Чистополь. Отец продавал последние вещи и уезжал. Только бы не работать в Чистополе, так как боялся преследования. Семья была в Дергачах в период коллективизации раскулачена. Работал в Казани, Саратове подальше от Чистополя, чтобы скрыть семью. Подросли Петя, Коля. Учиться им не пришлось. Они работали в Чистополе там, где были пригодны. Меня учить отца Тихона заставила чистопольская милиция: «Если девочку не отдашь учиться, осудим!» Он испугался тюрьмы, и я, одиннадцатилетняя девчонка, пошла во второй класс чистопольской школы№6, что на Кирпичке за мостом Татарской Слободы.
На какие деньги жила в Чистополе семья? Мама шила людям. Я вязала из натурального шёлка береты, которые в1932-1933годах были в моде. Мама Анна на этом изрядно зарабатывала. А отец Тихон поменял свой щегольской серый костюм, белую фуражку и щиблеты на робу и стал потихоньку приспосабливаться в Чистополе на сезонной работе, подсобным рабочим на мясокомбинате. Туда же он пристроил и Колю, у которого было два класса образования. Петя работал на электростанции. У Пети было четыре класса, затем на учёте в военкомате закончил семь классов. Я училась, старалась и очень хотела получить образование. У папы – два класса церковно- приходской школы в Дергачах. Мама всё своё образование получила в помещичьем доме, вернее не образование, а воспитание. Но нас всех учила писать и читать, всех контролировала и все учились хорошо.
1945год. Окончена война. Папу Тихона отпустили с трудового фронта, с авиационного завода города Казани. Пришёл больной с открытой формой туберкулёза. К 1946 году он окреп, болезнь оставила в лёгких огромный петрификат. Организм отца был мощный, аппетит он не терял (наголодался на трудовом фронте) и встал окрепшим. Ему было пятьдесят шесть лет, и была нужна пенсия. Но у него после раскулачивания была лишь сезонная работа. На постоянную работу он боялся устраиваться, как репрессированный. Он стал собирать справки.
|
|
Последнее место работы было на складе в Торге Чистополя подсобным рабочим.
Работа позволяла ему доставать дефицитные товары, мама реализовывала. В конце концов, он набрал двадцать лет стажа и стал в шестьдесят лет пенсионером с пенсией в двадцать пять рублей. Работал у Раи в огороде, его трудами держалось хозяйство Раи. Когда при очередном недомогании отца бестолковый врач принял на рентгене огромный петрификат за рак, отца положили в стационар на семнадцать сеансов рентгенотерапии. Этим рентгеном был разрушен могучий организм папы, и он вскоре умер от инфаркта миокарда. Лёг утром полежать, от усталости, так как убирал снег во дворе, и в десять часов утра 5 марта1969 года отца не стало. Уснул и не проснулся! Мама в это время пекла в печке блины, которые он очень любил. Было папе семьдесят семь лет. Прожил он вольную, но физически тяжёлую жизнь: и бойцом на мясокомбинате, и грузчиком в Торге, и проводником на поездах, да кем он только не был, чтобы заработать на содержание семьи! Рвал пупок, не жалеючи себя, как в Дергачах, так и в Чистополе. Имел многочисленные благодарности и грамоты за свой добросовестный труд. И всегда благодарил Сталина, что, не работая, в старости имеет пенсионный кусок! Похоронен на чистопольском кладбище у старинной Казанско-Богородицкой церкви, как и мама с Раей.
|
|
Глава 10. Чистополь. Послевоенная жизнь. Студенчество. Мытарства по трудоустройству…
После войны пришли домой с отцом оба больные, дома – лазарет. У отца – открытая форма туберкулёза, я свалилась, обезножив. Патриархальный отец потребовал, чтобы я с маленьким ребёнком сняла себе квартиру. Он не хотел жить под одной крышей с дочерью, которая «опозорила» его, привезла дочь с фронта. Мама Анна видит, какой оборот принимают события, продала мои вещи и купила мне на зиму муки, картошки и всех продуктов, чтобы я питалась отдельно. Я так мало ела, что почти все продукты остались, и из них мама готовила для всей семьи. Я лежала, и мать письма от Бориса сжигала, страшась показать дочь-калеку московскому зятю. Впоследствии я долго не могла этого простить маме. Но так сложилось, судьбу не выбирают… матерей – тоже…
К весне 1946 года я поднялась, присмотрелась к обстановке и стала покупать материал, главным образом ситец, и стандартно шить платья. В день – десять платьев. Мама за день на рынке всё продавала. Нам этих денег хватало в 1946 году на день проживания! Летом – платья, зимой – пальто. Мама торговала, я шила. Папа не работал, Рая тоже не работала, нянчилась с тобой, Оля. Я и мама содержали всю семью. Так мы жили до 1948 года, и я решила учиться в медицинском институте. Папа доказывал, что это нецелесообразно. Я не смогу содержать себя и дочь и вынуждена буду оставить институт. В1948 году отцу всё же пришлось работать, а я уехала в Казань учиться.
В зимние и летние каникулы шила жёнам офицеров модные вещи, собирала кругленькую сумму денег и оставляла маме. Мама Анна из неё и тебе, Оля, на садик оставляла и мне ежемесячно посылала на хлеб! Да и в Казани студенткой я шила телогрейки, платья и продавала на базаре. Так я содержала нас.
|
|
Казань. Все студенты Казанского медицинского института – бывшие фронтовики.1948г.
Кончила институт уже в Молотове, так как в Казани стоматологическое отделение закрыли и перевели в Молотов. Написала диссертационную работу, и меня оставили при институте в Молотове. 
Молотов, медицинский институт, 1952 г.
Молотов.1952г. Работа в мединституте.
Но приехала в Молотов мама и настояла на том, чтобы я уволилась и работала в Чистополе, чтобы быть рядом с тобой, Оля. Я уволилась, приехала в Чистополь, но в работе мне отказали за отсутствием вакантных врачебных мест в стоматологической поликлинике. Предложили должность санитарки, мне, прошедшей хирургическую школу войны с институтской диссертационной работой! Я отказалась и стала собираться снова в Казань. Тебе исполнилось семь лет, и ты училась в первом классе чистопольской школы №6. А пока я опять портняжила, зарабатывая хлеб для семьи. Опять осложнились отношения с отцом, который требовал браться за любую работу. Я уехала в Казань к подруге Лизе Баязитовой и взяла распределение на работу в районную казанскую поликлинику. Проработала год, оклад шестьдесят рублей. Приехала в отпуск в Чистополь. Из Владивостока в это время приехал в гости к родителям мой брат Пётр с женой Тоней и сыном Колей. Он предложил поехать во Владивосток, где платят дальневосточные.
Чистополь,1952 г. Приезд брата Петра Полторецкого с женой и сыном Колей.
Прислал мне вызов, и я устроилась на работу во Владивостоке в санатории МВД «Океанская». Там я проработала счастливых восемь лет в прекрасной местности тихоокеанского побережья на Японское море. Пётр с друзьями постоянно приезжал на выходные, мы были с ним очень дружны. К нам подсоединялась моя подруга Нина с мужем. Бог дал мне это счастье за ад войны и горечь неустроенной семейной жизни. Ты не хотела оставлять стариков и училась отлично в школе в Чистополе.
На Дальнем Востоке в санатории МВД мой оклад – 120 рублей в месяц, а в гражданских учреждениях всего 80 рублей. Да я умудрялась летом ещё работать на полставки в гражданском санатории. Для того времени это – солидные деньги! Маме с тобой ежемесячно высылала 50рублей, иногда 70 рублей. Один раз выслала100 рублей, на которые папа на складе купил вторую половину дома сестре Рае. Пётр ежемесячно высылал маме 10 рублей, и она была ему благодарна. Мои деньги ни во что не считались…
Владивосток, санаторий МВД «Океанская», 1955г.
В 1957 году я судилась в Москве с мужем Борисом, (помнишь мы с тобою ездили к бабушке Ольге?) и он стал посылать алименты. Сначала на мой адрес, а потом непосредственно в Чистополь, тебе, по 25рублей в месяц. А после получки я посылала свои 30рублей, получалось 60 рублей в месяц. Но получала письма от тебя, что вам денег не хватает. На оставшиеся от получки деньги я приоделась, покупала вещи и тебе, шила одежду маме и папе. Когда я приехала в отпуск в Чистополь, я хотела увезти тебя во Владивосток. Ты согласилась, но мама Анна, когда услышала наш разговор, упала в обморок, и ты ответила: «Бабонька, я с тобою остаюсь!.» И я опять уехала одна. Брат Пётр меня бранил: «Закрыла бы её в чемодан и привезла к нам во Владивосток!»
Потом я стала следить за объявлениями, где требуются стоматологи, чтобы перебраться в центр. И вот – Рыбинск под Москвою, санаторий им. Воровского! Это был 1962 год. Оклад 80рублей в месяц, совмещать негде. Я там пробыла четыре месяца и всё зондировала, где удобно тебе будет учиться в институте. Я хотела, чтобы ты училась в Москве!. Ты в 1963году с золотой медалью кончала 11классов в Чистополе. Я переехала в Йошкар-Олу, проработала год, оклад 95 рублей, и переехала под Казань в Волжск. Повезла всех вас девчонок-медалисток в Казань сдавать экзамены в институты. Ты, Галочка Михеева и Людочка Фадеева поступали в Казанский университет, а я вас всех кормила. Я работала в Волжске, ты училась в Казанском университете на физфаке. При совместительстве я получала 160рублей. Из них матери посылала, тебя содержала. Всем понемножечку доставалось, тебе лучше знать! И в 1968 году поменяла Волжск на Казань, чтобы ты осталась работать в Казани. И вот, опять судьба! Мы с Лизой Баязитовой оказались в одном доме в Казани на одной лестничной площадке. Только у Баязитовых – квартира, а у нас с тобой – комната в подселении! Купила мебель, холодильник и оставила тебя в Казани работать на заводе «Радиоприбор». Сама уехала в Чистополь на Тукаеву в нашу полуподвальную квартиру. Мама Анна в 1971 году умерла, и чтобы спасти квартиру Полторецких, Рая вызвала меня из Казани в Чистополь. К тому времени я очень сильно заболела астмой, и ездить на работу в Зеленодольск у меня не было никаких сил: не ходила, а ползала на четвереньках от столба к столбу. Это для меня был второй фронт!
Итак, в пятьдесят лет я – полнейший инвалид по состоянию здоровья. Я устроилась в стоматологическую поликлинику Чистополя, но так кашляла, что врачи ополчились на меня и просили уйти на пенсию. А пенсия 40рублей в месяц! Работала и получала 140рублей, да по совместительству – 70рублей.
Но главврач поликлиники не дал доработать до мая и вывел на пенсию.
г. Чистополь. Стоматологическая поликлиника. 1976 г.
Месяц я пробыла на больничном, а в мае накупила конфет, шампанского и распрощалась с врачами. Но работала я и после, вернее, подрабатывала до 1982 года и набрала стаж в 20 лет. Ведь я начала работать в тридцать один год, после института. Вышла на пенсию в 60 рублей в месяц, до всяческих инфляций!
Глава 11. Свекровь Ольга Петровна Котельникова. Конец отношений с мужем Борисом Яковлевичем Котельниковым…
Прежде чем рассказать о своей маме Анне, я хочу рассказать тебе о своей свекрови и твоей бабушке Ольге Петровне Котельниковой. Ольга Петровна Котельникова – мать твоего отца Бориса Яковлевича Котельникова. Зубной врач. Вышла замуж поздно. Вмешалась в семью военнослужащего и увела мужа, оставив сына Игоря (сводного брата Бориса) без отца. Игорь Котельников и Борис Котельников жили в Воронеже, учились в одной школе. Отец Бориса(со слов Бориса) был начальником военной школы до 1938года. Во время Отечественной войны в чине генерала погиб где-то под Москвой, пропал без вести. Мать Бориса, Ольга Петровна, всю жизнь ездила за военным своим мужем и кроме чемодана и раскладушки ничего не имела. И в 67лет умерла на этой самой раскладушке. Помнишь, мы были у неё в 1957 году, и она лежала, тяжелобольная, на этой самой раскладушке? Такая судьба военнослужащих жён! Борис меня с фронта послал в Москву к матери (на ул. Проезжую дом 19 кв.2.) рожать. Если бы я знала, что меня ждёт в Москве, что я еду на смотрины, я бы им на глаза не показалась! Приходила вся московская родня, только в зубы не заглядывали и всё удивлялись, где Борис нашёл такую славную простую девочку?!
Ольга Петровна меня убедила сразу же, беременной, поступать в институт, ребёнка оставить искусственником. Борька тоже рос искусственником. Я послушалась. Что произошло, дальше, ты уже знаешь! Но что удивительно! Свекровь меня не хотела, но когда я написала ей, что тебя обижает муж сестры (мне выговаривал, что ты ешь больше его), а потому я хочу оставить институт, Ольга Петровна ответила: «Ни в коем случае не бросай институт! Это – твоя будущая жизнь!» Я её послушалась, но Рае и Саше предложила столоваться отдельно. Мама Анна меня благодарила, приговаривая: «Ведь, из-за них и их деревенских гостей нам не остаётся еды! Они все продукты поедают, мы не поспеваем покупать. Спасибо, что их отделила!» Так что Ольга Петровна мне изредка писала, упоминая, что Борька учится.
У меня всегда была надежда, что мы сойдёмся. И вот я, студентка четвёртого курса, приезжаю к ним. Ольга Петровна дождалась прихода Бориса и сказала ему: «Спать Лида будет одна на сундуке!» А я-то приехала не спать с ним, а просто поговорить, что нет оснований оставлять дочь без отца! Борис ответил: «Был бы сын, я бы с ним ходил на охоту, на рыбалку, а дочь мне – не нужна!» Я сказала, что иду на вокзал. Оделась, и Борис проводил меня до вокзала. И я уехала обратно в Молотов, где жила на квартире. В Чистополь я побоялась ехать, поскольку обратно в Молотов могла не вернуться вовремя. Могла опоздать на учёбу. Приехала, в1952 году закончила учёбу и осталась работать в Молотове. Поскольку я написала диссертационную работу, меня оставили при институте для защиты диссертации. Остальное я тебе о Котельниковых уже писала в первой тетради. Вот так окончились наши отношения с твоим отцом, Олечка. С ним я ещё встречалась, когда была от санатория «Океанская» в Москве на курсах повышения квалификации по протезированию зубов, но он уже жил с Тамарой, и я снова отошла в сторону. Я была гордой и осталась одна. Вот, я всю свою жизнь и жизнь всех наших родных подробно описала, что можешь роман писать! Целая эпоха – от революции до сегодняшнего дня! В заключение хочу вернуться к судьбе моей мамы после войны.
Глава 12. Мама Анна Степановна Полторецкая – ангел-хранитель нашей семьи. Рождение дочери Ольги 
Анна Степановна Левина-Полторецкая (1894-03.01.1971) – моя мать
Всё время войны мама Анна работала на трикотажной фабрике надомницей. Вязала носки для фронта. Она и сестру Раю пристроила, вязала за неё. Это давало возможность иметь две хлебные карточки, значит, хлебом они были обеспечены. Папа был в Казани на трудовом фронте. Пётр – во Владивостоке на трудовом фронте, Коля – в боях под Ленинградом, я – на фронте. Но война закончилась, и мы с отцом вернулись в
Чистополь.
Мама в это время воспитывала дочку, погибшего на войне сына Коли, Люсю Полторецкую. Поля оставила Люсю маме, и Люся до пяти лет росла на руках у мамы. Потом ты, Лёля, полностью воспитывалась мамой. У меня были сложные роды, и после родов я слегла, а поднялась лишь весною 1946года. Грудью не кормила: пропало молоко у меня в роддоме. Мама Анна, с бутылочки кормила тебя. У тебя была кроватка, и ты с рождения спала в кроватке. Я же была беспомощна и сама требовала за собой уход, что мама и делала. Потом ты начала умирать, вся высохла от диареи. Спас тебя замечательный чистопольский врач Д. Авдеев (заслуженный врач Татарии), врач от Бога, которому я была благодарна до конца жизни. Оля, г.Чистополь, 1945 г.
Да мама Анна тайком от меня окрестила тебя!
И я начала жить!
Поднялась я весною. Вес мой – 44кг. Меня никто не узнавал. Стала такой изящной, что соседи говорили: «Она сейчас упадёт!» Молодость всё побеждает! Но расскажу, как я тебя рожала, в каких муках!
В августе 1945 года, возвращаясь с фронта и от свекрови Ольги Петровны беременная, выдержала вступительные экзамены в Казанский стоматологический институт и была зачислена. 31 августа сдала последний экзамен по химии, от радости неслась по лестнице и упала. Начались рези в животе. Но домой в Чистополь я добралась. И 5сентября, ночью, уже на пределе мама увела меня пешком в роддом. В 6 часов утра родилась ты, Олечка! Но послед не выходил, я вся изошла кровью. Врача не было, принимали роды медсестра и студентка. Тянули за пуповину, давили на живот. Так продолжалось часами. Потом у меня руки опустились, ноги выпрямились, я умирала. Вижу, как подошла санитарка, схватила за пуповину и так рванула, что вместе с последом отлетела к двери. Я так орала, пока часами тянули его из меня, что весь роддом дрожал! Когда меня к 10 часам принесли в палату, все ахнули, что я осталась жива. Маме, когда сказали, что роды удачные, она не стала ждать и ушла домой. Она хорошо сделала: не слышала этой экзекуции. Вот такой счастливый и страшный для меня день 5 сентября 1945года! Так ещё рожала фронтовичка Надя. Послед не отделили, и она умерла, осталось трое детей. После такой экзекуции у меня все внутренности опустились. Матка вывалилась и не давала шагать. На консультацию никто не вызывал и никто не лечил. Мне было 24 года, я лечилась отваром грецких орехов, и всё встало на свои места. Со мной мама Анна справилась! Справилась и с тобой! Но у неё были и другие заботы: Раины дети. Все они выросли на её руках. Мама Анна вырастила пятерых внуков: Люсю, тебя, Нину, Надю и Толика. Растила вас кормила, следила за вашим здоровьем.
Внуки Анны Степановны Полторецкой:Ольга, Нина, Коля, Люся.
Чистополь.1952г.
Род Полторецких, фотомонтаж, Татария, Чистополь.
Она вырастила и детей своих: Петра, Николая, меня, Раису. Девяти юным душам дала светлую путёвку в жизнь! Домохозяйка – неработающая мама Анюта?! Да она работала столько, сколько мы все вместе не могли бы сделать!!!
Эта прекрасная, святая, доброжелательная женщина не думала о себе и о своём здоровье, лишь бы нам было хорошо! Всех поддерживала, никому плохого слова не сказала! Последнее отдавала всем нам и ничего не просила взамен! Жила заботами обо всех нас до последнего! Моя святая мама Анна…
Умерла она во время приступа желчнокаменной болезни, скорая помощь опоздала. 3 января1971 года её не стало. Для всех нас это было неизгладимым горем.
Я одна из семьи в шесть человек пока жива.
Коля – под Ленинградом в братской могиле похоронен.
Петя – похоронен во Владивостоке на морском кладбище.
Папа, мама и Рая – похоронены в Чистополе на кладбище Казанско-Богородицкой старой церкви.
У Полторецких – трагическая судьба. Из восьми детей хохлушки- бабушки Анисьи шестеро погибли не своей смертью.
Трёх сыновей отравили в 17-летнем возрасте, четвёртый был убит в Гражданскую войну, дочь Мария из-за любви отравилась в 36 лет, сын Василий после ранения на фронте вскоре умер.
Остались в живых папа и брат Семён, которых сегодня уже тоже нет в живых.
Жаль, что при раскулачивании и переселении утеряны все семейные фотографии Полторецких. Альбомы фотографий родственников Котельниковых также утеряны при военной эвакуации из Воронежа в Казахстан свекровью, Ольгой Петровной Котельниковой (1894-1961),вдовой генерала Я. Г.Котельникова (1892-1941). Оставшаяся часть семейных фотографий видимо была уничтожена ею перед смертью.
Брат Коля погиб на фронте, сестра Рая умерла в 55лет, брат Петя дожил до 67 лет. Только я пока живу…
С любовью, Полторецкая Лидия Тихоновна,
Волгоград. 2005год.
Примечание.
Полторецкая Лидия Тихоновна умерла 29 апреля 2005 года в возрасте 84лет от инсульта. Похоронена на Дмитриевском мемориальном кладбище Волгограда. Мир праху её! И светлая память!
Свои воспоминания она адресовала своей единственной дочери Ольге Борисовне Полторецкой, как достоверный жизненный материал для художественной книги о судьбах и счастье человеческих – в горниле исторических катаклизмов России 20 века. Дочь открыла этот материал, по трагизму происходящих в нём событий соизмеримый с лучшими образцами мировой литературы, для вдумчивого читателя, как исторические мемуары.
С любовью, дипломант международных поэтических конкурсов,
поэт Ольга Полторецкая. Волгоград. 2017.