Решение от 20 февраля 1969 года

ДЕЛО О КОНТИНЕНТАЛЬНОМ ШЕЛЬФЕ СЕВЕРНОГО МОРЯ

По делам о континентальном шельфе Северного моря Суд вынес постановление 11 голосами против 6.

Спор, представленный в Суд 20 февраля 1967 года, был связан с делимитацией границ континентально­го шельфа между Федеративной Республикой Гер­манией и Данией, с одной стороны, и между Федера­тивной Республикой Германией и Нидерландами — с другой. Стороны просили Суд определить принципы и нормы международного права, применимые к во­просам делимитации границ, на основе которых следует эту делимитацию провести.

Суд отклонил утверждения Дании и Нидерландов, что делимитация, о которой идет речь, должна быть проведена на основе принципа равного отстояния, как он определен в статье 6 Женевской конвенции 1958 года о континентальном шельфе, на том осно­вании:

— что Федеративная Республика Германии, не ра­тифицировав эту конвенцию, не связана юриди­чески с положениями статьи 6;

— что принцип равного отстояния не является необходимым следствием общей концепции прав на континентальный шельф, а также нормой обычного международного права.

Суд отклонил утверждение Федеративной Респуб­лики Германии, касающееся принятия принципа раз­деления континентального шельфа на основе спра­ведливости. Он утверждал, что каждая сторона име­ет первичное право на те части континентального шельфа, которые образуют естественное продол­жение ее территории в море. Речь идет не о разде­лении или распределении этих частей, а о дели­митации их границ.

Суд пришел к выводу, что разграничительные ли­нии, о которых идет речь, должны быть проведены по соглашению между сторонами и в соответствии с принципами справедливости; он указал те опреде­ленные факторы, которые необходимо принять во внимание при достижении этой цели. В настоящее время стороны, поскольку они согласились на это, должны вступить в переговоры друг с другом на ос­нове таких принципов.

Судопроизводство по вопросу о делимитации гра­ниц между сторонами частей континентального шельфа Северного моря, принадлежащих каждой из них, было начато 20 февраля 1967 года, когда в се­кретариат Суда поступило сообщение о двух специальных соглашениях, заключенных, соответственно между Данией и Федеративной Республикой Герма­нией и между Федеративной Республикой Германией и Нидерландами. Постановлением от 26 апреля 1968 года Суд объединил производство по обоим делам в одно;

По обоим делам Суд принял единое решение 11 голосами против 6. Из числа судей, поддержавших решение, судья сэр Мохаммед Зафрулла Хан прило­жил заявление; Председатель Бустаманте-и-Риверо и судьи Джессап, Падилья-Нерво и Аммун прило­жили особые мнения. Из числа судей, не поддер­жавших решение, заявление о несогласии приложил судья Бенгсон; заместитель Председателя Корецкий, а также судьи Танака, Морелли, Ляхе и судья adhoc Соренсен приложили особые мнения.

В своем решении Суд проанализировал в контек­сте делимитации границ поднятые в заявлениях сто­рон проблемы правового режима континентального шельфа.

Факты и заявления сторон (пункты 1-17 решения).

В двух специальных соглашениях к Суду была обращена просьба указать принципы и нормы меж­дународного права, применимые к вопросам дели­митации границ тех частей континентального шель­фа Северного моря, принадлежащих каждой из сто­рон, которые оказались за пределами пространства, находящегося в непосредственной близости от бере­га, уже определенными соглашением между Федера­тивной Республикой и Нидерландами от 1 декабря 1964 года и соглашением Федеративной Республики и Дании от 9 июня 1965 года. Суд не просили зани­маться дальнейшей делимитацией границ, а стороны обязались в своих специальных соглашениях осуще­ствить эту делимитацию, руководствуясь решением Суда.

Северное море мелководно, морское дно, за исключением Норвежской впадины, представляет собой континентальный шельф, находящийся на глубине менее 200 метров. Большая его часть уже делимитирована заинтересованными прибрежными государствами. Федеративная Республика и, соот­ветственно, Дания и Нидерланды не смогли, однако, прийти к соглашению о линии продолжения границ, о которых говорилось выше, главным образом пото­му, что Дании и Нидерландам желательно это сде­лать на основе принципа равного отстояния, тогда как Федеративная Республика считает, что в этом случае та часть континентального шельфа, которая, по ее мнению, по праву принадлежит ей в соот­ветствии с длиной ее побережья Северного моря, неправомерно сократится. Делимитация только од­ной какой-либо части границ, о которых идет речь, не даст этого эффекта, ее надо проводить в обеих частях — обстоятельство, которое Дания и Нидер­ланды рассматривают как не соответствующее их стремлению провести отдельные делимитации без­относительно друг друга.

Граница, проведенная на основе принципа равного отстояния, то есть «линия равного отстояния», дает возможность оставить каждой заинтересованной стороне все те части континентального шельфа, ко­торые находятся ближе к какой-либо точке ее побе­режья, чем к любой точке побережья другой сторо­ны. В том случае, если побережье имеет очертание вогнутой линии, углубляется в территорию мате­рика, как это имеет место на побережье Северного моря, принадлежащем Федеративной Республике, применение метода равного отстояния приведет к тому, что линия границы будет втягиваться внутрь, по очертанию впадины. Следовательно, когда по методу равного отстояния проводятся две линии, они при сильном изгибе неизбежно сойдутся на отно­сительно коротком расстоянии от берега, «отрезав» таким образом прибрежное государство от внешней части континентального шельфа. Если же, напро­тив, очертание побережья представляет собой изо­гнутую, но выпуклую линию, как это в определен­ной мере характерно для побережья Дании и Нидер­ландов, то линии, проведенные по принципу равного отстояния, отдаляются от берега и, таким образом, увеличивают ту часть континентального шельфа, которая примыкает к данному участку побережья.

Представители Дании и Нидерландов утверждали, что данный вопрос в целом регулируется импера­тивной правовой нормой, которая, в соответствии с формулировкой статьи 6 Женевской конвенции о континентальном шельфе от 29 апреля 1958 года, рассматривается как правило «равного отстояния — особых обстоятельств». Это правило состоит в том, что, при отсутствии соглашения между сторонами об использовании другого метода, все границы конти­нентального шельфа должны проводиться в соот­ветствии с линией равного отстояния, если не будет признано наличие «особых обстоятельств». По мне­нию Дании и Нидерландов, очертание германского побережья Северного моря не может служить осно­ванием для утверждения о наличии особых обстоя­тельств относительно любой из двух границ, о кото­рых идет речь.

Федеративная Республика, со своей стороны, ут­верждала, что приемлемой, во всяком случае, в си­туации, сложившейся в Северном море, является норма, согласно которой каждое из заинтересован­ных государств должно иметь «справедливую, взаи­моприемлемую долю» имеющегося континенталь­ного шельфа, пропорциональную длине его морско­го побережья. Федеративная Республика утвержда­ла также, что в море, конфигурация которого тако­ва, как у Северного моря, каждое заинтересованное государство имеет право на часть континентального шельфа, простирающуюся до центральной точки этого моря или, по крайней мере, до его серединной линии, В качестве альтернативного варианта Феде­ративная Республика сделала заявление, что если будет решено признать применимость метода рав­ного отстояния, то конфигурация германского побе­режья. Северного моря должна быть признана в качестве особого обстоятельства, оправдывающего отход в данном конкретном случае от применения этого метода делимитации границ.

Неприемлемость теории пропорционального раз­дела (пункты 18-20 решения).

Суд счел невозможным согласиться, в той кон­кретной форме, какую оно приняло, с первым ут­верждением, сделанным Федеративной Республи­кой. Перед ней стоит задача проведения делимита­ции границ, а не раздела континентального шельфа. Процесс делимитации означает установление гра­ниц той части шельфа, которая в принципе уже при­надлежит прибрежному государству, а не опреде­ление этой части denovo. Доктрина справедливой, взаимоприемлемой доли полностью противоречит самой основополагающей из всех правовых норм, регулирующих режим континентального шельфа, а именно, норме, согласно которой права прибрежного государства в отношении той части континен­тального шельфа, которая составляет естественное продолжение его сухопутной территории под водой, существуют ipsofacto и abinitio на основании его суверенитета над этой территорией. Это право явля­ется неотъемлемым. Для его осуществления не тре­буется принятия каких-либо специальных правовых актов. Отсюда следует, что понятие разделенной, но не делимитированной территории, рассматриваемой в целом (лежащее в основе доктрины справедливой и взаимоприемлемой доли), несовместимо с кон­цепцией установления права на континентальный шельф.

Неприменимость статьи 6 Конвенции о конти­нентальном шельфе 1958 года (пункты 21-36 решения)

Затем Суд обратился к вопросу о том, обязана ли Федеративная Республика при осуществлении дели­митации границ согласиться с применением принци­па равного отстояния. Действительно, никакой дру­гой метод делимитации не дает такого сочетания практического удобства и гарантированного при­менения, однако этих условий не достаточно для его превращения в правовую норму. Данный метод мо­жет приобрести законную силу в результате дейст­вия иных факторов, чем наличие вышеуказанных преимуществ.

Первый вопрос, который необходимо рассмо­треть, состоит в следующем: создает ли Женевская конвенция о континентальном шельфе 1958 года обя­зательства для всех сторон в данном деле? В соответ­ствии с формальными положениями конвенции, она вступает в силу для каждого отдельного государства, которое подписало ее до истечения предусмотрен­ного срока, только после последующей ее ратифи­кации этим государством. Дания и Нидерланды под­писали и ратифицировали Конвенцию и стали ее участниками, однако Федеративная Республика, хотя и подписала Конвенцию, но не ратифицировала ее и, следовательно, не стала ее участником. Дания и Нидерланды согласны с тем, что в этих условиях Конвенция не может как таковая юридически связы­вать федеративную Республику. Однако они ут­верждают, что предусмотренный статьей 6 Конвен­ции правовой режим Федеративная Республика обя­зана соблюдать, поскольку своим поведением, сво­ими публичными заявлениями и декларациями и иным образом Республика приняла на себя обяза­тельства по Конвенции.

Очевидно, что согласиться с этими утверждения­ми можно только при условии весьма определен­ного, максимально последовательного поведения государства, оказавшегося в положении Федератив­ной Республики. Когда многие государства принима­ли Конвенцию, в которой был особо оговорен спо­соб публичного оповещения о своем намерении при­нять на себя обязательства, проистекающие из пре­дусмотренного в ней правового режима, трудно предположить, что государство, не выполнившее эти формальности, тем не менее приобрело эти обя­зательства иным образом. Более того, даже если Федеративная Республика ратифицировала бы Же­невскую конвенцию, она могла бы сделать оговорку к статье 6 в соответствии со статьей 12 Конвенции, предоставляющей такое право.

Утверждения Дании и Нидерландов могут быть признаны основательными лишь при условии лише­ния другой стороны права возражения по причине ее предшествующего поведения, то есть если Феде­ративная Республика была бы вынуждена отказать­ся от непризнания предусмотренного Конвенцией правового режима по причине ее предшествующего поведения, заявлений и т.п., которые не только со всей очевидностью свидетельствовали бы о согласии с этим правовым режимом, но и причинили бы Дании Нидерландам, уже доверившимся этим заявле­ниям, определенный ущерб в результате изменения их положения или иных причин. Подтверждений этому нет. Соответственно, статья 6 Женевской конвенции как таковая не может быть применима для делимитации, вопрос о которой является пред­метом данного судебного разбирательства.

Принцип равного отстояния не является неотъ­емлемой частью основной доктрины, связанной с континентальным шельфом (пункты 37-59 решения).

Со стороны Дании и Нидерландов выдвигалось утверждение, что Федеративная Республика в лю­бом случае, независимо от Женевской конвенции, обязана согласиться на делимитацию на основе принципа равного отстояния, поскольку он стал об­щепризнанной, или обычной нормой международно­го права, автоматически связывающей Федератив­ную Республику обязательством.

Один аргумент, выдвинутый ими в поддержку это­го утверждения, который можно было бы обозна­чить как аргумент apriori, был связан с той точкой зрения, что права прибрежного государства на его часть континентального шельфа основаны на суве­ренитете над находящейся в его владении терри­торией, естественным подводным продолжением которой является соответствующая часть шельфа. Из этого положения о принадлежности следует — и этого мнения придерживается Суд, — что права при­брежного государства существуют ipsofacto и abin­itio. Дания и Нидерланды утверждают, что крите­рием принадлежности должна быть «близость»: принадлежащими конкретному прибрежному государ­ству считаются все те части шельфа, которые распо­ложены ближе к нему, чем к любой точке побережья какого-либо государства. Следовательно, делимита­ция границ должна осуществляться с помощью тако­го метода, применение которого сохраняет за каж­дым заинтересованным государством все те части шельфа, которые расположены ближе всего именно к его побережью. Поскольку, как было заявлено, это можно обеспечить лишь проведением линии на равном отстоянии, только она может считаться юри­дически действительной.

Данная точка зрения выглядит весьма убедитель­но; большая часть принадлежащего какому-либо го­сударству континентального шельфа обычно быва­ет действительно расположена ближе к его побе­режью, чем к побережью другого государства. Од­нако на самом деле вопрос заключается вдругом: следует ли из этого, что каждая часть шельфа долж­на быть расположена именно таким образом? Суд не считает, что надо согласиться с идеей «близости», которая носит в известной мере неопределенный характер. Более основательной является концепция континентального шельфа как естественного про­должения сухопутной территории, принадлежащей государству. Даже если близость может служить в качестве одного из применяемых критериев и иметь важное значение в надлежащих условиях, этот кри­терий не может быть обязательно единственным или самым приемлемым при всех обстоятельствах. Под­водные территории принадлежат прибрежному го­сударству не только потому, что расположены вбли­зи него, их принадлежность, безусловно, не зависит и от делимитации их границ. Правооснованием ipsojure является тот факт, что подводные территории, о которых идет речь, в действительности могут счи­таться частью территории государства в том смыс­ле, что они являются подводным продолжением его сухопутной территории. Равноудаленность, очевид­но, не может идентифицироваться с понятием есте­ственного продолжения, поскольку применение ме­тода равного отстояния могло бы во многих случаях привести к тому, что шельф, представляющий собой естественное продолжение сухопутной территории одного государства, стал бы принадлежать другому государству. Таким образом, тезис о равном отстоя­нии не является apriori неотъемлемой принад­лежностью основной доктрины континентального шельфа.

Вышеприведенные выводы подтверждает анализ истории возникновения метода равного отстояния, используемого при делимитации границ. Началь­ным моментом процесса разработки действующего права, регламентирующего данный вопрос, можно считать 28 сентября 1945 года, когда правительство Соединенных Штатов приняло Декларацию Трумэ­на. В этой Декларации провозглашена основная доктрина, согласно которой прибрежное государ­ство имеет первичное, естественное и исключитель­ное право на континентальный шельф, примыкаю­щий к его побережью; эта доктрина приобрела прио­ритетное положение относительно всех других докт­рин и получила ныне отражение в Женевской кон­венции 1958 года. Относительно делимитации гра­ниц между континентальными шельфами смежных государств в Декларации Трумэна было заявлено, что такие границы «будут устанавливаться Соеди­ненными Штатами и заинтересованным государ­ством в соответствии с принципами справедли­вости». Эти две концепции—делимитация на основе взаимного соглашения и делимитация на основе принципов справедливости — заложили основу всего последующего развития данной области права. Благодаряв основном рекомендациям комитета экспертов принцип равного отстояния при делими­тации границ континентального шельфа был принят Комиссией международного права Организации Объединенных Наций в формулировке, которая была представлена на Женевской конференции по морскому праву 1958 года, принявшей Конвенцию о континентальном шельфе. Было бы закономерно полагать, что эксперты побуждались соображе­ниями, основанными не на правовой теории, а на практической выгоде и картографии. Более того, в статье, принятой Комиссией, представлялся приори­тет делимитации по соглашению и было предусмо­трено исключение из общего правила в случае «осо­бых обстоятельств».

В соответствии с этим Суд считает, что Дания и Нидерланды извратили истинный порядок вещей и что правило равного отстояния, появившееся в ре­зультате развития принципа близости, отнюдь не яв­ляется неотъемлемой частью всей концепции о при­надлежности континентального шельфа, а скорее последнее является более рациональным вариантом первого.

Принцип равного отстояния не является нормой обычного международного права (пункты 60-82 решения).

Осталось решить вопрос о том, обеспечило ли развитие действующего права преобразование прин­ципа равного отстояния таким образом, что он дол­жен рассматриваться в качестве нормы обычного международного права.

Отклоняя утверждения Дании и Нидерландов, Суд полагал, что принцип равного отстояния, как он сформулирован в статье 6 Женевской конвенции, не был представлен Комиссией международного права как складывающаяся норма обычного международ­ного права. Нельзя сказать, что в этой статье отра­жается или уточняется данная норма. Это подтверж­дается тем фактом, что при подписании, ратифика­ции Конвенции или присоединении к ней любое госу­дарство может сделать оговорки в отношении ста­тьи 6, что не допускается в отношении статей 1,2 и 3. В то время, как другие конкретные положения Кон­венции, хотя и относящиеся к вопросам, находящим­ся в сфере действия общепризнанного обычного пра­ва, также не исключают права на оговорку, все они связаны с нормами общего морского права, сложив­шимися задолго до принятия Конвенции, и лишь косвенно касаются прав на континентальный шельф как таковых; эти положения включены в Конвен­цию только для того, чтобы регламентируемым ими отношениям, не был нанесен ущерб в процессе реа­лизации прав на континентальный шельф. Статья 6, однако, прямо относится к правам на конти­нентальный шельф как таковым, и поскольку она не исключена из сферы действия права на оговорку, можно сделать закономерный вывод, что она не рас­сматривалась как часть создающегося обычного права.

Дания и Нидерланды выдвигали следующий аргу­мент: если на момент принятия Женевской конвен­ции не существовало обычной нормы международ­ного права относительно принципа равного отстоя­ния, тем не менее такая норма сложилась после принятия Конвенции, частично под влиянием самой Конвенции, а частично на основе последующей практической деятельности государств. Чтобы та­кой процесс произошел, статья 6 Конвенции долж­на, во всяком случае потенциально, носить нормоустанавливающий характер. Однако статья 6 состав­лена таким образом, что обязательство применить метод равного отстояния можно осуществить толь­ко после того, как использовано положение о прове­дении делимитации по соглашению. Более того, ус­ловия применения положения об особых обстоятель­ствах в связи с принципом равного отстояния, споры о точном значении и пределах действия этого, поло­жения, а также право делать оговорки к статье 6 — все это должно вызвать сомнения относительно по­тенциально нормоустанавливающего характера данной статьи.

Более того, если широкое признание и предста­вительное участие в конвенции может служить пока­зателем того, что конвенционная норма становится общепризнанной нормой международного права, то в данном случае число государств, ратифицировав­ших-конвенцию и присоединившихся к ней, едва ли может быть сочтено достаточным. Что касается временного аспекта, то, хотя краткость прошедше­го периода не является непременно препятствием для формирования новой нормы обычного междуна­родного права на основе первоначально чисто кон­венционной нормы, необходимо, чтобы правопри­менительная практика государств в течение этого периода, в том числе государств, чьи интересы за­тронуты особо, постоянно расширялась и была бы действительно единообразной в отношении приме­няемых положений, а также свидетельствовала бы о всеобщемпризнании правовой нормы. Было упо­мянуто около 15 случаев, когда заинтересованные государства соглашались оформить или оформили приведение соответствующих границ на основе принципа равного отстояния, однако нет свиде­тельств того, что они совершили эти действия пото­му, что с юридической точки зрения считали себя обязанными применить этот принцип в качестве нормы обычного права. Эти случаи не являются убе­дительным и достаточным доказательством устой­чивости сложившейся практики.

В результате Суд пришел к выводу, что Женев­ская конвенция, по ее первоначальным целям и источникам,, не содержит деклараторной или импе­ративной нормы обычного международного права, регламентирующей реализацию принципа равного отстояния, последующее ее вступление в силу не способствовало созданию подобной нормы, сложив­шаяся на сегодняшний день практика применения ее государствами также неудовлетворительна для этой цели.

Принципы и нормы права, подлежащие применению (пункты 83-101 решения).

Правовая ситуация такова, что стороны не обяза­ны применять принцип равного отстояния ни в соот­ветствии с Конвенцией 1958 года, ни в качестве нор­мы общепризнанного или обычного международно­го права. Следовательно, для Суда отпала необхо­димость рассматривать вопрос о том, является ли конфигурация побережья Северного моря «особым обстоятельством». Однако Суд должен был еще ука­зать сторонам принципы и нормы международного права, которыми следует руководствоваться при проведении делимитации.

Как следует из Декларации Трумэна, основные принципы при решении вопроса о делимитации гра­ниц состоят в том, что она должна быть объектом соглашения между заинтересованными государствами и что такое соглашение должно быть достигнуто на основе принципов справедливости. Стороны обя­заны начать переговоры в целях достижения согла­шения, а не просто пройти через формальный про­цесс переговоров, рассматривая его как некое пред­варительное условие для автоматического приме­нения определенного метода делимитации при от­сутствии соглашения; они должны придерживаться такой линии поведения, чтобы переговоры стали результативными, чтобы не возникала ситуация, когда одна из сторон упорно придерживается своей позиции и не намерена ее менять. Данное обязатель­ство представляет собой лишь частный случай при­менения принципа, лежащего в основе всех между­народных отношений, который, помимо всего про­чего, в статье 33 Устава Организации Объединен­ных Наций признан одним из средств мирного разре­шения международных споров.

Стороны должны действовать таким образом, чтобы в данном конкретном случае, при учете всех обстоятельств, следовать принципам справедливо­сти. Бесспорно, что Суд решает дело exaequoetbono. Это как раз та правовая норма, которая требует при­менения принципов справедливости; в случаях, по­добных рассматриваемым в настоящий момент, ме­тод равного отстояния бесспорно может привести к несправедливому решению. Существуют другие ме­тоды, которые могут использоваться каждый в от­дельности или в сочетании одного с другим с учетом характера территорий, о которых идет речь. Хотя стороны выразили намерение применять принципы и нормы, установленные Судом, требуются некото­рые указания относительно возможных путей их применения.

По всем вышеприведенным основаниям Суд при­шел к выводу, что в каждом случае использование метода равного отстояния не является обязательным для сторон; что не имеется другого единого метода делимитации границ континентального шельфа, применение которого во всех обстоятельствах явля­ется обязательным; что при делимитации необходи­мо действовать по соглашению, следуя принципам справедливости и принимая во внимание все обстоя­тельства, относящиеся к делу, и тем. самым оставить каждой стороне в максимально возможной мере все те части континентального шельфа, которые обра­зуют естественное продолжение ее территории, без вторжения в естественное продолжение сухопутной территории другой стороны; и что если в результате такой делимитации произойдет частичное совпаде­ние территорий, они должны быть разделены между сторонами в согласованных пропорциях либо, в слу­чае недостижения соглашения, поровну, если сторо­ны не примут решения о режиме совместной юрис­дикции, совместном пользовании или эксплуатации.

При переговорах в число факторов, которые должны быть приняты во внимание, необходимо включить: общую конфигурацию побережья сто­рон, а также его особые или необычные признаки; известные или легко устанавливаемые характери­стики физической и геологической структуры и при­родные ресурсы континентального шельфа; показа­тель какого-то разумного соответствия между раз­мерами территорий континентального шельфа, при­надлежащих каждому государству, и длиной побе­режья этого государства, измеренной по общему на­правлению береговой линии, с учетом уже имею­щихся или будущих результатов любых других дели­митации границ континентального шельфа в данном регионе.