Рассвет в это время года начинался уже поздно, намного позже восьми, поэтому отогревать свою электроладу приходилось практически в кромешной темноте, одиноко пробираясь к ней среди напоминающие бесформенные сугробы машин соседей. Да и выходить нужно было заранее - пусковое барахлило, а температуры, наверное, в связи с общим экологическим коллапсом, становились всё более непредсказуемыми и с каждой зимой понемногу сползали всё ниже и ниже, вопреки всем истеричным прогнозам про предстоящее глобальное потепление.
Будильник, противный и нудный, как обычно, вытряхнул меня из сонных грёз в безжалостный рабочий день привычно не выспавшимся и раздражённым, но горячий крепкий кофе чуть скрасил ситуацию, и уже через несколько минут я был, в общем-то, в норме.
Ну как, сказать, в норме. Накануне, поздно вечером, мне позвонил мой старый приятель и с ходу объявил, что стал двоюродным дедушкой - в свои то заслуженные тридцать пять. Повод для веселья был, как по мне, довольно сомнительным, но отказываться было неудобно, и в итоге мы просидели до двух ночи, философски вздыхая о безудержно бегущих годах и временах, что стали слишком сложными для наших немолодых уже мозгов. Приятель пил китайский виски, я же не отказался от кубанского вина и за вечер умудрился выпить почти полторы бутылки - что для меня, хоть и не маленького мужика, нынче было многовато и сейчас слегка напоминало о себе кислым привкусом во рту и слегка гудящей головой.
Пора было выходить на улицу.
Закутавшись в свою потрёпанную уже шубу из искусственного бобра, я подхватил стоящее у входа пусковое устройство и вышел из квартиры, постаравшись бесшумно прикрыть за собой дверь - дом ещё мирно спал.
|
|
Улица встретила меня свежим, морозным воздухом декабрьского подмосковного утра. Снег, скрипучий с ночи, говорливый, оптимистично кряхтел под ногами, а вырывавшийся изо рта пар расцветал в лучах фонарей уличного освещения крохотными, мимолётными радугами. Несколько раз чуть не поскользнувшись, я, семеня словно пингвин, доковылял до своей «ласточки», рукавом стряхнул с водительской двери снег и заскочил внутрь, ёжась от холода. Подключил пусковое устройство, ткнул клавишу подогрева сидения и начал ждать, пока электрокар оживёт.
Стекла понемногу начали отходить от наледи, открыв небольшое окошко, в которое пока что можно было рассмотреть лишь часть пробуждающейся от ночной спячки парковки. Вот, рыкнув своим огромным движком, ожил большой внедорожник соседа сверху, а чуть позже показался и он сам - пыхтя и отдуваясь, он тащил к машине станину для старенькой уличной камеры контроля скорости. Затолкав её в багажник, он включил фары и уехал, резко тронувшись с места - даже не став убирать собравшийся пышной шапкой на капоте и крыше снег.
Вот человек, а… Трудится от темна до темна, подумал я, проводив взглядом красные стоп-сигналы джипа.
Сосед и впрямь пахал как вол - порой мне приходилось изрядно покататься по нашему небольшому городку, и иногда казалось, что этот коренастый мужичок каким-то образом умудрился клонировать и себя, и свой облепленный рекламными наклейками джип, и саму камеру - настолько часто его доводилось видеть в самых неожиданных местах, причем иногда с очень небольшим промежутком времени. Приходившие мне после таких дней штрафы процентов на шестьдесят были именно от него - что определённо говорило о том, что он хорошо знал своё дело. Кто-то говорил, что он получил эту камеру ещё от своего отца - и если это было правдой, то удивляться было нечему.
|
|
Человек, занимающийся одним и тем же делом во втором поколении, просто обязан был делать его лучше всех.
Поэтому-то он, наверное, и на джипе - не то, что я. На Ладе.
Индикатор заряда пускового устройства наконец встал в рабочее положение. Машина натужно завыла, прогревая основные двигатели.
Скоро можно было выезжать на работу - в огромный, напоминающий издалека Титаник комплекс «Сбербанка», где вот уже семь последних лет я обменивал своё время на деньги. Может, это и не работа мечты, а кто-то и вовсе скажет - «офисный ад», зато… зато недалеко от дома и со стабильной зарплатой - а это в наши мутные времена очень и очень немало.
Кстати, о деньгах. Я достал из кармана телефон и открыл приложение «Попутчик». Можно ведь было немного сэкономить - вчера я создал поездку, и там уже отписались желающие составить мне компанию в дороге и разделить те небольшие затраты на энергию, что приходилось раньше совершать исключительно лично мне. Ток-то был недорогим, но в Ладе, несмотря на новизну, уже требовалась замена светопоглощающих пластин на крыше и главного генератора, заряжающего машину на холостом ходу, а они стоили уже ощутимых денег, поэтому сейчас я старался экономить каждую копейку.
Подмёрзший смартфон нехотя загрузил нужное приложение. Попутчик на сегодня был заявлен только один - мужчина, примерно моих лет.
|
|
Пора было бы ему уже и появиться. До назначенного времени оставалось совсем немного, и я уже думал, что придётся всё -таки ехать одному, когда в начавшее оттаивать окно легонько постучали.
Я нажал на кнопку, и стекло с душераздирающим скрежетом опустилось вниз.
В открывшемся морозном проёме возникло пухлое розовощекое лицо мужчины средних лет.
- Виктор! - бодро представилось лицо, расплылось в улыбке и подало в окно руку - такую же розовую, холодную с улицы. Мы обменялись рукопожатиями - вот только он не пожал, а как будто слегка прихватил и тут же отпустил мои пальцы за средние фаланги. Так обычно делают, когда пытаются проверить - не горячо ли?
Не люблю таких рукопожатий.
Я разблокировал двери, и попутчик, в клубах ледяного воздуха, ввалился на переднее сиденье и шумно заёрзал, устраиваясь поудобнее.
- Да, лада, конечно, есть лада… - прокряхтел он, вытаскивая из-за плеча ремень безопасности. - Но зато своя, родненькая, да? - залихватски добавил он и бросил на меня короткий взгляд.
- Ну… - неопределенно ответил я, напряжённо всматриваясь в не успевшее толком оттаять боковое зеркало - … ну да, наверное…
Приборная доска наконец показала рабочую температуру, о чём тут же известил противный сервисный писк. Я отключил пусковое устройство и перевёл селектор в положение «Е». Лада, хрустнув намерзшим под колёсами льдом, нехотя двинулась с места.
- Вот и зимушка пришла… - казалось, вторил снегу под колёсами мой попутчик. - Резина, надеюсь, зимняя стоит?
- Ну конечно! - заверил его я. - Всё, как положено.
- И машина застрахована?
- Ну да.
- Это хорошо, хорошо… покивал гость и как-то неприятно осмотрелся в салоне - будто бы высматривая, о чём бы ещё можно было спросить.
Меня начал настораживать мой попутчик. Что-то в нём было… ну не знаю даже как сказать. Что-то… не то.
- Даа... - будто отвечая на какой-то вопрос самому себе, протянул мужичок и шумно втянул носом воздух, словно принюхиваясь - … а вас, кажется, Алексей зовут, да?
Я кивнул. В приложении можно было полностью посмотреть мой профиль, фото, отзывы пользователей и даже статистику всех моих аварий - очень и очень, скромную, надо сказать. Я только хотел похвастать насчёт аварий, но не успел раскрыть рта, как попутчик снова заговорил.
- Алексей, ну тогда вы, надеюсь, меня правильно поймёте.
Услышав эти слова, я тут же повернул голову и увидел направленный на меня тестер. Самый современный - со всеми необходимыми GPR передатчиками и прочей ерундой. Я вдруг понял, что передо мной за субъект, и чем именно он мне не понравился.
И как я сразу не сообразил? Да по первым же вопросам можно было всё понять… хотя что я мог сделать? Просто так не повезти человека - проблем потом не оберешься, наставят всяких ограничений…
Затем перед моими глазами встала картинка из вчерашнего вечера, где я, радостно махнув рукой, открываю себе вторую бутылку вина.
Вот же дерьмо.
Хорошо хоть, что - вина, а не чего покрепче.
Тестер покажет, естественно - не то, что я пьян в стельку, понятное дело, а ту остаточную кроху, что наутро давала знать о себе тяжёлой головой. И придётся, естественно, уплатить в казну надлежащий штраф.
Сопротивляться и давить на жалость в таких случаях бессмысленно.
Тестеры эти появились совсем недавно. Наверное, это была одна из последних мер, окончательно позволивших убрать патрульных ментов и гаишников с улиц, заменив их…
Вот на это чудо.
Теперь любой совершеннолетний законопослушный гражданин мог зарегистрироваться на специальном портале «Добродей» и получить точно такой же приборчик, подключенный к системе, и проверять состояние окружающих тебя граждан на предмет алкоголя и прочих наркотиков сколько душе заблагорассудится.
В любом месте. На самых, естественно, законнейших на то основаниях.
И, разумеется, снимать за это свой скромный процент со штрафов, если нарушение официально фиксируется без малейшего нарушения регламента.
И вот один из таких «добродеятелей» и оказался сейчас, на мою беду, рядом на пассажирском сиденьи.
- Ничего личного! - добавил он и зачем-то пожал плечами. Жест вышел довольно глупым и нелепым - как и вся ситуация, впрочем. Но отнестись к ней нужно было со всей серьёзностью.
Фраза ещё эта идиотская. В последнее время многие вообще почему -то решили, что если, совершая человеку гадость, вслух сказать «ничего личного», как заклинание, то это как будто бы освобождает тебя от моральной ответственности или что-то вроде того.
Я обречённо вздохнул и дунул. В принципе, достаточно было и первого - прибор сразу же радостно запищал, заморгал и показал, как я и предполагал, какую-то смехотворную дозу остаточно алкоголя в крови.
- Ммм… - как ребёнок, обрадовавшись, но тут же нелепо постаравшись спрятать это, заменив на сочувствие, покачал головой «добродей». - Непорядок. Видите? - и он сунул этот чёртов тестер мне чуть ли не в глаз.
Я отстранился, не став даже смотреть на экран.
Господи, как он искренне обрадовался-то, вы только взгляните!
Почему то мне показалось, что говорить сейчас будет абсолютно бесполезным занятием. А уж тем более пытаться объяснить, что этот лишний бокал вина вечером на езде никак не скажется… Едет же этот жандарм со мной и ничего сам особо не опасается, разве нет? Но это всё слова. А закон есть закон, и его надо соблюдать.
- Вижу… - покорно подтвердил я, так и не посмотрев на тестер. - Сколько?
- Да совсем немного! - радостно засуетился он, покопался в сумке и выудил оттуда что-то ещё. - Двести рублей всего. Попрошу?
Теперь в руках у него, как по волшебству, оказался другой очень современный крохотный аппарат.
Мобильный терминал «Добродей». Принимает пластиковые карты, с чипами и без, считывает вшитые микродермалы, сетчатку глаза, отпечаток пальца, фейс-айди и многое другое - в общем, ужасно умелая и функциональная вещь. Принимает любые формы оплаты - разве что отсека для мелочи и купюр не предусмотрели - ну, это можно понять.
Такой я, кстати, тоже вижу в первый раз.
Оплата прямо на месте - ну что может быть удобнее, да?
Какой, однако, современный у меня сегодня пассажир, досадливо подумал я и полез в карман. Выудив оттуда бумажник, открыл его, перебрал несколько карт, нашёл необходимую и протянул её своему попутчику. Он аккуратно, чуть ли не с трепетом взял её, приложил к терминалу и притих. Вообще он сейчас выглядел как человек, совершающий что-то неимоверное важное, чуть ли не ритуал или какой-нибудь торжественный обряд.
Послышался писк терминала, и в моём нагрудном кармане в ответ ему буркнул виброзвонком телефон, подтвердив списание средств.
Преступление и наказание блиц.
- Нет, ну не волшебство ли! - радостно закудахтал попутчик, всплеснув руками, когда и его телефон отрапортовал о приходе денег - как будто сразу же и забыв про меня. - Ну как же удобно, любой штраф и тут же, ну… на месте все перечисляется - да ведь сказка же! Теперь любой нарушитель тут же наказан, бюджет получает расчёт, всё как часы! Будущее, одним словом!
Он, наверное совсем недавно обзавелся всеми этими устройствами и до сих пор радовался им, как ребёнок, пришла мне в голову мысль. Наверное, его можно было даже понять… но я не мог. У меня все эти новшества вызывали глухое, тупое раздражение… и всё более растущее с каждым годом желание таки бросить всё и свалить в какую-нибудь глушь.
- Ну… вообще, конечно, здорово… - при этом нехотя вслух промямлил я и тут же осёкся. Надо было быть особенно осторожным в высказываниях, а то… по поводу критики законов и штрафов тоже был закон и штраф - и ста рублями особо разговорчивые там могли и не обойтись, если мне не изменяет память…
Поэтому я широко, как мог, оскалил зубы в улыбке и отчеканил, как по учебнику:
- Нарушение есть нарушение, должно быть наказано по закону.
- То-то же - закивал довольно попутчик. - Вот, нормальный человек попался. А то многие как начнут возмущаться… хаять всех подряд, и меня, и правительство, и то, и это… а я им снова - раз терминальчик! Кто-то нормальный, а кто-то дальше - хамить, да угрожать… Но это, впрочем, ладно… - его сальное лицо снова расплылось в улыбке. - Таких я ещё больше, если честно, люблю - и, словно в подтверждение своих слов, он подобострастно потёр рукой об руку, став в этот момент ужасно похожим на муху, севшую на говно.
- Там можно заработать нормально так - продолжила человекообразная муха. - Я одного даже посадил, прикинь? На пятнадцать суток, но всё-таки. Местами, конечно, страшновато было, и угрожал, и руки пытался распускать… Зато я потом в Адлер укатил отдохнуть на неделю… Здорово, да? - и он радостно хохотнул,
Я тут же, не поворачивая головы, согласно закивал. На всякий случай.
- Нет, ну вас это не касается, не подумайте - вдруг спохватился и начал оправдываться он. - Я же вижу, вы человек нормальный, приличный, так и я со всем уважением и пиететом… Но букву закона исполнять надо обязательно, а следить за этим, по-хорошему, должен вообще-то каждый! Разве я неправильно говорю?
- Правильно - я снова покорно поддакнул. - Опять же, все зарабатывают, как могут… - зачем-то добавил я и тут же пожалел о сказанном - не обидится ли он на мои слова? Но попутчик был слишком уверен в себе и своём успехе, чтобы обратить на скрытую в моих словах иронию.
Я и сам, отмотав однажды почти три месяца в отделе взысканий и штрафов банка, нередко удивлялся, до чего же паскудно иногда работает вся эта система. Человек брал небольшой кредит, забывал о платежах или попадал в какую-то ситуацию - а потом на основании всяких написанных крохотными буквами в договоре пунктов начинались списания, пени - и в итоге клиент терял намного больше, чем должен был. И хоть понимаешь, что как-то оно неправильно и попахивает узаконенным жульничеством - но выписываешь, обязуешь, взыскиваешь…Звонишь и выносишь людям мозг из - за пятидесяти рублей, и ничего с этим поделать нельзя.
Так что я, наверное, по большому счёту ничем и не лучше этого персонажа… Хотя настоящей «народной любви» банковские работники не видели. А вот такие вот «добродеятели», или «крысогляды», как их сразу же прозвали в народе, повидали всякого. Особенно те, самые первые, с придорожными камерами. Их сбивали, обливали краской, расстреливали из пейнтбольного, страйкбольного, духового и огнестрельного оружия, засыпали щебнем, бетоном, давили тракторами, мотоциклами, прицепами, велосипедами и даже детскими колясками… в общем, в интернете до сих пор целые архивы весёлых и не очень видео на этот счёт.
Народ у нас тёмный, современные инновации плохо приживаются, что поделать.
Мой попутчик тем временем, о чём-то поразмыслив, продолжил свои рассуждения:
- Ну да, деньги - то не пахнут, это точно. Хотя… я мог бы с этим и поспорить - тут он как-то безрадостно хохотнул, немного помолчал и добавил, вдруг почему -то переходя на «ты»:
- Понимаешь, мой папаша был обычный криптофермер. Я даже и не знал никогда, где он там в своё время надыбал эти несчастные майнинговые платформы, но всё, что я помню из детства - это тёмную, жаркую однушку-студию в нашей деревне, гул надрывающихся вентиляторов и вот этот вот запах - смесь перегретой пластмассы и перегара. Стук клавиш и моргание лампочек, и больше ничего. Отец тупо сидел возле всей этой аппаратуры, бухал, майнил какую-то нестабильную криптовалютку, и всё. Ну, изредка что-то чинил. И бухал особенно сильно, когда курс падал ниже приличной отметки. Но этого худо бедно - хватило выучить меня в школе, поэтому я и за это должен был быть благодарен ему, разве нет?
Я невольно повернулся и бросил осторожный взгляд на своего попутчика. Он, всё так же развалившись, смотрел в окно - но теперь на лице не было этого довольно-ехидного выражения - взгляд остекленел, в углах губ залегли складки… Он кажется, мысленно вернулся туда, в ту самую комнату, к отцу, ферме, всем этим запахам и прочему… Во мне впервые шевельнулась жалость к этому человеку.
Но ненадолго.
- А мать… ну, пока не свалила от нас, всё пыталась стать бьюти-блогершей. Мечта у неё прям была. С детства и до самого развода точно, а потом я её и не видел толком. Поэтому я ещё тогда твёрдо решил - вырасту, сам буду зарабатывать нормально, чтоб не быть как они. И как видишь, получается ведь! - и он снова хохотнул.
- Достойно уважения - всё, что смог я выдавить из себя в ответ, очень стараясь выглядеть серьёзно. В салоне машины, окончательно прогретом, повисла неловкая тишина.
Сын майнера и бьюти-блогерши, надо же.
Попутчик тем временем выудил из портфеля не менее современную, чем остальные его девайсы, камеру контроля скорости, аккуратно закрепил её на петлице и даже протер немного лобовое стекло перед собой.
- Вы же не против? - абсолютно не вопросительным тоном спросил он.
Я только согласно покачал головой в ответ.
Мой папаша был писателем. Он всю жизнь мотался по разным работам, одна другой хуже, чтобы заработать хоть каких-то денег нам с матерью на жизнь… Его главной мечтой было обзавестись хоть каким-то активом и дальше заниматься только творчеством. Он очень хотел, подобно булгаковскому мастеру, выиграть однажды сто тысяч,чтобы полностью отдать себя работе над своим главным романом, и даже покупал для этого один лотерейный билет каждый месяц, но… увы, это так и осталось мечтой.
Печально, что умер он в очередном супермаркете на складе, фасуя какую-то совершенно нелепую чушь, так и не став при жизни тем, кем хотел. Меня успокаивало только одно - он всегда говорил, что лучше умереть на пути к великой цели с ощущением, что мечта вот-вот станет реальностью, чем отчаяться и доживать отведенные тебе часы с трупом мечты в душе - каждый день чувствуя, как она разлагается и отравляет тебя.
Зато после смерти его наследие, а оно было не маленьким, всё - таки разглядели - и я теперь очень горжусь им, когда вижу его книги в магазинах. Мне только очень жаль, что он об этом так и не узнал. И заработать на его творчестве у нас тоже не получилось - там была какая-то путаница с договорами, подписанными им очень давно, поэтому…
Поэтому вкусить жизни наследника пусть и не великого, но хотя бы просто популярного писателя мне не пришлось. А пришлось так же, как и многие другие, ежедневно кататься на работу в офис с вот такими попутчиками, чтобы хоть как-то сэкономить.
Хотя сегодня экономии не получилось совсем.
Разговоры больше не клеились. Сосед уткнулся в небольшой мониторчик, пытаясь заарканить ещё хотя бы одного нарушителя, я же сконцентрировался на дороге, размышляя о сложившейся в салоне ситуации.
Нет, я ничего не говорю, сто рублей это немного, да и потом - всё справедливо, по закону, но… Но почему же мне так невыносимо тоскливо это признавать?
Наверное, я просто совсем не современный человек. Я, например, далеко не всегда сообщаю, куда следует, в случае правонарушений. Мне всегда почему-то кажется, что человек важнее правил.
Мне вдруг стало грустно. У меня нет ни камеры скорости, ни сертифицированного алкотестера, ни видеорегистратора - даже обычного сборника-анализатора для продуктов жизнедеятельности животных, анализирующего ДНК пса, автоматически ставящего метку на карте, где насрано, а также тут же штрафующее нерадивого владельца и рассылающее троллинг-видео по местам работы и учёбы. Теперь этот набор «добродеятеля» есть у каждой бабки на лавке, и не дай бог тебе громко включить музыку или что-то натворить в подъезде - всё будет расследовано, а уж современная фиксационная техника представит всю необходимую доказательную базу, можете не сомневаться.
Я почему то ещё хорошо помню, как отец учил меня не ябедничать - а теперь это слово, наверное, вообще убрали из языка - как оскорбляющее чувства ябед? Если тебя пытаются побить, говорил он, зажмурсья, если страшно, и бей в ответ. А сейчас надо сразу доставать всё эти регистраторы, тестеры и бесплатные приложения, снимающие побои и анализирующие степень тяжести оскорблений. У нас даже, страшно сказать, одно время прятался скрывающийся от милиции какой-то знакомый родителей - он что-то там сделал с машиной большого босса, отказавшегося платить ему деньги, а тот обиделся сверх меры. Об этом случае, наверное, нынче вообще лучше вслух не вспоминать, а то чёрт знает, какие там теперь внесены поправки начёт сроков давности и всего остального.
Или вдруг этим ребятам уже выдали читающее мысли оборудование?
Я с опаской скосил глаза в сторону - но мой попутчик спокойно ехал, лишь изредка поглядывая на подключенный к камере планшет в руках. Вдруг он радостно запищал, и его лицо расплылось в торжествующей улыбке.
- О, ещё один попался! - довольно потёр он руки. Первый, наверное, судя по всему, был я. - На двадцать один километр превысил, всё! Не, хороший сегодня день, определённо - и он, немного поёрзав на месте, снова завис на экраном своей камеры, как коршун. Я, на всякий случай скосил глаза на спидометр - то, что его камера измеряла и машину, в которой находится, было совершенно очевидно.
Нет, в следующий раз поеду, пожалуй один. Да и вообще - хватит, наверное, брать попутчиков - одно расстройство с ними в последнее время. Я так ещё после того попа решил, но потом почему-то передумал.
Видимо, зря.
За окном промелькнула передвижная камера, затем ещё две.
А ведь с них всё и началось, с грустью подумал я. Этому человеку где-то в одном из замков правительства наверняка должен стоять памятник - ну, тому, кто предложил сделать контроль скорости источником дохода для частников. Инициатива зашла на ура - и камеры, словно плесень, облепили все мало - мальски вменяемые дороги, деньги потекли в бюджет, и творческая мысль правителей пошла дальше.
Нет, ну конечно, чем-то серьёзным по - прежнему занимается следственный комитет - а вся эта мелкая чешуя типа оскорблений, мата, скорости, хулиганства, наркотиков и алкоголя (то есть то, до чего правителям абсолютно точно нет никакого дела) - полностью было переведено на самостоятельные рельсы. Neiborhood watch, да только с нашим, даже не российским, я бы сказал, советским размахом. В общем, получилось удобно - мелкие преступления полностью стали, грубо говоря, заботой и источником дохода самих преступников, а крупные - где расхищались большие государственные деньги, теперь решались ещё более узким кругом лиц, и там, естественно, всё было намного сложней. И в целом по старому.
А для народа - теперь вот появился и мобильный терминал для снятия денег прямо на месте. Вот это вообще находка, признаю.
Сразу после того, как частники с камерами заполонили обочины, подобно грибникам в подмосковье по осени, чиновники столкнулись с проблемой отчисления средств. Платить «крысоглядам» самим было не в духе государства, а ждать, пока нерадивые нарушители оплатят штрафы, было никому невыгодно. Поэтому немного позже их наделили ещё и полномочиями судебных приставов - и теперь бедному уставшему «крысогляду», отлежав в салоне своей машины полный рабочий день, ещё нужно было самому ехать по домам нарушителей выбивать свои кровно заработанные копейки - иначе о прибыли можно было забыть.
Именно тогда, кстати, столкнувшись с суровой реакцией штрафников, дело и начало развиваться дальше - до личных камер, тестеров и прочей ерунды. «Крысогляды», с тех пор выросшие до внушительного сообщества и даже успевшие обзавестись собственным профсоюзом, пошли по инстанциям - и в итоге были введены все эти чудесные устройства.
СМИ в красках живописало плюсы новой программы, и упитанные сотрудники в форме и белые машины с мигалками и синими полосами исчезли с улиц российских городов.
А заменили их одетые в неприметную одежду обычные люди с прищуренными взглядами и руками в карманах - так, кстати, их и отличали сначала, пока этот процесс не приобрел поистине чудовищного масштаба. По сути, это были те же гопники, дождавшиеся наконец своего легалайза.
Я вдруг поймал себя на мысли, что сейчас, по прошествию стольких лет, даже скучаю по этим неторопливым ребятам в форме. Да, в их обществе никогда нельзя было чувствовать спокойно, но обычно можно было пообщаться, что-то разрулить…иногда тоже встречались нормальные ребята, что уж там. Не говоря о том, что на всякую мелочь они могли просто не обращать внимание. Можно было вести длинные беседы, говорить «командир» или «начальник» (а если ты разбираешься в званиях, то вообще на коне), а в итоге, попрощавшись таки с энной суммой денег, вы расстаетесь ну если не закадычными друзьями, то уж по крайней мере хорошими приятелями как минимум. Умели менты создать вот этот вот непростой образ - строгого, сурового, но не бессердечного государства, любящего и прощающего в меру нищеты каждого заблудшего гражданина своего.
А сейчас любая попытка договориться это тупо ещё один штраф - и ведь никто ни с кем не разговаривает! На это просто нет времени - остановился, достал терминал, оштрафовал и дальше по своим делам.
Хотя на самом деле, нет. Что я несу.
В памяти всплыл очень характерный случай. Давно, ещё до всех этих программ, мы с женой ехали в Москву по делам. Денег - ровно на заказ, на бензин и по акции перекусить в одной из забегаловок.
Мы отъехали на пятнадцать километров - и были энергично остановлены характерным для тех времён властным мужчиной в салатовой жилетке с надписью ДПС.
А накануне мы точно так же выпили вина.
Проверкой документов, в общем, мы не отделались. Я отправился в машину, а потом началась такая круговерть… тестер, какие-то уже понятные, они хотели забрать у меня права на полтора года, машину, а ещё зачем-то везти в отделение для того чтобы писать бумажки по поводу неоплаченных штрафов, коих было и впрямь немало. За машину было особенно обидно - старый, никому кроме меня не нужный седан был моей любовью и мечтой, о чём, конечно, патрульные знать не могли.
Я просидел с ними целый день и в итоге уехал с пачкой каких то бумажек. Они грозили, усмехались, разводили руками, что-то очень официально писали, камера то работала, то нет, и я совсем перестал соображать в какой-то момент, что им надо и что они вообще такое.
Это была целая вечность, пропитанная сложной и очень тоскливой эмоцией. А на следующий день мне в соцсети пришло сообщение с предложением помощи по поводу лишения прав, понимаете? Что окончательно родило во мне ощущение, что все эти их камеры и микрофоны подключены отнюдь не к Фемиде - а к ещё одному такому же хмырю в трусах, который сидит где-то у компа, жуёт бутерброды и думает, как бы ещё больше профита извлечь из очередного лоха, в этот момент уже отбывающего свой микро срок в машине его подельников.
Поэтому конечно, лучше уж так. Пусть каждый второй будет вот такой вот беззубой, по сути, сволочью, чем это будут заботливо отобранные самой жизнью, её дикими безжалостными законами профессиональные хищники, наделённые реальной властью над тобой.
Просто раньше их было видно издалека. А сейчас… мы сами себе они - ровно в той мере, в какой хотим быть.
Такая жизнь.
Аппаратик опять запиликал, и попутчик повернул ко мне своё снова расплывшееся в довольной улыбке лицо. Я улыбнулся в ответ - хотя мне вдруг захотелось, не стирая с лица этой улыбки, со всех сил нажать на тормоз, сначала как следует приложив эту довольную рожу об лобовое стекло, а потом распахнуть дверь и ногами вытолкать его прямо на снег со всеми этими тестерами, камерами и прочей дребеденью. Но после этого я точно уеду на пятнадцать суток, а этот… наверное, залижет раны и укатит опять в Адлер.
- А вы ещё где-то работаете? - вместо этого кисло спросил я.
- Я ночной вахтёр в православном детском приюте для девочек - тут же веско ответил он, как будто ждал этого вопроса. - Работа, надо признать, не для каждого. Но я справляюсь.
Я понимающе покивал головой ответ. Почему-то уточнять, что на этой работе такого «не для каждого» и с чем он там справляется, совершенно не хотелось.
Пытаться вести светскую беседу было совершенно бессмысленно. Мой «гость» вряд ли заинтересуется актуальными проблемами банковского страхования, а мне вовсе не хотелось знать, что там скрывает под своим пологом ночь в детском православном приюте для девочек. Я посмотрел на навигатор и радостью обнаружил, что до точки высадки пассажира осталось всего ничего, и даже немного пришпорил окончательно разогретую Ладу - превысив скорость на внушительные, но допустимые восемнадцать километров в час.
Вдруг я увидел впереди на обочине человека с вытянутой рукой. Это было весьма удивительно - никто уже вот так вот не голосовал, просто стоя на дороге - всё ведь можно было сделать с помощью смартфона. Нога сама надавила на тормоз, и машина стала замедляться.
- Мы что, возьмём случайного попутчика? - вздёрнул брови мой сосед. - Это же опасно!
- Но ведь не противозаконно же! - ответил я, окончательно убедившись, что делаю всё абсолютно правильно.
Машина остановилась, скрипнув снегом под шинами.
- Куда вам? - опустив стекло, спросил я, когда лицо голосующего появилось в окне, охваченное морозным воздухом.
- До технопарка «Скиллково» подкинете? - парень, молодой, с покрытой инеем бородкой, стоял тут явно уже не первую минуту. - Очень выручите.
- Запрыгивай - кивнул я головой. - Только назад, спереди занято.
Хлопнула дверь, и я снова нажал на газ. «Крысогляду» это всё явно не нравилось - он нахохлился и бросал через плечо встревоженные взгляды, пытаясь рассмотреть нового пассажира.
- Как это вы так… на обочине оказались? - решил я завести разговор.
- Ой, это долгая история - тут же оживился он. - У меня тачку с утра арестовали, причем сосед, скотина. Вчера только жену его отвозил, а он утром приходит, говорит, страховка закончилась у тебя. Я, главное, забыл, а он помнит, стукач. Говорит, ничего лишнего, но закон есть закон.
- Слово стукач, кстати, является оскорбительным - тут же оживился «крысогляд» … - а будучи обращенным к официально зарегистрированному лицу…
Но парень тут же перебил его:
- А, ты тоже из этих? Я сразу так и подумал почему-то. Когда вы все уже друг друга сожрёте наконец, ну правда?
Это был неожиданный поворот. Я замер в странном положении - рот открылся от удивления и начал расползаться в улыбке. На миг повисла гробовая тишина - только жужжали электромоторы Лады, которая, казалось, тоже притихла и ждала, что будет дальше.
И я с нетерпением ждал, что будет происходить дальше. Салон машины вдруг превратился нечто похожее на ток-шоу с развлекательного канала, где собирают любителей как следует поспорить, поорать и даже подраться.
Захотелось взять пульт и сделать погромче.
- Ты даже не представляешь, как мерзки вы мне как класс - новый попутчик не стал затягивать театральной паузы. - Я конечно, понимаю, мы все сейчас делаем деньги из воздуха. Стримы, контент, вайны, песни - всё это из воздуха, по сути. Но вы выбрали самый вонючий воздух - тот, которым напердели всевозможные сорта угнетателей из предыдущих эпох - тот воздух, который мы никак не проветрим. Люди, впервые в истории получив возможность не пачкать руки кровью и реализовать весь свой творческий потенциал, вместо этого погрузились в слежку за самими собой. Это же ужасно грустно, вы видели статистику? - и он выдвинулся ближе между передними сиденьями, оказавшись почти ровно между нами. «Крысогляд» вжался в дверь, словно тот мог его чем-то заразить.
- Видели? - с нажимом спросил парень, не обращая внимания на реакцию оппонента. - Сорок пять процентов населения живут с того, что сотрудничают с порталом «Добродей»! Сорок пять! Ты понимаешь, что это значит?
- Это значит, что… - начал было отвечать «крысогляд», но бородач снова не дал ему договорить.
- Это значит, что пока я работаю над получением реальной прибыли в проекте по созданию полностью автономного дома с командой из семи человек, где то бродит ещё шесть человек со всей этой вашей электронной дребеденью, чтобы найти повод докопаться, и, как следствие, пропитаться за наш счёт! А мы уже полгода не получали зарплаты из - за растущих вложений! Да что я вам рассказывать буду - и он откинулся обратно на спинку заднего сиденья.
Во накипело у парня, кажется, подумал я.
Мне ужасно хотелось бросить руль и дорогу, чтобы не пропустить ничего интересного. Жаль, лада была самая дешёвая и автопилот на эту версию не ставили.
- Вот ты - вдруг продолжил новый попутчик, обращаясь к первому. - Ты что нибудь в жизни создал? Ну, неважно даже, реального или виртуального. Но сам прям - с нуля. Создал?
- Почему я вообще должен отвечать на ваши вопросы? - не особо уверенно возмутился его вынужденный оппонент. - Вы хамите, позволяете себе разные высказывания…
- Да не создал, понятно. Ты просто паразит, вот ты кто. Жирный такой прыщ - но мы однажды вылечимся, правда. Мы все знаем, что такое хорошо и плохо - а с теми кто не знает, общаться уже давно не обязательно. В истории были разные моменты, и они все были нужны, наверное… и так хочется верить, что от наступления прекрасного будущего нас отделяет всего лишь тончайшая черта… а вот здесь, кстати, у антенны остановите пожалуйста.
Я, до этого слушавший нового попутчика, улыбаясь во весь рот, с явным сожалением остановил машину. Он исчез так же странно и внезапно, как и появился, оставив нас в звонкой, странной тишине. Нельзя было сказать, что я услышал что-то новое - но согласитесь, до чего же нечасто нынче можно просто взять и назвать вещи своими именами! Этот странный парень, у которого бомбануло, был, может и не во всём прав - но я поддерживаю каждое его слово. Я может, тоже не особо-то и творец, но всё таки.
У меня стоит недостроенная яхта в одной из деревушек на водохранилище. И я её строю сам вообще.
Так что, если чёртов банк все силы не отнимет, я своими руками ещё что нибудь сделаю. Даст Бог.
Сосед больше не проронил ни слова. Не знаю, что он там думал, какие струны души в нём тронул этот психованный бородач, но для меня он стал как полностью лишённая вкуса жвачка. Я не испытывал к нему никаких эмоций - ни злости, ни гнева, ни жалости. Как будто выскочивший на улицу недавно случайный попутчик, за несколько секунд словами вычеркнув из будущего это человека как явление, тут же непостижимым образом привёл свой страшный приговор в исполнение конкретно этому розовощёкому представителю, возможно, и не самому плохому.
Через несколько минут мы притормозили у остановки. Пассажир кисло убрал в портфель все свои устройства и протянул руку прощаться.
Я опять дал вяло пощупать свои пальцы на руке и широко улыбнулся в ответ. Настроение, в начале пути казавшееся безнадёжно испорченным, совершенно непонятным образом теперь было просто прекрасным.
- Хорошего дня - постаравшись выглядеть искренним, пожелал я.
- И вам - задумчиво отдал честь попутчик, даже не посмотрев в мою сторону.
Он хлопнул дверью и засеменил по плохо отчищенной от снега обочине.