Рождение семьи
— Агрх… Ахх… — тихий стон, дополняемый тяжелым дыханием. Это единственные слова, которые Джин говорит за последние два часа. Схватки, в общем-то, начались еще утром, но он игнорировал это, потому что они казались ложными, до тех пор, пока два часа назад не отошли воды, и терпеть становилось невыносимее с каждой минутой или даже секундой.
Намджун не может сказать не слова; говорить что-либо сейчас кажется глупым, и вместо этого он сцеловывает слёзы, которые капают с плотно сжатых сейчас прекрасных глаз Джина. Намджун считает, что это лучший способ помочь любви всей своей жизни успокоиться хотя бы немного. Сам он волнуется безумно сильно, как никогда раньше в своей жизни. Их маленький ангел может появиться в любой момент, но процесс родов, как знает Джун, является опасным и для матери, и для малыша. Что угодно может пойти не так в любую секунду. «Соберись! Намджун! Все будет хорошо!» — так он успокаивает себя, потому что должен быть сильным: его пара сейчас испытывает боль и явно волнуется не меньше, чем Ким, так что он должен оставаться сильным хотя бы для Джина и малыша, который должен появиться совсем скоро. Младший больше не чувствует свою правую руку, потому что Сокджин сжал её изо всех сил с того момента, как Намджуну позволили пройти в родильный зал. Намджун вовсе не жалуется, нет! В конце концов, это единственная боль, которую он может разделить с Джином сейчас.
— Хорошо, мистер Ким, — с этими словами Намджун поднимает свои глаза на доктора, одновременно с Джином.
— О, семья Ким, я имел в виду эмм. мисст…ис… Ким? Уже почти 10 сантиметров, вы должны подготовиться к потугам, хорошо? Вас малыш появится на свет совсем-совсем скоро! -глядя на новоиспеченных родителей, доктор старается звучать подбадривающе и расслабляюще настолько, насколько это возможно.
— Ты слышал это, малыш? Наш Чимин может появиться в любую секунду! Постарайся еще немного, мы сможем сделать это вместе! -Намджун заканчивает предложение и целует Джина в лоб, пока тот слабо улыбается от таких новостей.
— Ааах!!!
— Все верно, мистер Ким! Сейчас, с каждым толчком, тужьтесь, не слишком сильно в начале; усиливайтесь, когда я скажу, хорошо? Джин, чьё красивое лицо сейчас сморщено от боли, не может даже дать никакого ответа. Тем не менее, старший старается изо всех сил следовать инструкции доктора. Намджун, стоящий рядом, подбадривает и целует руку Джина, чтобы позволить тому расслабиться между потугами.
— Уаааааааа!!! — после кажущихся такими бесконечными 2 последних часов, громкий детский плач раздается как сигнал появления Чимина в жизни четы Ким.
— Хорошая работа, дорогой, ты сделал это!!! — Намджун чувствует, как что-то горячее катится по щеке, но это не имеет значения: сейчас он должен похвалить свою пару всеми приятными выражениями, которые только имеются в его словарном запасе.
Джин, который сейчас смог выровнять дыхание, наконец улыбнулся. Его лицо было мокрым, непонятно, то ли от пота, то ли от слёз, но одно было абсолютно ясно: в его улыбке читалось счастье.
— Мистер Ким, пожалуйста, перережьте пуповину.
Передача Намджуну, который был Богом Разрушений, такого опасного предмета, как ножницы, которых он частенько старался избегать, ужасала самого парня. «Что если я перережу неверно? Как я должен это сделать? Вы имеете в виду просто перерезать? Это отличается от того, что я делал дома! Конечно, отличается, идиот! Перерезай, глупый!» Тысячи слов пронеслись в голове, но момент, когда Намджун перерезал пуповину, был другим уровнем… хмм… чувств и эмоций. Затем малыша забрали на взвешивание.
— Поздравляю! У вас прекрасный мальчик! — медсестра передала комочек счастья Джину, который положил его около своей груди.
— Он такой…такой красивый… — Намджун почувствовал новый поток горячих слез. Младший утер их и с нежностью посмотрел на малыша. Теперь он отец. Джин тоже не сводил взгляд с новорожденного, а его улыбка не могла бы стать шире.
— Добро пожаловать, малыш Чиминни.
— Мистер Ким, простите, но вы должны покинуть помещение, потому что ваш муж должен отдохнуть, а мы должны обследовать ребенка. Вы увидите их немного позже.
— Конечно, спасибо! Спасибо вам! — Намджун оставил поцелуй на лобике Джина, выдохнув «спасибо еще раз», и покинул комнату.
13 октября. День, когда родился Чимин, и Намджун, как и Джин, появились на свет в качестве родителей.
Примечание:
Автор называет Джина "мамочкой". Это осталось и в русском варианте текста.
Уровень 1. Папочка-Рэпмонни
Прошло уже три месяца с рождения Чимина. Джин никогда не оставлял его более, чем на час, кроме того времени, когда малыш засыпал. Но сегодня это случилось, и Джин не могу поступить иначе, потому что его мама заболела и была отвезена в больницу. Он не может взять с собой Чимина, потому что это было бы слишком нелегко для детской иммунной системы.
В тот же вечер, друзья и родственники семьи Ким решили не оказаться рядом. Вся семья Намджуна уехала на отдых, Хосок — в родной город, а Юнги — на какое-то мероприятие в Японии.
Что ж, этот судьбоносный вечер, станет первым разом, когда Намджун будет заботиться о Чимине один, пока Сокджин не вернется обратно. И парня эта мысль пугает.
— Джун-а, я сейчас ухожу. Я могу быть уверен, что ты со всем справишься?
«Справлюсь? Нет! Не справлюсь! Как я разберусь со всем один? Неееет!!!» — вот то, что проносится сейчас в голове Намджуна.
— Конечно! Расслабься! Передай от меня своим родителям привет и извинения, за то что не могу навестить их сейчас, — вот то, что в действительности говорит он.
— Конечно же Чимин не может пойти с нами в госпиталь, и ты должен позаботиться о нем. Позвони мне, если что-то случится, хорошо?
Намджун поднимает пальцы вверх, немного натянуто улыбаясь, отчего его глаза исчезают. Парень просто не может иначе. Не имеет никакого значения, насколько он напуган тем, что останется с маленьким Чимином один на один, Намджун просто не может подвергать своего супруга стрессу, потому что тот и так напряжен из-за болезни матери.
После того, как Джин закрывает дверь, отец и сын остаются одни. Сейчас Чимин лежит в своей кроватке, пуская слюнки, и пытается рассмотреть и изучить каждую вещь в комнате.
«Отлично! — думает Намджун. — Хэй, парень! Только ты и твой старик здесь, давай жить дружно!»
Или нет… Чимин неожиданно показался обеспокоенным чем-то и заплакал.
— О цве…цветочек! Нет! Нет! Малыш! Твоя мамочка ушла всего пять минут назад! О Боже, почему? Ты описался или это из-за чего-то другого? — он проверил подгузник малыша.
— Нет! Все в порядке там…. Ты голоден? Нет! Твоя мамочка кормила тебя прямо перед уходом! Тогда это должно быть… Что?! Ким Нам Джун?! Думай!!!
В итоге мы имеем мечущегося взад и вперёд перед кроваткой Намджуна и Чимина, который продолжает рыдать, лежа в этой самой кроватке.
Намджун старается успокоить мальчика и начинает качать кроватку.
— Что расстраивает нашего Чиминни?
Это не слишком помогает, и малыш всё равно продолжает плакать. Намджун присаживается на корточки, упираясь о край кровати…. Вздох….
Затем он замечает одежду малыша: костюмчик с Гудетама от дяди Юнги. К слову, Юнги поступил очень странно, потому что подарил такую же пижамку и родителям Чимина. Парень никогда не думал, что Юнги заботят такие вещи, как парная одежда для детей и их родителей.
— Хэй, приятель, может мне одеться так же? — Намджун быстро идет в спальню, чтобы стать большим Гудетама.
— Да! Ким Повседневный выглядит горячо в любой одежде! — он делает себе комплимент, смотрясь в зеркало. Нет времени для этого, Намджун….
Затем он возвращается обратно в детскую и заглядывает к Чимину, начиная играть с ним в «прятки».
Тот успокаивается, смотрит на отца секунды три и…. начинает плакать громче.
Прекрасно….
Намджун все же решает позвонить Джину, потому что ему кажется, что если Чимин продолжит плакать, он задохнется.
— Сладкий, прости меня, но Чимин снова начал плакать…
— Ох, ты проверил подгузник?
— Да!
— В комнате не слишком жарко?
— Нет, он подхватит простуду, если я понижу температуру…
— Омо… Джун-а, тогда прижми его к своей груди; мама говорила мне, что малыши чувствуют себя в безопасности, когда слышат мамино сердцебиение, будто бы они снова у неё в животике… Я думаю, для пап это работает тоже«.
— Окей! Я буду стараться!
Намджун знает, что не сможет создать ту же „материнскую ауру“, как Джин, но нет ничего плохого в том, чтобы попытаться. Он осторожно поднимает хнычущего ребенка и прижимает ближе к своей груди, легонько похлопывая по спине. Чимин перестал плакать, но все еще продолжал сопеть.
— Ах, мы сделали это, малыш! Омма ушла по делам, ты лишь должен дождаться её со своим стариком, хорошо? Оо, прекращай плакать, да, малыш?»
То ли Чимин действительно понял его, то ли просто устал плакать, но дыхание малыша стало спокойным, а глазки закрылись.
— Так держать, мой мальчик… — прошептал Намджун, включая затем колыбельную, чтобы малыш уснул.
Когда Чимин в конце концов погрузился в сон, Намджун взял его таким образом, чтобы хорошо увидеть каждую особенность малыша. Прищуренные глазки, которые исчезали во время улыбки, милый носик, пухлые губки — Чимин был словно бы серединой в диапазоне от Намджуна до Джина и выглядел словно маленький ангел. И эти мягкие пухлые, как пельмешки, щечки делали Чимина наипрелестнейшим ангелом, присланным из рая.
Маленький комочек счастья приносил радость всей семье. Его улыбка могла растопить сердце любого, даже дядю Юнги, которого вообще ничего не заботило. Первый раз он увидел малыша на фото, загруженным родителями и дядей Хорсом… эммм… дядей Хосоком. Тот в буквальном смысле хвастался умильностью Чимина на весь мир, причём даже больше, чем сами родители. Его улыбка и малыш на фото… Юнги не мог точно быть уверен, кто светил ярче, но он клянется, что чуть не ослеп, когда смотрел на фото. Когда Мин первый раз увидел мальчика, то сразу понял хвастовство Хосока и гордые улыбки Джина и Намджуна. Чимин был маленьким ангелом, пушистым комочком, излучающим солнечное тепло и надежду. окей… нам не нужен еще один Хосок… но Чимин ведь ПРЕЛЕСТЕН!!!!!! Юнги старался изо всех сил, чтобы не завизжать от такой милости. Всего одна секунда, и мысль о собственной семье промелькнула в голове парня. «Ты понял все верно! Еще секундочку! Еще одну чертову секундочку, окей?!» Конечно, Юнги, мы все понимаем. Так появился еще один член фанклуба маленького Чиминни.
Но вернемся к отцу и сыну.
Намджун решил вернуть ребенка обратно в кроватку, но в тот момент, когда он пытался уложить Чимина, тот как по команде угрожающе нахмурился, готовый к новому раунду рыданий. Ким немедленно прижал малыша обратно к себе, предупреждая новую катастрофу.
Парень подошел к небольшому креслу, которое обычно они использовали, когда кормили Чимина, и присел, напевая колыбельную, которую Джин всегда пел для погружения малыша в сон.
***
На часах почти 12 часов ночи, когда Джин возвращается домой. Его мама уверяла, что все в порядке и он должен идти домой к мужу и сыну, но Джин настоял на том, чтобы остаться, пока женщина не уснет. Он покинул госпиталь спустя час после того, как женщина провалилась в сон и отец отправил парня домой, сказав, что может позаботиться о жене ночью.
В доме стояла тишина. Сокджин быстро снял свой вязаный свитер и помыл руки, прежде чем войти в детскую, но она неожиданно оказалось пуста.
Затем Джин прошел в их с Намджуном спальню и был встречен самым теплым видом на всей земле.
Большой спящий Гудетама держал версию поменьше; оба они лежали на кровати. Намджун оперся на изголовье, его голова была запрокинута, а рот открыт так широко, что туда могла бы залететь не одна муха. Маленький Чимин спал на груди своего папочки, повернувшись попой к мамочке, и держался пухлыми пальчиками за пижаму Намджуна. Джин широко улыбнулся и достал свой телефон в ярко-розовом чехле, чтобы запечатлеть этот важный и замечательный момент.
Удовлетворившись сделанными снимками, Джин быстро принял душ и присоединился к папе и сыну, забравшись на кровать. Когда он попытался забрать Чимина от Намджуна, тот прижал малыша крепче, и потому проснулся от осторожных движений супруга.
— Хэй! Папочка Мони, мамочка вернулась, — промурлыкал Джин, улыбаясь.
— Ахм… О, ты вернулся… Все хорошо? — сонно ответил Намджун немного охрипшим ото сна голосом.
— Да, и я вижу новоиспеченный папочка Мони тоже хорошо справился со своей работой в виде заботы о маленьком Чимине, — ответил старший, пока забирал малыша у мужа.
— Ах, не напоминай! Я удивляюсь, как ты только справляешь с ним, когда он плачет. Я чуть не описался, когда он не переставал плакать.
Джин тихонько засмеялся, наблюдая за мужем, светлые волосы которого торчали из-под капюшона пижамы с Гудетама. Затем он перевел взгляд на маленького Чимина, который спал с надутыми губками. Его щечки приподнялись из-за лежания на животике, а пухленькие пальчики сжались в кулачки. Джин наклонился, целуя малыша в щечку-пельмешек, а затем немного подвинулся, даря легкий поцелуй Намджуну.
Пара прошептала друг другу в губы «Спокойной ночи» прежде, чем провалиться в сон.
Примечание:
В оригинале щёчки сравнивались с особыми пирожками в корейской кухне, но в переводе это сравнение выглядело бы слишком мудрёно, так что в русском варианте русские пельмешки. *.*