Кошка по имени Сильва
Кошка с таким именем могла появиться только в Ростовском театре музыкальной комедии и только в послевоенное время.
Её сородичи и раньше забредали во двор здания былого Клуба приказчиков. Но они не позволяли себе здесь никаких вольностей. Эта же появилась не во дворе, не в вестибюле, не в подвальной декорационной мастерской, а на парадной лестнице, у знаменитого зеркала в полтора человеческих роста. Она медленно подошла к изящно изогнутому контуру рамы, грациозно села перед ним, устремила в бездонную зеркальную гладь свои большие внимательные глаза и задумалась, как будто разглядывала в ней минувшие отражения: пленительной Анастасии Вяльцевой, главаря поэтической братии Владимира Маяковского, королевы романса Изабеллы Юрьевой, мужественные лица лётчиков эскадрильи «Нормандия-Неман», незабвенного Аркадия Райкина... Так бы и сидела ещё неизвестно сколько, но уборщица перед спектаклем подметала парадную лестницу и её присутствие мешало кошачьим воспоминаниям. И усатая гостья удалилась искать более подходящее место для размышлений.
Прижилась она потом в гримёрной. Понравились ей шелест нарядных платьев и парадные костюмы героев-любовников. Возможно, это и призвало её на свой бенефис.
Во время очередного показа спектакля «Сильва» она вдруг явилась насвятая святых — театральную сцену! В самый разгар действия, когда примадонна исполняла свою звёздную арию, она медленно вышла на край авансцены, уселась перед дирижёром и стала пытливо разглядывать публику. По залу прокатилось лёгкое волнение... От него кошачьи глаза заблестели, поза обрела ещё большую грациозность.
Как только закончилась ария, дирижёр, оторвав глаза от партитуры, устремил на нежданную гостью негодующий взгляд и палочкой, которой не мог дотянуться до неё, указал самозванке путь за кулисы.
Она же, ничуть не смутившись, сделала несколько шагов в сторону, вновь села и начала вылизывать свои передние лапы. И делала это так грациозно, пластично и царственно, что публика с большим вниманием следила за ней, чем за танцем кордебалета. Закончив обряд умывания, кошка ещё раз одарила зал своим незабываемым взглядом, потом медленно удалилась, к сожалению публики и облегчению актёров. После этого эпизода она и получила имя Сильва.
А на следующий день в театре собрался худсовет. На нём коллектив единодушно осудил самовольное поведение усатой гастролёрши. Решено было дружно изгонять её из всех помещений театра. Но она словно чувствовала это и какое-то время не показывалась никому на глаза, хотя все ощущали её присутствие в театральных стенах.
Но Сильва не просто затаилась, она решила произвести потомство. Как раз шёл весенний месяц март. Она отправилась на ритуальные гуляния на соседние крыши, откуда доносились звонкие кошачьи концерты. А когда вернулась через пару недель, выглядела очень усталой и похудевшей. Её тогда пригрели билетёрши на первом этаже. Волна общественного осуждения к тому времени улеглась, и опальная дебютантка вновь обрела милость служителей Талии, при грозном указании худрука: «Чтобы на втором этаже духу её не было!»
Но прошли положенные сроки, и Сильва радостным мяуканьем возвестила о появлении своих котят именно на втором этаже, на только что написанных театральных декорациях. Но и тут человеческое сострадание победило грозный запрет. Новоявленную родительницу отправили в гримёрную выкармливать новорожденных, а перепачканный фрагмент театрального задника срочно заменяли и переписывали. Поднять руку на рождённых под театральной сенью котят никто не решился. Через месяц их разобрали сердобольные примадонны, герои-любовники, билетёрши, награждая звонкими театральными именами.
А Сильва, вновь осознав своё гордое одиночество, явилась у незабвенного зерцала и долго сидела перед ним, словно прощалась с чужими воспоминаниями.
На следующий день в театре её уже не увидели.
Волошинова, Л. Ростовские легендарные истории: книга 2 / Любовь Волошинова. – Ростов-на-Дону: Донской издательский дом, 2021. – С. 173-175.
Слон Булька и его вожатый
В 1929 году в Ростове появился зоопарк, который был создан на базе зоосада советской трудовой школы № 3. Возглавлял его учитель природоведения, энтузиаст-просветитель Владимир Вильгельмович Кегель. Зоопарку при создании его передали территорию четырёх бывших купеческих дач на Темернике, которую сразу же принялись обустраивать для содержания животных.
В конце того же года в город приехал частный зверинец А. И. Филатова. Ему отвели место на пустыре у бывшей границы между Ростовом и Нахичеванью, напротив здания СКЖД (в те годы СКОПС). В зверинце были собраны многие экзотические животные: львы, леопарды, пумы, слонёнок, страусы, обезьяны, морские львы, крокодил, змеи, попугаи и другие. Содержались они скверно, клетки были тесными. Вскоре зверинец «прогорел»; его хозяин сбежал, не уплатив налог, бросив своих подопечных на произвол судьбы... Зверинец был конфискован горфинотделом и передан в распоряжение Ростовского зоопарка.
Зверей довольно быстро переселили на территорию зоопарка, кроме слона Бульки. При нём оставался рабочий Дмитрий Меньшиков, который очень любил слонёнка, и тот отвечал ему взаимностью. О перевозке слона не было и речи - оставалось вести его через весь город, по Большой Садовой улице, затем вверх по Будённовскому проспекту до окраины города. А там ещё два километра вдоль железной дороги. Днём это сделать было невозможно: слон мог испугаться, да и движение на улицах было бы нарушено. В. Кегель принял решение вести его ночью.
И вот в два часа ночи по городу двинулась необычная процессия: впереди Дмитрий вёл на цепи слона, за ним в некотором отдалении шли В. Кегель и его помощник А. Лерхе. Улицы были пустынны, и это радовало сопровождающих. И вдруг в самом центре города, около Газетного переулка, из многоэтажного дома вышли двое хмельных гуляк. Увидев слона, они издали радостный вопль и устремились к нему, протягивая руки... Дмитрий стал кричать, чтобы не подходили. Кегель и Лерхе бежали со всех ног, стараясь помешать незваным весельчакам, но те упорно стремились подойти к слону и погладить его. А слон уже начал прядать ушами, что указывало на его сильное беспокойство. Тогда Дмитрий стал гладить слона по хоботу, чтобы его успокоить и отвлечь внимание... Как назло, ни одного милиционера не было видно. А гуляки орали песни, кричали во всё горло слону всякие приветственные и ласкательные слова и вообще страшно шумели...
Наконец на углу Будённовского проспекта появились два милиционера, которые оттащили в сторону пьяныхпопутчиков и повели прочь. Слон успокоился, и путешествие продолжилось. Даже в конце пути вдоль железной дороги не случилось ни одного проходящего поезда.
Дмитрий остался работать в зоопарке со своим любимцем и выручал его в разных случаях. Один из них произошёл года через два. Булька вдруг перестал есть. Ветеринарный осмотр ничего не показал. Слон был голодный, злой, но не брал пищи. Наконец Дмитрий уговорил Бульку раскрыть рот и обнаружил у него опухоль на десне. Пригласили стоматолога, который со страхом ощупал полость рта и нашёл дырку в зубе. Надо было лечить – пломбировать!
Пригласили из Ростовского медицинского института профессора стоматологии Агапова. Он решил - надо сверлить зуб. Но чем? Таких пациентов профессор ещё никогда не видел. Послали телеграмму-молнию в Московский зоопарк. Сразу получили ответ с инструкциями о лечении. Раздобыли машину и сверло подходящего размера на каком-то заводе. И встал вопрос: а как заставить слона держать рот открытым и терпеть сверление? Вот тут вновь выручил слоновожатый Дмитрий. Он сумел вставить в рот слону деревяшки между челюстями (зубами), держал их, гладил и успокаивал слона, а после не отходил от него несколько суток. Под присмотром профессора Агапова зуб был запломбирован. На пломбу пошло 400 граммов специального материала.
Булька снова обрёл аппетит и стал вести себя гораздо спокойнее, чем раньше. Видно, зуб болел у него давно.