Новые священнослужители в Крестовоздвиженском храме,
Диакон Николай Милицин вместе со своей семьей и семьей нового священника стали жить в приходском доме при Крестовоздвиженской церкви. Судьба надолго связала Милицина с этим храмом, хотя он служил впоследствии священником и на сельских приходах, его многодетная семья жила здесь в приходском доме в самые трудные времена грядущей войны и революции. О судьбе Милициных стало известно, благодаря архивным изысканием Ларисы Рудаковой, которая предоставила статью о своем замечательном деде, священнике Н.Милицине, на наш сайт. Я упомяну только, что и он, и его родственники трудились на благо училища глухонемых. В 1908 году в «Уфимских Епархиальных ведомостях», №20, напечатали письмо с благодарностью глухонемым художникам и их учителям И.А. Милицину и М.М.Иванову. Об Иване Милицине известно, что он не только обучал рисованию глухонемых детей, но и занимался росписью храмов.
В 1909 году в списке членов-сотрудников попечительства училища глухонемых упоминается Екатерина Афанасьевна Беккаревич, в 1908 году она «пожертвовала дюжину платков на елку в училище глухонемых», делала и другие пожертвования. Это двоюродная сестра жены диакона Николая Милицина и родная сестра известного в Уфе фотографа Н. А. Беккаревича. В трудное время родственники священнослужителей не оставляли приход без поддержки.
Отец Димитрий Гуменский с самого начала существования училища глухонемых был в числе его попечителей вместе со своей супругой Анной, дочерью протоиерея Василия Щитова, который так много значил для семьи Котельниковых. Священнический род Гуменских много сделал для просвещения Уфимского края и дал ему замечательных пастырей. А дома у матушки Анны все находили радушный прием.
На смену отцу Николаю Котельникову пришли служить в храме родные по духу люди.
Училище глухонемых. Помощники и ученики
Уйдя за штат как священник, отец Николай продолжал заведовать училищем, неизменно бодрый и ласковый со своими глухонемыми «детушками» и деятельный в служебных вопросах.
«Достойной помощницей и соработницей мужу» была его супруга Юлия Егоровна, она вела хозяйство в училище все годы безвозмездно. И сейчас она не оставила своих хлопот, держала его в курсе всех дел, успевала ухаживать за слепым мужем, читать ему вслух…
В мастерских училища дети под руководством преподавателей вскоре стали делать вещи на заказ в пользу училища: резные рамки, киоты, столы, стулья и табуретки, комоды, тумбы и др.
Если в 1904 году было сделано около 150 разных вещей на заказ — на сумму 138 рублей 55 копеек, то в горестном 1907 году уже на сумму 1170 рублей 94 копейки, а в год смерти отца Николая, в 1911 году, на максимальную сумму 7338 рублей 61 копейку.
Ученики отца Николая доказали не только свою профессиональную, но и человеческую состоятельность, помогая родному училищу в трудное для него время.
М.Н. Котельников, продолжатель дела отца Николая Котельникова
В 1910 году вернулся из Петербурга в Уфу старший сын отца Николая Котельникова, кандидат богословия Петербургской Духовной Академии, Михаил Котельников. Окончив Академию в 1908 году, он, уже зная об ослепшем отце, поступил на Педагогические курсы попечительства Императрицы Марии Феодоровны о глухонемых и окончил их в 1909 году. Он сменил отца на посту директора училища глухонемых, а также стал преподавать Закон Божий, русский язык и историю в старших классах. Он же был избран новым секретарем Уфимского Попечительства Императрицы Марии Феодоровны о глухонемых.
Вслед за ним из Петербурга приехала его жена, Алевтина Ивановна Котельникова, учительница Мариинского училища глухонемых, и с января 1911 года стала учительницей Уфимского училища глухонемых, а с 15 мая 1911 года и его инспектрисой. Алевтина Ивановна Смирнова была преподавательницей в Уфимском училище глухонемых еще в 1904 году. Окончив Педагогические курсы попечительства о глухонемых в Петербурге, она стала женой Михаила Котельникова и вслед за ним, прямо среди учебного года, вернулась в Уфу. Детей у них не было.
Отец Николай переехал вместе с супругой в маленький съемный флигелек неподалеку от церкви, несмотря на все уговоры, отказавшись жить в квартире директора училища. Своего дома у семьи Котельниковых уже не было, он был продан за училищные долги.
М.Н. Котельников вскоре стал совмещать работу в училище с преподаванием общей и русской церковной истории в Уфимской Духовной семинарии и был утвержден там классным воспитателем.
Кончина врача П.А. Соколова
1911 год был скорбным годом для училища глухонемых. 29 июля скончался старинный уфимский врач Павел Александрович Соколов, многие годы бесплатно несший обязанности врача училища. Бывший гвардеец Преображенского полка, он, вернувшись с наградами с русско-турецкой войны, вышел в запас и в 1878 году поступил учиться на медицинский факультет Казанского университета. Он был врачом в Уфимской духовной семинарии и женском епархиальном училище, преподавал гигиену. Петр Александрович обладал «добрым и отзывчивым сердцем, простым и веселым характером, что было весьма важно для больных». Его оплакивали многие, но особенно велика его утрата была для училища глухонемых, где все учащиеся были больными, ведь отсутствие слуха часто связано с другими болезнями организма.
Кончина протоиерея Николая Котельникова
15 октября 1911 года умер отец Николай Котельников. До последнего дня он помогал советами сыну, ставшему вместо него директором училища. Умер он от болезни сердца, «в ожидании лошади из училища глухонемых, куда он собрался служить всенощную по заведенному им обычаю, пришел прилечь отдохнуть, прилег, вздохнул раза три и скончался, закрыв крепко глаза с обычной улыбкой на лице…
Тело его было перенесено в училище глухонемых и все два дня, пока оно покоилось там, толпился у гроба народ…
При отпевании его церковь не могла вместить молящихся. Были и старообрядцы…
Любили его все: и молодые, и старые, и интеллигенция, и простой народ, и православные, и старообрядцы, и татары, и евреи», — писал учитель А. Лебедев в «Епархиальных ведомостях».
Отпевал отца Николая Котельникова архимандрит Мефодий (Красноперов), впоследствии прославленный в лике святых. Они были дружны и часто общались. Перед выносом тела отца Николая из училища глухонемых, архимандрит говорил речь над его гробом, обращаясь к нему как к живому: «Позволь мне в последний раз побеседовать с тобой в этом зале, где мы с тобой неоднократно беседовали… Много горя, много терний и шипов было на твоем пути… но все неровности пути, скорби и страдания покрывались теми минутами и часами блаженства, которое дано тебе было Отцом Небесным изведать здесь на земле. Ты не однажды … переживал душой величайшие моменты счастья, истинного, небесного блаженства от ощущения близости к тебе Бога…
Ты рассказывал мне, как неоднократно ты переживал такие блаженные моменты. Вспомни тот случай, как ты скорбел накануне, не зная, чем назавтра ты будешь содержать своих духовных детей-глухонемых, не имея никаких средств материальных. Горячо ты молился Господу о помощи и вдруг «завтра» явилось для тебя совершенно неожиданно радостным. Находились благодетели, жертвовавшие не десятками, а тысячами рублей. Один пожертвовал три тысячи и даже не захотел имени своего открыть. Не вестник ли то был небесный?..
Блажен пройденный тобою путь жизни и для окружавших тебя духовных чад и всех «знаемых и знающих» тебя. Твой смиренный вид, ласковый взор, деликатная, кроткая, всегда спокойная речь, любвеобильное сердце, благодушное настроение всегда обаятельно действовали на всех, соприкасавшихся с тобой в жизни, смягчали грубые сердца, укрощали гневные очи, смиряли страсти… Вспомним, как злосчастные жены пьяных мужей своих приходили к тебе со своим горем и просили врачевания, духовного утешения. Ты ласковым словом и молитвой пред святым образом Спасителя заставлял пьяниц делаться трезвыми. А сколько душ, погибавших в заблуждении раскола, ты привел в лоно православной Церкви Христовой!
Иди же ко Господу, добрый и благий раб, вниди в радость Его, иди тем путем блаженства, на который вступил тут. Если будешь иметь дерзновение перед Богом, помолись за нас, остающихся еще на земле, дабы и нам прийти в царство света и любви и блаженства. Мы с любовию будем вспоминать тебя и молиться за тебя…»
Похоронили батюшку у алтаря Крестовоздвиженской церкви, в дубовом гробу, сделанном глухонемыми. Ими же был сооружен крест.
Над гробом ученик Ваганов сказал: «Добрый, милый батюшка, ты открыл наше училище. Спасибо тебе! Теперь умеем говорить, умеем работать. Был добрый. Никогда не наказывал, ласково гладил нас по голове, благословлял и целовал. Был слепой, это трудно, скучно, а с нами был веселый. Батюшка не сердился, всех любил, много молился, мы часто видели, ты ходил в церковь и служил часто в школе. Сам ты бедный, а в школу много денег отдал. Мы часто были нехорошими. Прости нас».
Протоиерей Евграф Еварестов говорил о том, что «имя отца Николая Котельникова как учредителя школы для глухонемых известно и в Петербурге, и в Москве, и в далекой Сибири»: «Какое прекрасное место…для своего упокоения избрал ты! В изголовье твоем сей прекрасный храм, плод твоих неусыпных пастырских трудов, ибо ты и приход Крестовоздвиженский созидал, и храм сей благоукрашал, будучи первым в нем настоятелем; в ногах твоих — это незабвенное благотворительное учреждение (школа глухонемых), устроению и упрочению коего ты посвятил все свои душевные и телесные силы…
Православные христиане! Не забывайте же в своих молитвах своего пастыря духовного, готового при жизни положить душу свою за пасомых им…»
Губернское земское собрание учредило в училище глухонемых ежегодную, в 150 рублей, стипендию имени отца Николая Котельникова.
Для этого наследники протоиерея Н.Котельникова «простили училищу долг покойному в 1089 руб. 84 коп.» с тем, чтобы Уфимский отдел попечительства о глухонемых постепенно (по 100 руб. в год) внес эту сумму на стипендию учащимся. Отдел также призвал добрых людей откликнуться и помочь этому делу.
Жизнь в училище продолжалась. Появились там и телефон, и электрические звонки, черты нового времени.
В Крестовоздвиженской церкви, полной молящихся, глухонемым давно было трудно всем видеть священника, чтобы следить за ходом службы. Решено было строить для них свою домовую церковь.
Строительство домовой церкви училища. Пожертвование на нее императора Николая II
Уфимским городским архитектором К.А. Гуськовым был составлен план двухэтажного пристроя к зданию училища. Он был предназначен для домовой церкви в честь святителя Ермогена, патриарха Московского и всей Руси, день памяти которого совпал с днем открытия училища (17 февраля), и в честь святителя Николая, чудотворца Мирликийского, которого отец Николай считал небесным покровителем училища глухонемых. Второй этаж пристроя был предназначен для женского отделения училища. Из-за тесноты уже 3 года набора девочек не было, а число прошений росло. «В 1913 году ассигновали на постройку женского отделения земства: губернское 300 рублей, Уфимское уездное 200 рублей, Мензелинское 200 рублей. В том же году поступило по завещанию покойного П.С. Гладышева на постройку церкви 7246 рублей 05 копеек. Устройство домового храма было заветной мечтой отца Николая Котельникова, во исполнение ее и был завещан вышеуказанный капитал». В целях экономии вместо двух одноэтажных зданий было решено сделать один двухэтажный пристрой, а «в небогослужебное время использовать помещение церкви как класс».
Стройка началась 29 июня 1914 года. На литургии в честь закладки храма в этот день присутствовало 7 священников во главе с архимандритом Николаем, пел прекрасный хор любителей церковного пения, в службе участвовал протодиакон Воскресенского Кафедрального собора В.Козловский, один из лучших голосов епархии, потом все крестным ходом вышли на место закладки храма. «Народ в большом количестве расположившийся на насыпи, окаймлявшей место закладки храма, со вниманием слушал молитвы и песнопения совершаемого чина и с благоговением следил за действиями священнослужителей».
На полное устроение церкви вместе с утварью по проекту требовалось 11 тысяч рублей.
«Кроме ранее жертвовавших организаций и частных лиц, деньги выделили Волжско-Камский и Русский для внешней торговли банки, а также российский император Николай II». На «окончательное устройство» этой домовой церкви он пожертвовал 1500 рублей. Известно, что по взаимному соглашению с супругой, императрицей Александрой Феодоровной, половину средств, выделяемых из казны на содержание царской семьи, они тратили на благотворительные дела в разных уголках империи. В грозном военном 1915 году император Николай II пожертвовал «от Монарших щедрот» деньги на несколько церквей Уфимской епархии. «На окончательное устройство церкви при училище глухонемых в г. Уфе 1500 руб.; на ремонт церкви в с. Верхне-Троицком Белебеевского уезда, 1000 руб.; на окончательное устройство церкви в пос. Георгиевском Белебеевского уезда, 1000 руб., и на постройку церкви в д. Калейкиной, Мензелинского уезда, 500 руб.»
Училище в годы первой мировой войны. Военный лазарет
Воспользоваться новыми помещениями училищу глухонемых не пришлось. Шла война. Многие церковные учреждения, монастыри добровольно принимали раненых. Училище глухонемых, как говорится в отчете за 1914 год, считая себя обязанным участвовать в деле помощи раненым защитникам Отечества, предложило Всероссийскому земскому союзу занять мастерскую, женское отделение и квартиру директора. Земский союз принял предложение, и в училище был открыт лазарет на 94 койки. Мастерские были переведены в помещение для склада леса, женское отделение (12 девочек) и квартира директора — в соседний с училищем дом священника. Настоятелем Крестовоздвиженской церкви в это время был священник Н.Люперсольский.
Для нужд лазарета в здание был проведен водопровод, до этого воду приходилось привозить на лошади за версту.
Не забывали в годы войны о нуждах церковного просвещения. В. Буравцов указывал, что в ноябре 1916 года на средства Восточно-русского культурно-просветительного общества была открыта в Крестовоздвиженском приходе воскресная школа, ее посещало до 60 учащихся.
В 1917 году директор училища М.Н.Котельников был избран съездом духовенства и мирян одним из делегатов Уфимской епархии в состав Священного Собора Российской Православной церкви. Вернувшись из Москвы, он опубликовал очень интересную статью о том, как проходил в революционной Москве Священный Собор в «Уфимских епархиальных ведомостях».
Преподаватели училища и его попечители. Круг единомышленников
С годами рос преподавательский состав училища, представляя собой дружную семью единомышленников, работавших вместе долгие годы, и передававших свою профессию своим детям. Здесь возникали целые учительские династии, связанные с училищем глухонемых. У отца Николая Котельникова и его супруги оба сына стали работать в училище: если старший сын, Михаил, сменил его самого на посту директора и законоучителя, то младший, глухонемой Николай, окончив училище, преподавал там позже столярное дело.
Рос и круг попечителей училища, хотя его основной состав был из года в год неизменным. При разности их положения в обществе, было в них нечто общее. Недаром отец Николай Котельников, перечисляя членов попечительства, с великой благодарностью называл их всех тружениками. Это высокая похвала в его устах. Большая часть из них отдавала несчастным детям не излишки своих доходов, а в трудное время делилась с ними самым необходимым.
Помогали училищу глухонемых многие замечательные граждане нашего края. Среди них Н.К. Блохин, А.Г. Вольмут, М.А. Степанов-Зорин, Е.П. Ляхова, И.П. Райский, Н.П. Зарубин, В.П. Владимиров, Н.А. Гурвич, Н.А. Заварицкий и другие…
Священномученики Андроник (Никольский), Мефодий (Красноперов), Евграф (Еварестов). Приход советской власти в Уфе и училище глухонемых. Судьба его попечителей на примере Г.А. Бусова.
Из года в год среди попечителей училища повторяется имя Андроника (Никольского), освящавшего здание училища глухонемых, сперва архимандрита, потом епископа Киотоского, когда он служил в Японии вместе со святителем Николаем (Касаткиным), а затем архиепископа Пермского, одного из главных деятелей поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 годов…
Среди попечителей училища был деятельнейший и добрый архимандрит Мефодий (Красноперов), сменивший на посту ректора Уфимской духовной семинарии сурового, ревностного Андроника (Никольского). Духовная семинария находилась в 15-20 минутах ходьбы от Крестовоздвиженской церкви. Но дело было, наверное, не только в близости этого расстояния. Здесь была близость духа. Отец Мефодий часто бывал в училище глухонемых. Неизменно бодрый с учащимися, духовными чадами, отец Николай делился своими горестями и тревогами с отцом Мефодием (Красноперовым). Именно архимандрит Мефодий отпевал и Т.П. Козлова, и протоиерея Николая Котельникова.
Архимандрит Мефодий (Красноперов) впоследствии стал епископом Петропавловским и Акмолинским и был убит 17 февраля 1921 года, пытаясь остановить кровопролитное столкновение крестьян с красноармейцами во время крестьянского бунта в Петропавловске. Он служил Божественную литургию в Никольском соборе и после молебна вышел со словом примирения на площадь к собравшемуся перед храмом народу — и здесь перед храмом был убит. Епископ Мефодий был заколот штыками красноармейцами, а затем в одну из ран его вонзили крест. Он был прославлен в лике святых как священномученик, так же как и архиепископ Андроник (Никольский), обличавший гонителей Церкви и казненный за это большевиками в Перми в 1918 году, как и протоиерей Евграф Еварестов, расстрелянный после истязаний в застенках ЧК в 1919 году в Уфе….
Трагической была судьба многих других попечителей училища глухонемых. В 1918 году при отступлении большевиков вниз по Белой была взята с собой баржа с уфимскими заложниками, среди которых было «много уфимских общественных деятелей различных направлений», дворяне, купцы, учителя, священники… Там был и лидер Уфимского отделения Союза русского народа Г.А. Бусов вместе со своим сыном-офицером. Бусов был тем самым строительным подрядчиком, который распорядился в неспокойном 1905 году бесплатно сложить кирпичное здание живописной мастерской для училища глухонемых, сократив этим их долги на 1500 рублей. Впрочем, он много занимался благотворительностью. Как писал о Бусове Константин Максимов, он «жертвовал деньги на строительство церквей в Уфе, Раевке, в Сибири… предоставил 17 тыс. рублей уфимским железнодорожникам на строительство церкви возле уфимского вокзала. В 1907 был членом строительного комитета по сооружению храма на новом кладбище Уфы. Долгое время был церковным старостой уфимского Кафедрального собора, членом Уфимского местного управления Российского общества Красного Креста» и т. д. За свою благотворительную деятельность в 1907 году он был награжден орденом Св. Анны 3-й ст., в 1909 приобрел право на потомственное почетное гражданство. Как и Трофим Козлов, Бусов был выходцем из крестьян, он много и успешно трудился, занимался железнодорожными подрядами, имел кирпичный завод в Нижегородке. С началом Первой мировой войны, Бусов полностью отдал себя делу защиты Отечества, он участвовал в постройке военных железных дорог в Минске, Пскове, Плоцке, Мозыре и др. городах. Г.А. Бусов оказался среди уцелевших заложников, которые после издевательств и казней десяти из них, и после тяжелых болезней из-за дурных условий содержания в Сарапульской тюрьме, смогли вернуться в Уфу. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Повсеместно в России пришло время мученичества за веру, борьбы большевиков с религией, уничтожения храмов.
Много трагических перипетий было в истории и Крестовоздвиженской церкви. Но это тема отдельного исследования.
В здании училища глухонемых во время гражданской войны сделали «Тифоотделение 106 эвакогоспиталя», лечили там и венерических больных. После многочисленных просьб родителей глухонемых детей восстановить училище, в 1920 году сделали в этом здании государственную школу №30, школу-интернат для слабослышащих детей. В здании мастерских расположился клуб Нижегородского райкома партии, претендовавший на здание училища после ремонта. Пережили учащиеся и голод, и холод. Но школа смогла сохранить, в основном, прежний состав преподавателей и добрые традиции обучения училища глухонемых.
Спустя 100 лет
Школа №30 просуществовала в этом здании до 90-х годов, потом, из-за аварийности помещений, она была переведена в Черниковку. И там на стене в школьном музее есть портрет основателя школы, протоиерея Николая Котельникова.
Здание, перезимовавшее с выбитыми стеклами, было возвращено Церкви. На чердаке нашли массивный резной аналой с надписью, вырезанной на подставке, сделанной в виде развернутой книги: «Икона, писанная покойным настоятелем Крестовоздв. церкви Николаем Алексеевичем Котельниковым». Для какой иконы был сделан этот аналой, неумело, но с большой тщательностью и любовью, боюсь, что мы уже не узнаем. Может быть, это была икона святителя Николая Мирликийского, чью помощь так часто ощущал батюшка в своих трудах, или икона Божией Матери, Иисуса Христа… Отец Николай смог передать свою любовь к Богу глухонемым детям, и их, находившихся в «полуживотном состоянии», воспитал настоящими людьми, знающими чувство любви и благодарности.
Теперь, спустя 100 лет, открывая дореволюционную периодику и архивные документы, поражаешься количеству хороших людей и поступков в те времена, когда порядочность была нормой жизни общества. И вспоминаются слова режиссера Марка Захарова о том, что сейчас нам «нужна борьба за совесть, знакомую с заповедями Христа».
История маленькой Крестовоздвиженской церкви и училища глухонемых на уфимской окраине оказалась связана со многими славными именами нашего Отечества и не менее достойными судьбами безвестных тружеников на ниве Христовой.
Когда отца Николая Котельникова чествовали на 20-летии его служения в Церкви, он сказал, поблагодарив своих «соработников за преизбычествующую любовь»: «Не вижу за собой никаких дел или подвигов свыше тех, которые я по долгу совести должен был исполнить… Не могу не приветствовать эту любовь как могучую силу в наших общих трудах… для тех бедных, несчастных, обездоленных людей, среди которых мы живем… Да преизобилует же в нас сия сила – любовь, подкрепляемая благодатию Божией…»
Он считал, что «помогать ближнему в несчастии, оказывать помощь нуждающемуся — это не только требование христианской религии, а прирожденная потребность человека, доставляющая ему удовольствие, отраду…»
И, несмотря на все трудности, тяготы бытия, он и его соработники смогли прожить счастливую жизнь, преизбычествующую любовью…