https://ficbook.net/readfic/4405563
Автор: by myself (https://ficbook.net/authors/1548897)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Ким Чонин (Кай)
Пейринг или персонажи: Джонин/Сехун
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, AU, Омегаверс
Размер: Мини, 9 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Если у Джонина спросят - а когда всё пошло не так? - он без проблем назовёт год, день, час и даже минуту, после которой потерял навсегда покой и сон. И на вопрос - когда же ты понял, что по уши влюбился в младшего братика лучшего друга? - ответит без промедления и сомнений: двенадцатого апреля две тысячи тринадцатого, в ноль часов, семь минут и, кажется, девять секунд.
Посвящение:
Ками, эта работа - мой подарок для тебя) С днём рождения, солнышко наше) Пусть в твоей жизни будет как можно больше Кайхунов! хороших и разных) И тогда ты точно будешь счастлива, правда ведь?
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.
Примечания автора:
На момент основных событий:
Джонину, Джунмёну, Чанёлю - 22 года.
Сехуну и Кенсу - 18 лет.
Несколько важных примечаний о данном фанфике, с которыми обязательно(!) нужно ознакомиться перед прочтением:
1. Омегаверс без привычного для многих понятия - истинность. Мир, где каждый может выбрать себе пару по велению сердца, не опираясь на запахи.
2. Клише на клише и клише погоняет. Но мне захотелось написать это, и я это написала)
3. И последнее, самое важное примечание: флафф в шапке указан не случайно. Работа эта сладкая до безобразия, местами даже приторная. Поэтому обращаюсь ко всем страдающим диабетом и непереносимостью сахарозы: не надо, не читайте, не наносите непоправимый вред собственному здоровью.
Неожиданная приятность - спасибо всем, кто нажал значок "нравится", благодаря вам работа оказалась в популярном:
30.05.2016:
№39 в жанре «Омегаверс»
№44 в жанре «Флафф»
31.05.2016:
№30 в жанре «Омегаверс»
№30 в жанре «Флафф»
01.06.2016:
№26 в жанре «Омегаверс»
№27 в жанре «Флафф»
02.06.2016:
№23 в жанре «Омегаверс»
№27 в жанре «Флафф»
03.06.2016
№21 в жанре «Омегаверс»
№25 в жанре «Флафф»
04.06.2016
№19 в жанре «Омегаверс»
№22 в жанре «Флафф»
***
Если у Джонина спросят — а когда всё пошло не так? — он без проблем назовёт год, день, час и даже минуту, после которой потерял навсегда покой и сон. И на вопрос — когда же ты понял, что по уши влюбился в младшего братика лучшего друга? — ответит без промедления и сомнений: двенадцатого апреля две тысячи тринадцатого, в ноль часов, семь минут и, кажется, девять секунд.
В тот момент Сехун, загадав желание и зажмурившись покрепче, задувал шестнадцать свечей на большом, именинном торте, а Джонин только и мог, что разглядывать внимательно чужие губы, сложенные в смешную трубочку. Ему, правда, почему-то было не до смеха. Он смотрел заворожено, сглатывая невольно накопившуюся слюну, и думал о том, как было бы чудесно поцеловать эти губы. Маленькие, аккуратные, четко очерченные губы. Те, что с детства шептали на ухо сокровенные тайны; а при встрече чмокали звонко смуглые щёки, оставляя на коже прохладные, чуть влажные следы; говорили всегда восторженно «мой Нини самый лучший», вкладывая в эти простые слова всю свою любовь: искреннюю, чистую, дружескую.
После того, как свечи погасли, и воздух взорвался громкими аплодисментами, Джонин долго и упорно тряс головой, пытаясь прогнать красочные образы. А потом, поздравляя именинника, улыбался широко и смеялся заливисто, лишь бы не показать, не выдать, что на самом деле творилось у него в душе.
***
Мысль, родившаяся в глубине сознания той памятной ночью, не покидает Джонина по сей день. Спустя два года, один месяц, пять дней, двенадцать часов и, кажется, минут десять он всё ещё жаждет поцеловать младшего брата своего лучшего друга. И даже страх жестокой расправы от рук гипер опекающего Джунмёна не может уничтожить заветную мечту об обладании самым восхитительным омегой на всём белом свете.
С каждым прожитым днём, с каждым мгновением, проведённым в обществе Сехуна, сдерживаться становится тяжелее. Джонину, действительно, тяжело и мучительно жить под одной крышей с объектом своих желаний. Так мучительно, что альфа всерьёз задумывается, а не сменить ли ему место жительства, чтобы не поддаться — ненароком — великому искушению. Вот только сменить место жительства не представляется возможным, потому что он клятвенно обещал Джунмёну заботиться о Сехуне, пока старший Ким служит в армии.
Сам Джонин уже отслужил. Специально ушёл на службу сразу же после празднования шестнадцатилетия Сехуна. Думал, что в разлуке навязчивые мысли и фантазии с лёгким эротическим оттенком умрут сами собой, а по возвращению он сможет общаться с омегой как раньше, как в детстве — без всяких таких мыслей о поцелуях и прочих приятных манипуляциях. Но, увы и ах, думал Джонин неправильно.
Вернувшись и увидев повзрослевшего и похорошевшего в разы Сехуна, он вновь представил себе, как было бы чудесно поцеловать эти маленькие, аккуратные, четко очерченные губы. Там, на вокзале, выйдя из вагона, альфа, задушенный в крепких объятиях и оглушённый взрывным «мой Нини вернулся!», опять утонул — с головой — в собственных мечтах. Хотя, будем честны, за два года службы он из них и не выныривал толком. Плавал себе спокойненько: засыпал с мыслями о манящих губах, просыпался с мыслями о манящих губах и даже во сне не уставал грезить о поцелуях с манящими губами. Чувственных, нежных, сладких поцелуях с лёгким привкусом клубничных пирожных и шоколадного баблл-ти.
***
Джонин трёт заспанные глаза и вздыхает горестно, заглядывая на кухню, где Сехун готовит завтрак, приплясывая в процессе готовки и напевая себе под нос что-то попсовенькое. Альфа хмурит брови. Нет, он вполне себе терпимо относится к эстардному жанру под названием поп-музыка, зато к Сехуну, распевающему попсовые песенки, он терпимо относиться не может. И дело вовсе не в том, что омега поёт, не попадая в ноты, хотя он, правда, не попадает, а в том, что надето на омеге в момент исполнения этих попсовых песенок.
Джонин жмурится и закусывает губу от отчаяния. Он искренне ненавидит милые, пижамные шортики, едва прикрывающие то, что должны прикрывать как следует. И не менее искренне он ненавидит безразмерные майки, лямки которых всё время норовят соскользнуть с широких плеч. А ведь соскальзывают они регулярно, чтоб их. Соскальзывают и оголяют ещё больше, хотя куда уж больше, гладкой, атласной, белоснежной кожи. Но что самое ужасное — таких милых, пижамных шортиков и безразмерных маек в гардеробе омеги тьма тьмущая. Каждое утро, вплывая на территорию кухни, альфа зажмуривается посильнее, закусывает губу побольнее, а потом — и это вполне логично потому, что глаза закрыты — врезается в стул. Сехун перед тем, как поставить на стол две тарелки с двумя чашками, хохочет над неуклюжим другом — господи, ты всё время спишь на ходу.
Джонин с ошибочными выводами не спорит и кивает согласно — ага, сплю. Ну не может же он, в самом деле, заявить, мол, это так-то ты — вместе со своими шортиками и маечками — виноват в том, что я постоянно устраиваю воинственные нападения на предметы интерьера, расставленные в хаотичном порядке по всей площади нашей квартиры. Джонину вообще кажется, что мирная жизнь после армии напоминает минное поле, и столько травм разной степени тяжести он не получал даже во время прохождения полосы препятствий на боевых учениях.
Впрочем, телесные травмы его беспокоят мало, на синяки и ссадины он не обращает никакого внимания. А вот не обращать внимания на потрясающе красивого Сехуна, который крутится перед зеркалом, собираясь на занятия в университете, не получается совсем. Джонин смотрит украдкой, пока завязывает шнурки на кроссовках, старается посредством мимолётных взглядов исподтишка налюбоваться на весь оставшийся день. Он замирает привычно, когда манящие губы мажут по его щеке, выдыхая хриплое «до вечера», и отмирает, когда обладатель манящих губ выбегает за порог.
***
По прошествии месяца бесконечного любования Сехуном Джонин принимает важное решение — найти себе омегу. Он загорается этой несомненно гениальной идеей не на шутку, наивно полагая, что наличие парня поможет ему избавиться от ненужных, можно сказать, крамольных мыслей, и просит Чанёля помочь в поисках подходящей партии для отношений.
— А как же Сехун? Он ведь тебе… — договорить Пак не успевает.
Джонин взвизгивает совсем не по-мужски, затыкая рот друга ладонью, и озирается опасливо по сторонам. Проверяет, как много секретной информации могли услышать клиенты их автомастерской. Клиентам до секретных шептаний двух автомехаников нет никакого дела, поэтому Джонин всё же освобождает говорливый рот товарища из вынужденного плена и бурчит недовольно:
— Нельзя. Даже думать об этом нельзя.
Чанёль в ответ кивает — нельзя, и с этим не поспоришь. Таково негласное правило закадычных друзей-альф: на младших братишек-омег смотреть нельзя, дышать нельзя и мечтать о них тоже нельзя. Чанёль прекрасно понимает — правило это бредовое до абсурда. Но они с Джонином и Джунмёном заключили данный пакт ещё в начальной школе, и нарушать его сейчас было бы весьма опрометчивым решением. Поэтому Чанёль, несмотря на острое нежелание искать для Джонина подходящего парня, всё же соглашается помочь в поисках.
Младшенький из семейства Пак, прознав о грандиозной поисковой миссии, грозно хмурит брови.
— Как же вы надоели со своими дурацкими правилами, — ворчит возмущённо Кенсу, пугая грозно нахмуренными бровями и братика, и Джонина. — Я не понимаю, зачем искать себе какого-то левого омегу, если тебе нравится Сехун? И вообще что значит нельзя? Если вы ещё не забыли, существует одно весьма мудрое высказывание. С его помощью, между прочим, решаются любые надуманные проблемы.
Кенсу останавливает на минуту гневный поток речи, смотрит на двух притихших альф выразительно и долго. А затем, выдав на одном дыхании мудрое: «когда нельзя, но очень хочется, то можно!», разворачивается на пятках и уходит из комнаты старшего, не забыв напоследок торжественно захлопнуть дверь.
Грохот от закрывшейся двери закладывает уши, и два альфы ещё примерно полчаса не могут придти в себя. Они даже не могут нажать «enter», чтобы опубликовать на сайте знакомств уже заполненную анкету, потому что в головах у обоих до сих пор гулким эхом отдаётся: «когда нельзя, но очень хочется, то можно!»
Джонин, вынырнув из глубокого ступора, ещё пару мгновений гипнотизирует экран компьютера, а закончив сеанс гипноза, смело нажимает нужную клавишу. Первое сообщение приходит спустя короткие две минуты, и личная жизнь Джонина, не сдвигавшаяся с мертвой точки в течение нескольких лет, меняется до неузнаваемости.
Он ходит на свидания каждый день. Каждый день знакомится с новыми омегами. Оказывается — альфа об этом даже не догадывался — он весьма и весьма привлекателен, и его внешние данные вкупе с отменным чувством юмора и чарующими улыбками действуют на слабый пол похлеще запаха валерьянки на котов. Джонин в открытую наслаждается повышенным вниманием к собственной персоне, купается в лучах обожания, что льётся непрерывным потоком из зачарованных омежьих глаз, и забывает об одной важной вещи. Забывает обещание, данное Джунмёну. Дома он появляется далеко за полночь, утром встаёт с большим трудом. Сехуна видит всё реже и реже, обычно в тот момент, когда омега, махнув рукой на прощание, убегает на учёбу.
***
Джонин смотрит потерянно на входную дверь и вдруг осознаёт — за тридцать дней бесконечного марафона из свиданий к его щекам ни разу не прикасались манящие губы. Ни разу. Сехун не целовал его, не обнимал, не делился впечатлениями от прожитого дня. Хотя, если подумать хорошенько, за прошедшие тридцать дней они даже не разговаривали толком. Не сидели в обнимку на диване, поглощая клубничные пирожные и обсуждая банальный сюжет очередной дорамы. Не ходили на выходных в парк развлечений, где раньше Сехун, несмотря на боязнь высоты, тащил Джонина на самые захватывающие аттракционы, а потом, развалившись на траве, они поглощали тонны сладкой ваты, вымазывая друг другу щёки и носы липкой субстанцией. А ещё они в кино не ходили, и в любимую кофейню — тоже. Да они вообще много чего «не» делали вместе, пока альфа занимался поисками подходящего парня, которые, впрочем, до сих пор не увенчались успехом и не помогли избавиться от неправильных мыслей. Джонин стонет приглушённо, ударяясь непрерывно затылком о стену. Получается, в погоне за призрачным счастьем он напрочь забыл о том, что должен заботиться о Сехуне.
***
Вернувшись вечером в родную, уютную квартирку, Сехун удивлённо моргает слипшимися ресницами и улыбается радостно. Джонин улыбается в ответ, помогает стянуть с широких плеч промокшую насквозь куртку — и когда успел промокнуть, от метро ведь всего два шага? А после приходит его очередь удивлённо моргать.
— Я не мог оставить его на улице, — объясняется Сехун, выпутывая из джемпера маленький, пятнистый комок. — Он такой милашка. Ты же не будешь против, если он теперь будет жить с нами?
— Нет, конечно.
Альфа забирает из озябших ладоней пятнистого «милашку» и отправляет омегу принять горячую ванну, чтобы, не дай бог, не заболел. Сам же вытирает мокрого котёнка полотенцем, кормит свежим молоком и укладывает спать на кресле в гостиной.
— Ты сегодня никуда не уйдёшь?
Сехун мнётся в дверном проёме, не решаясь зайти на кухню. Голос его дрожит; в глазах — страх вперемешку с обидой. Он ведь скучал дико весь этот месяц. Джонин краснеет так сильно, что даже смуглая кожа не может скрыть стыдливый румянец, и активно мотает головой из стороны в сторону — нет, не уйдёт.
— А как же твои поиски?
— Не хочу больше искать. Они все… Не моё, в общем.
Сехун давит улыбку, наблюдая за суетливыми действиями Джонина, который на протяжении короткого разговора не отрывается от сервировки стола. Омега расслабляется окончательно, усаживается на стул и начинает привычно щебетать обо всём, что произошло сегодня в университете. Жалуется на требовательных преподавателей. Не забывает нажаловаться на вредину Кенсу. Тот опять отказался идти в парк на выходные: аттракционы — это ведь детский сад какой-то! Джонин улыбается понятливо: удивительно, как вообще Сехун с Кенсу умудряются дружить? Они же разные совсем.
— Со мной пойдёшь, не переживай.
Альфа садится рядом, придвигает стул поближе, чтобы лично накормить уставшего ворчуна. Омега тут же перестаёт тарахтеть обиженно, потому что проблематично тарахтеть с набитым под завязку ртом.
После ужина Джонин тянет Сехуна в гостиную: давно не смотрели глупых дорам — надо восполнить этот пробел. Устраиваясь поудобнее в объятиях Джонина, Сехун щиплет себя за руку — так, на всякий случай. На запястье появляется едва заметный синячок. Значит, не сон. Значит, по-настоящему. Значит, «его Нини» наконец-то вернулся. Лишь бы снова не ушёл.
***
Не уходит. Джонин больше не уходит. Каждый вечер после насыщенного рабочего дня бежит домой: там ждут всегда. Сехун ждёт, на пару с пушистым безобразием по имени «Нини». «Он похож на тебя невозможно, буду звать его так», — решает омега, тиская сонного котёнка следующим утром; альфа с принятым решением не спорит.
Джонин удаляет анкету с сайта знакомств, а на вопросы Чанёля о дальнейших действиях в отношении Сехуна отмахивается привычно — нельзя, помнишь? Чанёль, конечно же, помнит. Просто переживает за друга сильно и даже подумывает: а не позвонить ли как-нибудь Джунмёну в тайне ото всех. Ну, должен же он, в конце концов, войти в положение. Братика он любит, Джонина — тоже. Так неужели будет против того, чтобы они встречались? От звонка Пака останавливает только полнейшая неосведомлённость о чувствах Сехуна. Ясно понятно, что Джонин по уши влюблён, а вот Сехун… Неизвестно, что он испытывает к Джонину.
Помощь приходит, откуда не ждали. Кенсу настолько сильно устаёт от постоянного нытья и причитаний лучшего друга — Джонин любит меня, как младшего братика, а я хочу по-другому — что решается наплевать на правила, придуманные альфами. Он заручается поддержкой Чанёля, вместе с которым разрабатывает уникальный в своей простоте план по соединению влюблённых сердец.
***
Джонин стремительно несётся по лестнице на пятый этаж в надежде застать Сехуна бодрствующим. К сожалению, всю последнюю неделю они опять мало видятся, потому что альфе приходится задерживаться на работе допоздна. А виноват в этом Пак, умудрившийся простыть в июне месяце. Джонин, конечно, предупреждал, что пока Чанёль не выздоровеет, он будет работать сверхурочно, но всё равно чувствует вину за то, что Сехуну снова приходится проводить вечера в одиночестве.
Альфа влетает в квартиру на полном ходу и застывает посреди коридора. Глухая тишина с непроглядной темнотой пугают страшно. Откуда-то снизу слышится приглушённое «мяу». Джонин щёлкает выключателем и поднимает на руки своего маленького тёзку. Тот мурлычит жалобно, жмётся ближе к горячему телу в поисках тепла, смотрит обиженно — бросили меня, а я тут, между прочим, голодный сижу.
— Ты почему один? Где Сехун? — спрашивает альфа скорее у самого себя. Понимает прекрасно — котёнок ему ответить не сможет.
Котёнок и не отвечает, утыкаясь мордочкой в миску с творогом. Джонин ждёт терпеливо, и только после того, как Нини лениво отодвигает от себя пустую миску, уносит его на любимое кресло. Засыпает пушистое безобразие быстро, а вот к альфе сон приходить не желает. Он ворочается на кровати, перекатываясь с бока на бок. Ворчит непрерывно о неминуемом наказании для загулявшихся мелких засранцев и каждые пять минут хватает с прикроватной тумбочки телефон — пытается дозвониться до загулявшегося мелкого засранца, однако трубка упорно продолжает выдавать лишь противные гудки.
***
— Явился.
Джонин складывает руки на груди и поджимает недовольно губы, наблюдая за тем, как пьяненький Сехун вваливается в прихожую, сшибая неуклюже все возможные углы. Жертва алкогольного опьянения замирает на мгновенье, рассматривая грозного, не выспавшегося альфу, который выбежал встречать загулявшихся личностей сразу, как услышал копошение в замочной скважине.
— Ещё скажи, что ты меня ждал, — выдает Сехун, в точности копируя позу Джонина. Говорит он на удивление чисто и без запинок, хотя тело его продолжает неслабенько так штормить.
Альфа давится воздухом от возмущения.
— Конечно же, я тебя ждал. Ты где пропадал?
— А где ты пропадал последнюю неделю? — отвечает вопросом на вопрос омега, пытаясь воспламенить собеседника посредством горящего взгляда. — Только не говори, что на работе. Я знаю — это неправда. Не ври мне, Джонин. Опять на поиски потянуло, да? Никак не можешь отыскать любовь всей своей жизни? Так чего ж ты сегодня-то искать не пошёл? Мог бы, кстати, по-честному сказать, что снова ходишь на свидания. Ненавижу, когда меня обманывают… К тому же, ты ведь говорил, что все они — не твоё… И обещал не уходить больше. Обещал ведь.
Сехун неожиданно всхлипывает, проглатывая окончание гневного монолога, и разворачивается на сто восемьдесят градусов, чтобы сбежать побыстрее в свою комнату. Только сбежать не получается. Джонин сгребает несостоявшегося беглеца в крепкие объятия, утыкаясь носом в темноволосый затылок.
— Ну, что за глупости? Какие свидания? Я, правда, работал. Можешь начальнику моему позвонить, он подтвердит.
Сехун упрямо мотает головой — не верю ни единому слову — но из объятий вырваться не пытается. Хорошо слишком в этих объятиях. Хорошо и тепло. Правильно так.
— Почему ты мне не веришь? — спрашивает Джонин.
— Кенсу.
— Кенсу?
— Да, Кенсу. Кенсу сказал, что Чанёль не болеет. А просто прикрывает тебя потому, что ты снова завел анкету на сайте знакомств.
— Но это неправда, — Джонин разворачивает Сехуна к себе лицом, заглядывает в мутные карие глаза. Смотрит неотрывно. Смотрит и замечает в глубине чужих зрачков боль вперемешку с ревностью. — Я удалил анкету давно и новую не заводил. Мне это не нужно, понимаешь? Не нужно. Я не хочу никого искать. Потому что уже нашёл.
— Уже? — сипит омега сдавленно и всхлипывает горше прежнего.
— Уже, — без тени сомнения отзывается альфа. — Но мне нельзя с ним встречаться.
— Почему?
— Потому что он — младший брат моего друга, и если я начну с ним встречаться, друг меня убьёт.
— Ты… Ты влюблён в Кен… Кенсу? — Сехун заикается по-настоящему и не может сдержать слёз — обидно-то как. Он ведь любит безумно. Всегда любил, а Джонин…
А Джонин резко подаётся вперёд, впечатывает стройное, гибкое тело в стену намертво. Целует горячо, жадно, не сдерживаясь больше, и шепчет сквозь поцелуй:
— В тебя, глупый, я в тебя влюблён. В тебя…
***
— Джунмён нас убьёт, — Джонин гипнотизирует экран ноутбука и молится внутренне, чтобы прямо сейчас отключилось электричество. А ещё было бы неплохо, если бы интернет пропал. Желательно — во всём мире. Лучше — навсегда.
— Не убьёт, не переживай, — уверяет Сехун, нажимая значок дозвона в скайпе. — Он нас любит. К тому же вспомни о плане Б. Мы всегда можем перейти к нему.
План Б. У альфы щёки горят при воспоминаниях о плане Б, и он предлагает начать с плана А — поговорить с Джунмёном. Нет, ну а вдруг план А прокатит?
Не прокатывает. Сначала не прокатывает. Джунмён кричит в камеру патетично и громко что-то о страшных смертных пытках для Джонина, если тот попробует прикоснуться к Сехуну. Джонин нервно сглатывает: он всю предыдущую ночь прикасался. Нет, они не занимались сексом. Пока. Но обнимались бесконечно долго и целовались упоительно — до самого рассвета. А нацеловавшись вдоволь и позавтракав, решили позвонить старшему Киму.
«Зря, наверное, решили», — думает Джонин, отодвигаясь от ноутбука подальше. Он, конечно, не трус и понимает прекрасно, что по логике вещей Джунмён не сможет дотянуться до его шеи через экран, однако сидеть на более приличном расстоянии в данной ситуации кажется наиболее разумным решением.
Сехун тоже не трус, поэтому придвигается к ноутбуку поближе, глядит в глаза брата прямо, без страха и произносит заветное «план Б». Крики джунмёновы стихают мгновенно.
— Нет. Только не план Б. Никаких планов Б. Знаю я твои планы Б. Нет. Нет. Нет. Я не готов пока стать дядей и предпочёл бы не пропускать свадьбу собственного братика. Поэтому не смейте жениться тайно, и детей тоже не смейте заводить. Хотя бы до тех пор, пока я не вернусь из армии.
— Тогда прекрати грозить Джонину неминуемой расправой и разреши нам встречаться.
— Ок, я разрешу, если Джонин скажет мне по-честному: как давно и надолго ли? — Джунмён выразительно изгибает бровь в ожидании правдивого ответа.
— Всю жизнь и навсегда.
— Ну, если так, то ладно. Встречайтесь. Благословляю. Только помни, дружище, обидишь Сехуна — убью.
***
Убивать никого не приходится. Джонин Сехуна не обижает. Наоборот. Носит на руках, оберегает, сдувает пылинки. Любит по-настоящему. Сехун отвечает взаимностью в полной мере. Потому что любит не меньше. Они живут душа в душу, дышат друг другом. Целуются постоянно, обнимаются круглосуточно. Рук не разнимают. Вот только до секса дело никак не доходит. Альфа играет роль благородного рыцаря и решает дождаться свадьбы — подумаешь, каких-то полтора годика потерпеть, пока Джунмён из армии не вернётся. Правда, он не понимает одного — омега столько терпеть не намерен.
Каждый день Сехун пытается соблазнить Джонина. Он обновляет гардероб полностью и закупается новыми шортиками, на порядок короче прежних. Лямки домашних маек сползают с плеч постоянно. Эскимо на палочке становится излюбленным десертом. Джонин на провокации не ведётся, продолжая ходить по дому с закрытыми глазами.
Терпение Сехуна даёт сбой через месяц. Он решает бросить бесполезные попытки ненавязчивого соблазнения и берёт быка за рога. Джонин сильно удивляется, когда его уставшее после длинной рабочей смены тело тянут бесцеремонно в спальню и так же бесцеремонно толкают на кровать. А потом сверху, не меняя бесцеремонного настроя, наваливается довольный до невозможности Сехун, который уверенно седлает крепкие, упругие бёдра и склоняется к удивлённому лицу, чтобы погасить возмущения и протесты нежным поцелуем. Альфа бурчит неразборчиво нечто похожее на: «нет, нет, нам нельзя». Омега хитро улыбается и возражает резонно: «когда нельзя, но очень хочется, то можно!».
Джонин, любуясь хитрой улыбкой, всерьёз размышляет над тем, что стоит, наверное, запретить Сехуну общаться с Кенсу, но уже через минуту, когда любимые манящие губы затягивают его в новый поцелуй, выкидывает все лишние мысли из головы.
Джонин тонет в приятных ощущениях, растворяется в Сехуне без остатка и понимает одну простую истину. Не нужно всю жизнь придерживаться строгих правил, не нужно бояться собственных желаний, а стоит почаще следовать мудрому: «когда нельзя, но очень хочется, то можно!» И тогда счастье — настоящее, безграничное — не заставит себя ждать.
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/4405563