Формы и стадии этнополитических конфликтов, пути их разрешения.

Эрте Александр Эдуардович

ДОКЛАД

по дисциплине «Этнополитология»

 

 

Выполнил:

магистрант 1 курса очной формы обучения группы 5 МП

направления подготовки 41.04.04 –

«Политология»

 

 

Проверил:

кандидат политических наук, доцент

/ Иликаев А.С. (подпись)

«___»____________ 2020 г.

 

Уфа - 2020

 

 

Этнополитический конфликт, меж­этнический или межнациональный конфликт – это:

 

Ø агрессивное столкновение различий, интересов и противоречий, взглядов, прежде всего в восприятии, интерпретации и участии в социально-экономи­ческих и политических процессах;

 

Ø их отражение в сфере этнонациональных отношений, использование разногласий и различий в данной сфере для решения политических задач;

 

Ø изменение положения и ста­туса тех или иных этнонаций, их представителей в обществе, наруше­ние баланса их интересов, попытки экстремистской конкуренции и столкновения, с использованием в том числе различия этнонациональных ценностных ориентации и установок.

 

Как правило, этнонациональный конфликт в современных условиях неизбежно обретает этно­политический статус, потому что сюда вмешиваются различные силы, преследующие свои политические интересы. Различия культур, язы­ков, этносов формируются исторически. И сами по себе различия не причина конфликтов. Но этнокультурные различия могут быть поводом для обозначения конфликтов.

 

Исторически давно формируются способы взаимодействия этнонаций как в режиме сотворчества, так и столкновения интересов. Этническую мозаи­ку в той или иной модели взаимоотношения народов, как правило, определяет политический режим. Доля этнонационального в этнополитическом конфликте совершенно незначительна. Это даже не причина, а лишь повод. Политические факторы играют определяющую роль.

 

Этнополитический экст­ремизм со своими националистическими, расовыми, шовинистически­ми, фашистскими корнями вражды и агрессии вновь обострился после развала Советского Союза. При этом многими специалистами часто применяются понятия: «этнический экстремизм», «национальный экстремизм», что не очень оправданно. Этнополитический экстре­мизм — также отражают природу этого опаснейшего вируса переход­ного, «взорванного», кризисного общества. Этнополитический экст­ремизм — это использование политического кризисного состояния этнонациональных отношений для насильственного утверждения сво­его «Я», под прикрытием этнонационального. Диктат полити­ческого экстремизма над этническим, отсутствие самостоятельности этнонационального при первых же возможностях свободного проявле­ния своей энергии будоражат этнонациональное самосознание людей и целых общностей. И такое взбудораженное, неустроенное, «взорван­ное» этнонациональное сознание людей может привести к тяжелым кризисам, вплоть до разрушения стабильности национальных организ­мов и целостности государства.

 

Американский исследователь А. Гурр выде­ляет три типа этнополитических движений (претензий).

 

Первый — это требование ущемленными меньшинствами больших экономических и политических выгод, что предотвращает угрозу разрушительных кол­лективных акций и заставляет чиновников внимательнее работать в многонациональной (мультикультурной) среде.

 

Второй — национал-сепаратизм и требование самостоятельных государств независимо­сти. Представляется, что мирное достижение целей через автономию для большинства народов привлекательнее (Уэльс, Шотландия, Татарстан).

 

Третий — борьба коренных народов за права на землю и недра, что формирует требова­ния меньшинств в отношении экономического, культурного и политиче­ского пространства из-за нарастания угроз потери собственной само­бытности, стремление к сохранению традиционного образа жизни (автономные округа в России).

 

Диалог и сотрудничество власти и этносов — наиболее разумный путь достижения паритета инте­ресов. Важно учесть цивилизационный, исторический и со­циологический подходы к выявлению природы этнополитических конфликтов.

 

В каждой стране для каждого народа есть свои специфические социально-экономические, территориальные, по­литические, культурно-лингвистические, психологические и этноконфессиональные причины и поводы для межнационального недоверия, враждебности и конфликтов. Их важно внимательно анализировать и преодолевать своевременно, не доводя до агрессии.

 

Кроме того, возникновение этнонациональных, этнополитических конфликтов — это, прежде всего последствия исторической или ныне существующей несправедливости: реальной или в представлениях группы людей. Поэтому в предотвращении и в преодолении конфлик­та главное значение имеет снятие реального или мифологического не­равенства, нарушения паритета интересов, ущемленности положения или самочувствия той или иной национальности. Тем более что в усло­виях переходного, кризисного общества претензии национальностей друг к другу и к государству носят перекрестный характер.

 

В возникших конфликтах важно учитывать следующее:

 

Ø признание конфликта и права на претензии, если они возникли реаль­но или в представлениях людей;

 

Ø наличие организации, которая пред­ставляет легитимно конфликтующие стороны;

 

Ø выработку правил игры для совместной работы в поиске выхода из конфликта;

 

Ø достижение равенства возможностей в позициях и в поиске выхода;

 

Ø достижение компромисса, перемирия, перевод конфликта в латентное состояние с последующими мерами его преодоления;

 

Ø разные формы изоляции от группы наиболее экстремистских лидеров - придание постконфликтно­му строительству этнически нейтрального, максимально компромисс­ного характера;

 

Ø преодоление реальных и идеологических причин кон­фликта.

 

2. Этнополитические конфликты как разновидность социальных конфликтов

 

Национально-этническая дифференциация не остается неизменной: сами по себе национальные чувства, сплачивающие лю­дей в некую единую группу, амбивалентны. «Каждый человек имеет этнический потенциал, то есть все мы говорим на определенном язы­ке, имеем расовые признаки, принадлежим к общности, которая име­ет свою особую историю, и т.д. Но этот этнический потенциал акти­визируется при определенных условиях», — пишет английский ученый Д. Мейборн-Льюис. Уровень актуализации этого потенциала, интен­сивность национальных чувств во многом зависит от политики, от сте­пени ее открытости по отношению к другим народам или же, наоборот, от меры концентрации на собственных проблемах и поиске внешнего врага, который якобы остается ответственным за беды и несчастья данной социальной общности.

 

При определенных условиях (систем­ный кризис общества, распад государственности, изменение социаль­ного статуса этнической группы и др.) происходит политизация этничности, использование ее как мотивационной политической силы, осно­вы резкого политического размежевания и средства достижения по­литических целей. То есть возникает феномен, получивший в научной литературе название этнополитической мобилизации. Для «запуска» процесса мобилизации необходима противостоящая сторона, мешающая достижению желаемой цели, так как социальный конфликт существует в том случае, когда две или большее количество сторон убеждены в том, что цели их деятель­ности или ценности несовместимы.

 

«Одна из важнейших характеристик эпохи постмодерна, — отмечает, в частности, Д. Элазар, — состоит в этническом возрождении, появ­лении вновь представления об исконных связях как центрального для формирования индивидуальной идентичности. Эти тенденции имеют свое политическое отражение в складывании охватывающего весь мир движения от классово фундированной[1] к этнически фундированной по­литике».

 

Раскроем содержание основных понятий.

 

Существует огромное количество определений понятия «социаль­ный конфликт». Мы же будем исходить из дефиниции, сформули­рованной известным английским социологом Э. Гидденсом, который считает необходимым различать противоречие и конфликт. Противо­речия — следствие социального неравенства, но они, по его мнению, отнюдь не всегда влекут за собой конфликт. Для трансформации про­тиворечия в конфликт необходимы осознание противоположности ин­тересов или целей и соответствующая мотивация поведения. Непо­средственно же под конфликтом Э. Гидденс понимает «реальную борь­бу между действующими людьми или группами — независимо от того, каковы истоки этой борьбы, ее способы и средства, мобилизуемые каж­дой из сторон». Это определение подчеркивает динамику конфликта и позволяет выделять фазы развертывания конфликта или этапы мобилизации конфликту­ющих сторон. Так, процесс осознания противоречия, формирования собственной идентичности и выработки мотивации поведения можно назвать первой (латентной) фазой конфликта, а «реальную борьбу между действующими людьми или группами» - его второй (откры­той) фазой.

 

Этнополитический конфликт, несомненно, выступает частной фор­мой конфликта социального, обладая при этом своими специфически­ми особенностями:

 

1) подавляющее большинство этнических конфликтов имеет поли­тическую составляющую, т. е. в большей или меньшей степени это этнополитические конфликты. Подчеркивая данное обстоятельство, американский исследователь Р. Липшутц пишет: «То, что стало на­зываться этническим конфликтом, — не более и не менее чем борьба за государственную власть». Однако мы должны различать гори­зонтальные этнополитические конфликты — между этническими группами (например конфликт в Ферганской долине между узбеками и турками-месхетинцами), и вертикальные — конфликты между этниче­ской группой и государством (например чеченский, карабахский кон­фликты), хотя эти различия достаточно условны, поскольку и в горизонтальные конфликты рано или поздно вмешивается государство — либо в качестве посредника-умиротворителя, либо в качестве субъекта конфликта;

 

2) важно учитывать и то, что в одних случаях этничность может быть лишь «камуфляжем» политической борьбы (борьба за «национальное самоопределение» народов Севера, которую вели в 1990-е годы политические лидеры некоторых автономий россий­ского Севера, на деле лишь добивавшиеся увеличения «объема» своей власти), в других же случаях речь может идти об «обратном камуфля­же», когда за политическими лозунгами и декларируемыми целями

скрывается острый этнический конфликт (пример — борьба руковод­ства Республики Молдова против «прокоммунистического бастиона» в Приднестровье, за которым стоит острая проблема статуса русско-украинского населения этой части республики, особенно на фоне ак­тивного обсуждения проблемы присоединения Молдовы к Румынии в первой половине 90-х годов прошлого века);

 

3) этнополитические конфликты в большинстве случаев имеют ста­тусную природу: предметом таких конфликтов чаще всего бывает по­литический статус этнической группы, поэтому одной из важнейших причин развертывания конфликта выступает изменение взаимодей­ствия этнических групп или среды этого взаимодействия, при котором политический статус одной из них будет восприниматься ее членами как неприемлемый:

 

4) этнополитические конфликты являются не только и не столь­ко конфликтами интересов, сколько конфликтами идентичностей, так как участие в конфликте преимущественно на основе групповых мо­тивов обязательно предполагает отождествление человека с группой,

участвующей в конфликте, его этническую идентификацию. Как от­мечает американский политолог Т. Гурр, «борьба в этнополитических конфликтах разворачивается не просто вокруг материальных или властных проблем, но ради защиты культуры группы, ее статуса и идентичности»;

 

5) политический конфликт в процессе его развертывания может приобрести этническое основание. Так, конфликты политических элит разного уровня (например — государственной и региональной) могут возникнуть как ресурсные, однако в случае их игнорирования или

неудачных попыток их разрешения они могут превратиться в кон­фликты идентичностей. При этом чем дольше будет продолжаться конфликт, тем большее число людей будет в него вовлекаться, связывая с его разрешением сохранение своего достоинства, престижа и статуса;

 

6) вследствие чрезмерной эмоциональной составляющей этниче­ской идентичности этнополитические конфликты отличаются высокой степенью иррациональности, выражающейся в огромном потенциале агрессивности, ненависти и враждебности, далеко выходящих за рам­ки рационального осознания интересов сторон конфликта и выбора стратегии взаимодействия;

 

7) специфической характеристикой динамики этнополитического конфликта, связанной с его иррациональностью, является большой потенциал эскалации[2] конфликта;

 

8) деструктивный потенциал этнополитического конфликта полно­стью доминирует над его конструктивной составляющей;

 

9) практически во всех случаях этнополитические конфликты мно­гофакторны и имеют несколько объектов конфликта и проблемных зон (например, территориальный спор и проблемы политического или социального статуса этнической группы);

 

10) в силу названных и неназванных причин этнополитические кон­фликты трудно поддаются разрешению, поскольку встает чрезвычай­но сложная задача — найти пути удовлетворения как нематериальных интересов, так и требований повышения статуса, возврата «исконных» территорий, расширения экономических возможностей, большего до­ступа к политической власти и т. д.

 

Все сказанное позволяет нам определить этнополитический кон­фликт «как тип социального конфликта, субъекты которого иденти­фицируют себя, противоположную сторону или друг друга в этни­ческих категориях и содержанием или формой которого является борьба за контроль над государственными институтами» или созда­ние собственного государства.

 

Общее понятие «мобилизация» широко используется в социологии общественных движений, да и просто в политической лексике. В об­щем смысле оно означает готовность к действиям или сами действия, в политологии смысл термина «мобилизация» близок по содержанию понятию «политизация». Данное понятие подчеркива­ет активное, рационально-плановое начало движения. К. Дженкинс, обобщая толкования этой категории, определяет мобилизацию как «процесс, с помощью которого группа получает и использует ресур­сы для достижения поставленных целей». Таким образом, это понятие фиксирует динамику развертывания этнополитического конфликта.

 

В свою очередь, ресурсы — это потенциал мобилизации, т. е. сред­ства, методы, формы организации, стили лидерства, идеологии, используемые группой (внутренние ресурсы), а также социально-экономические и политические условия (внешние ресурсы), которые благоприятствуют достижению поставленных целей.

 

Для обозначения совокупности внутренних и внешних ресурсов и факторов, способству­ющих или препятствующих достижению целей движения, американ­скими социологами Ч. Тилли и С. Тэрроу было предложено по­нятие «структура политических возможностей», рассматривая их как группу ресурсов, определяющих ве­роятность возникновения общественных движений, формы их деятель­ности и эффективность.

 

Анализ процесса мобилизации, по К.Дженкинсу, должен содер­жать следующие необходимые составляющие:

 

1) выявление ресурсов, находящихся в распоряжении группы до начала процесса мобилизации:

 

2) анализ процесса использования этих ресурсов;

 

3) анализ возможностей увеличения ресурсов за счет источников, находящихся вне контроля группы.

 

Можно предложить следующее определение этнополитической мо­билизации: это процесс, посред­ством которого группа, принадлежащая к одной этнической категории, в борьбе за политическую власть и лидерство с членами других этнических групп или государством манипулиру­ет этническими обычаями, ценностями, мифами и символами в политических целях, используя их как главный ресурс, во имя обретения общей идентичности и политической/государ­ственной организации группы.

 

Первым компонентом в структуре политических возможностей эт­нополитической мобилизации может быть, вслед за Дж. Розенау, на­зван «призыв, исходящий от агента мобилизации». Иначе го­воря — это процесс использования внутренних ресурсов этнополитиче­ской мобилизации.

 

В свою очередь, данный процесс развертывается поэтапно:

 

1-й этап — конструирование традиции и мобилизация «народно­сти»;

 

2-й этап — политизация этнического/национального наследия;

 

3-й этап — «этническое очищение».