Что же касается самых катастрофических решений так называемого Критского собора, напомним следующие:
1. Официально было признано крещальное богословие (в документе о браке), согласно которому признается действительность «таинства» всех христиан, которые были крещены во имя Святой Троицы, независимо от вероучения. Иными словами, у всех «христиан» одно и то же Крещение;
2. В том же контексте, игнорируя Священные Каноны Церкви, были разрешены смешанные браки между православными и еретиками, и таким образом был фактически признан екклезиологический характер ересей. 72-е правило V–VI Вселенского Собора полностью запрещает браки между православными и неправославными, а святой Никодим Святогорец поясняет, что подобный брак недействителен и пара должна расстаться;
3. Было признано одно из основных еретических учений митрополита Пергамского Иоанниса (Зизиуласа), согласно которому Церковь является иконой Святой Троицы. Это вводит затем еретическим образом иерархизацию, а в качестве результирующей — и примат в лоно Пресвятой Троицы, передавая данный образец иерархизации и в Церковь. Данное ошибочное богословие не имеет никаких оснований в Священном Писании или учениях Святых Отцов, однако находится в полном согласии с персонализмом, являющимся источником еретической философии папизма по проблеме личности;
4. Во имя так называемой «человеколюбивой икономии» отменяется обязательность поста, по примеру Запада;
5. Были признаны все ереси (папизм, монофизитство, протестантизм) в качестве «церквей», согласно требованиям Всемирного Совета Церквей, признав, таким образом, и с «всеправославной» точки зрения действительным всё то, что уже было признано действительным в рамках данного Совета. Тот факт, что «собор» был сконструирован на основе предписаний ВСЦ, говорящего о «любви» и «единстве» между «церквами», доказывается присутствием на «соборе» официальных представителей папистов, протестантов и монофизитов в качестве наблюдателей;
6. Был соборно признан и утвержден экуменизм путем одобрения той важной роли, которую имеют решения, принимаемые в рамках ВСЦ;
7. Был признан и получил статус официального двусторонний «богословский» диалог, прежде всего, с папизмом путем принятия всех общих богословских текстов, проистекших из данного диалога, а через них — новая и в то же время еретическая евхаристическая екклезиология, с помощью которой придается новое понимание роли епископа в Церкви, без отсылки на Святых Отцов или Священное Предание. К сожалению, это новое учение о епископе, которое мы, не боясь ошибиться, можем назвать антипатристическим, завладело догматическим сознанием всех верующих Церкви, у которых теперь нет возможности понять, каково святоотеческое учение, касающееся обязанности стада по-православному отражать ересь, когда она навязывается нам нашим собственным епископом (мы имеем в виду здесь ограждение себя от ереси путем прерывания поминовения);
8. В самом «соборе», как можно видеть это в Регламенте его организации и функционирования, был грубо разрушен принцип соборности, по которому на протяжении веков управлялась Церковь, базирующаяся не на выборочном «представительстве», а на присутствии всех епископов3, которые, в противовес действующему «регламенту» лжесобора, должны обладать свободой мнения, слова и голоса;
9. Хотя Критское лжесобрание и называется «всеправославным», но, как известно, отсутствовали четыре Поместные Церкви, так что оно — формально — лишается всеправославного характера. Тем не менее следует заметить настаивание присутствовавших Церквей на обязательном характере «собора», который [характер] они уже даже не делают предметом обсуждения.
Из сказанного можно со всей ясностью понять, что сердцевина экуменического богословия, на котором зиждется экуменическое единство, не только присутствует в решениях Критского лжесобора, но они уже и навязываются всеправославным авторитетом «собора» всем Поместным Церквам и их верующим. Признание «собора» уже завершилось в синодах Поместных Церквей, которые восхваляют Критский «собор», называя его продолжением семи Вселенских Соборов, — недавний пример являет нам Кипрская Церковь. Были опубликованы епископские энциклики, в которых священникам в епархиях приказывают исполнять решения Критского «собора». Параллельно этому, официальным богословием, как оно выражено в церковных епархиальных периодических изданиях, на конгрессах и богословских факультетах, является богословие лжесобора, которое им восхваляется. Пространством, в котором доминирует «новое богословие», является, безусловно, и академическое пространство, в котором всё находящееся вне этого богословия характеризуется как экстремистское или фундаменталистское. Дело дошло до полного исключения традиционного Православия, а если кто-нибудь желает получить академическое богословское образование, тому следует (де)формироваться на основании нового неправославного «богословия» западнофилософского типа. Результатом всего этого является формирование нового «богословского» сознания экуменической ориентации в душах молодых священников и монахов, которые обучаются на богословских факультетах и которые, поскольку не изучали ничего, что не было бы извращено экуменическим богословием, не знают — да и не понимают — ничего из святоотеческого православного богословия. На основании всего этого мы можем представить себе, какого рода катехизацию будут оно проводить с верующим православным народом…
Некоторые из отчасти понимающих опасности экуменизма — но не всю проблему в целом — отделяют ересь от еретиков, говоря, что «мы боремся против ереси, а не против людей», как если бы ересь была своего рода безличностной чумой, существующей только в воздухе…
Следует напомнить здесь, что не ересь, а люди, усвоившие еретическое мышление, были теми, кто обезглавливал или сжигал святогорских монахов после принятия Лионской унии в 1274 году патриархом Иоанном (Векком), который, как это уже известно, был осужден на Соборе как еретик лишь в 1282 году. Именно поэтому на Вселенских Соборах всегда осуждались не только ереси, но и еретики, передававшие ереси верующим на их погибель. Синодик Православия, каждый год читаемый в храмах в Неделю Православия, является свидетельством о предании анафеме патриархов, епископов, монахов и мирян — еретиков. Впрочем, и сегодня, когда, к сожалению, Церковь снова сталкивается с ересью, встает такой вопрос: кто является гонителем — безличностная ересь или епископы- и игумены-еретики? Впрочем, красноречивы в этом отношении решения об их обсуждении, как они записаны в документах Вселенских Соборов. Например, в документах III Вселенского Собора, состоявшегося в Ефесе в 431 году, написано: «Господь наш Иисус Христос, на Которого он (то есть Несторий) изрыгал хулы, устами сего Святейшего Собора определяет лишить его епископского сана и отлучить от общения церковного»4. И еще: «Все епископы воскликнули в один голос: Кто не анафематствует Нестория, да будет анафема… Его анафематствует правая вера, его анафематствует собор… Его анафематствует Священный Собор… Имеющий общение с Несторием да будет анафема… Мы все анафематствуем послание и догматы Нестория… Еретика Нестория мы все анафематствуем… Имеющих общение с Несторием анафематствуем… Веру нечестивую Нестория мы все анафематствуем… Учение нечестивое Нестория мы все анафематствуем… Нечестивого Нестория мы все анафематствуем… Вся Церковь анафематствует нечестивую религию Нестория… Кто не анафематствует сего [Нестория], да будет анафема… Его анафематствует правая вера… Имеющий общение с Несторием да будет анафема»5.
Еще один пример являет нам VII Вселенский Собор (787 г. по Р.Х.). На этом Соборе, среди прочего, имело место подробное опровержение решений разбойничьего лжесобора 754 года, который, следует заметить, икономахи [иконоборцы] считали VII Вселенским Собором. При всем том Отцы Собора не сказали, будто епископы-икономахи, в Духе Святом, сказали то, что сказали, а они должны лишь каким-то образом исправить или улучшить тексты, как мы это слышим сегодня применительно к текстам так называемого Критского собора. Нет, но они четко осудили епископов-икономахов, сказав, что, хотя те и «облеклись в священническое достоинство, [однако] отреклись его силы»6, и еще: «только имя им “священник”, а ум их осквернен и испорчен, ибо, с одной стороны, истину они фальсифицировали, а с другой — ложью хвалились»7 и составили не священный собор, но «Каиафин синедрион», в котором, как нам говорят, «они зачали учения злочестивые»8 и были подобны еретикам, «опустошившим и Церковь, и истину»9. Как и на Критском «соборе», святоотеческие и библейские пассажи они использовали, как говорит VII Вселенский Собор, «коварным и пагубным образом»10 и, «желая смешать истину с ложью, как если бы смешивали яд с медом»11, дошли, наконец, до того, что стали «подобны пугающим волкам для стада Христова»12. Потому что если бы действительно «их собрание совершалось по Божественной благодати», оно было бы украшено «словами, произносимыми с благодатью Божией… и [украшено] истиной»13.
Наконец Собор анафематствовал еретиков-икономахов — патриархов Константинопольских: «Анастасию, Константину и Никите, последовательно восседавшим на Константинопольском престоле, как вторым Арию, Несторию и Диоскору, анафема. Ересиархам Иоанну Никомидийскому и Константину Наколийскому, анафема»14.
После изложенного выше следует ответить и на недоумения некоторых братий, которые, хотя и имеют добрые намерения, но сомневаются в том, что касается способа, каким мы противимся ереси, то есть прерывания поминовения. Следует заметить, что многие недоумения вызваны не столько отсутствием информации, сколько дезинформированием, которым занимаются епископы, духовники, священники и богословы, старающиеся, преднамеренно или нет, минимизировать опасности, исходящие от ереси. К сожалению, учение в Духе Святом богоносных отцов о правильном способе борьбы с ересью столь искажено, что дело дошло до клеймения и даже осуждения тех, кто правильно использует данное учение.
Прежде всего всех прерывающих поминовение обвиняют в том, будто бы они провоцируют раскол в Церкви или движутся к расколу. Обвинение вызвано неправильным пониманием 15-го правила Двукратного Собора 861 года, времен Фотия Великого, Собора, обладающего вселенским авторитетом. Это правило четко отмечает, что покуда кто-либо отделяются от общения со своим епископом-еретиком (вот точное слово, разъясняющее правильное понимание прерывания поминовения: «отделяющиеся от общения со своим предстоятелем», то есть от общения с тем, кто «проповедует ересь всенародно»), они не только НЕ чинят раскола, но и, наоборот, «потщились охранити Церковь от расколов и разделений». То есть прерывающих общение с епископом-еретиком не только не надо осуждать, но они, как объясняет само правило, даже достойны похвалы, ибо защищают Церковь от действий коррумпированных епископов: «таковые… не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным». Достойными оказания чести со стороны православных являются «те, кто отделяется/ограждается» от еретиков; а «отделение» или «ограждение», как записано в правиле, — это барьер, ограда (откуда происходит и термин «ограждение»), которую ставят православные между собой и еретиками, каковым ограждением и является прерывание церковного общения путем прерывания поминовения на богослужениях имени епископа-еретика. Когда это всё имеет место? Мы спрашиваем об этом, поскольку некоторые утверждают, что прерывание общения должно иметь место лишь ПОСЛЕ соборного осуждения еретика! Однако упомянутое святое правило очень ясно объясняет то, что делали всегда и всюду ВСЕ, кого сегодня чествуют как исповедников веры и богоносных отцов: «отделяющиеся… от общения с глаголемым (греческий смысл этого слова — “так называемым”) епископом, (именно) прежде соборнаго разсмотрения». Нужно быть в прельщении, чтобы понимать что-нибудь иное в столь ясных словах правила! Таким образом, ПРЕЖДЕ соборного осуждения епископа-еретика прерывается церковное общение. Зачем надо было бы прерывать общение с епископом-еретиком после его соборного осуждения, когда собор рукоположит вместо него другого епископа? Впрочем, в этом месте нам разъясняется и то, как следует понимать епископа, впавшего в ересь: «Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей». Итак, с того момента, когда епископ стал известен как еретик, он более не воспринимается как епископ! Святой Григорий Богослов пишет, что, когда он отправился в Константинополь, то «нашел стадо без пастыря», хотя существовал епископ-еретик того времени, в руках которого были все храмы. Само собой разумеется, что, если бы он был лишен сана, то уже не мог бы обладать всеми храмами Константинополя. Таким образом, когда еще не был лишен сана епископ города, святой Григорий говорит нам, другими словами, что у города не было епископа!
Всем этим дается ответ на еще одно обвинение, возводимое против оградивших себя, будто всё, что делают, они делают «без причины», «возмущая Церковь», тогда как епископы еще не были осуждены как еретики. Словно отвечая на всё это, святой апостол Павел предупреждает нас: «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1, 8–9). Известно, что во все эпохи, в которые еретики оккупировали административные посты в Церкви, они имели власть гнать и анафематствовать защитников Православия, обвиняя их как «возмущающих Церковь и разрывающих ее единство», несколько примеров (среди многих других) представляют синодальные (соборные) анафемы против православных, вынесенные патриаршим синодом, созванным Константинопольским патриархом-униатом Иоанном Векком15, так же как и соборная анафема против святого Григория Паламы, объявленная Константинопольским патриархом-еретиком Иоанном Калекой16. Ответ на вопрос, почему были осуждены православные, дают нам сами соборные анафемы, провозглашенные против православных за то, что те прервали поминовение еретиков, — а следовательно, и всякое церковное общение с ними, — до того, как эти еретики были осуждены православным собором. Это предусмотрено и 15-м правилом Двукратного Собора, как было показано выше.
Разумеется, после того как Православие было восстановлено, патриархи- и епископы-гонители были и осуждены соборно, и анафематствованы, тогда как православные были почитаемы, как свидетельствует о том и Синодик Православия.
Наконец, оградившихся от ереси спрашивают, какого епископа они поминают вместо того, чье поминовение прервали. Один уже простой вопрос подобного рода выявляет две очень важные проблемы, имеющиеся у спрашивающих. С одной стороны, выявляется тотальное игнорирование 15-го правила Двукратного Собора (кратко проанализированного выше), как его «буквы», так и богословской основы, на которую оно опирается. Смысл правила, — помимо красноречивого указания, которое оно делает на прерывание поминовения «прежде соборного осуждения», то есть до того, как будет осужден православным собором епископ, проповедующий ереси, — в том, что оно НЕ устанавливает замены поминовения, то есть введения поминовения другого епископа, о котором [введении], впрочем, следовало бы сказать четко. Это происходит потому, что, хотя правило и называет еретика лжеепископом (из-за еретических учений, которые он проповедует), он должен быть обследован, иметь возможность защищаться, и, если останется нераскаянным, должен быть осужден православным собором. Лишь после упомянутых процедур и после лишения еретика сана может быть избран новый епископ, православный, для соответствующей епархии, которого священники должны поминать.
С другой стороны, здесь находит свое выражение епископо-центризм, в согласии с позицией митрополита Пергамского Зизиуласа, являющийся учением глубоко антитрадиционным и антицерковным, который, начав преобладать прежде всего на богословских факультетах, перешел отныне, в популяризированном виде, и к священникам, монахам и простым верующим. Согласно данной концепции, главой Церкви не является Христос, но епископ, а поминовение его имени за Божественной Литургией и делает Святую Литургию «действительной»! Воистину, не слыхано было до сих пор большего богохульства! Это не Дух Святый освящает Божественные Тайны, а имя архиерея, каким бы неверующим и грешным он ни был! Это невиданное учение, не имеющее никаких свидетельств ни святоотеческих, ни библейских, возводит свои корни в папистской екклезиологии Communio (известной в богословской среде как «евхаристическая теология»), на фундаменте которой основывается и оправдывается после II Ватиканского собора примат папы и которую митрополит Зизиулас желает перенести и на наш Восток.
Завершая эту краткую историко-богословскую отсылку, мы молимся, чтобы это наше письмо внесло благое беспокойство в ряды право верующих братий, остающихся в общении с экуменистами-еретиками, чтобы мы все вместе образовали великий фронт православного сопротивления ереси, которое приведет, благодатью Божией, к упразднению ереси и новой победе возлюбленнейшего Православия. Аминь!
Иеросхимонах Дамаскин (Рэуш) Продромит
Монах Ефрем Продромит
Схимонах Варсануфий Продромит
Монах Марк Продромит