного международным коллективом ученых Европы [5, с. 129-148].

Таблица 1

Участие врачей, их профсоюзов, руководства медучреждений в управлении внутри профессионального поля

Из таблицы видно: рядовые врачи считают, что они не в силах изменить уровень оплаты труда и систему выплаты премий и пособий, при том, что большинство из них недовольны своим материальным положением. Так снова возникает вопрос о несоответствии профессионализма, статуса и экономического положения, а, следовательно, маргинальности.

Важное значение при изучении проблемы профессиональной маргинальности может иметь самоидентификация, когда человек относится к одной профессии (реально работает), но идентифицирует себя с референтной для него группой (совсем другой) и во всем ориентируется на нее. Поэтому можно заключить, что в основе формирования ролевых и ценностно-нормативных комплексов новых профессиональных групп (предпринимателей, народных целителей и др.) лежат маргинальные практики. В подобном случае маргинальность человека в профессии может проявляться: 1) в плане самосознания — неотождествление себя с профессиональным полем (отсутствие идентичности) — как предмет исследования в психологии и социологии личности; 2) в сфере поведения — действие под влиянием мотивов, выходящих за рамки профессиональных функций и этики — как предмет изучения бихевиоризма, а также социологии профессий и профессиональных групп.Опираясь на модель анализа социальных проблем, предложенной Т. М. Симоновой, выделим субъекты проблематизации. Среди субъектов, причастных к проблеме профессиональной маргинальности, выделяются жертвы проблемы. К ним относятся, например, вынужденные мигранты — беженцы и вынужденные переселенцы из стран СНГ и зон военных и межнациональных конфликтов на территории России. Именно бывшие советские граждане, внезапно оказавшиеся нищими на прежнем месте жительства, в полной мере демонстрируют черты новых маргинальных групп, так как последние переживают наиболее интенсивные изменения своего положения по отношению к прежней, привычной системе социально-профессиональных отношений. Переезд вынужденных переселенцев оказывается элементом преимущественно нисходящей классово-профессиональной мобильности.

Таблица 2

Положение мигрантов в социальной структуре на прежнем месте жительства и в настоящее время

Подавляющее большинство людей, как видно из таблицы [8], опустились в результате переезда на низшие ступени социальной иерархии (по первым трем позициям показатели значительно увеличились, а по четырем следующим — стали в несколько раз ниже). Фактором маргинальности как ограниченности доступа к социальным ресурсам является сам характер вынужденного переезда.

Сравнительный анализ утверждений, полученных на вопрос «Кто я?», у вынужденных переселенцев и местных жителей показывает определенные различия в их «Образах Я». Идентификационные матрицы показали, что, в первую очередь, с профессией идентифицировали себя: среди мигрантов - 18,1%; среди коренных жителей - 12,4% [1, с. 47] (то есть значительно меньше). У большой части перемещенного населения профессиональная принадлежность оказалась актуальной, а в отдельных случаях _- утрированной. Так, одна 32-летняя женщина-переселенка из Таджикистана, проживающая с 1993 г. в одном из крупных городов России, на просьбу дать пять ответов на вопрос «Кто я?» пять раз подряд ответила: «Я - бухгалтер» [1, с. 49]. Это подтверждает высокую ценность профессиональной идентичности в условиях маргинализации. В этом случае профессиональная идентичность - социально-регулирующий механизм, выполняющий две основные функции: интегрирующую - на групповом уровне и адаптивную - на личностном.

Кроме того, в качестве субъектов, причастных к проблеме, выделяются ее носители. По мотивационно-реализационному критерию, на наш взгляд, различаются маргиналы: 1) бихевиоральные; 2) ментальные. Среди бихевиоральных маргиналов по стилю профессионального поведения можно выделить две категории: а) имитаторы профессиональной деятельности - люди, принявшие профессиональные ценности чисто формально; б) саботажники - индивиды, приявшие ценности профессии не полностью. Обе группы, с точки зрения социальной приемлемости, характеризуются профессионально-функциональной непригодностью.

По ценностно-мотивационной ориентации среди ментальных маргиналов можно выделить две категории: а) ментально-интериоризированные, ценности которых хотя и лежат внутри профессии, но это - узкие специалисты, не выходящие в выполнении должностных функций за рамки личных интересов; они видят не работу, а себя в ней (крайнее проявление - «фанатизм»); б) ментально-экстериоризированные, не принявшие профессиональной морали, не интериоризировавшие профессию, не сделавшие ее личностно-значимой ценностью для себя; они готовы сменить вид профессиональной деятельности, если подвернется более удобная или выгодная работа. Выделенные формы наблюдаемого сегодня в нашей стране ментального профессионального маргинализма социально неприемлемы. Сверхценные идеи «фанатиков дела» часто оказываются опасными для общества, и если эти люди остаются в профессии, то по ценностным установкам они становятся «сектантами». В случае их полного отвержения обществом или отчуждения ими самими от своей прежней идентичности вероятна криминализация отдельных профессионалов или их профессиональных функций, а при массовости этого процесса - криминализация профессии в целом.

В настоящее время особый интерес в плане изучения ценностей профессиональной идентичности представляют две группы маргинализованных специалистов: «экс-профессионалы» - группа, основную массу которой составляют безработные; «работающий контингент» - работники, включенные в трудовой процесс (трудно доступные для непосредственного изучения в силу целого комплекса причин). Принадлежность к одной из этих групп потенциально деструктивна: если это «экс-профессионалы», то уже почти не способные найти подходящую работу самостоятельно; если «работающий контингент», то выполняющий свои функции исключительно формально, имитационно.

Как среди «экс-профессионалов», так и среди «работающего контингента» могут быть условно выделены: маргиналы - «активные отрицатели инноваций» - люди, которые на основе сохранения прежней профессиональной ментальности упорно отстаивают отжившие профессиональные ценности; маргиналы - «пассивные неприятели современности» - работники, полностью дезориентированные утратой профессиональной идентичности, так как имевшаяся ранее была ведущей в их системе ценностей.

Субъекты, вовлеченные в проблему профессиональной маргинальности, могут быть привлечены к ней либо в силу исполнения профессиональных функций (представители власти, научно-исследовательские центры, учреждения системы социальной защиты населения, занятости и здравоохранения, образовательные учреждения, юридические, педагогические, психологические службы и т. д.), либо в целях достижения личных интересов (родственники, члены трудового коллектива, соседи профессионального маргинала, представители общественных организаций, политических партий, волонтеры и т. п.)

В настоящее время проблема профессиональной маргинализации находится на стадии общественного признания. Хотя в сфере социальной политики совершаются некоторые попытки решения этой проблемы, реализация их на практике пока затруднена. В службах занятости населения РФ, в практике социальной работы с безработными общепризнанным является выделение следующих стадий переживаний одной из маргинальных групп - незанятого населения: 1) шок, неприятие действительности - происходит отказ поверить, признать факт потери работы (наиболее остро эта стадия протекает у людей предпенсионного возраста и бывших руководителей); 3) гнев - человек испытывает сильное возмущение, негодование; 4) депрессия - переживание подавленности, отчаяния; 5) переоценка ценностей в ту или иную сторону. Последняя стадия может иметь следствием как профессиональную маргинальность, так и обретение новой (или сохранение старой) профессиональной идентичности. Важное значение здесь приобретает социальная политика государства и ее реализация через социальную работу.

Логика позитивного преобразования общественной жизни требует построения концепции социальной работы. Такая концепция призвана обеспечить необходимый уровень социальной помощи, создать равные возможности профессиональной мобильности для всех групп и слоев населения, их активного участия в управлении обществом, что проявляется в трудовой, предпринимательской активности, самореализации имеющихся способностей.

В социальной работе все клиенты традиционно рассматриваются дифференцированно, в зависимости от принадлежности к одной из трех подгрупп: 1) социально незащищенные; 2) девиантные; 3) маргинальные. Следовательно, специалисты с маргинальной идентификацией изначально являются объектами социальной помощи, а планомерная деятельность социальных работников может сыграть позитивную роль в формировании профессиональной идентичности.

Можно построить две модели профессиональной деятельности: 1) адаптивное поведение, основанное на приспособлении личности к условиям труда; 2) профессиональное развитие, основанное на том, что личность не останавливается на достигнутом. Вторая модель определяется как профессиогенез, под которым понимается система внутренних закономерностей развития, описывающих профессиональную динамику в разных координатах: «по вертикали» (индивидуальное формирование профессионализма); «по горизонтали» (изменения социальной и отраслевой структуры профессий); по этапам (историческое становление профессиональных типов и инструментов).

В контексте социологического знания профессиональная маргинальность во многом соотносится как с особенностями политики занятости и развитием теневой экономики, так и с процессами, происходящими на уровне индивида. Профессиональные конфликты в большинстве профессий - это, прежде всего, столкновение между субъектами (по вертикали или горизонтали служебных отношений), так или иначе обусловленные несовпадением ментальных позиций их участников по поводу профессии и своей роли в ней, то есть это конфликты в сфере «субъект - субъект» профессиональной деятельности. Здесь требуется социальная работа по преодолению профессиональной маргинальности на микроуровне.

В практической социальной работе с профессиональными маргиналами следует исходить из того, что в условиях глобализации принципиально не возможна стабильная идентичность - и тогда ее нарушения можно рассматривать как нормальное состояние личности, принуждаемой объективными условиями динамичных социальных процессов постоянно отслеживать изменения в своем социально-профессиональном самоопределении.

По мнению ряда исследователей, социальный маргинальный статус не является однозначно негативной характеристикой, а может стимулировать творческую активность личности и социальный прогресс [12, с. 55-58]. Творчески одаренный человек с формальным маргинальным статусом реализует свой потенциал, скорее, не благодаря окраинному положению, а вопреки ему. Он трансцендентен и способен использовать преимущества своего «пограничного» существования, но лишь при наличии соответствующего внутреннего потенциала «творческого разрушения стереотипов» [10, с. 3]. В целом, более устойчивая идентификация с той или иной профессиональной группой может помогать разрешению конфликтов, присущих маргинальности, однако двойная идентификация может иметь результатом скорее обогащение, чем конфликт.

Так, результаты проведенных нами глубинных интервью[1] указывают на возможность перехода (при определенных условиях) представителей народной медицины из маргинального положения в другие сектора профессионального поля официальной медицины. Специалисты, обладающие знаниями в области аллопатии и владеющие приемами этномедицины, видят официальную и народную медицину в единстве. «Взаимоотношения между специалистами профессиональной и непрофессиональной медицины в виде сотрудничества сегодня направлены на качественное и эффективное лечение больных» (информант 1: невропатолог, рефлексотерапевт); «Считаю, что строго делить медицину на традиционную и нетрадиционную не имеет смысла, так как нет ничего традиционнее народных методов, передающихся от поколения к поколению на протяжении сотен лет» (информант 3: врач-инфекционист, аромотерапевт). Вышесказанное позволяет предположить, что маргинальное положение в профессиональном поле можно рассматривать в качестве условия как конвергенции понятий аллопатии и этномедицины, так и слияния практик.

Процесс социальной работы над профессиональной идентичностью можно представить как ряд последовательно обуславливающих друг друга этапов: 1) маргинализация; 2) профессионализация; 3) формирование и расширение среднего слоя. Механизм прохождения данных этапов: бизнес-школы; дополнительное образование; возможности трудоустройства; взаимодействие различных институтов (система образования, рынок труда, конкретные субъекты) и т. д. Ответ на вопрос, можем ли мы сегодня считать вузы профессионализирующими институтами, в специфических российских условиях маргинализации общества будет, скорее всего, отрицательным, поскольку многие выпускники работают не по полученным специальностям, а там, где можно - любым доступным способом - трудоустроиться. Профессиональная занятость, не основанная на свободном самоопределении, препятствует идентификации субъекта труда с его деятельностью.

О решении социальной проблемы профессиональной маргинальности и об эффективности социальной работы по профессиональной идентификации следует говорить при ликвидации у общества и специалиста расхождений в идентификационных признаках профессий, где важны показатели: а) способствует ли такое несоответствие стабильному функционированию социума; б) удовлетворяет ли оно общество; в) возможно ли при этом развитие или происходит регресс; г) приводит ли данное явление к формированию устойчивого двойного стандарта в отношении общества к профессии.

Литература:

1. Гриценко В. В. Русские среди русских: проблемы адаптации вынужденных мигрантов и беженцев из ближнего зарубежья в России. Монография / В. В. Гриценко. – М., 1999.

2. Демографический ежегодник. 2006 год. Статистический сборник. Росстат России. – М., 2006.

3. Ильин В. И. «Белые воротнички» в современной России: новые средние слои или конторский пролетариат? / В. И. Ильин // socnet.narod.ru

4. Левин К. Разрешение социальных конфликтов / К. Левин; пер. с анг. – СПб., 2000.

5. Мансуров В. А. Динамика социального статуса профессиональной группы врачей в России: case-study / В.А. Мансуров, О. В. Лукша, А. В. Плотников, Дж. Оллсоп, М. Сакс, К. Кауппинен // Профессиональные группы интеллигенции; отв. ред. В. А. Мансуров. – М., 2003. – С. 129-148.

6. Попова, И. П. Маргинальность. Социологический анализ / И.П. Попова. – М., 1996.

7. Приоритетные национальные проекты // https://gov.cap.ru/hierarhy_cap.asp?page=./196/9920/12316/12600

8. Путилова Л. М. Ментальная специфика стратификации российского общества / Л. М. Путилова // Сборник научных статей ВЗФЭИ. – М., 2000.

9. Симонова Т. М. Социальные проблемы в социологии и социальной работе: определение, анализ, решение / Т. М. Симонова. – СПб., 2005.

10. Шумпетер, Й. Капитализм, социализм и демократия / Й. Шумпетер // https://ek-lit.agava.ru/shum021.htm

11. Bourdieu P. Outline of a Theory of Practice / P. Bourdieu. – Cambrige, 1977. 12. Goldberg M. M. A qualification of the marginal man theory / M.M. Goldberg // American sociological review. – 1941. – Vol. 6. – №1. – P. 52-58. 13. Pavalko P. M. Professional marginality: problems of status and Identity / P.M. Pavalko // Sociological perspectives on occupations edited by Ponald. P. M. Pavalko. – Florida State University, 1972. – P. 39-40.

[1] Интервью проводились в рамках указанного проекта РГНФ «Динамика социального и профессионального статуса специалистов традиционной медицины в России» в гг. Москва, Сыктывкар и Выльгорд (столица Республики Коми и областной город республики), Саратов и Балашов (областной центр и город области). Всего в 2006 г. было взято 50 интервью по 10 в каждом городе