Сотрудничество с дальними мирами 6 глава

Мы знаем, что в основании тонких энергий лежит самоотверженность и созидательное творчество. Направ­ляя самоотверженно гамму достоинств на созидание, мы утверждаем тождественность с действиями Учителя, ко­торая вызывает усиленный приток сил и с ним усиленное притяжение. Взаимоотношение ученика и Учителя напо­минает паровую машину — получение и отдача. Там, где нет отдачи, там не может быть получения; там, где нет отдачи, там нет продвижения вперед, там нет продвиже­ния к Учителю. Представим энергию мужества: насколько оно будет возрастать отдачей; но вот по самости мужество направлено на помощь "оскорбленному самолюбию" — можно ли ожидать дальнейший приток?

Вместившие понятие Учителя горят желанием скорейшей встречи, но эта встреча зависит от возрастания наших светлых сил, а возрастание светлых сил зависит от правильной отдачи. Если этот принцип соблюден, то движение к Учителю скорейшее.

Мы уже убедились, как возрастание наших светлых свойств вызывает одновременное напряжение темных, когда темные свойства, движимые вперед, выявляются для трансмутации. Естественно, что усиление отрицательных магнитов, вызывая усиленный магнетизм, привлекает и токи отрицательных энергий. Так не только Учитель яв­ляется устремившемуся, но и враг. Об этом исчерпывающе говорится в книге "Иерархия" (§47):

"Помните закон тяготения и противодействия. Стой­кость проистекает из тяготения и напряженность - из противодействия. Тяготение по линии Иерархии ко Мне и противодействие от врага к прославлению. Так Учитель и враг суть камни краеугольные.

Укротитель зверей сперва являет ярость их, чтобы знаменовать укрощение. Не может произойти движения без напряжения, и потому каждое поступательное Учение нуждается во врагах и в Учителе, Нужно помнить о законе физическом, чтобы понять непреложность закона духа. Указую, чтобы понять значение Учителя и нужность вра­гов. Конечно, только Учитель доведет врага до безумия. Нужно явить меру зла, чтобы выйти обновленным из пламени злобы. Нельзя миновать узлы пути, но знайте, что никакое нагнетение не пройдет без пользы. Может быть, оно служит целым народам!

Если пустынник может мыслью сокрушать твердыню зла, то нагнетение, допущенное Высшими Силами, будет тараном против сил неприятельских".

26 марта 1939 г.

НАБЛЮДЕНИЯ ЖИЗНИ

Жизнь окружающих нас людей дает возможность про­извести многие полезные наблюдения. Рассматривая яв­ления через призму Учения, можно несказанно обогащать сознание и черпать силы для духовного совершенствова­ния. Иногда чрезмерное углубление в личные пережива­ния мешает усмотреть поучительные примеры и нагляд­ные иллюстрации непреложного действия космических за­конов. Иногда требуется свершение чего-то из ряда вон выходящего, чтобы отвлечь внимание, прикованное к лич­ным радостям и горестям, но нельзя отрицать того, что вокруг нас множество явлений может послужить объектом для нужных, полезных размышлений.

Однажды в морозный вечер наше внимание привлекла жалкая скрюченная фигура старика у входа в большой магазин. Видно было, как недостаточная одежда плохо спасала старое тело от декабрьского мороза. Голосом, ос­лабевшим от голода и усталости, он тщетно предлагал купить какие-то билетики. Точно пугаясь вида этой по­трясающей нужды, публика спешила проскочить поскорее мимо. Но наше внимание привлекла не только вопиющая картина последней попытки "честно" бороться за суще­ствование, но и интеллигентный облик старика. Мы не ошиблись в заключении, что он знавал когда-то и лучшие времена. История этого человека в последние годы была полна нужды и неудач. Вопреки многим людям, впавшим в нужду, он честно боролся за кусок хлеба, но какие-то фатальные неудачи преследовали каждую попытку вы­рваться из тисков нужды. Какой-то непреложный рок тя­готел над ним. И сейчас было видно, как эта безнадежная торговля билетиками обречена на провал. Так и случилось. Около месяца спустя, на одной из темных улиц города, мы встретили его с нерешительно протянутой рукой.

Мы спешили в театр, одетые тепло и с роскошью, дожевывая шоколад, оставшийся от вкусного чая, и эта встреча с голодным, продрогшим человеком, скрывавшим в темноте улицы едкое чувство позора, точно холодный душ отрезвления, тяжко подействовала на нас. Стало стыдно за свое сытое довольство, за роскошь наряда, за позорное самоуслаждение в театре, за стенами которого будут стоять еще такие же голодные и холодные, и не­многие уделят им даже сотую долю потраченного на удо­вольствия. Да, сегодня во всех странах мира тысячи, мил­лионы сделают то же самое. Среди нас будут мудрые государственные мужи, и социалисты, и рабочие. Сегодня сотни тысяч сделают еще худшее.

Один из нас сказал:

— Я буду стремиться пробиться в правительство, что­бы положить конец этому вопиющему эгоизму. Вся эта частная благотворительность не принесет следствий; ведь если бы правительство хотя бы часть средств и времени уделило из крикливой пропаганды для того, чтобы исполь­зовать и оплатить труд нуждающихся, то многие страны избежали бы позорнейшего явления. Другой сказал содрогнувшись:

— Мне стала ненавистна кощунственная роскошь и пресыщенное довольство, окружающее меня. Как близко моему сердцу простое рубище Христа.

Третий ответил:

— Я напрягу все свои силы в труде, только тогда я смогу пройти мимо ужасов мира, чувствуя, что я что-то сделал для того, чтобы их не было. Довольно всяких самоуслаждений...

Четвертый сказал:

— Каждый из вас прав, и намерения каждого хороши, но явление, потрясшее вас, не может быть изжито в корне, если причина, породившая его, не будет выявлена. А причиной его является глубокое заблуждение человече­ского сознания. Вы знаете, что каждое явление имеет причину и следствие. Причем следствие соответствует причине, его породившей. Вас поразила тяжелая картина безнадежной нужды, — причиной ее является чувство собственности. Когда-то, не зная, что он себе готовит, этот человек посеял дела или мысли, содержащие в себе энергию собственности. Может быть, он кого-то ограбил, может быть, как скупой рыцарь, сидел у сундука с бес­смысленно накопленным золотом, может быть, из жадно­сти он не помог умирающим от голода, может быть, лич­ные вещи преградили ему путь к высшему миру, может быть, жалкие серебреники, которые не сберечь дальше могилы, заставили его совершить предательство; одним словом, корысть, проявленная когда-то им, дала теперь свои следствия, дала всходы посева. Не допуская в созна­нии высших миров, этот человек, проявляя чувство соб­ственности, не знал, не чувствовал, что оно представляет. Но теперь, пожиная следствие, он поймет и познает бе­зобразие причины. Не беда, если в своем земном сознании он еще не понял происходящего, — дух его видит и стра­дает за неправильные действия. Но теперь он уже будет мудрым и не допустит зарождения новых бедствий. Мне было тяжко от вида человеческих страданий, но в глубине души я порадовался об этом человеке — ведь освобождение его близко, ведь он выучил трудный и тяжкий урок, и мне хотелось сказать ему: "Мужайся, друг последняя сте­пень нужды показывает, что ты уже близок к освобожде­нию. Скоро уйдешь ты, сбросив тяжелую ношу, и когда снова придешь сюда, то будешь трудиться уже в иных условиях".

Скажите, друзьям, где можно, — берегитесь дракона собственности; сколько возможностей отнимает он, сколь­ко ненужных тяжестей создает на пути, как ограничивает он носителя духа. Сколько страданий исчезнет с лица Земли, когда исчезнет этот призрак из человеческого со­знания. Когда не во внешних делах, но в мыслях люди перестанут быть собственниками, когда владеть будут те, кто может лучше распорядиться.

Мы привели один, случайный пример, но сколько примеров, еще более значительных вокруг. Поистине, мно­го элементов жизни в сочетании с Учением готовы расширить сознание и привести к мудрой радости о том, что все совершается законно.

НАБЛЮДЕНИЕ ЗА СОБОЙ

"Советую наблюдать за собой и помнить, что никто, кроме Учителя, не поможет".

(А.Й.).

Зоркое и глубокое наблюдение за собой неотъемлемо от самосовершенствования. Без самомнения и самоуничи­жения, без самооправдания и самоутешения, одним сло­вом, честное наблюдение за собой будет мощным стиму­лом преуспеяния.

Каждый, отходя ко сну, за книгой ли записей или без таковой, может подумать о том — как был проведен день? Как беспристрастный судья, каждый может положить на одну чашу все достойное, на другую — все недостойное, что было совершено за день, и взвесить. Колебание чаш укажет, был ли день потерян напрасно и укажет необхо­димое решение. При этом придется задуматься над каж­дым действием, чтобы не положить на чашу добра внеш­не безупречный поступок, содеянный под недобрым по­буждением. Добиться такого каждодневного наблюдения было бы большим достижением. Но еще лучше было бы установить наблюдение над потоком своей мысли, бью­щей из нас непрестанно, в течение всего дня. Если контролирование его не легко, то наблюдение за ним не так уж трудно. Так можно замечать, что этот луч притягивается в различные сферы жизни. Иногда это лишь легкое скольжение, быстро перескакивающее с одного предмета на другой, но иногда можно заметить, как луч настойчиво возвращается к одному и тому же объекту, как возрастает интенсивность его струй, настоль­ко завладевая сознанием, что теряются даже ощущения внешнего мира, и задумавшийся не замечает как летит время, не слышит окликающих его голосов, не видит угрожающих ему явлений. Можно так же без особого труда замечать в своем луче различные энергии: вот он насыщен любовью и готов обласкать каждого, попадающего в его поле, вот он насыщен раздражением и готов нести вражду каждому, пересекшему его. Вот он бродит в далеких стра­нах, вот он поднимается в надземные области, вот обращен на себя, вот он скачет, как сорвавшаяся с привязи лошадь, и тащит нас за собой в своих хаотических прыжках; но вот мы сознательно берем его в руки и направляем в нужную нам сторону. Много можно производить наблю­дений над своим лучом, не отрываясь от совершаемых занятий. Но польза от такого наблюдения скажется неза­медлительно. Появится желание, а за ним и его осущест­вление — овладеть лучом, направлять его лишь на до­стойные объекты, сосредоточивать его, не допуская хао­тических прыжков, очищать от вредных энергий. Ведь этот луч и есть тот меч светлого воина, о котором сказано так много.

Это наблюдение за собой приведет к тому, что мы сможем ощущать и луч другого человека. По самым не­значительным внешним признакам мы сможем судить ши­роко о состоянии наблюдаемого.

Мы наблюдали, как мышление некоторых людей, за­рывшись в низкие слои жизни, было поднимаемо оттуда внешними потрясениями; также было замечено, что внеш­ние потрясения могут внезапно менять направление и интенсивность луча, но в те минуты, когда мы ловим себя на том, что наш луч направлен с быстротой, которую почти невозможно уловить, мы опять обнаруживаем себя углубленными в то, откуда только что сделали попытку выбраться. В этих случаях было замечено, что луч теряет притяжение тогда, когда мы начинаем мыслить о предме­те, привлекшем нас с точки зрения Учения. И поворот луча совершается медленно, но уже более прочно. На­правление же луча в сторону Учителя открывает тайну наиболее успешного овладения мыслью.

Так можно понять, что наблюдение за собой есть, в сущности, наблюдение за своим мышлением.

4 февраля 1940 г.

ИСКУШЕНИЯ

Многие удивляются — почему перед эпохой такого небывалого расцвета культуры в мире так много зла. Как будто бы именно сейчас все темное особенно неистовст­вует. Так оно и есть, — темные силы земли выявлены наружу для уничтожения, для окончательного изгнания с планеты. Как зверь, вызванный из убежища, неистов­ствует злоба.

Не только планета, страны, но и каждый отдельный человек переживает то же явление. Сейчас все скрытые и дремлющие силы вызваны в нем к проявлению, и каждый должен или победить зверя, или погибнуть в его когтях.

Для людей, стремительно восходящих, мучительные и особенно яростные атаки отрицательных свойств — яв­ление неизбежное. Однако, не знающие этого закона с трепетом замечают, что не успели они еще сделать и первого шага, как в них начали просыпаться и бурлить многие отрицательные свойства. Для слабых это пробуж­дение темных влечений являет страх перед стремлением улучшиться, и находятся даже такие безумцы, которые начинают оглядываться назад, забыв о том, что приведен­ные в движение отрицательные свойства уже не остано­вятся. Устремившимся серьезно уже не вернуться к утраченному покою, и остается только два выхода: победить или принять рабство побежденного.

Перед решительным боем вокруг Светлых Сил объе­диняются сотрудники, и вокруг темного фокуса группи­руются темные. И если светлые напрягают светлые силы, то и темные до возможного предела напрягают свои от­рицательные свойства и стремятся заразить и наполнить этими свойствами и других людей. Таких добровольных искусителей сейчас чрезвычайно много. Они могут быть не только сознательными, но и бессознательными, не толь­ко плотными, но и тонкими, но цель у них будет одна — распространение зла.

Давно уже были известны случаи, когда больные скверными болезнями, поняв, что возврата к нормальной жизни нет, пытались всеми мерами распространить зара­зу. Что же, кроме злобы, кроме ненависти, могло заста­вить этих людей ухищряться в распространении заразы, плевать на ручки дверей общественных учреждений? На наших глазах, чуть ли не в пределах ежедневного наблю­дения, проскальзывают многочисленные примеры, когда люди, предавшиеся пусть даже незначительным порокам, стремятся наделить этими склонностями и других. Кто-то будет издеваться над робкой попыткой сердца отказаться от кровавой пищи, будучи сам не в силах отказаться от наркотика крови. Кто-то будет уговаривать закурить или пригубить вино, кто-то "увлекательно" будет поучать раз­врату, кто-то постарается затащить в темную компанию или навязать свою ненависть к какому-нибудь лицу или народу. Много таких примеров сознательной и бессозна­тельной работы темных приходится наблюдать сейчас — когда бушует Армагеддон. Но если это так мелко и мало­важно, то сколь же страшнее зараза психическая, зараза мысленная. Страсть и золото — болезнь мира, говорил еще Рамакришна, но сколько у этих идолов ревнивых служителей, готовых из всех сил работать для своих повелителей. Можно наблюдать, как одержимые Какой-ни­будь бредовой идеей анархизма или какой-нибудь иной политической мыслью готовы пожертвовать даже своей жизнью ради распространения этой заразы.

В книге "Мир Огненный" говорится:

"Некоторые насекомые и пресмыкающиеся предпочи­тают погибнуть, лишь бы укусить и выпустить яд. Так же точно служители тьмы готовы на самые неприятные последствия, только бы сотворить ядовитое зло. Нужно твердо запомнить этих творителей зла, которые иногда не щадят сами себя для злодейства. Можно уявить много примеров, когда задуманное зло не могло быть полезно самому злодею, но тем не менее он под внушением темных то являл." (М.О., ч. 2, 69).

Можно наблюдать, как целые объединения, начиная с семей и кончая политическими партиями, выпускают в мир страшные чудовища-мысли. И эти мысли, дейст­вуя среди людей, наносят им страшные язвы и раны. Ни с того ни с сего человек, который никогда ничем, кроме своего огорода, не интересовался, вдруг всей си­лой своего невежества ополчается против чего-то свет­лого, точно укушенный какой-то мухой. Не случайно употребляется это выражение: ядовитые мысли могут быть не только мухами, но и страшными драконами. Пусть это не покажется кому-то символикой. Многие видели этих чудовищ и подвергались жутким нападени­ям. Не забудем, что в Тонком мире мысль видима и ощущаема во много раз эффективнее, чем какой-либо предмет или существо. Если здесь будет существо, то там будет сущность. Может быть, кто-то, ложась спать, отошел в Тонкий Мир милым и хорошим, но вернулся уже зараженный бешенством. Недаром говорится отхо­дящими ко сну — "Благослови, Владыко, на сон гряду­щий". Именно не к блаженному покою отходит человек, но к страшным опасностям, и пока тело физическое будет наслаждаться отдыхом и покоем, тонкое тело будет бо­роться в смертельном поединке.

Но будем помнить, что никакое искушение не страшно там, где нет благоприятной почвы для посева зла. Вспом­ним, как сам Сатана шел ко Христу, и смиренный Владыка сказал: "Вот приближается князь мира сего, но не имеет во Мне ничего" — так заранее была провозглашена победа над Сатаной. Если же нам грозят искушения, если в нас есть еще созвучные ему отрицательные свойства, то будем приветствовать искусителей, ибо, значит, приходит ре­шительное время последней битвы, за которой сияет ос­вобождение.

Этим искусителям мы противопоставим все силы нашего духа, все силы наших светлых свойств и будем помнить, что за нами стоит весь могучий резервуар космических сил, вся беспредельная мощь Иерархии Света, и помощь никогда не Дремлющего на Дозоре -поспешает.

16 февраля 1938 г.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ МОЩЬ

Если мы хотим дать представление о предмете, мы перечисляем его свойства. Говорим, например, что он тверд, ломок, тяжел и т.д. Если мы хотим дать представ­ление о сущности человека, то мы также указываем ее отличительные свойства. Мы говорим, что Иван Петрович человек скромный, трудолюбивый, добрый, но любит вы­пить и страшно обидчив. В зависимости от свойств харак­тера, под которым подразумевают характер сущности, мы решаемся на знакомство, на дружбу или брак, — одним словом, на какие-то отношения с человеком, свойства которого приемлемы для нас.

Так, сами того не подозревая, люди строят свои от­ношения в строгой зависимости от силы или слабостей друг друга. Действительно, если разобраться в перечис­ленных свойствах Ивана Петровича, то можно без труда согласиться, что, например, трудолюбие является реаль­ной силой, против которой окажутся бессильны даже мощ­ные силы стихий, но в то же время будет отмечен особый характер этой силы или энергии, в результате чего при­дется признать, что трудолюбие есть проявление могучей, высокой, тонкой энергии, носителем которой является человек. Эта энергия не видима и не ощутима, но направ­ляет всю жизнь. От количества ее в людях может зависеть не только состояние народа или страны, но и состояние всей планеты.

То же можно сказать и о других силах или энергиях человеческой сущности. До сих пор их считали какими-то отвлеченными "нравственными" силами, которые по сча­стливой случайности оказывались при рождении в одном человеке и отсутствовали в другом. По каким-то неведо­мым причинам один рождался мужественным, другой без этой силы, т.е. трусливым. Но мы знаем, что мужество, с одной стороны, есть энергия, которая медленно и трудно накапливалась нами в течение многих жизней, с другой стороны, мужество есть ни что иное, как мысль, ибо каждое действие или поступок есть результат или след­ствие мысли, и мы знаем, насколько мысль не является отвлеченной, если она участвует в химических реакциях тела, если в основе самих физически ощутимых энергий лежит та же мысль.

Мы коснулись лишь сил человека, упуская слабости. Но если представить себе слабости как отсутствие силы, то легко понять, что слабость проявляется тогда, когда сущность человека подвергается напору каких-то сил из­вне. Например, трусость проявляется тогда, когда, напри­мер, на человека направлена злоба, и у него нет мужества, которое бы он мог противопоставить этой злобе. С другой стороны, трусость или страх так же будут ничем иным, как мыслями страха и их следствием. И если мысли му­жества, встречаясь с воздействием извне, лишь умножают силы, то отсутствие в мышлении мужества, т.е. страх, разлагает энергию человека. В обоих случаях в центрах или колодцах человеческой энергии остаются кристаллы энергии мужества и яд страха, которые, будучи мощными магнитами, привлекают к себе из пространства однород­ные энергии или яды. Яд слабостей, как сыворотка в физическом теле, вызывает в психическом организме че­ловека иммунитет, т.е. рождает отсутствовавшее до сих пор в сущности мужество.

Так мы можем заметить, что в человеке существует непрестанно действующая сила, проявляющаяся как мысль. Проявляясь во внешнем мире, эта сила, естест­венно, взаимодействует с силами пространства, с силами окружающей среды. Состав сил этой среды, воздействуя на эту силу человека, или умножает ее энергии или производит действие, напоминающее введение сыворот­ки. Причем характер этой сыворотки зависит от харак­тера сил в среде.

Представим себе описанный процесс с другой точки зрения. Огонь, заложенный в сущности человека, излу­чает непрестанно свет — психическую энергию. Огненная звездочка попадает, скажем, в условия Сатурна, где, за­щищенная от всех посторонних влияний аурой этой пла­неты, она подвергается воздействию определенной силы, характеризующей Сатурн. Сатурн делает прививку, и зер­но духа вырабатывает иммунитет; в безличном огне рож­дается качество, которое умножается дальнейшим воздей­ствием Сатурна. Наконец оно доходит до такого предела, когда притяжение Сатурна уже переработано огненным ядром духа и больше не действует, тогда новый характер магнетизма огня притягивается по линии нового притяжения и попадает в новые условия, на другую планету, где процесс повторяется.

Конечно, если исходить из этого, то и Земля раз­вивает в человеке какое-то качество, и Земля развивает вокруг огненного ядра какую-то энергию сознания. Свой­ства этой энергии мы можем понять если захотим уз­нать, что надо сделать для отрыва от Земли. Учение указывает это прямо.

Человеческую конституцию можно представить схе­матично так: — огненное ядро (ядро духа), излучающее свет (психическую энергию), те формы, которые приоб­ретают лучи этого света, соприкасаясь с силами внешнего мира, будет то, что известно как мысль. Энергии, рож­денные в сотрудничестве с пространством и собранные вокруг ауры духа, представляют сознание. Огненная сущ­ность человека чиста и хороша, но она обнаруживает недостаток той или иной энергии, когда новые силы воз­действуют на нее. Однако, вслед за воздействием следует приобретение недостающей энергии и в дальнейшем — очищение и улучшение ее качества-количества.

Процесс жизни можно понять как непрестанное и бесконечное улучшение того, в чем бы жизнь ни прояв­лялась. Значит, цель каждой жизни; а также и человече­ской, есть совершенствование, которое есть утверждение в себе "нравственных" сил, т.е. тех энергий, из которых состоит сознание. С утверждением новых сил сознание расширяется с отработкой их качества — сознание утон­чается.

Насколько мало одно сознание. Но все люди разные, и различные сознания, собранные в спаянный круг, дают лучшие возможности совершенствования, обогащая друг друга своими особыми энергиями.

22 января 1939 г.

ДОВОЛЬСТВО ИМЕЮЩИМСЯ

Явление недовольства и жалобы на свою судьбу можно услышать в местах самых неожиданных. Напрасно кто-то думает, что эти жалобы — привилегия обездоленных. Ни­чего подобного: гораздо чаще эти голоса недовольства раздаются там, где еще очень далеко от материальной катастрофы. Всем известен случай, когда проигравшийся на бирже миллионер не вынес "ужаса разорения", т.к. у него осталось на текущем счету всего "лишь несколько сот тысяч", и покончил жизнь самоубийством. В посмер­тном письме он назвал себя "нищим". Нам также была известна дама, несмотря на приличное существование по­стоянно жалующаяся на свою "тяжелую" судьбу. Однаж­ды на эти скорбные причитания присутствовавший при этом член благотворительного общества предложил недо­вольной даме проехать с ним по домам бедных семей, положение которых ему было поручено обследовать. Дама согласилась. Говорят, что после увиденных ужасов насто­ящей нужды, поразившись той безропотности, с которой эти голодные, мучимые холодом люди переносили несча­стье, дама перестала жаловаться на "тяжелую" жизнь и даже нашла возможность ежемесячно уделять часть своих средств на дела благотворительности. Таких примеров много. Вероятно, каждый без труда расскажет несколько случаев подобного характера из окружающей жизни, а многие, может быть, найдут некоторые черты сходства между собой и "нищим" миллионером.

Одно печально: уж очень широко раскинулось недо­вольство своею жизнью и уж очень громки эти вопли на свою "несчастную" судьбу. Конечно, не действительная нужда, в большинстве случаев, порождает их, но то же дикое, жадное стремление самости к накоплению и использованию в целях самоуслаждения материальных благ. Этот рев самости нередко вызывается завистью: почему имеет он, а не я? В этих жалостливых причитаниях виден угрожающий изгиб человеческого мышления, устремлен­ного не в сторону эволюции. И еще печальнее слышать эти жалобы от людей, которые уже не слепыши посреди океана жизни.

Прежде всего, не принимается во внимание карма. А заслужил ли ты лучшую жизнь? А, может быть, платишь старые долги? В этих случаях всякое недовольство и ропот лишь напрасное усложнение положения. Также редко кто признает в сердце своем, что духовное восхождение не должно, да и не может зависеть от материальных благ. Духовное восхождение возможно всегда, при любых внеш­них обстоятельствах, и если они для кого-то тяжелы, то пусть пеняет на себя, создавшего их прошлым мышлением. Напротив — чем больше страдает благополучие, тем ус­пешнее совершается продвижение. Учение говорит:

"Мы очень расположены к словам, где входит понятие блага. Но одно из них совершенно противоречит Нашим обычаям — это благополучие. Действительно, исследуйте историю человечества и убедитесь, что никогда ничто великое не создавалось среди благополучия". (Иерархия, 185).

Да и странным кажется, чтобы человек, погружен­ный в завоевание духовных высот, уделял чрезмерное внимание материальным устремлениям. Всем, вероятно, приходилось наблюдать человека, погруженного в ус­пешное решение какой-то важной задачи; разве в этот момент его можно было бы оторвать от занятий пред­ложением пойти в театр, разве будет он разбираться во вкусе пищи, когда, наконец, почувствует голод, разве будет он долго спать? Истинно, в такие минуты он просто забывает обо всяких материальных благах, и только крайний голод и бессонница заставляет его вспомнить о долге перед физическим своим естеством. Также вспоминается рассказ о ламе, посаженном в тюрьму: ока­залось, что тишина помещения настолько способствовала духовным занятиям ламы, что он даже не хотел уходить из этого места, в то время как взыскующие плотных благ и подумать без ужаса не могли о нем.

Никто не хочет садиться между двух стульев, но гу­бительное раздвоение мышления, так называемая поло­винчатость, как-то допускается и, как кто-то думает, мо­жет существовать при духовном восхождении.

"Или—или": или завоевание благ материальных или полное устремление в духовные сферы и забвение ради них всего. Не может быть третьего решения. Если земные блага прилагаются и сопутствуют духовному ус­тремлению, то нет надобности отстранять их, ибо при духовном устремлении при мысленном отрешении от собственности — и они послужат благу. Но если их нет, то это еще лучше — легче, свободнее. Если же кто-то лишен необходимого, то что же еще можно сделать, как не запастись терпением и смирением, заплатить свой долг до конца.

В древней мудрости говорится:

— Кто самый богатый?

— Тот, кто довольствуется тем, что имеет.

Значит, дело не во внешнем мире, но в нас самих — в том чувстве, которое порождает недовольство. Поверьте, можно дойти до миллионов, но это чувство все же не покинет, а в результате — несчастный самоубийца, "ни­щий" с сотнями тысяч в кармане.

Грозные события разрушают человеческое благополу­чие. Небывалые бедствия окончат его совсем. Войны, зем­летрясения, наводнения, эпидемии бороздят земную кору, но все еще не желающие отказаться от старых мер хватаются за обломки гибнущего корабля.

Ведь там, где не мешает карма, по счетам которой платить все равно неизбежно, за благополучием духовным следует и материальные возможности, достаточные для того, чтобы жить, творить благо и совершенствоваться.

10 января 1940 г.

САМОМНЕНИЕ

"После каменной тягости тупоумия они еще пере­живут ядовитую слизь со­мнения и ужас самомне­ния".

(А.Й., 26)

Как бы ни был одарен человек, каких бы высот ни достиг он в своем развитии, все же он будет лишь сту­пенькой на беспредельной лестнице, бесконечной и вверх и вниз. Он будет бесконечно выше ползающих внизу и так же бесконечно ниже парящих вверху. Радость созна­ния, что ты преуспел по сравнению с ниже стоящими, казалось бы, должна уравновешиваться сознанием того, как далеко еще до стоящих выше. Однако не всегда это бывает так. Нередко люди, расположенные к заразе самомнения, опьяненные своими успехами, теряют это чувство меры и равновесия. Они слишком много уделяют внимания сво­им успехам и слишком мало — предстоящим трудностям. Конечно, было бы однобоко занять мышление всецело лишь трудностями: ведь воспоминания о своих прошлых победах могут дать импульс к преодолению новых преград. Но между этим чувством торжества и предстоящими на­пряжениями должно быть соблюдаемо равновесие. Нару­шение этого равновесия дает благоприятную почву для развития самомнения.

Взгляд вниз, в лучшем случае, должен вызвать же­лание помочь ниже стоящим достичь высшего уровня, но как часто этот взгляд вызывает лишь самодовольное восхищение собой, переходящее в гордость самомнения. Если бы появление самомнения как результата такого восхищения своими достижениями можно было бы счи­тать естественным, то становится непонятным: откуда берется самомнение у людей ничтожных, не сделавших ничего особенного. Разгадка будет, вероятно, в прошлых жизнях.