Победоносцев К. П.
Письмо написано К. П. Победоносцевым будущему Императору, своему воспитаннику, в год его совершеннолетия. Текст этого письма - превосходный материал для подготовки не только классных часов, посвященных смыслу жизни, самовоспитания, но и уроков обществоведения, касающихся темы личности подростка и межличностных отношений.
Не удивляйтесь, что я пишу Вам длинное письмо. В нынешнюю пору Вашего 16-летия мне хочется сказать Вам несколько слов от сердца, поговорить с Вами об Вас самих. Не поскучайте послушать меня — я не скажу Вам дурного. Примите мое слово не как сухое наставление, но как слово любви и сердечной об Вас заботы. Вы были всегда добры и любезны со мною — и так не удивляйтесь, что с этою мыслью об Вас я прямо к Вам обращаюсь.
Вам минуло 16 лет. Детство Ваше, мирное и беспечное, миновало окончательно. До сих пор за Вас думали, о Вас заботились, все для Вас устраивали другие. Наступает пора, когда Вам самому необходимо думать о себе и устраивать будущую жизнь свою. Если до сих пор, отдаваясь вполне руководству и распорядку, Вы не ставили перед собою серьезно вопросов: чем я буду? как я буду?– то теперь уже нельзя избежать их.
Эти вопросы должен ставить перед собою серьезно всякий молодой человек Ваших лет, если хочет действительно чем-нибудь быть, действительно что-нибудь значить на этом свете.
Для всех закон жизни один и тот же — для бедного и для богатого, для знатного и для незнатного. Жизнь есть великий долг, налагаемый Богом на человека. Чтоб исполнить его, надобно сосредоточиться, собирать в себе силу. Имущему дано будет; от неимущего отнимется и то, что он считает своим достоянием.
Вам может показаться, что слово «неимущий» к Вам не относится. Подлинно — Вы имеете много для материального благосостояния. Все нужды Ваши удовлетворены; все желания более или менее исполняются. Когда встаете, Вы не заботитесь о том, что Вам есть, во что одеваться. От Вас удалены всякие заботы об устройстве Вашего ежедневного быта. Кроме Ваших родителей и воспитателей, все стараются сказать Вам только приятное слово, все избегают сделать или показать Вам что-нибудь неприятное. Куда ни обернетесь, всюду встречаете улыбки и приветствия. Чем дальше станете вырастать, тем больше будете замечать это и привыкать к этому.
|
|
Вот какое богатство дал Вам Бог. Но в этом великом богатстве и великая бедность Ваша, из которой дай Боже Вам выйти в настоящее, истинное богатство.
Истинное богатство взрослого человека вот в чем состоит. Он должен сознавать в себе внутреннюю силу — разумения, умения и воли. Он должен всегда знать чего хочет и что делает. Он должен уметь: кто умеет и делает, тот спасен на этом свете. Он должен стоять на своих ногах и держаться крепко своей силой, чтобы на него можно было опереться, а не он опирался бы на других, и не искал бы, как слепец, вождя. Он должен чувствовать, что нужен и недаром живет на свете и в кругу своем.
Вот идеал, который Вам надобно ставить перед собой, на который надо смотреть. Вот в какого человека Вам надобно вырасти. Поверьте, что этот идеал и для Вас таков же, каков и для последнего из бедных и незнатных.
Но в Вашем положении труднее, чем во всяком другом сохранить его в чистоте перед собою; легче, чем во всяком другом потерять его из виду. В Вашем положении нетрудно вообразить себя сильным человеком, когда силы никакой нет, привыкнуть к той мысли, что жизнь есть наслаждение, тогда как на самом деле жизнь есть труд и непрестанное исполнение долга.
|
|
Все, что есть истинного в жизни — добро, правда, любовь, знание, чистота, разум, — все это добывается сильным трудом, все это, как сказано о Царствии Божием, нудится, и нуждницы восхищают ее.
Вся тайна возрастания в силу заключается в одном слове — «самоограничение, воздержание». Надобно смолоду привыкнуть стеснять себя, показать себе предел, лишать себя во имя долга и правды. Кто не выработал в себе этой привычки, тому нет спасения.
У Вас от природы доброе сердце и мягкое обращение. Это дар Божий, который Вы должны не себе приписать, но Богу. Но всякий дар Божий есть талант, который велено возделывать. Это значит, что ни на одном из талантов нельзя заснуть, успокоиться, как на собственности, которую никто не отнимет. Человек ничего не может назвать своим: как только он что назвал своим, забыв о Боге подателе, так то сейчас от него отходит. Всякое доброе свойство в душе имеет свою природу, свои недостатки и опасности, с ним связанные; итак, если не работать над собою в добром, то и доброе мало-помалу может стать в нас злом и растлить всю жизнь нашу.
Всякой мягкой и доброй натуре предстоит особенная и страшная опасность — изнежиться и излениться. Вам, повторяю, и по натуре и по положению легче, чем кому другому, излениться и изнежиться. Все Вас зовет к наслаждению, и самое добро, которое Вы делаете, достается Вам обыкновенно без труда, а все Вас за него хвалить готовы. Вы неохотно делаете кому-либо неприятность; но Вам и нетрудно уклониться от случая сделать ее. Это движение сердца само по себе хорошее, но и оно может довести до лени, до уклонения от всякого неприятного столкновения, когда долг обязывает не избегать его.
|
|
Так, под предлогом доброго побуждения может развиться в душе самый тонкий эгоизм и может довести человека до того, что он, будучи в сущности добрым, но, исполняя во всем свои желания и предавшись неге, становится орудием зла в руках недобросовестных людей. Доброй и мягкой натуре великая опасность распуститься в чувственности, в наслаждении, в красоте жизни. И потому натура, подобная Вашей, должна крепко бороться с этим своим инстинктом, употреблять все усилия к тому, чтобы собрать и сосредоточить себя суровою правдой, трудом, воздержанием.
Не стану дольше останавливаться на этой нужде, которую, конечно, и сами Вы чувствуете. Боюсь и утомить Вас. Но позвольте мне указать Вам еще несколько добрых советов, в чем Вам больше всего надобно показать свои усилия и к чему направлять свою волю. Примите их от меня благодушно.
Самый первый совет вот какой. Храните себя в правде и в чистоте мысли. Во всяком движении сердца и мысли справляйтесь в совести с началом правды Божией. Вам немало говорили об этом в детстве; но что в детстве было натвержено, к тому иногда молодость становится равнодушна, и чего в детстве бывало совестно, того перестают совеститься, когда выходят из детства. Но Вы, свято храня детскую веру, не забывайте ставить себя перед Богом. Это основной регулятор жизни — до самого конца, и Боже избави ослабить его, а его нетрудно совсем обессилить привычкою к сделкам с совестью.
Второе. Учитесь жить своим умом и своим умением. В Вашем положении можно представить себе, что своего умения не нужно: потому что отовсюду станут предлагать Вам чужой ум и чужое умение, с тем, чтоб выдать и то и другое за Ваше собственное. Берегитесь поддаваться этой склонности, а лень и нега будут подталкивать на нее. Вы услышите такие слова: «Вам стоит приказать, и мы все для вас сделаем, все приготовим». И затем, отдавшись такому влечению, мало-помалу Вы можете вообразить, что в самом деле сами все это делаете. Приказать нетрудно; но хорошо приказывать, когда даешь себе отчет в том, что приказываешь, когда сам разумеешь дело и можешь рассудить, так ли исполнено. В противном случае тот, кто приказывает, становится на самом деле в зависимость от того, кто делает, и только себя обольщает. Для того чтобы приказать, надобно знать; для того, чтобы знать, надобно потрудиться.
На этой мысли о труде перехожу к Вашим учебным занятиям. Было время, когда Вы учились, как учатся вначале все дети, для урока, который Вам задан. Теперь время уже подняться выше этого урочного положения. Вы должны не готовить только урок, даже не слушать интересную лекцию, но работать для себя, из-за той цели, чтобы знать, уметь, сознавать самостоятельно, самостоятельно мыслить. Все это необходимо для Вас, если хотите быть свободным, независимым от чужой воли и чужого мнения, и значить что-нибудь на самом деле.
Есть качества, которые Вам надо приобресть во что бы то ни стало, как, например, артисту, художнику необходимо во что бы то ни стало овладеть механикой своего искусства. Так Вам необходимо овладеть механикою мысли и слова.
Необходимо, чтоб Вы умели говорить и писать отчётливо, хорошо, не затрудняясь в приискании слов и выражений, чтобы всякий раз, когда придется, это не казалось Вам тяжким трудом, который хочется сложить на другого. Необходимо, что Вы умели рассуждать о предмете, изучив его, без затруднения, не думая об тяжком бремени. Кто к этому не привык, тот убегает от труда, соединенного с изучением предмета и с рассуждением, на выводах основанным, а вместо того, облегчая себя, судит по впечатлению, которое дается без труда и является случайно.
Вот что надобно Вам приобресть, и ничего этого не приобретете, если не воспитаете и не утвердите в себе привычку к труду и добросовестность в труде. Выше всего правило — делать всякое дело, какое на Вас положено, большое и малое, добросовестно и вправду, то есть делать его самому, своим трудом, своей мыслью, своим интересом, своею ревностью. Если теперь, в годы воспитания, к этому не привыкните, то после уже будет труднее вдесятеро, едва ли и возможно. А после, во время настоящей, государственной деятельности, которая предстоит Вам, эта привычка и будет для Вас неоцененна.
Где бы Вы ни были потом — в военном деле, в администрации, в совещательном собрании, главный вопрос будет все тот же: чем Вам быть, человеком, который дает себе отчет в том, что думает, говорит и делает, и знает чего хочет, — или получеловеком, который не имеет определенного, сознательного мнения, и говорит и действует только по случайному впечатлению. Где бы Вы ни действовали, где бы ни заседали, прежде чем действовать, прежде чем объявить свое мнение, надобно дать себе труд самому изучить дело.
А как достигнуть того, чтобы умственный труд не казался тягостью. Для этого нужно, чтоб умственный интерес и нравственный не засыпал в Вас, чтоб это был для Вас первый интерес в жизни. Духа не угашайте. А угасить его можно, и как еще легко можно. Стоит только дать себе поблажку плыть по течению, отдаться всему тому, что открывает Вам в жизни красивую перспективу и что зовет Вас к наслаждению чувства. В том-то и бедность, в том и опасность Вашего положения, что все внешние удобства и наслаждения даются Вам сами собою, без усилий, без борьбы — Вам нет надобности добывать и покупать их — Вы окружены ими от рождения, и всякое внешнее наслаждение предстоит Вам в самом привлекательном виде, в сфере красоты и искусства.
Берегитесь, милый Великий Князь, перейти всею жизнью на эту сторону: это значит забыться и продать свою душу. Это сладкое вино — хочется пить его, упиться им; но оно обманчиво. Это то вино, о котором говорится по случаю брака в Канне Галилейской: «в начале подается доброе вино, а когда упьются, тогда худшее», и, наконец, из худшего становится оно ядом и отравой. А то доброе вино, которое с начала и до конца доброе, которое из воды претворяет в крепость и в сладость сила Духа Христова.
И вот третий совет. Блюдите в себе целость духовного, умственного, нравственного интереса, чтоб он был у Вас на первом месте, а не интерес чувственный. Дух оживляет, а не плоть. Воспитывайте в себе мысль твердую, здоровую, основательную, любите знание, развивайте в себе вкус к чтению, к разумной беседе. Берегитесь умножать и разнообразить свои развлечения. От привычки к ним происходит, наконец, скука, самое ужасное состояние, до которого доходят путем развлечения и наслаждения. Нет ничего плачевнее молодого человека, когда он до того дошел, что повторяет: скучно! все надоело! и ищет убить свое время в каком-нибудь пустом развлечении, и, отходя от него усталый, опять говорит: скучно! Он не может оставаться один. В одиночестве тоска и пустота одолевает его; он теряет способность сам по себе заняться и бежит от уединения в общество себе подобных, но и оттуда выносит скуку.
А Вы потрудитесь устроить себя так, чтобы уединение не страшило Вас, а радовало. Когда умеет человек прислушиваться к голосам мысли, то в уединении эти голоса явственнее отзываются у него в душе, и он радуется тишине и досугу.
Четвертое. Смотрите за собою, к каким людям Вас тянет и с какими становится Вам неловко и тяжело. Берегитесь, если Вам кажется удобнее и приятнее с людьми легкими, ничтожными или с забавными и льстивыми, которые Вам потакают, подчиняются, исполняют Ваши желания, подделываются под Ваши вкусы, стремятся веселить Вас и веселиться с Вами; если, напротив того, Вам неловко и тяжело с такими людьми, с которыми Вы должны сдерживать себя, смотреть за собою, наблюдать за своими речами и манерами. Если в этой склонности запустить себя, можно дойти до такого состояния, в котором только мелкие и ничтожные люди сносны человеку, а от людей серьезных он всячески уклоняется.
Ах! Поверьте, в Вашем положении всего дороже сохранить веру в людей и уважение к людям. Что будет с Вами, если когда-нибудь Вы изверитесь в людей, привыкнете не уважать никого из окружающих, и во всем станете склонны видеть, прежде всего, низкие мотивы и своекорыстные побуждения. Но от Вас самих много зависит сохранить драгоценнейшее благо — веру в людей и в силу добра между людьми, или ослабить эту веру и, наконец, утратить ее. От Вас зависит, потому что к Вам подойдут именно те люди, каких Вы захотите привлечь к себе, и Вы увидите добро, если станете искать его, увидите яснее всего зло и низость, если Вам покажется удобнее быть с мелкими и податливыми людьми.
И здесь требуется самодеятельность ума и воли; и здесь ничто без труда не дается. Для того чтобы открыть добро в людях и, на него опираясь, действовать, необходимо и в себе поднимать добрые побуждения воли, давать себе труд и подходить к людям с серьезной стороны.
Пятое. Наконец скажу Вам: где бы Вы ни были, что бы Вы ни делали, не забывайте, кто Вы такой и к чему Ваше положение Вас обязывает. Богу угодно было, чтоб Вы родились в том положении, в котором находитесь; итак, это воля Божия, это Ваш долг, Ваше призвание, Ваш талант, который Вы обязаны разрабатывать. Горе Вам, если Вы забудете, что это дар Божий и дело, на Вас возложенное Богом. С ним связан великий долг, и как бы ни казался он иногда тяжел, Вы не вправе снимать его с себя. Noblesse oblige1. Где всякий из граждан, частных людей не стесняет себя, как частный человек, там Вы обязаны себя ограничивать, потому что миллионы смотрят на Вас как на Великого Князя, и со всяким словом и делом Вашим связаны честь, достоинство и нравственная сила Императорского Дома.
Но этого еще мало. С Вашим положением связана особенная сила, которую Вы обязаны охранять и соблюдать в себе свято, как особенный дар Божий и как залог нравственного достоинства. Это для Вас — волосы Самсона: берегитесь, как бы не обрезать их, чтоб не иссякла сила, соединенная с Вашим званием.
Сила эта такова, что мысль об ней, если овладеет Вашей душою (дай, Боже!), в состоянии наполнить и осветить всю жизнь Вашу и направить Вас на путь, усеянный добрыми и великими делами.
Сила эта есть крепкая связь любви и веры, соединяющая всю Россию и весь добрый народ русский с Государем и с Царским Домом. Вы испытали столько раз и столько раз еще испытаете, — когда бы Вы ни появлялись в народе, каким хором любви и сочувствия Вас встречают. Вы слышали эту песню любви, несущуюся из множества сердец. Не допускайте себя привыкнуть к ней равнодушною мыслью: пусть она всегда вдохновляет и освежает Вас, подобно молитве. Не позволяйте себе относиться легко к этому чувству: оно святое и истинное. В нем выражается стремление целого народа к единству, которое он находит в Царском Доме, — любовь, вера в будущее, и та безграничная преданность, которая творила и творит чудеса в нашей истории.
Благодаря этой любви и вере, которой Вы становитесь причастником даром в силу своего рождения, благодаря ей как много Вы можете, если хотите посвятить жизнь свою служению России и возделыванию в ней добра, для которого в ней такое безграничное поле. Вот — вот где Ваше духовное богатство!
Не всякому дано совершить великие и славные дела; но если Ваша жизнь проникнута будет сознанием Вашего положения и Вашего долга, если она будет чиста, одухотворена мыслью, стремлением к добру, любовью к России, — она сама по себе послужит к утверждению драгоценнейшего нашего и Вашего блага — духовного единения народного с Царским Домом. И это само по себе будет уже исполнением долга и великим делом целой жизни. Напротив того, если бы Вы, полюбив больше всего наслаждение в жизни, распустили себя в одних выгодах, почестях и сладостях Вашего звания и забыли бы о долге, жизнь Ваша сама по себе была бы (избави, Боже!) грехом перед Богом, преступлением перед Государем, горем и соблазном для любви народной.
А если еще подумать, сколько добра Вы можете сделать, сколько добрых намерений внушить, поддержать, привести в действие, сколько спящих сил оживить; сколько людей привлечь своим сочувствием, — и все благодаря Вашему положению, дающему Вам безграничную возможность действовать на людей во имя добра и правды; это такая доля, для которой можно пожертвовать многими и многими прелестями самозабвения; это такая жемчужина, из-за которой добрый купец продает все, что имеет, чтобы только купить ее. Помоги Вам, Боже, быть таким добрым купцом. И если желание Ваше горячо, если воля Ваша к этому твердо направлена, Бог Вам поможет, и нам, любящим Вас, пошлет утешение увидеть Вас человеком мысли и дела, на благо нашего отечества.
Не посетуйте на меня, что утомил Вас долгим чтением, и примите слова мои сердцем и простою мыслью, как они от сердца и от простой мысли Вам сказаны.