Прочитайте конспект лекций.
Ответьте на вопросы
Социально-экономическое развитие России в пореформенный период
(1861 – середина 90-х годов XIX в.).
Специфика социально-экономического развития страны в пореформенные годы состояла в переплетении элементов традиционализма и модернизации, в большом разнообразии экономических укладов и форм социальной организации.
Сельское хозяйство оставалось ключевой отраслью российской экономики: в нем было занято большинство населения страны, создававшее основное национальное богатство. За счет экспорта сельхозпродуктов казна получала необходимые для роста промышленности средства. Уровень развития аграрного производства различался по отдельным районам, а внутри их – по хозяйствам. Наиболее высоким он был в Прибалтике и Финляндии, быстрыми темпами сельское хозяйство развивалось в «новом хлебном районе» (на юго-востоке страны и на Северном Кавказе). Особое положение занимала Сибирь, в которой, несмотря на некоторые благоприятные возможности (почти полное отсутствие помещичьих имений, наличие огромного фонда свободных земель), главные проблемы состояли в низкой плотности населения и узости рынка сбыта сельскохозяйственных товаров.
Немаловажное значение для развития аграрного сектора имело не только территориальное размещение, но и тип хозяйства (особенно четко такое различие прослеживается на материале центральных губерний). Существовало два вида землеустройства: общинное и частное.
Состояние общинной деревни напрямую зависело от обеспеченности ее членов землей. Наибольшие угодья имели бывшие государственные крестьяне, средние – удельные, наименьшие – помещичьи. Причем и среди последней группы различия были очень велики вследствие особой роли, которую сыграли мировые посредники при составлении «Уставных грамот». В целом же для всего общинного землеустройства (на долю которого приходилось более 70% всех хлебных посевов) была характерной постоянно обострявшаяся по мере роста населения проблема малоземелья, в результате чего к концу XIX в. 4/5 всех крестьянских хозяйств уже не могли существовать исключительно за счет своего надела. Неуклонное сокращение причитающегося каждому домохозяйству участка было вызвано тем, что земля по реформе 1861 г. выделялась из расчета имевшихся на момент составления «Уставной грамоты» душ, без учета прироста населения. Серьезной преградой для выхода из общины «лишних людей» (их к концу XIX в. было около 23 млн. чел.) выступал сам связанный круговой порукой крестьянский мир. Внутри общинного уклада в пореформенный период мало что изменилось. Несмотря на значительные успехи агрономической науки, основным способом обработки почвы оставалось трехполье. В общине по-прежнему осуществлялись переделы земли и принудительный севооборот.
Определенные изменения были связаны с ростом товарности общинного производства. Необходимость выплачивать выкупные платежи в денежном эквиваленте способствовала росту специализации отдельных районов (например, огородничество под Москвой, посевы льна в Псковской губернии). При этом показатели сборов зерна на душу населения не изменились по сравнению с началом XIX в. Поэтому хлебный российский экспорт обычно называют «голодным».
В целом крестьянская общинная экономика к концу XIX в. не являлась капиталистической, будучи модернизированной лишь в незначительной степени.
Частное землевладение было представлено в России во второй половине XIX в. помещичьим и фермерским типами хозяйств. Условия освобождения крестьян кардинальным образом отразились на жизни поместного дворянства. Подавляющее большинство из них не были готовы перейти к капиталистическому способу хозяйствования ни экономически, ни морально. Поэтому широко распространилась отработочная система, при которой помещики сдавали часть принадлежащей им территории крестьянам на условии обработки хозяйской земли. Особым видом отработок была издольщина – аренда земли за часть урожая. Крестьяне распределяли получаемую землю между домохозяйствами в соответствии с общинной традицией, в результате чего система общинного землеустройства распространилась на значительные пространства помещичьих угодий. Однако слабая материальная заинтересованность негативно отражалась на урожайности, к тому же теперь помещику приходилось делить с крестьянами бывшую барскую запашку. В результате, быстро растратив вырученные за освобождение крестьян средства и не получая достаточного для жизни дохода с имения, мелко- и среднепоместный дворянин вынужден был переходить к продаже своей земли, которая покупалась в основном крестьянами (за двадцать пореформенных лет они приобрели около 6 млн. дес.) и купцами. Переход сельскохозяйственных угодий в руки новых владельцев не всегда означал утверждение капиталистических методов хозяйства. Часть земли пустовала или использовалась не по назначению, а на другой части, в целях сохранения относительно налаженного механизма, нередко все оставалось без изменения. Но даже если землевладелец (вне зависимости от его сословной принадлежности) начинал модернизировать хозяйство, полный отход от отработочной системы казался ему неразумным: значительные затраты на покупку и ремонт оборудования, найм квалифицированных работников, приобретение высококачественного посевного материала и т.п. резко поднимали себестоимость продукции.
Таким образом, дешевизна крестьянской рабочей силы сдерживала развитие капитализма в помещичьем хозяйстве. Это фактор особенно сильно проявился в период мирового аграрного кризиса последней трети XIX в., выразившегося в значительном падении цен на сельскохозяйственную продукцию, прежде всего, на хлеб. В ситуации, когда производство ржи означало убыток в размере от 1 до 15 руб., а овса – от 2 до 10 руб. с дес., наихудшие показатели были характерны для высокобюджетных модернизированных помещичьих хозяйств. Помещики же, снижавшие издержки путем сокращения затрат и использования отработок, имели шанс выжить за счет крестьян. Обремененные выкупными платежами, страдающие от малоземелья общинники были готовы арендовать землю на условиях, предложенных ее хозяином. Итак, к концу XIX в. крупное российское землевладение оставалось в целом в значительной степени традиционной структурой, совершавшей на пути модернизации многочисленные зигзаги.
Несравнимо быстрее происходил переход на капиталистические рельсы мелких частных хозяйств фермерского типа. Состояние аграрного сектора экономики было наилучшим в регионах (прежде всего, на Юге и Северном Кавказе) с незначительной долей помещичьего землевладения, благодаря чему фермерские хозяйства могли развиваться наиболее динамично. Однако в целом по стране процесс формирования данного типа землепользования шел медленно.
Таким образом, российская деревня в пореформенный период содержала лишь незначительные элементы капитализма и в целом находилась в состоянии застоя. Постоянное же увеличение хлебного экспорта, составлявшего на рубеже веков 1/5 его общего производства, лишь усугубляло внутреннюю ситуацию. Катастрофическими становились последствия любого, даже не очень значительного неурожая. В череде голодных лет особенно выделялись 1868, 1872 – 1873, 1891 – 1892 гг. Только в 1892 г. по официальным данным в деревне умерло на 400 тыс. чел. больше, чем обычно. Все это вызывало широкий резонанс в русском обществе, стимулировало развитие дискуссий о судьбе общины и перспективах сельского хозяйства.
Российская промышленность в первые десятилетия после реформы развивалась крайне неравномерно как по отраслям, так и по районам. Уровень ее развития во многом определялся состоянием сельского хозяйства и был связан с невероятной дешевизной труда закабаленных общиной сельских тружеников, тормозящих технический прогресс.
Главные позиции по-прежнему сохраняла легкая промышленность (группа «Б»), прогресс в которой осуществлялся, прежде всего, за счет ручного, домашнего крестьянского производства, подчиненного капиталистической мануфактуре или фабрике. Развитое кустарное производство, в котором по некоторым оценкам было занято до 8 млн. крестьян, было важной особенностью российской экономики. Кроме того, сами промышленные предприятия нередко основывались в сельской местности, т.е. в местах сосредоточения дешевой рабочей силы. Последнее являлось сдерживающим фактором процесса механизации производства, вследствие чего увеличение абсолютного числа рабочих в промышленности сочеталось с сохранением низкого уровня машино-, фондо- и энерговооруженности.
Из отраслей легкой промышленности наиболее развитым было текстильное производство (главные районы – Московский, Петербургский и Прибалтийский). Здесь было сосредоточено до 85% рабочих всей текстильной промышленности страны. В целом на долю текстильного производства приходилось около трети стоимости всей промышленной продукции, т.е. приблизительно столько же, сколько и на всю тяжелую промышленность (группа «А»). Уступало производство средств производства не только по объему выпускаемой продукции, но и по энерговооруженности. Если в 1880-е гг. на долю легкой промышленности приходилось около половины всей мощности паровых двигателей, то машиностроение, например, использовало лишь десятую их часть.
Наибольшие темпы развития были характерны для железнодорожного строительства. Это объяснялось, прежде всего, военно-стратегической заинтересованностью государства, но определенную роль сыграли и экономические расчеты. Так, например, перевозка донецкого угля в середине 50-х гг. XIX в. на расстояние 600 верст в 8 раз превышало цену топлива на месте его добычи. Период «железнодорожной горячки» продолжался с 1866 до 1880 гг. За это время было выдано 53 концессии на постройку частных железных дорог общей длиной в 15 тыс. верст. Однако собственно акционерных капиталов оказалось недостаточно, поэтому были выпущены гарантированные правительством облигации, значительная часть которых была размещена за границей и представляла собой специфическую разновидность государственного долга России. Другая проблема заключалась в различии технических условий постройки, типов железнодорожного полотна, станций, в «тарифных войнах» акционерных компаний. В 1880-е – 90-е гг. происходила реорганизация железнодорожного хозяйства в направлении его централизации и огосударствления. К 1895 г. государству принадлежало около 60% железных дорог.
К началу 90-х гг. XIX в. протяженность железнодорожной сети составила более 28 тыс. верст, увеличившись по сравнению с 1861 г. почти в 19 раз. Быстрый рост железных дорог оказал огромное влияние на развитие экономики России, тесно связав ее отдельные регионы. Железнодорожное строительство развертывалось по особой программе, предусматривавшей возможность доставки хлеба к промышленным центрам, морским и речным портам, связь центра и окраин империи. Благодаря развитию инфраструктуры произошли резкие перемены в промышленной географии страны: одни экономические районы расширялись за счет других, оставшихся вне железных дорог.
Развитие транспортной сети оказало непосредственное влияние на рынок крупной промышленности. Из всех видов машиностроения наивысших успехов достигло транспортное. Так, к 1869 г. в России было построено только 17 паровозов, в 1870 – 38, а в 1872 – уже 86. Однако к началу 80-х гг. среди общей массы используемых на российских дорогах паровозов на долю изделий отечественной промышленности приходилось чуть более 1/3. Ряд причин обусловили отставание развития машиностроения от темпов, заданных инфраструктурой – низкий технический уровень, недостаточность топливно-сырьевой базы, слабая конкурентоспособность в отношении европейских, прежде всего английских аналогов. Возраставшие потребности в машинах и металле побудили царское правительство, вкладывавшее значительные средства в железнодорожное строительство, ввести в действие льготный тариф 1868 г. Он открывал внутренний рынок для иностранной продукции, и тем самым затруднял развитие отечественной индустрии. Показательно, что в годы промышленного подъема (1866 – 1873) в тяжелую промышленность в целом было направлено лишь 2% акционерного капитала.
Еще в более сложном положении, чем машиностроение, находилась в пореформенный период черная металлургия. Главной металлургической базой Росси до середины 1890-х гг. оставался Урал. После отмены крепостного права горнозаводское хозяйство здесь переживало затяжной кризис, все более оттесняясь капиталистическим Югом. Темпы развития российской металлургии в целом по стране были чрезвычайно низкими. В то время как в ведущих капиталистических странах «транспортная революция» сопровождалась резким увеличением производства металла до 300%, в России выплавка чугуна в период «железнодорожной горячки» увеличилась всего на четверть. Таким образом, первая российская железнодорожная сеть фактически была создана за счет широкого импорта заграничного металла и машин, ввозившихся почти беспошлинно из западных стран. Общая доля продукции российской металлургии в оборудовании железных дорог составляла в 1875 г. около 9%.
К концу 70-х гг. XIX в. российское правительство, обеспокоенное состоянием тяжелой индустрии и понимающее, что с точки зрения долговременной экономической выгоды целесообразнее вкладывать деньги в собственное производство, чем тратить на покупку только металла за границей до 70 млн. руб. в год, обратило серьезное внимание на поиски способов «насаждения» отечественной промышленности. В этих целях использовалась покровительственная система финансового стимулирования, казенных заказов и таможенных льгот. С 1877 г. постоянно повышалось таможенное обложение, что нашло свое завершение в охранительной тарифной системе 1891 г. Средний размер пошлин составлял теперь до 1/3 стоимости иностранной продукции, а на железнодорожное оборудование – до 100%. Со второй половины 80-х гг. XIX в. был обеспечен мощный приток капиталовложений в тяжелую промышленность России. Так, если в 1875 г. в черную металлургию было вложено около 3 млн. руб., то в 1885 г. уже почти 17 млн. руб. Но, несмотря на достигнутые в экономике успехи, технический переворот в тяжелой промышленности не поспевал за постоянно растущими потребностями страны.
К середине 90-х гг. в целом сложилось географическое районирование российской промышленности. Формировались крупные многоотраслевые индустриальные районы: Центральный, Петербургско-Прибалтийский и Польский. Возросло значение Донецко-Криворожского района как центра добычи угля и горно-металлургического производства. Успешно развивались предприятия Бакинского нефтепромышленного бассейна.
Основными особенностями промышленного развития России, накладывавшими серьезный отпечаток на социальную структуру и процесс формирования классов (пролетариата и буржуазии) являлись следующие:
1. Многоукладность. Сочетание высокоразвитой инфраструктуры с широким разнообразием форм и уровней промышленного производства, при огромной роли мелких, преимущественно, крестьянских промыслов.
2. Сохранение связи рабочих с общинной деревней. Это способствовало, с одной стороны, развитию промышленного производства в сельской местности, а с другой – значительному отставанию темпов формирования квалифицированного пролетариата, как от роста рабочего класса, так и от нужд отечественной промышленности. Многочисленная армия занятых на фабриках и заводах общинников осознавала себя крестьянами, временно пришедшими в город на заработки, что консервировало в русском рабочем его крестьянскую природу, лишая его заинтересованности в повышение квалификации. Не удивительно, что среди живших в примитивных бытовых условиях, не испытывавших сдерживающего влияния домочадцев и, главное, уверенных в возможности возвращения домой неквалифицированных рабочих, бунтарские идеи находили самый живой стихийный отклик.
3. Значительная роль государства в формировании промышленности. Именно в этом состоят основные факторы своеобразия российского промышленного переворота, в ходе которого техническая революция сначала охватила инфраструктуру, далее тяжелую промышленность и лишь затем легкую. Узость внутреннего рынка обеспечивала зависимость буржуазии от определяющего русскую экономику государства. Это вело к слабости политических позиций русской буржуазии. Она не выказывала в течение второй половины XIX в. особой оппозиционности.
В пореформенный период активно развивалась банковская система страны. Ее сердцевиной являлся открытый в 1860 г. Государственный банк, в широких масштабах кредитовавший народное хозяйство. С учреждением в 1864 г. Петербургского Частного банка началось создание разветвленной сети акционерных коммерческих банков. В развитии российской кредитной системы серьезную роль сыграл Запад. Хотя на территории страны действовало отделение только одного иностранного банка (французского Креди Лионнэ), европейцы активно участвовали в правлениях отечественных банков и в их акционерном капитале. Иностранные вложения ускоряли развитие российской экономики и способствовали созданию целых отраслей (недаром говорят, что российские железные дороги построены на деньги «берлинских домохозяек»). Однако, принятая царской властью система использования западных кредитов, предполагавшая, преимущественно, не прямое их вложение в промышленность, а посредством государственных структур, вела к растрате значительных средств на непроизводственные цели. К тому же значительная часть каждого нового займа уходила на выплаты процентов по предыдущим.
Во второй половине XIX в. почти в 4 раза увеличился объем внутренней и внешней торговли. Росту внутреннего рынка способствовало углубление специализации отдельных районов, развитие транспортной системы и процесс урбанизации. Структура русского экспорта и импорта отражала отсталый, аграрный характер российской экономики. Преобладающим был вывоз сельскохозяйственной продукции, прежде всего хлеба. Если за первое пореформенное пятилетие за границу ежегодно продавалось 86,2 млн. пудов, то в 1891 – 1895 гг. – уже 444,2 млн., т. е. в 5 раз больше. В страну ввозились хлопок, красители, машины, предметы роскоши. Важнейшими торговыми партнерами России в этот период были Германия и Англия.
Итак, несмотря на значительный прогресс отдельных отраслей российской экономики, социально-экономическая сфера жизни общества в целом была еще очень сильно скована традиционными институтами, выступавшими мощным тормозом на пути модернизации России.
Вопросы к лекции:
1. Дайте характеристику состояния основных секторов российской экономики в пореформенный период.
2. В чем состояла роль государства в экономике России.
3. Определите особенности промышленного переворота в России. Составьте схему российского промышленного переворота.
4. Дайте определение понятиям: община; рыночное хозяйство; буржуазия; пролетариат; многоукладность; промышленный переворот.
Рекомендуемая литература:
1. Анфимов, А.М. Крупное помещичье хозяйство европейской России (конец XIX – начало ХХ в.). – М., 1969.
2. Он же. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881-1904 гг. – М., 1980.
3. Барышников, М.Н. История делового мира России: пособие для студентов вузов. – М.: Аспект-Пресс, 1994. – 224 с.
4. Буржуазия и рабочие России во второй половине XIX – начале ХХ вв. – Иваново, 1994.
5. Веременко В.А., Тропов И.А. История модернизации в России во второй половине XIX– начале ХХ в. учеб. пособие. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2015.
6. Горбылев, С.В. Особенности промышленного развития Российской империи в конце XIX – начале XX веков // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2011. – № 12. – С. 158-161.
7. Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе: 1861-1880 гг. М., 1978
8. Кузнецов, В.Н. Власть и предпринимательство в России: проблема взаимоотношений во второй половине XIX века // Общество: философия, история, культура. – 2016. – № 2. – С. 61-65.
9. Лаверычев, В.Л. Крупная буржуазия в пореформенной России. – М., 1978.
10. Менталитет и культура предпринимателей России XVII – XIX вв. – М., 1996.
11. Османов, А.И. Петербургское купечество в последней четверти XVIII — начале ХХ века. – СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. – 363 с.
12. Погребинская В.А. Социально-экономические проблемы России второй половины ХIХ — начала XX века: учебное пособие/ М.: ИНФРА-М, 2005 https://biblioclub.ru/index.php?page=book_red&id=276585&sr=1
13. Предпринимательство и городская культура в России: 1861-1914 / под ред. У Брумфильда, Б. Ананьича, Ю. Петрова. – М., 2002.
14. Соловьева А.М. Промышленная революция в России в XIX в. М., 1990.