Небрежный рисунок осанки,
Зазывность мятущихся рук.
Влечет к златоокой цыганке
Сердец оглушающий стук.
Темнеет пурпурная роза,
И жилкой вибрирует страсть –
Как сладко, как страшно пропасть
В глазах, обещающих грозы!
Изменчивы блеск их и нега –
Знак гордой, до вспышки, души.
В ней - жизнь, как стремительность бега,
В ней - все неприятье тиши.
Небрежный рисунок осанки…
***
Зеленые луны листьев
Слепили весенним блеском,
И почкою каждою лес
Взрывался, словно Вселенная сверхновой звездой.
Девочка, обвив плечи в крылья рук,
На ощупь пробовала ногой волну.
Бездонное небо клубилось в твоих глазах,
Опрокинутых навзничь,
И сердце обрывалось
В его бесконечном полете.
И транзистор венчал мир
Баховским хоралом – аллилуйя!
***
О шепот ласковый ветвей -
Какая юная истома
В их смутном лепете и стонах,
Когда в них свищет соловей!
Он создан лоном этих рощ,
Он - их дитя, он – их любовник.
Здесь каждый лист заветно помнит
Безумных трелей жаркий дождь.
Когда же роща облетит,
И певчий хор покинет север,
То каждой веточкой на древе
Она вслед рвется и грустит.
О шепот ласковый ветвей…
***
Невесомость неба на снежинке
Синим знаком падает в бору,
Тонкие, засохшие былинки
Клонятся на утреннем ветру.
Растворилась ночь под шелест снега
Холодком кристальным на губах.
Только в сердце гулко, как от бега,
По незримым дантовым кругам.
Только тают взоры - в тленье звезд,
Только ветви - светятся, как свечи.
Мир, как взгляд ребенка, тих и прост,
И, как смех ребенка, он доверчив.
Невесомость неба на снежинке…
***
Неужели однажды все кончится?
Пройдет маленькая девочка и спросит:
«Что значит - она жила?
Она пела, она смеялась, она плакала-
И это все кончилось?»
Господи, и ничего не изменится
Вокруг от этого –
Птицы - не замолкнут,
И ветер - не застонет в чаще…
Может быть, только тихой ромашке
Станет душно и невыносимо больно,
Когда на неё наступят ногой…
Они жили…
Для чего они жили?..
***
Листов зеленые ладони
Берут на ощупь взрыв крутой
И, отрываясь, тихо тонут
В той круговерти золотой.
И на пушистых плоскостях
Луна, подпрыгнув, словно мячик,
Взлетает в облако незряче,
И ветер мчит её, свистя.
Влетает в крохотный зрачок,
Слегка прищуренный от света,
И там - в разумности отпетой
Чуть нежит трезвое плечо…
***
Судьба, раскрой простор мечте,
Где жизнь – не клоунада больше,
И веселей бывают те,
Кому труднее всех и горше.
И пусть таинственная ночь
Спасеньем явится отныне,
Когда паясничать невмочь,
И сердце ожиданьем стынет.
Взнуздаю вольную мечту
Арканом яростным заката –
Я за земную красоту
Плачу души бесценной платой.
Раскрой – мне блеск июльских гроз
И тайны вещие природы,
Над хороводами берёз
Небес ликующие своды.
Судьба, раскрой …
***
Любовь уходит, чтоб не возвращаться,
С намереньем не помнить о былом –
И жгут сердца нерозданное счастье,
И пепелище – снегом занесло.
Но почему же след его остылый
Обратно тянет, как на поводке,
И выжигают проседь на виске
Те уголья, что, мнилось, поостыли.
Любовь уходит, чтоб не возвращаться…
***
Как трудно первую строку
Штрихом положить на бумагу,
Найти слова, что не солгут
И откровеньем сердца лягут.
Как трудно отыскать деталь
Два-три мазка, что образ лепят –
Туманом стянутую даль
И мыслей обновленный трепет,
Зов убегающих дорог,
Омытых потом и дождями,
Тот ускользающий порог
Морей меж звездными сетями,
Тот день, прозрачнее, чем грань
Слияния Вселенной в сферу,
Тревогу – ту земную меру
Разлукой нанесенных ран.
И так легко в тебя поверить,
В любовь, что крепит, как венец,
В одну мятущуюся сферу
Два полушария сердец.
Как сладко…
***
Счастливые - часов не наблюдают,
И им враждебен крик печальных строк,
Когда довольство на сердце качают,
То ужас одиночества не впрок,
Но если ветер горький в сердце свищет,
Поэзия тебя, мой друг, отыщет.
Счастливые – часов не наблюдают…
***
Мне мысли блеск, величье воли
Не могут заменить вполне
Тот сладкий трепет вечной боли
На сердца – рвущейся струне,
Тот лепет еле связной речи,
Когда любовь, как чистый лист,
Отмеченный лишь первой встречей
Под поездов прощальный свист,
Когда свидание – разлука,
И счастье, словно терпкий плод,
А сердце – тетива у лука,
И взгляды – стрелы не в облет,
И каждый миг – немая вечность
И перегрузки от потерь…
Но только сердце безупречно
Все повторило б, как теперь.
Мне мысли блеск, величье воли…
***
Лишь ночь и гул аэродрома,
Ребристый росчерк полых птиц,
И тяжесть пушкинского тома,
И просвет гаснущих зарниц.
И на мгновенье оживают
Мечты, ушедшие в листы,
И тонкой кистью проявляют
Красавиц нежные черты -
Их обнажённых плеч сиянье,
Полуулыбку - полуплач
Во взоре русых россиянок,
И тройку,взвившуюся вскачь,
Ночей молочное безмолвье,
Неву в жемчужной пелене…
И как мелко всё суесловье
С тобой, поэт, наедине!
Лишь ночь и гул аэродрома…
***
Когда на досуге
Ты бережно в руки
Берешь, словно счастье, смычок,
И, внемля природе,
Струны половодье
Взметнешь, побледнев, на плечо,
То синим приливом,
К березам прилипнув,
Сережки аккордов висят,
И, с сердца сорвавшись,
Надеждою спавшей,
Волною опавшей грустят.
Не надо, умолкни,
Мне грустно и больно
От этих запекшихся нот,
От этой печали,
Что к сердцу причалил,
Как бурей разбитый плот.
Свои бы несчастья
Куда бы умчать мне,
Забросить бы в омут, на дно.
Но, видно, напрасно
Бегу я за счастьем,
Как день - за мельканием снов…
***
И что такое – радость?
И что такое – счастье?
Быть может, это – ясность
В житейское ненастье,
Быть может, это – шквалы,
Срывающие косность
С души, что заплывала
Жирком привычек постных,
А может, это – слёзы
Зрачков оледенелых,
Когда чужие грозы
Гремят остервенело?
А, может, счастьем стало
То утоленье жажды,
Которою сжигала
Меня любовь однажды?
Под дубом ли зарыто,
За семь ль замков закрыто,
За златоглавым ль градом
Иль бродит где-то рядом
То счастье, что, как солнце
Одно на век - в оконце?
И что такое – счастье…
***
Это было в детстве – розово, свежо-
В голубые звезды вечер запряжен,
Алые закаты, словно паруса,
Обещаньем счастья звали в небеса.
Это было в юности – радостно, впервые –
Солнце рассыпалось в звезды золотые,
Утреней купавой сердце золотело,
Думалось, что с счастьем – по пути век целый.
А подкралась зрелость – будничной привычкой
Заключила счастье в грустные кавычки,
Пригубила радость, выплеснув остатки.
Что ж грустить напрасно –
И остатки – сладки…
***
Не говори, что ветер тих,
А тени – сладостно-робки,
Не говори, что на двоих -
Весь мир, когда шаги легки,
Не обещай любви навек,
Весны цветенье – в трансе зим,
Пока крови весёлый бег,
Как с гор поток, неотразим.
Но не сочти за тяжкий труд
Пообещать прийти тогда,
Когда купавы отцветут
И спанет вешняя вода.
Не говори…
***
Мне ведом край тот наизусть
В пространствах окрыленных ветром –
Там благодатнейшая грусть
Растит плоды светло и щедро,
Там даже счастье - наперёд
Приправлено отравой муки,
И сердце без суда берёт
Вину любую на поруки.
Тот край – доверия, добра
И красоты неизмельченной –
В нём каждый –
вечен –
до утра,
Чтоб пасть с рассветом обречённо.
Мне ведом край тот наизусть…
***
Загораюсь горестным прозреньем,
Словно вал разбитый о причал,
Лишь рукой, подвластной вдохновенью,
Трогает скрипач мою печаль,
И нечётко, словно бы за кадром,
Оживляет, будто гроз озон,
Юности победную эскадру –
Дерзкими крылами в горизонт.
Плачет скрипка – дерева обрубок
Под смычка трепещущий полет –
И, смягчаясь, отступает грубость,
И любовью тронут сердца лед,
И слезой, дымящейся смятеньем,
Опаляет тихие зрачки
В редкие мгновенья единенья
Грустного блаженства и тоски.
Загораюсь горестным прозреньем…
***
Тугой пружиной скручен путь
В колесах, скоростью объятых,
Освобождением от пут,
Которому совсем не рада.
О, как неверен счастья миг!
Надежды – оборотни в гриме,
Лишь гол, как правда, горький миг
Прозренья, что прошли мы мимо,
Что вновь любви не скоро цвесть,
И возвращенье – невозможно…
Но верится –
зачем? –
Бог весть,
По-детски в счастья непреложность…
***
Когда судьбою не обласкан,
Ценя участье и совет,
Храню на горький час запасом
Народной мудрости завет,
Несу в душе святую веру
В необходимость правоты,
И не удачей счастье мерю,
А высшей мерой – доброты,
А чуткой мерою - привета,
Что кровней всяких кровных уз,
Чтоб встык сердца, как волны света,
И чтобы счастьем – сердца груз.
Когда судьбою не обласкан…
***
Даже осенью грозы бывают,
Что весенних, подснежных – чудней,
И родней тем, что вновь овевают
Теплотою утраченных дней.
Та гроза, напоследок, сверкнёт нам,
Разорвав сердце, словно бы ночь,
Чтоб вернуть на мгновенье – все весны,
Что умчались со старостью прочь.
Даже осенью грозы бывают…
***
Ах, Боже мой, какая высота!
Лишь ветра шквал тревожит эти выси,
И я смыкаю тихие уста,
Страшась неверным звуком их принизить.
И клубы снежно-дымных облаков
Вползают влажно с речек в поднебесье,
Не знающие тяжести оков,
И чуждые блаженству равновесья.
А мне бы то блаженство – навсегда,
Но в сердце лишь тревоги смутной властность,
И только грусть, как вешняя вода,
Зрачков туманит мартовскую ясность.
Опять желанья, робкие мечты,
Подобно облакам, в душе клубятся –
Уже сегодня – буднично-просты,
А завтра – так же просто распростятся.
И все ж, навек, подспудно - не достать -
Останется в душе - нет, не безбрежность!
А светлая, святая благодать,
Которая зовется просто Нежность.
Ах, Боже мой, какая высота…
***
И не буду досказывать –
Ни к чему те слова.
Знаю, взглядом все сказано,
И любовь – не нова,
Не нова, но не сложена
Мною вновь до конца,
Словно жизнь, что заложена
В половинки кольца.
А кольцо не скрепляется
На холодной руке –
Значит, верность кончается,
Значит, время тоске,
Значит, ждать полустанка,
Чтоб сойти на перрон…
Я уйду спозаранок,
Не встревожив твой сон.
Положу в изголовье
Пару строчек скупых–
Я живу лишь любовью,
Будь любим за двоих.
И не буду досказывать…
***
Причудливая роскошь донных трав
В покойном чередуется параде,
Но грянет шторм - и, привязи поправ,
Они всплывут, свободе сей не рады.
Так и сердца над чувствами властны,
Пока судьба дарит великолепьем,
Но заштормит - оставит сердцу сны -
Былых причуд слепой и жалкий слепок…
***
Возраст зрелости - возраст покоя,
В небесах и светло, и свежо,
Тяжелеют кусты над рекою,
Тихий вечер – лукавый божок
Привечает богиню ночную –
Полногрудую деву-луну.
Нет покоя – я снова тоскую,
В эту ночь я опять не усну.
Проплывёт в светлом мраке былое
Под пленительным знаком мечты,
Нет, не встретить мне взгляда родного,
Не раскрыть вечной книги листы.
Сколько звёзд с выси млечной скатилось,
Столько в душу вошло миражей –
Не сбылось, не сошлось, не слюбилось,
Кто виновней – не скажешь уже.
Ведь, и нам звёзд венчальные свечи
Зажигала судьба неспроста,
Целый век – ожидание встречи,
Целый век – на душе маята.
Возраст зрелости - возраст покоя…
***
Прощай, предгорье Бештау,
Приют курортников и вод,
Где Эльбрус в снежноликой стае
Венцом бессмертия встаёт,
И ждут леса живою тенью
Обвить вершин свободный бег,
Хребтов зубчатые сцепленья –
В туманы, словно в первый снег,
Ждёт угловатый бас гитары
Под пляс томительный огня,
И говор рек – светло и яро
Волной прозрачною обнять.
И звёзды ждут - лучом часовен
На сколе каменном залечь,
И настороженно-безмолвен,
Спит Эльбрус, словно в ножнах меч.
И нет спокойствию причины,
И сердцу внятен смысл речей –
Тревоги исповедь, как вина,
От веку – крепче и звончей.
Прощай, предгорье Бештау…
***
Светло и солнечно в лесу
От листьев, облепивших землю,
Дерев прощальную красу
По-матерински дол приемлет.
Они слетают, чуть шурша,
С ветвей раздетых к корневищам,
И тихо светится душа,
И осенью – весны не ищет.
Светло и солнечно в лесу…
***
Небо, чудо мое голубое,
Где серебряный лет лебедей,
Словно белая вспышка гобоя,
Растворяется в синь- высоте.
Ослепило оно, озарило
Бесприютную мглу вечеров,
Час, когда золотое светило
Уступает свеченью миров.
Сканью звездною ярко украшен,
Зажигает таинственно он
Свет ночей – охрусталенных башен,
Освещая земной небосклон.
И в плену первозданных влечений
Лунным светом и массой рожден,
Океанов вращает теченья,
Сердце – огненным плавит дождем.
Небо, чудо мое голубое…
***
Очередной? Нет, новогодний вечер
Ушёл от нас, бокалами звеня,
По светлым снам, распахнутым как веер,
Истаявшим в ночи с приходом дня.
Очередной, а их черёд – не длинен –
Десяток, два – остался – три, в натяг…
Сминает время душу, словно глину,
И каждый – пред ваятелем тем наг.
И даже сильный перед ним бессилен,
А слабый бьётся глухо, как струна...
Несутся дни, как кобылицы в мыле,
Чтоб к склону лет примчалась лишь одна.
Победная, шальная, что же дале? -
С последним вздохом перед тем, как пасть…
И вновь сияют для кого-то дали,
Чтоб в свой черед – и перед ним опасть.
Сминает время душу, словно глину…
***
Всё это было, было, было
В плывущей летописи снов –
Бездонной синью небо стыло,
И бились синью жилки слов,
И вздрагивали, словно звёзды,
От нервной дрожи бытия –
И было всё безумно просто
В неверном отклике – твоя.
И вот ни слов, ни мыслей пресных,
И свет, как продолженье тьмы,
И взгляды, как скрещенье лезвий,
А мы – давно уже не мы.
На зыбкой грани полудетства,
Доверчивости чистоты
Мы повторяем поиск средства
Возврата к родникам мечты.
Всё это было, было, было…
***
В забытой Богом и людьми
Глухой, бескрайней чаще,
Где звери ластились детьми,
Жил человек и счастье.
Здесь властвовал любви закон.
Всеобщее единство
Священно было испокон,
Подобно материнству.
Здесь трав прохладные листы
Ласкали нежно ноги.
Жил человек средь доброты,
Как жить хотели б боги.
Но вот пришёл другой сюда
И был силён безмерно
Своей потребностью суда
Над всем, достойным веры,
И осудил ту доброту,
Рожденную природой,
Подвёл под общую черту
Неволю и свободу –
Свободу сильного губить
И унижать всех слабых,
И не затем, чтобы прожить,
А наложить бы – лапу.
И вместо света доброты
Привился дух насилья,
Он нагло с добротой на – ты
С позиций зла и силы…
Люд люду – рознь, зло– доброте,
Противостать злу нужно
Во все века, всегда, везде
Плечом к плечу и дружно.
Во зло такая доброта,
Что станет наказаньем,
Коль знать не ведает труда –
Жизнь защитить и знанье.
В забытой Богом и людьми
Сыну моему любимому