Характеристика уровня адаптации (дезадаптации) в основных сферах жизнедеятельности (семейной, бытовой, социально-средовой, учебной, профессиональной.)
На ШИРОКИХ ЛИЛИЮ ВЛАДИМИРОВНУ 03сентября 2001года рожд. (18 лет)
Статус: В течение всего 2019 года наблюдается резкое ухудшение психического состояния Лилии. 1 января 2019 года она попала в отделение реанимации КОГБУЗ «Кировская областная клиническая психиатрическая больница им. академика В.М. Бехтерева» из той же больницы 14 отделения. До этого была госпитализирована в больницу Сельмаш, в связи с резкой отменой препарата, «Азалептин» принимаемого девочкой в интернате «Родник» п. Мурыгино. Лиля поступила в реанимацию с обезвоживанием, наличием ацетона и ухудшением психического состояния. Начались галлюцинации, отказ от сна, больничной еды, постоянная рвота. Лиля видела вампиров, говорила, что её изнасиловали в реанимации, что в животе у неё умер ребёнок, что под койкой больницы сидят духи. Испражнялась под себя. Была фиксирована к передвижной койке. После того, как мама приносила дочери специальное детское питание, состояние стало немного лучше. После перевода в 1 отделение, мать каждый день ездила со специально приготовленной для болезни едой, детским питанием, что девочка только и кушала. Сама Лиля ни мыться, ни расчёсываться, ни следить за одеждой не могла. Была апатична и совершенно индифферентна ко всему, что её окружало. Мама приносила чистую одежду, переодевала, кормила и расчёсывала дочь. Лиля выписана в плохом удовлетворительном состоянии и пошла на поправку только благодаря стойкому уходу матери. После выписки ухудшения в бредовых видениях сохранились. Девочка по-прежнему видела духов, расстраивалась об умершем ребёнке (хотя до реанимации подобных разговоров не было никогда!). Проблемы со сном, тяжело засыпала, ночью вставала и хлопала дверьми, по нескольку раз, что будило всех окружающих (мать и брата на каникулах), от ежедневного недосыпания у матери начались стойкие проблемы неврологического характера, постоянные мигрени. Шумное хождение девочки в туалет по ночам сохранилось до сегодняшнего времени.
В течении последующих месяцев и по сей день у Лили возникали различные грубые аффективные нарушения: резкая смена настроения, вплоть до агрессии и желания сбежать из дома, то хохот и восторг без всякой причины. Девочка может бить мать, хватать до синяков.
Несколько раз сбегала из дома: после выписки в январе 2019, когда мать в 12 ночи была в ванной, Лиля соскочила с кровати, открыла входную дверь и выскочила на лестничную площадку в пижаме, позвонила незнакомым соседям. Далее в другие дни искала ключи и открывала входную дверь самостоятельно, или, когда возвращалась с мамой из продуктового магазина выкрикивала: «В тюрьму!» «Вызывай бригаду! Хочу в психушку!», стучала в стены ногами, кричала у входной двери, чтобы её спасли. Хотя причин для этого естественно не было. Так проявлялась реакция на какие-либо требования в поведении. Она могла убежать на другие этажи, валялась в чистой одежде на грязном полу и там орала на весь подъезд, визжала: «Помогите!», соседи свидетели. Но при настойчивой просьбе и слезах матери, чтобы она шла домой и встала с холодного пола зимой, дочь игнорировала её слова, находясь в состоянии грубого аффекта, значения слов не понимала. Через полтора часа, после уговоров соседей, Лиля спустилась на этаж домой и не хотела заходить в дверь, только сосед с собакой смогли уговорить её вернуться. Лиля тяжёлая по весу (60 кг) её поднять и увести матери с таким же весом – невозможно. После того как Лилия 17 февраля сбежала в неизвестном направлении, её нашла мать в церкви рядом с домом, Лиля хитростью была приведена домой, брат по телефону пообещал её встретить дома, сам в это время он находился на очной учёбе в Тюмени. На следующий день,18 февраля, когда мама с дочерью возвращалась из магазина с тяжёлыми сумками, девочке как-то нужно выходить гулять под присмотром, Лиля убежала в сервисный центр ДНС, там опять впала в невменяемое состояние, не узнавала мать, называла её чужой тётей-убийцей, на уговоры сотрудников, звонки родственников по телефону не реагировала, требовала вызвать бригаду скорой помощи, что и пришлось сделать. Так как она недавно была выписана из больницы им. Бехтерева, мать от повторной госпитализации, где только что еле выходила ребёнка, отказалась. Мужчины психической бригады скорой помощи вывели Лилю на улицу, чтобы та шла домой, поскольку машина скорой по домам не развозит, а только госпитализирует. Сервисный центр для закрытия, из-за неадекватного поведения Лилии, был задержан на 40 минут. Но Лилия не пошла домой с мамой, а побежала в другую сторону. Бригаде скорой помощи пришлось втроём вести её в машину и везти домой, где они проводили дочь прямо внутрь квартиры, чтобы она снова не убежала, пользуясь своей силой. Далее 19 февраля, Лиля с прогулки сбежала, выключила телефон, мама и бабушка искали её по району и нашли снова в церкви рядом, где она села у самого алтаря, мешала службе, но на уговоры ни родственников, ни работников церкви не реагировала. Проявив к окружающим девиантное поведение, совершив поступок, не соответствующий официально установленным социальным нормам общества в данном месте. Даже после того как по просьбе батюшки выключили свет во всём здании, Лиля не тронулась с места, требуя два часа, чтобы за ней приехал папа (с которым она не живёт уже 15 лет). Ни мама, ни бабушка, которая специально приехала её искать с другого конца города, ни 7 человек работников церкви Пантелеймона целителя не смогли привлечь сознание Лили и добиться её ухода домой. Только после приезда отца, который бросил дела на работе, Лиля ушла с ним до дома.
3 апреля в побег девочки была подключена милиция. Мать поверив её словам, отпустила девочку гулять под окном, постоянно контролировала её звонками и наблюдала за ней из окна. Неожиданно Лиля выключила телефон и убежала с площадки в неизвестном направлении. Подождав какое-то время, мама пошла искать дочь. Но её нигде не было, снова приехала бабушка на такси, чтобы ждать Лилю дома, когда она вернётся. Вскоре из дома был звонок полиции, что Лиля нашлась. Она ушла в магазин «Глобус» в доме, вызвала охрану и сказала, что мамы нет, живёт с тётей убийцей, родилась в Курске, мать там же с другим именем. Своё имя и адрес она написала. В результате было проведено следствие, что негативно сказалось на здоровье матери, шокирующая стрессовая ситуация.
Таким образом видно, как девочка постоянно и везде травмирует психику других людей, манипулирует ими, не понимает и не соблюдает дистанции в общении с людьми другой социальной группы, а также старшего возраста, звания, родных и близких. Лиля полностью игнорирует их состоянием, здоровьем, работой, лишь требуя то, что ей пришло в голову. Она циклится в своих желаниях, упирается, с капризами и криками проявляет упрямство.
С марта у дочери появились навязчивые мании, она стала раздеваться до гола, ходить так по квартире, так же игнорировала и снимала настойчиво пижаму ночью. После 3й госпитализации в 2019 году в августе, Лиля стала подкладывать к себе куклу и полночи кормить её грудью. При брате не закрывала дверь туалета, ходила обнажённая. Называла себя малышкой и сосала соску, спала с ней. На замечания не реагирует.
С апреля 2019 года появились патологические навязчивые поступки, которые длятся и по сей день, стойкие некорректируемые нарушения влечений. Лиля бесконтрольно, бессвязно, без причины, бесконечно ходит мыть руки с мылом и подмываться. Её поведение и режим дня зациклен на туалете и кухне. В ванной комнате Лиля без разбора берёт все жидкости во флаконах (мыло жидкое, бальзам, молочко, шампуни, гель для бритья) и подмывается ими около 17 раз в сутки. В следствии чего у неё постоянно мокрое нижнее бельё, штаны, и как результат всё на чём можно сидеть в квартире (диван, кровать, стулья). Вода льётся бесконтрольно, что также накладывает отпечаток на материальное состояние семьи. Необходим ПОЛНЫЙ и ПОСТОЯННЫЙ контроль взрослого за туалетом девочки. К тому же Лиля после зимней госпитализации стала не всегда держать мочу, о чём написано в статусе невролога 2019 года. При госпитализациях, например, она была вынуждена находиться частично в памперсах. Дефекация нарушена, девочка отказывается ходить в туалет, разговор о ежедневном необходимом стуле вызывает негативную реакцию, протесты, крики, требование клизмы. Живот становится огромным и постоянно болит. Требуется настойчиво, жёстко, бескомпромиссно требовать опорожнения кишечника. Чего можно добиться не каждый день, потому как Лиля впадает в агрессию и отказ от этого. В результате чего она страдает каломазанием. Стул всегда слишком обильный, что говорит об обжорстве. После дефекации прямая кишка не закрывается, подмывание затягивается на 10 минут, так как при постоянном потоке воды кал постоянно продолжает выходить наружу. Девочка сама плохо следит за своим туалетом, постоянно в течении всего дня контролировать этот процесс приходится взрослому. При госпитализации девочка была предоставлена сама себе, поэтому бельё и брюки постоянно были грязные с устойчивым запахом. Что ещё раз говорит о необходимости ПОСТОЯННОГО контроля за туалетом девочки со стороны взрослого. Следует отметить ещё одну закрепившуюся манию, которую невозможно убрать несколько месяцев. Лиля часто ищет крем, любой и мажет им руки. Может встать ночью, взять первую попавшуюся бутыль в ванной и намазать на волосы, после чего жирные следы остаются на дверях, полу, одежде и везде где она притронулась. Такое поведение наблюдается и днём, что опять же делает НЕВОЗМОЖНЫМ её пребывание в квартире одной. Также навязчивое неконтролируемое действие – чистка зубов, если не ограничить доступ к зубной пасте, Лиля может выдавить и исчистить тюбик за один день. Что она и делала при госпитализациях. В сумке где хранились мыльные принадлежности всегда был разлит шампунь или мыло, потеряна щётка или паста. Шампунь вылит за одно мытье. Поэтому в ванной комнате пришлось врезать замки на шкафы. Что затрудняет здоровым членам семьи нормальное существование.
Уход за собой Лиля осуществляет частично и формально. Волосы мыть и расчёсывать не умеет, рвёт их расчёской, невзирая на боль. Так же ведёт себя в больницах. Заплетает и ухаживает за волосами мама. После госпитализаций волос становится меньше, за чистотой при посещении следит в больнице тоже мать. Сама Лиля не способна промыть себя до чистого состояния. Проконтролировать результат не может. Адекватно пользоваться шампунем или мылом также не может. Одевается неряшливо, только в ту одежду, которую приготовил взрослый. Сама оценить свой внешний вид не может. Эти качества присущи её личности все 18 лет. На постоянные замечания и воспитание аккуратности не реагирует, не запоминает. Впадает в крики, по поводу её контролирования. Молнии часто ломает, так как закрывает их резко, не аккуратно. Пуговицы старается не застёгивать, а попросить помощи у взрослого, так как у сама испытывает трудности. Шнуровать не умеет. За чистотой одежды не следит. Ест не аккуратно. Эти же трудности в гипертрофированном виде наблюдались и в больнице. Чистая одежда в пакете была перемешана с грязной. Много вещей потеряно и где они Лиля ответить не может. Куда только что пропала расчёска или белье сказать затрудняется, ничего не помнит. В больнице ходила вся перепачканная.
В месячные испытывает большие трудности в уходе за собой. Требуется ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ помощь взрослого. Лиля не в состоянии следить за этим процессом, может перепачкать кровью кровати, предметы. Во время месячных КАЖДЫЙ раз за неделю и во время процесса, она становится неуправляемой, сознание затуманивается, связь с реальностью периодически в течении дня пропадает. Особенно в это время начинаются галлюцинации, попытки уйти из дома, подмена личности (требует называть себя Ани Лорак, малышкой, вампиром, 20-летней). Называет маму тётей, просит, чтобы нашли её «настоящую» маму, а свою родную требует посадить в тюрьму, называет убийцей. Вообще девочка зациклена на мыслях о тюрьме, крови, вампирах и убийцах. Такова гормональная реакция на воспитание и напоминание о нормах поведения в быту, социальной среде. Возможен непроизвольный разговор Лили самой с собой. Также зациклен на тему крови, тюрьмы. Она посылает бабушке СМС-ки о вампирах. Ввиду своей умеренной деменции девочка не осознаёт глубину того, что говорит. Нарушение памяти представляет собой серьезное препятствие для повседневной жизни. Удерживается только очень хорошо усвоенный или очень знакомый неоднократно, ГОДАМИ заученный материал. Например, адрес был заучен в течении нескольких лет!, поскольку она сбегала, а также это было требованием школы взрослые её научили Имени, Фамилии, дате рождения, именам родственников. Новая информация у Лили удерживается лишь случайно или на очень короткое время. Она не в состоянии вспомнить и соблюдать основные ежедневные правила поведения дома, на улице. Общения со сверстниками нет, ввиду многолетней изоляции семьи от общества. Психическое состояние и поведение девочки создают постоянную стрессовую негативную среду. Что приводит к осуждению общества, замечаниям в сторону матери, отстранению людей от общения. Что усугубляет сложное эмоциональное и душевное состояние семьи. Девочке необходимо общение и адаптация в своей среде, со сверстниками. Хотя, как видно из многочисленных характеристик детского дома –интерната «Родник» п. Мурыгино, где периодически на реабилитации находилась Лиля, что коммуникативное общение девочке не доступно. Она испытывает большие трудности при выражении своих мыслей, речь невнятная, примитивная. Желания общаться с людьми у неё нет. Только если необходимо удовлетворить вдруг какую-то свою потребность, девочка бесцеремонно обращается к первому попавшемуся человеку.
В течении последнего года, несмотря на ТРИ госпитализации, психическое состояние не улучшается. Препарат «Торендо»2 мг в сутки лишь на несколько часов немного блокирует аффективное поведение. Без препарата девочка становится совсем неуправляемой, капризной, кричащей, постоянно очень громко харкает. Может впасть в ступор дома или на улице в какой-то позе, не смотря на то, что только что имела какое-то действие или разговаривала. Занимает навязчивые позы, отворачивает голову вверх, закрывает глаза, выпадает из реальности – начинает пинать воздух, изображать драку. Может во время еды встать и пнуть воображаемое существо. Разговаривает с ним.
Занять себя Лиля ничем не умеет. Лежит пассивно на кроватях, рвёт бельё на них, что совсем не замечает, взбивает все вещи в кучу, а затем так и лежит на них. Соскакивает, бежит в туалет или просит есть. На просьбы о помощи реагирует неадекватно, может изредка выполнить простое короткое действие единоразово, чаще ревёт, или говорит, что хочет сразу спать (не спит конечно же), или жалуется на боли в животе. Вообще живот занимает в её жизни главное место, она относится к нему, как одушевлённому предмету. Требует его лечить, кормить без конца, гладит, требует скорой помощи, смотрит на него в зеркало. На лицо поведение животного: есть, туалет, спать.
Лиля училась в школе №50 8 вида, в классе поддерживающего обучения, на домашнем обучении, так как Лилю из-за расстройств поведения не пускали учиться с классом. В школе она ни с кем не дружила, была навязчива к учителю, не соблюдая субординации, в столовой отсаживалась от детей, капризничала и требовала повышенного внимания. Уроки выполняла до 9 класса по развитию 1-3 класса, а отдельных предметов 4 класса коррекционной школы, с индивидуальным уровнем подбора заданий. Мама занималась с ней все годы школы ежедневно по 4-5 часов в день. Какие-то предметы и задания делала за неё, так как Лиля не могла понять даже смысл некоторых заданий в программе. Всё что было заучено за год, за лето девочка забывала. Школа закончена в 2018 году. Год без школы напрочь стёр из памяти обученное. Остался навык письма, который стал беспорядочный, грязный и сумбурный. Много перечёркиваний, помарок, повторов слов, грамматические, орфографические и синтаксические ошибки. Счёт затрудняется. Читать отказывается. Если читает – сглатывает слова, звуки, не соблюдает знаки препинания. Интерес к учёбе и развитию (игры, журналы, книги) полностью пропал. После проблем с психикой в реанимации начала сама сочинять урок. Например, биология: растения в несколько тысяч километров, эти цифры пишет «с потолка». Цветы когда угодно цветут, нужно намешивать для них капли с гуашью, соком растений или кровью, рыхлить вокруг них землю, (видимо какие-то выборочные воспоминания из сада, где летом Лиля проводит часто время). Пишет в состоянии дезадаптации, потом не может это прокомментировать. Впадает в какое-то пограничное состояние и записывает свои бредовые мысли. Есть её записи и тетради.
Обязанностей по дому нет, невозможно чем –либо надолго увлечь или заставить. На уговоры, что маме тяжело – не реагирует. Зациклена исключительно на себе. Единственное развлечение – телевизор. Смотрит беспорядочно, смысл не понимает, не запоминает, не может пересказать просмотренное. Интересны глупые примитивные по эмоциям сериалы («Моя прекрасная няня», «Воронины», «Сваты»). Мультфильмы не интересуют. Может без контроля смотреть МУЗ ТВ, называет себя директором канала и Ани Лорак. Слушает музыку и передачи на очень большой громкости. На замечания не реагирует. Требуется постоянный контроль. Есть планшет, слушает там только музыку попсу, всю подряд, в наушниках с большой громкостью. Часто ломает технику, чем создаёт дополнительные материальные трудности. С техникой требуется постоянный контроль.
Лиля одержима питанием. После пробуждения требует пищу, ест и пьёт много в течении всего дня, до 23 вечера. Без жёсткого контроля ест всё подряд. Например, огурец солёный, шоколад, грязные фрукты (сама НИКОГДА не вспомнит, что их нужно мыть), печенье, второе. Каждый час готова принимать пищу. Есть торопится, набивает полный рот, жуёт плохо. После еды болит живот. Мать вынуждена всё своё время проводить на кухне. Аппетит свой Лиля обуздать не может. Быстро набирает вес. Живот увеличился, изменил форму. Между тем как в больницах, интернате, Лиля плохо принимала пищу, её часто рвало, она сильно худела, падала в обмороки. Питалась передачами родственников. В следствие своего гастрологического заболевания с потреблением пищи стоит острая проблема. К тому же девочка не может пользоваться плитой, разогреть самостоятельно пищу не представляется НИКАКОЙ возможности (с такой деменцией это и невозможно). Необходим ПОСТОЯННЫЙ НАДЗОР со стороны взрослого по корректировке питания, времени приёма пищи, контроля пищевых припасов (холодильник, шкафы). Необходимо вовремя оказать Лиле домашнюю медицинскую помощь в случае болей в эпигастральной области. См. заключение Гастроэнтеролога.
В связи со своим тяжёлым психическим состоянием девочка часто просит скорую помощь, навязчива в приёме лекарств, требует постоянного внимания вне зависимости от занятости взрослого. Лиля не способна самостоятельно контролировать свои навязчивые дурные привычки. На лицо патогенная дезадаптация личности. Умеренное нарушение. Снижение интеллектуальных способностей делает невозможным функционирование в повседневной жизни без посторонней помощи, включая покупки в магазинах и обращение с деньгами. В пределах дома может выполняться лишь простая работа. Интересы очень ограничены и поддерживаются плохо. Общение затруднено. Ориентация в пространстве частичная, только на знакомой территории. Постоянный риск побега из дома. Снижение других когнитивных способностей характеризуется ослаблением критики и мышления, например, в планировании и организации, а также ухудшением общей обработки информации. Полная невозможность гулять одной или выходить по делам из дома. В следствии неадекватного поведения на улице, Лилю приходится запирать дома.
Девочка нуждается в необходимости постоянного контроля взрослого, уходе и надзоре. Наблюдается устойчивая дезорганизация поведения, некорректируемые нарушения влечений. Умеренная умственная отсталость с грубыми аффективными нарушениями. Дезадаптация в жизни делает учёбу, приобретение, развитие и пользование профессионально-трудовыми навыками у Лилии Широких невозможными.