Сказочная страна
Эдгар Аллан По
Дорогой темной, нелюдимой,
Лишь злыми духами хранимой,
Где некий черный трон стоит,
Где некий Идол, Ночь царит,
До этих мест, в недавний миг,
Из крайней Фуле я достиг,
Из той страны, где вечно сны, где чар высоких постоянство,
Вне Времени - и вне Пространства.
Бездонные долины, безбрежные потоки,
Провалы и пещеры. Гигантские леса,
Их сумрачные формы - как смутные намеки,
Никто не различит их, на всем дрожит роса.
Возвышенные горы, стремящиеся вечно
Обрушиться, сквозь воздух, в моря без берегов,
Течения морские, что жаждут бесконечно
Взметнуться ввысь, к пожару горящих облаков.
Озера, беспредельность просторов полноводных,
Немая бесконечность пустынных мертвых вод,
Затишье вод пустынных, безмолвных и холодных,
Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод.
Близ озерных затонов, меж далей полноводных,
Близ этих одиноких печальных мертвых вод,
Близ этих вод пустынных, печальных и холодных,
Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод, -
Близ гор, - близ рек, что вьются, как водные аллеи,
И ропщут еле слышно, журчат - журчат всегда, -
Вблизи седого леса, - вблизи болот, где змеи,
Где только змеи, жабы, да ржавая вода, -
Вблизи прудков зловещих и темных ям с водою,
Где притаились Ведьмы, что возлюбили мглу, -
Вблизи всех мест проклятых, насыщенных бедою,
О, в самом нечестивом и горестном углу, -
Там путник, ужаснувшись, встречает пред собою
Закутанные в саван видения теней,
Встающие внезапно воздушною толпою,
Воспоминанья бывших невозвратимых Дней.
Все в белое одеты, они проходят мимо,
И вздрогнут, и, вздохнувши, спешат к седым лесам,
Виденья отошедших, что стали тенью дыма,
И преданы, с рыданьем, Земле - и Небесам.
|
|
Для сердца, чьи страданья - столикая громада,
Для духа, что печалью и мглою окружен,
Здесь тихая обитель, - услада, - Эльдорадо, -
Лишь здесь изнеможенный с собою примирен.
Но путник, проходящий по этим дивным странам,
Не может - и не смеет открыто видеть их,
Их таинства навеки окутаны туманом,
Они полу сокрыты от слабых глаз людских.
Так хочет их Властитель, навеки возбранивший
Приоткрывать ресницы и поднимать чело,
И каждый дух печальный, в пределы их вступивший,
Их может только видеть сквозь дымное стекло.
Дорогой темной, нелюдимой,
Лишь злыми духами хранимой,
Где некий черный трон стоит,
Где некий Идол, Ночь царит,
Из крайних мест, в недавний миг,
Я дома своего достиг.
Перевод выполнен группой: https://vk.com/the_dark_artifices
(Тёмные Искусства | The Dark Artifices)
Переводчики: Виктория Александрова,
Яна Дель, Анастасия Фефилова,
Нурият Абакарова, Ангелина Первухина,
Виктория Богданова, Ольга Бурдова,
Виктория Астафьева, Юлия Касмынина,
Шайна Фейрчайлд, Евгения Скаковец,
Дарья Горелова, Лина Рябова,
Валерия Албон, Emily Morgenster,
Дарья Голубева, Екатерина Лобан.
Редакторы: Виктория Александрова,
Яна Дель, Дарина Ткачук, Карина Альенова.
Копирование разрешается только со ссылкой на источник.
Уважайте чужой труд!
«Недвижность вод»
Кит только недавно понял, что из себя представляет кистень и как он выглядит, а теперь несколько таких орудий висело над его головой: блестящее, острое и убийственное.
Он никогда ранее не видел ничего похожего на комнату оружия института Лос-Анджелеса. Стены и пол были выложены из серебряно-белого гранита, гранитные розы островками на одинаковом расстоянии друг от друга расположились по всей комнате, делая это место похожим на выставку оружия и брони в музее. Там были шесты и булавы, искусно проработанные трости, ожерелья, сапоги и мягкие одеяния, скрывающие тонкие метательные клинки и мечи, применявшиеся в бою. Бесконечное число видов оружий, покрытых страшными шипами, а также арбалеты всех видов и размеров.
|
|
Сами гранитные островки были нагромождены сверкающими инструментами, вырезанными из адамаса, кварцеподобного вещества, которое Сумеречные охотники добывали из недр земли, и лишь они одни знали, как изготавливать из этого камня мечи, клинки и стило. Больший интерес у Кита вызвала полка с кинжалами.
Не то, чтобы у него было какое-то особое желание научиться пользоваться кинжалами – нет, просто у него, как и любого другого подростка, возникал интерес к смертоносному оружию, но даже несмотря на это он бы предпочел получить пулемет или огнемет. Но кинжалы были произведениями искусства, их рукояти инкрустированы золотом, серебром и драгоценными камнями - голубыми сапфирами, рубинами из кабошона и мерцающими узорами шипов, выгравированными платиновыми и черными алмазами.
Он мог вспомнить трёх людей на Теневом рынке, которые бы купили у него эти кинжалы за хорошие деньги, не задавая лишних вопросов.
Может, четырех.
Кит снял джинсовую куртку, которая была на нем надета, - он не знал, кому из Блэкторнов она принадлежала изначально; на следующее утро после приезда в институт, он проснулся и обнаружил недавно выстиранную стопку одежды у подножия кровати и, увидев мягкую куртку, пожал плечами. В дальнем конце комнаты он увидел свое отражение в зеркале. Небрежно торчащие светлые волосы, виднеется последний заживающий синяк на бледной коже. Он расстегнул внутренний карман куртки и стал складывать туда кинжалами, находящиеся в ножнах, выбирая самые причудливые рукояти.
|
|
Дверь в оружейную комнату распахнулась. Кит уронил кинжал, который держал, стоя напротив полки, и поспешно обернулся. Он думал, что выскользнул из своей спальни незаметно, но он одно точно понял за то короткое время, которое провел в Институте, - Джулиан Блэкторн замечал все, да и его братья и сестры не сильно уступали.
Но это был не Джулиан. То был молодой человек, которого Кит никогда раньше не видел, хотя кое-что о нем слышал. Он был высоким, со взъерошенными светлыми волосами и телосложением Сумеречного охотника: широкие плечи с мускулистыми руками, покрытыми защищающими его рунами, видневшимися из-под воротника и манжетов рубашки. Его глаза были необычайного темно-золотого цвета. На одном пальце было тяжелое серебряное кольцо, как и у многих Сумеречных охотников. Он выгнул бровь, заметив Кита.
- Как считаешь, оружие в хорошем состоянии? - спросил он.
- С ним все в порядке. - Кит слегка приподнялся над одним из столов, надеясь, что кинжалы во внутреннем кармане не загремят.
Мужчина подошел к полке, над которой нависал Кит и взял упавший кинжал.
- Ты выбрал хороший, - сказал он. - Заметил надпись на рукояти? - Кит ее не видел.
- Его сделал один из потомков Вэйленда Смита, который изготовил Дюрандаль и Кортану. - Мужчина прокрутил в руке кинжал, прежде чем вернуть его на полку. - Не такой экстраординарный, как Кортана, но подобные кинжалы всегда возвращаются к тебе даже несмотря ни на что. Удобный. - Кит прочистил горло.
- Он, наверное, дорогой, - сказал парень.
- Сомневаюсь, что Блэкторны хотят продать его, - сухо ответил мужчина. - Кстати, я Джейс. Джейс Эрондейл.
Он замолчал. Казалось, ждет реакции, которую Кит не спешил показывать. Разумеется, он знал фамилию Эрондейл. Похоже, это было единственное слово, которое каждый сказал ему за последние две недели. Но это не значит, что он хотел дать понять мужчине - Джейсу - что Кит знает эту фамилию. Джейс невозмутимо вынес молчание Кита.
- А ты Кристофер Эрондейл.
- Откуда ты знаешь это? - спросил Кит, сохраняя свой голос ровным и безэмоциональным. Он ненавидел фамилию Эрондейл. Он ненавидел это слово.
- Семейное сходство, - сказал Джейс. - Мы внешне похожи. На самом деле, ты похож на Эрондейлов с портретов, которые я видел. - Он сделал паузу. - Кроме того, Эмма прислала мне на телефон твою фотографию.
Эмма. Эмма Карстаирс спасла Киту жизнь. С тех пор они почти не разговаривали - после смерти Малкольма Фейда, Верховного Мага Лос-Анджелеса, хаос был повсюду. В те времена Кит не должен был быть приоритетом для кого-либо, но он чувствовал, что девушка заботится о нем, как о маленьком ребенке.
- Отлично, теперь я, значит, Кит Эрондейл. Мне говорят об этом, но это ничего для меня не значит. Кит приподнял голову. - Я Рук. Кит Рук.
- Я знаю, что отец сказал тебе. Но ты же Эрондейл. И это действительно что-то значит.
- Что? Что это значит? - Кит потребовал ответа.
Джейс прислонился спиной к стене оружейной комнаты, над ним нависал тяжелый меч. Кит надеялся, что тот упадет ему на голову.
- Я знаю, что ты осведомлен о Сумеречных охотниках, - сказал Джейс. - Как и многие люди, особенно жители Нижнего мира и примитивные, обладающие Видением. Ты ведь считал себя именно таким, верно?
- Я никогда не думал, что я примитивный, - ответил Кит. Разве Сумеречные охотники не понимают, что это слово звучит странно?
Джейс его проигнорировал.
- Общество и история Сумеречных охотников совсем не такие, какими их видят большинство людей, которые знают о существовании Нефилимов. Мир Сумеречных охотников состоит из семей: у каждой есть своя фамилия, которой они гордятся. У каждой семьи своя история, передающаяся каждому последующему поколению. Мы несем через всю нашу жизнь, все то плохое и хорошее, что совершали было сделано нашими предками на протяжении всей жизни. Мы стараемся соответствовать нашим именам, чтобы тем, кто придет после нас, несли более легкое бремя. - Он скрестил руки на груди. Запястья Джейса были покрыты рунами; была одна, которая выглядела, как открытый глаз, находилась она на обратной стороне его левой руки. Кит заметил, что такая руна была у всех Сумеречных охотников. - Среди Сумеречных охотников наша фамилия имеет глубокое значение. Эрондейлы были семьей, которая определяла судьбы Сумеречных охотников в течение многих поколений. Нас осталось немного, на самом деле, все думали, что я последний. Только у Джема и Тессы была вера в то, что ты существуешь. Они долгое время искали тебя.
Джем и Тесса. Вместе с Эммой они помогли Киту спастись от демонов, убивших его отца. Именно они рассказали ему историю: историю об Эрондейле, который предал своих друзей и бежал, начав новую жизнь вдали от других Нефилимов. Новую жизнь и новую семейную линию.
- Я слышал о Тобиасе Эрондейле, - сказал Кит. – Так, значит, я - потомок большого труса.
- Люди ошибаются, - возразил Джейс. - Не каждый член нашей семьи был потрясающим, как я. Однако, когда ты снова увидишь Тессу, а ты увидишь, она может рассказать тебе об Уилле Эрондейле. И Джеймсе Эрондейле. И обо мне, конечно, - скромно добавил он. - Что касается Сумеречных охотников, я уже сказал достаточно. Не хочу запугать тебя.
- Я не чувствую себя запуганным, - заявил Кит, гадая, был ли этот парень честен. Взглянув в глаза Джейса, Кит понял, что тот может говорить не серьезно, но было трудно понять, так ли это. - Я чувствую, что хочу побыть в одиночестве.
- Я знаю, что тебе многое нужно переварить, - сказал Джейс. Он потянулся, чтобы похлопать Кита по спине. - Но мы с Клэри будем здесь, если понадобимся...
Из-за хлопка по спине один из кинжалов Кита выпал из кармана. Он прогремел, упав между ними, и замерцал на гранитном полу, словно осуждающее око.
- Так, - произнес Джейс в образовавшейся тишине. - Значит, ты крадешь оружие. – Кит осознал, что бессмысленно что-то отрицать, поэтому ничего не ответил. - Ладно, послушай, я знаю, что твой отец был мошенником, но теперь ты Сумеречный охотник и... стой, что еще в этой куртке? - потребовал ответа Джейс. Он сделал ловкое движение левой ногой, а затем подкинул кинжал вверх. Он поймал его аккуратно, рубины в руке рассеивали свет. - Сними. - Кит молча снял крутку и бросил на стол. Джейс перевернул ее и открыл внутренний карман. Оба молча смотрели на блеск лезвий и драгоценных камней. - Итак, - начал Джейс. - Ты планировал бежать, я правильно понимаю?
- Почему я должен остаться? - Кит взорвался. Он знал, что не должен, но ничего не мог с собой поделать - все это было слишком для него: потеря отца, ненависть к институту, самодовольство нефилимов, их требования принять фамилию, которую он не знал, он не беспокоился об этом и не хотел беспокоиться. - Мне здесь не место. Ты можешь рассказывать мне все это о моей фамилии, но для меня это ничего не будет значить. Я сын Джонни Рука. Я тренировался всю свою жизнь, чтобы быть похожим на своего отца, а не на тебя. Ты мне не нужен. Мне не нужен ни один из вас. Все, что мне нужно, это первоначальный капитал, и я смогу создать свою собственную палатку на Теневом рынке.
Золотые глаза Джейса сузились, и Кит впервые под надменным, шутливым фасадом увидел проблеск острого ума.
- И что будешь продавать? Твой папа продавал информацию. Ему потребовались годы, и много темной магии, чтобы завести такие связи. Ты хочешь продать свою душу, чтобы еле-еле сводить концы с концами на окраине Нижнего мира? А как насчет того, что убило твоего отца? Ты видел, как он умер, не так ли?
- Демоны...
- Да, но кто-то их послал. Твой опекун может быть мертв, но это не значит, что тебя никто не ищет. Тебе пятнадцать лет. Ты можешь думать, что хочешь умереть, но поверь мне - ты этого не сделаешь.
Кит сглотнул. Он пытался представить себя стоящим за прилавком на Теневом рынке, как он это делал последние несколько дней. Но, на самом деле, он всегда был в безопасности на Рынке благодаря своему отцу. Потому что люди боялись Джонни Рука. Что будет с ним там без защиты отца?
- Но я не Сумеречный охотник, - проговорил Кит. Он окинул взглядом комнату, миллионы орудий, груды адамаса, различные приспособления, доспехи и оружие. Это было смешно. Он не был ниндзя. - Я даже не знаю, как стать им.
- Дай еще неделю, - сказал Джейс. - Еще неделя в институте. Дай себе шанс. Эмма рассказала мне, как ты отбивался от тех демонов, которые убили твоего отца. Такое мог сделать только Сумеречный охотник.
Кит едва вспомнил то сражение с демонами в доме отца, но был уверен, что принимал непосредственное участие в бою. Его тело взяло верх, он сражался, и даже, мимолетным, странным и совершенно несвойственным ему способом, наслаждался этим.
- Вот кто ты, - подытожил Джейс. - Ты Сумеречный охотник. Ты потомок ангела. В твоих жилах течет кровь ангелов. Ты Эрондейл. Это, между прочим, означает, что ты не только часть потрясающе прекрасной семьи, но также являешься частью семьи, владеющей ценным имуществом, в том числе лондонским городским домом и усадьбой в Идрисе, на часть которой ты, вероятно, имеешь право. Ну, знаешь, если бы тебе было интересно.
Кит посмотрел на кольцо на левой руке Джейса. Оно было серебристое, тяжелое и старое. И ценное.
- Слушаю.
- Все, что я прошу, это дать неделю. В конце концов, - Джейс ухмыльнулся, - Эрондейл не может сопротивляться пари.
***
- Демон Теотида? - спросил Джулиан в трубку, его лицо выдавало напряжение. - Это, по сути, кальмар, верно? - Ответ был невнятен: Эмма могла расслышать голос Тая, но не слова. - Да, мы на пирсе, - продолжал Джулиан. - Мы еще ничего не видели, но мы только что прибыли. Жаль, что у них здесь на стоянке нет мест, предназначенных для Сумеречных охотников... - Её разум только наполовину был сконцентрирован на голосе Джулиана, Эмма огляделась. Солнце только что село. Ей всегда нравился пирс Санта-Моники, она помнила, что маленькой девочкой родители брали ее сюда, чтобы поиграть в воздушный хоккей и покататься на старинной карусели. Ей нравилась вредная еда - бургеры и молочные коктейли, жареные моллюски и гигантские закрученные леденцы на палочке, а также Тихоокеанский парк - парк развлечений, расположенный в самом конце пирса с видом на Тихий океан.
На протяжении многих лет примитивные вкладывали миллионы долларов в реконструкцию пристани. Пацифик-парк был наполнен новыми, блестящими аттракционами; старые тележки с чуррос исчезли, их заменили палатки с мороженым и тарелками с лобстерами. Несмотря на все это, под воздействием солнца и соли, доски под ногами Эммы были все еще деформированы. В воздухе все еще пахло сладостями и водорослями. Механическая музыка все так же лилась из карусели в воздух. Сохранились и игры с монетами, где ты мог выиграть гигантскую игрушку-панду. Так же неизменными остались темные места – тенек - под пирсом, где бесцельно собирались примитивные, а иногда и нечто более зловещее.
Эмма думала о том, каково это - быть Сумеречным охотником, глядя на массивное колесо обозрения, украшенное блестящими светодиодными фонарями. Очередь примитивных, жаждущих попасть туда, растянулась вниз по пирсу; через перила она могла видеть темно-синее море, покрытое белой пеной там, где разбивались волны. Сумеречные охотники видели красоту в том, что создали примитивные - огни колеса обозрения отражались от океана так ярко, что казалось, будто кто-то запускает под водой фейерверк: красный, синий, зеленый, фиолетовый и золотой, - но там же они видели темноту, опасность и гниль.
- Что случилось? - спросил Джулиан. Он убрал телефон в карман куртки. Ветер – на пристани всегда был ветер, пахнущий солью и далекими местами, который беспрерывно дул с океана, - и вот он поднял мягкие волны каштановых волос парня и заставил их поцеловать его виски и щеки.
Эмма хотела поведать ему о мрачных мыслях. Но не могла. Когда-то Джулиан был тем, кому она могла говорить абсолютно все. Теперь он был единственным человеком, которому она ничего не могла сказать.
Вместо этого она избегала его взгляда.
- Где Марк и Кристина?
- Там, наверху, - указал он. - Играют в кольцеброс.
Эмма проследила за его взглядом, устремленным на ярко раскрашенную стену, рядом с которой люди соревновались, чтобы увидеть, кто сможет бросить пластиковое кольцо и попасть на горлышко одной из дюжины выстроившихся бутылок. Она старалась не чувствовать себя высокомерно, потому что это, видимо, было сложной задачей для примитивных.
Брат Джулиана, Марк, держал в руке три пластиковых кольца. Кристина с аккуратно уложенными в пучок темными волосами стояла рядом с ним, ела карамельный попкорн и смеялась. Марк бросил кольца: все три сразу. Каждое из них вращалось в разных направлениях и приземлилось ровно на горлышки бутылок. Джулиан вздохнул.
- Неужели так сложно быть незаметным.
Примитивные недовольствовали: поднялась буря криков и недоверчивых возгласов из-за его броска. К счастью, их было не так много, и Марк смог забрать свой приз - что-то в пластиковом пакете, и сбежать до того, как начнется хаос.
Он направился к ним вместе с Кристиной. Кончики его заостренных ушей выглядывали сквозь волны светлых волос, но его чары были наложены так, что примитивные не могли их видеть. Марк был наполовину Фейри, и его принадлежность к Нижнему миру проявлялась в утонченности черт его лица, кончиках ушей и угловатости глаз и скул.
- Значит, это демон-кальмар? - спросила Эмма только для того, чтобы заполнить тишину между ней и Джулианом. В последнее время они с Джулианом часто молчали. Прошло всего две недели, как все изменилось, но она чувствовала разницу глубоко внутри, на интуитивном уровне. Она чувствовала дистанцию между ними, хотя с тех пор, как она рассказала Джулиану о том, что они с Марком теперь вместе, Джулс никогда не проявлял ничего, кроме скрупулезной вежливости и доброты.
- Судя по всему, да, - сказал Джулиан. Марк и Кристина приблизились к ним; Кристина заканчивала есть карамельный попкорн и грустно смотрела в сумку, будто надеясь, что там появится еще порция. Эмма могла ее понять. Тем временем Марк смотрел на свой приз. - Ночью он взбирается на борт пирса и похищает людей - в основном детей, которые стоят около воды. Теперь он стал еще смелее. Поговаривают, кто-то заметил его на игровом поле возле настольного хоккея...
- Это золотая рыбка?
Марк поднял полиэтиленовый пакет. Внутри него плавала небольшая оранжевая рыбка. - Это лучшее патрулирование из всех, которое мы совершали, - заметил он. - Я никогда раньше не получал в награду рыбу.
Эмма вздохнула с облегчением. Марк провел последние несколько лет своей жизни с Дикой охотой, самой анархической и одичавшей группой из всех фейри. Они путешествовали по небу на всевозможных заколдованных транспортах передвижения: мотоциклах, лошадях, оленях, массивных рычащих собаках - и очищали поля сражений, забирая ценные вещи с тел мертвецов и отдавая ими дань Дворам Фейри.
Он снова привык находиться среди своей семьи Сумеречных охотников, но, несмотря на это, были времена, когда ему казалось, что обычная жизнь удивляла его. Теперь он заметил, что все смотрят на него с поднятыми бровями. Он был немного встревожен и осторожно обнял Эмму за плечи, перекладывая пакет в ее руки.
- Я выиграл для тебя рыбу, любимая, - сказал он и поцеловал ее в щеку.
Это был сладкий поцелуй, нежный и мягкий; Марк пах, как и всегда, словно холодный свежий воздух и зеленые растущие растения. И это, безусловно, имело смысл, подумала она, ибо Марк предположил, что все были поражены и ожидали, когда же он вручит ей приз. В конце концов, Эмма была его девушкой.
Она обменялась встревоженными взглядами с Кристиной, темные глаза которой стали очень большими. Джулиан выглядел так, словно его сейчас стошнит кровью. Он бросил быстрый взгляд, прежде чем вернуться к своему обычному безразличию, но Эмма отпрянула от Марка, глядя на него с извиняющейся улыбкой.
- Она у меня не выживет, - сказала Эмма. – Кажется, я убиваю растения, просто посмотрев на них.
- Подозреваю, у меня будет такая же проблема, - сказал Марк, глядя на рыбу. – А ведь это очень плохо, я собирался назвать его Магнусом, потому что у него блестящие чешуйки.
Кристина хихикнула. Магнус Бейн был Верховным магом Бруклина, и у него определенно была слабость ко всему блестящему.
- Полагаю, мне лучше отпустить ее, - сказал Марк. Прежде, чем кто-либо успел что-либо ему возразить, он направился к перилам пирса и выбросил содержимое пакета - все, что было в нем, вместе с рыбой, отправилось в море.
- Кто-нибудь хочет сказать ему, что золотая рыбка - пресноводная рыба и не сможет выжить в океане? - тихо произнес Джулиан.
- Не думаю, - заметила Кристина.
- Он просто убил Магнуса? - спросила Эмма, но прежде, чем Джулиан успел ответить, Марк развернулся.
Все веселье исчезло с его лица.
- Я только что видел, как что-то промелькнуло в конце пирса. Какое-то существо.
Эмма почувствовала, как по ее коже пробежала легкая дрожь. Демонов, обитавших в океане, редко можно было увидеть на суше. Иногда ей снились кошмары, когда океан переворачивался вверх дном и выбрасывал все свое содержимое на берег: колючие, с щупальцами, слизкие, почерневшие предметы, безнадежно испорченные водой.
За несколько секунд у каждого из Сумеречных охотников в руках оказалось оружие - Эмма сжимала меч, Кортану, с золотым лезвием, подаренный родителями. Джулиан держал клинок серафима, а Кристина - кинжал-бабочку.
- Куда оно двинулось? - спросил Джулиан.
- В конец пирса, - ответил Марк. Он один не схватил оружие, но Эмма знала, каким быстрым он был. Его прозвище в Дикой Охоте было эльфийская стрела, потому что он был быстрым и точным, как с луком и стрелами, так и со старым клинком. - Движется к парку развлечений.
- Я пойду туда, - сказала Эмма. - Попробую вести его по краю пирса - Марк, Кристина, вы спуститесь вниз, поймаете, если он попытается сползти обратно в воду.
Они едва успели кивнуть, и Эмма бросилась бежать. Ветер трепал ее заплетенные волосы, когда она пробарилась сквозь толпу к освещенному парку у конца пирса. Кортана давала почувствовать тепло и твердость в руке, и ноги девушки словно летели над морскими деревянными рейками. Она чувствовала себя свободной, заботы отбросились в сторону, а разум и тело сосредоточилось на цели.
Она услышала шаги рядом. Ей не нужно было знать, что это Джулс. Его плечо парабатая всегда рядом с ней все эти годы во время сражений. Его кровь проливалась вместе с ее кровью. Он спас ей жизнь, и она спасла его. Он был частью ее внутреннего духа.
- Там, - услышала Эмма его голос, но уже успела увидеть это: темная горбатая фигура карабкалась вверх по опорной конструкции колеса обозрения. Кабины продолжали вращаться вокруг него, пассажиры вопили от восторга, не замечая.
Эмма вбежала в толпу и начала пробираться сквозь нее. Они с Джулианом нанесли руны прежде, чем добрались до пристани, и поэтому были невидимы для глаз примитивных. Хотя это не означает, что те не могли ощущать их присутствие. Примитивные в очереди ругались и кричали, когда она наступала им на ноги и расталкивала локтями, чтобы пробиться к выходу.
Кабина постепенно опускалась, пара - девушка, собиравшаяся есть пурпурную сладкую вату, и ее черноволосый высокий парень, - уже почти залезли внутрь. Взглянув в сторону существа, Эмма увидела мерцание, когда демон Теотида проскользнул наверх и обмотался вокруг опоры колеса. Ругаясь, Эмма протиснулась мимо пары, чуть не оттолкнув их в сторону, и прыгнула внутрь. Кабина была восьмиугольной, скамья, стоящая внутри, оставляла достаточно места, чтобы стоять. Она услышала удивленные возгласы, и конструкция поднялась, отводя ее от хаоса, который она создала внизу: пара, собиравшаяся подняться в кабину, кричала на билетера, а люди в очереди за ними кричали друг на друга.
Кабина качнулась под ногами, когда Джулиан приземлился рядом с ней, пытаясь удержать равновесие. Он поднял голову.
- Ты его видишь?
Эмма прищурилась. Она видела демона, она была в этом уверена, но, похоже, что тот исчез. Отсюда колесо обозрения казалось лишь беспорядочным движением ярких огней, вращающихся спиц и белых полос железных прутьев. В двух кабинах под ней и Джулианом людей не было; очередь стала меньше.
Хорошо, подумала Эмма. Чем меньше людей попало на колесо, тем лучше.
- Остановись. - Она почувствовала руку Джулиана на своей руке и обернулась. Ее тело напряглось. - Руны, - коротко сказал он, и Эмма увидела, что парабатай держал в свободной руке стило.
Их кабина все еще поднималась. Эмма видела берег внизу, темную воду, разливавшуюся на берегу, холмы парка Палисайдс, возвышающиеся вертикально над шоссе, увенчанные бахромой деревьев и зелени.
Звезды были тусклыми, но их было все еще видно даже несмотря на яркие огни пирса. Джулиан держал ее руку ни грубо и ни нежно, но с какой-то особой отстраненностью. Он перевернул руку, его стило, совершающее быстрые движения над ее запястьем, начертило руны защиты, скорости, ловкости и улучшенного слуха.
За последние две недели это был самый тесный контакт между Эммой и Джулианом. Она чувствовала головокружение, это ее пьянило. Его голова была наклонена, глаза парня смотрели на руны, и она воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть его.
Сейчас от колеса исходил янтарно-желтый свет; он усыпал его загорелую кожу золотом. Его волосы свободно ниспадали, на лбу они немного завивались. Она знала, насколько кожа на уголках его губ была мягкой и каковы на ощупь его плечи: сильные, твердые и такие знакомые. Ресницы Джулиана были длинными, густыми и настолько темными, что казалось, будто они были натерты углем; она почти ожидала, что на его скулах останется пыль, когда он моргнет.
Он был красив. Он всегда был красив, но она заметила это слишком поздно. И теперь она стояла, уперев руки по бокам, а ее тело болело, потому что она не могла коснуться его. Она больше никогда не сможет прикоснуться к нему.
Он закончил выводить руны, и перехватил стило таким образом, что рукоять теперь была направлена в ее сторону. Эмма молча взяла стило, в то же время он поправил воротник своей рубашки, находящейся под экипировкой. Кожа на его шее была бледнее, чем на лице и руках - там был загар, со слабыми светлыми шрамами от нанесенных и исчезнувших многочисленных рун.
Она должна была подойти на шаг ближе, чтобы нанести руны на него. Руны расцветали под наконечником стило: гибкость, ночное видение. Ее голова едва достигала уровня его подбородка. Она смотрела прямо и видела, что он сглотнут.
- Просто скажи мне, - начал он. - Просто скажи мне, что он делает тебя счастливой. Что Марк делает тебя счастливой.
Она подняла голову, закончив наносить руны; он наклонился, чтобы забрать стило из ее неподвижной руки. Впервые за то время, которое казалось вечностью, он смотрел прямо на нее; его глаза становились темно-синими от цвета ночного неба и моря, распростертого вокруг них, когда они приблизились к вершине колеса.
- Я счастлива, Джулс, - произнесла она. Интересно, какая по счету эта ложь среди прочей? Эмма никогда не была той, кому было легко лгать, но она сама выбрала этот путь. Когда безопасность людей, которых она любила, зависела от ее слов, она понимала, что умеет лгать. - Это... это более разумно, более безопасно для нас обоих.