Тут Сэлвор, потеряв терпение, решил вмешаться:
- Что же вы предлагаете, ваше превосходительство?
Субпрефект с готовностью прекратил словоблудие и начал высказываться
более определенно:
- Очевидно, что Термин не может защитить себя сам; поэтому Анакреон
должен взять вашу планету под свою защиту ради собственной же
безопасности. Разумеется, мы отнюдь не собираемся вмешиваться в ваши
внутренние дела...
- У-гу, - хмуро промычал Хардин.
-...Но и вы, и мы заинтересованы, чтобы на вашей планете была
создана наша военная база.
- Это все? Одна военная база на огромной пустующей территории
Термина?
- Конечно, возникнет вопрос содержания воинского контингента, который
вас будет защищать...
Сэлвор Хардин опустил свое кресло на все четыре ножки и оперся
локтями о колени.
- Вот мы и добрались до сути. Только давайте называть вещи своими
именами. Вы хотите, чтобы Термин стал вашим протекторатом и платил вам
дань.
- Налоги, - поправил Энсельм с улыбкой, - плата за защиту.
С неожиданной силой Пиренн треснул рукой по подлокотнику кресла.
- Подождите, Хардин, я сам скажу! Ваше превосходительство, я не дам и
ржавой полукредитной монеты за Смирно, Анакреон и прочие новоявленные
королевства с их войнами и мелкими политическими интригами! Термин
является государственным научным учреждением, свободным от
налогообложения!
- Государственным? Но наше государство не содержит вас, доктор
Пиренн.
- Я являюсь прямым представителем... - от гнева Пиренн даже вскочил.
-...Его августейшего величества Императора, - закончил Энсельм
Родрик с издевкой в голосе. - А я являюсь непосредственным представителем
короля Анакреона. И до Анакреона куда ближе, доктор Пиренн.
- Давайте вернемся к делу, - прервал ссору Хардин. - Каким образом вы
собираетесь взимать с нас эти так называемые налоги, ваше
превосходительство? Натурой? Зерном, картофелем, овощами, скотом?
Субпрефект с удивлением посмотрел на мэра:
- Черт возьми! Зачем нам это нужно? Этого добра у нас самих хватает.
Золотом, разумеется. А еще лучше - хромом или ванадием, если у вас их
много.
Хардин засмеялся:
- Много! У нас даже железа почти нет! Золото!.. Вот, полюбуйтесь на
нашу валюту!
Он перебросил посланнику монету.
Родрик поймал ее и вытаращил глаза.
- Что это? Сталь?!
- Она самая.
- Я не понимаю...
- На Термине нет никаких металлов. Мы импортируем их. У нас нет
золота, так что нам нечем вам платить, разве что вас устроят несколько
тысяч бушелей картофеля.
- А промышленные товары?
- Без металлов? А из чего нам изготавливать машины?
В воздухе повисла пауза, и Пиренн поспешил предпринять еще одну
попытку.
- Этот разговор просто не имеет смысла. Термин - это научное
учреждение, которое занято исключительно подготовкой Галактической
Энциклопедии. Клянусь Вселенной, у меня создается впечатление, что вы
вообще не понимаете, что такое наука!
- С помощью вашей Энциклопедии нельзя выиграть войну, - нахмурил
брови Родрик. - Промышленность у вас не развита, но ваш мир практически и
не заселен. Вы вполне могли бы платить землей.
- Как это? - не понял Пиренн.
- Мир почти пуст, а земли здесь достаточно плодородные, как я понял.
Многие аристократы на Анакреоне не отказались бы расширить свои поместья.
- Как вы можете предлагать подобное...
- Не волнуйтесь так, доктор Пиренн. Земли хватит всем. Если мы
договоримся и вы окажете нам содействие, то вы фактически ничего не
потеряете. Будут пожалованы титулы, дарованы поместья - ну, вы
понимаете...
- Благодарю! - ехидно усмехнулся Пиренн.
Неожиданно Хардин простодушно осведомился:
- А не смог бы Анакреон поставлять нам плутоний для наших ядерных
энергоустановок? Нашего запаса хватит лишь на несколько лет.
Пиренн поперхнулся от неожиданности. Несколько минут стояла мертвая
тишина. Когда, наконец, его высочество Родрик заговорил снова, в его
голосе появились новые нотки:
- Так у вас есть ядерная энергетика?
- Естественно. Что тут особенного? Ядерной энергией, насколько я
помню, люди пользуются уже больше пятидесяти тысяч лет. Конечно, она есть
и у нас. Вот только с плутонием проблемы...
- Да... да.
После паузы посланник неловко произнес:
- Хорошо, господа, завтра мы продолжим обсуждение этой темы. Прошу
прощения...
Глядя ему вслед, Пиренн процедил сквозь зубы:
- Недоумок! Полный болван! Этот...
- Не скажите, - прервал его Хардин. - Это всего лишь порождение
соответствующей среды. Он знает только один язык: "У меня есть бластер, а
у тебя - нет!"
Но тут совершенно озверевший Пиренн набросился на него:
- Что за разговоры о военных базах и дани?! Вы что, с ума сошли?!
- Нет. Я специально подбросил ему эту кость, чтобы он разговорился. И
в результате он выболтал истинные намерения Анакреона - разделить Термин
на земельные владения. Разумеется, я не собираюсь допускать этого.
- Вы не собираетесь?! Вы? Да кто вы такой?! И какого черта вы
выболтали ему, что у нас есть ядерная установка? Теперь из-за этого мы
превратимся в мишень!
- Да, - ухмыльнулся Хардин, - но мишень, от которой лучше держаться
подальше. Вы еще не поняли, зачем я затронул эту тему? Результат только
подтвердил мои догадки.
- Какие догадки?
- Что на Анакреоне больше нет ядерной энергетики. Если бы она у них
была, то наш гость знал бы, что плутоний в энергоустановках уже давно не
применяется. А это значит, что и на остальной Периферии ядерной энергетики
больше не существует; на Смирно ее точно нет - иначе Анакреон не вышел бы
победителем из большинства боев недавней войны. Любопытная информация, не
правда ли?
- Да уж! - и Пиренн в ярости покинул комнату.
Сэлвор чуть улыбнулся. Он потушил сигару и стал смотреть в небо, на
величественную спираль Галактики. "Выходит, они вернулись к нефти и
углю..." - пробормотал он. Остальные мысли он оставил при себе.
Когда Хардин утверждал, что "Городская газета" принадлежит не ему,
формально он не лгал. Сэлвор был вдохновителем кампании за автономию
Термина и муниципальное правление, его избрали первым мэром города и
планеты, и не было ничего удивительного в том, что, хотя ни одна акция
"Газеты" не принадлежала ему, он держал под контролем более шестидесяти
процентов этих самых акций - другими, более хитроумными способами.
А такие способы существовали.
Поэтому, когда Хардин начал внушать Пиренну мысль о том, что ему
должно быть позволено присутствовать на заседаниях Совета попечителей,
"Газета" отнюдь не случайно начала такую же кампанию. Состоялся первый в
истории Фонда Основателей массовый митинг, на котором было выдвинуто и
поддержано требование, чтобы город был представлен в "национальном"
правительстве.
В результате Пиренн с неохотой согласился.
Восседая во главе стола, Хардин отвлеченно думал о том, почему
ученые, имеющие дело с точными науками, оказываются никудышными
администраторами. Возможно, потому, что они привыкли иметь дело с
незыблемыми фактами, и совершенно не привыкли к гибкости людей.
Слева сидели Томаз Сатт и Джорд Фара, справа - Ландин Краст и Йейт
Фулэм; Пиренн и Сэлвор председательствовали. Естественно, все
присутствующие отлично знали друг друга, но по случаю заседания напускали
на себя предельно важный вид.
Пока открывалось заседание, Хардин потихоньку дремал, но когда Пиренн
отпил воды из стакана, что служило традиционной прелюдией, Сэлвор
несколько оживился.
- С немалым удовлетворением я могу сообщить Совету, - начал Пиренн, -
что после нашего предыдущего заседания я получил сообщение о том, что
через две недели на Термин прибудет канцлер Империи лорд Дорвин. Как
только он информирует Императора об истинном положении дел, можно будет
считать, что наши отношения с Анакреоном урегулированы в нашу пользу.
Он с улыбкой обратился через стол к Хардину:
- Я передал эту информацию в "Газету".
Про себя Сэлвор рассмеялся. Было очевидно, что мэр допущен в Совет
лишь потому, что Пиренну не терпелось преподнести ему эту новость.
Он невинно осведомился:
- А если серьезно, чего вы ожидаете от лорда Дорвина?
Ответил ему Томаз Сатт - ответил в своей обычной неприятной манере
обращаться к собеседнику в третьем лице - для пущей важности.
- Сразу ясно, - заметил он, - что наш мэр Хардин - профессиональный
циник. Думаю, даже ему понятно, что Император не допустит посягательств на
свои личные владения.
- Да? И что же он предпримет, если на них все-таки посягнут?
Послышался недовольный шум. Пиренн заявил:
- Вы нарушаете порядок. А ваши заявления граничат с изменой, -
добавил он.
- Это можно считать ответом?
- Да! И если это все, что вы можете сказать...
- Не стоит делать слишком поспешных выводов. У меня есть еще вопрос.
Что было сделано для предотвращения угроз со стороны Анакреона, помимо
этого дипломатического хода, который может оказаться бесполезным - хотя я
этого и не утверждаю.
- Вы видите угрозу со стороны Анакреона? - осведомился Йейт Фулэм,
поглаживая свои свирепые рыжие усы.
- А вы ее не видите?
- Едва ли, - снисходительно ответил Фулэм, - Император...
- Великий Космос! - раздраженно воскликнул Хардин. - Что тут
происходит? Периодически кто-либо произносит слово "Император" или
"Империя", словно эти слова обладают магической силой. До Императора
отсюда пятьсот парсеков, и я абсолютно убежден, что ему наплевать на нас.
А если это и не так, то что он может предпринять? Весь императорский флот,
базирующийся в этом районе Галактики, теперь находится в руках четырех
новоявленных королевств, в том числе Анакреона. Как вы не понимаете, что
сражаться надо оружием, а не словами! Только благодаря тому, что мы
подбросили Анакреону информацию, что у нас есть ядерное оружие, мы
получили два месяца отсрочки. Но нам-то хорошо известно, что это всего
лишь ложь во спасение. У нас есть только мирная атомная энергия, да и той
совсем мало. Очень скоро они об этом узнают, и, я думаю, им не придется по
вкусу наш обман!
- Уважаемый сэр...
- Простите, я еще не закончил, - Сэлвор завелся, и ему самому это
нравилось. - Конечно, вызвать канцлера - это хорошо, но лучше бы у нас
было несколько мощных осадных орудий с атомными зарядами. Господа, два
месяца уже потеряны, и у нас больше не осталось времени. Что вы
собираетесь предпринять?
Ландин Краст, наморщив нос от злости, ответил:
- Мы не желаем и слышать о милитаризации Фонда. Это будет означать
открытое вступление в политическую борьбу. А мы, господин мэр, - научное
учреждение, не более, и не менее.
- Кроме того, мэр не понимает, что производство оружия отвлечет
необходимых нам людей от работы над Энциклопедией. Этого нельзя допускать
ни в коем случае, - добавил Сатт.
- Совершенно верно, - согласился Пиренн. - Энциклопедия превыше всего
- так было, есть и будет.
Хардин застонал от злости. Кажется, Совет в полном своем составе
страдал "комплексом Энциклопедии".
Он холодно сказал:
- А членам Совета когда-нибудь приходило в голову, что у Термина
могут быть и другие интересы, помимо Энциклопедии?
- У Фонда не может быть других интересов, кроме Энциклопедии, - так
же холодно ответил Пиренн.
- Не у Фонда, а у Термина. Боюсь, вы не представляете себе
сложившуюся ситуацию. Сейчас на Термине более миллиона людей, и не более
ста пятидесяти тысяч из них работают непосредственно над Энциклопедией.
Для остальных Термин - их дом. Мы родились здесь. Мы живем здесь. И для
нас ваша Энциклопедия почти ничего не значит - по сравнению с нашими
домами, фермами, фабриками. И мы требуем надежной защиты...
Его заглушили крики собравшихся.
- Энциклопедия - превыше всего! - проревел Краст. - Мы обязаны
исполнить свою миссию!
- К черту вашу миссию! - закричал в ответ Сэлвор. - Может быть,
пятьдесят лет назад в ней и был смысл, но мы - новое поколение!
- Это не имеет никакого значения, - ответил Пиренн. - Мы - ученые.
И тут Хардин увидел открывшуюся лазейку - и моментально бросился в
нее:
- Неужели? Весьма приятное заблуждение. На вашем примере можно легко
понять, почему в Галактике на протяжении тысячелетий творилось столько
бед! Какая же это наука - веками сидя на одном месте, раскладывать по
полочкам труды ученых последнего тысячелетия?! А вы никогда не пытались
пойти дальше, развить их достижения, найти что-то свое? Нет! Вместо этого
вы счастливо прозябаете в своем застойном болоте! И вся Галактика
находится там же Космос знает сколько времени! Вот потому-то и восстает
Периферия, рвутся старые связи, локальные войны длятся столетиями, целые
звездные системы утрачивают атомную энергетику и возвращаются к варварской
химической!
Спросите меня - и я скажу вам: Галактика распадается!
Он сделал паузу и опустился в кресло, переводя дыхание. На нескольких
человек, одновременно пытавшихся ему возразить, он больше не обращал
внимания.
Краст взял слово:
- Не знаю, господин мэр, чего вы добиваетесь своими истерическими
выкриками, но в нашу дискуссию вы до сих пор ничего конструктивного не
внесли. Господин председатель, я предлагаю не принимать во внимание
высказывания предыдущего оратора и продолжить обсуждение с того момента,
на котором оно было прервано.
Джорд Фара впервые оживился. До сих пор он не принимал участия в
полемике, даже когда страсти накалились до предела. Но теперь, наконец,
прозвучал его тяжелый бас - такой же тяжелый, как и все его тело, весом
фунтов в триста.
- Господа, а вам не кажется, что мы кое о чем забыли?
- О чем? - раздраженно осведомился Пиренн.
- О том, что через месяц состоится празднование пятидесятой
годовщины.
Фара, как всегда, изрек эту банальность с крайне многозначительным
видом.
- Ну и что?
Фара безмятежно продолжал:
- А то, что в этот день откроется Хранилище Хари Селдона. Вы никогда
не задумывались над тем, что в нем находится?
- Не знаю. Наверняка, ничего особенного. Возможно, юбилейная речь. Я
не считаю, что Хранилищу стоит придавать особое значение, хотя "Газета", -
он в упор посмотрел на Хардина, но тот только ухмыльнулся, - пыталась
раздуть это дело. Но я пресек эти попытки.
- Вот как, - заметил Фара. - Возможно, вы были неправы. Не кажется ли
вам, - он выдержал паузу, коснувшись пальцем своего маленького
кругленького носа, - что Хранилище открывается весьма вовремя?
- Как раз наоборот, - проворчал Фулэм. - У нас хватает и других
проблем, о которых надо беспокоиться.
- Более важных, чем послание Хари Селдона? Не думаю, что это так, -
Фара, более чем когда-либо, стал похож на оракула, и Хардин с удивлением
глядел на него: "На что он намекает?"
- По-моему, - с воодушевлением заявил Фара, - вы все забыли, что
Селдон был величайшим психоисториком всех времен и создателем нашего
Фонда. Логично было бы предположить, что он использовал свою науку, чтобы
установить наиболее вероятное развитие событий в ближайшем будущем. И если
это так, то он наверняка изыскал способ предупредить нас о грозящей
опасности и, возможно, даже указать нам пути разрешения возникших проблем.
Ведь вам известно, что Энциклопедия - его любимое детище.
Заявление Фары всех весьма озадачило. После затянувшейся паузы
Пиренн, наконец, промямлил:
- Ну, я не знаю... Психоистория - великая наука, но, насколько мне
известно, среди нас сейчас нет специалистов в этой области. По-моему, мы
вступаем на зыбкую почву.
Фара повернулся к Хардину.
- Вы ведь изучали психоисторию под руководством Алюрина?
Ответ Хардина был почти благоговейным:
- Да, но весь курс я не прошел. Теория мне надоела. Мне хотелось
стать инженером-психоисториком, но таких возможностей здесь не было, так
что я избрал занятие, почти столь же интересное - политику. Это почти одно
и то же.
- И каково ваше мнение о Хранилище?
- Трудно сказать, - осторожно ответил Сэлвор.
Совещавшиеся постепенно вернулись к вопросу о прибытии Имперского
канцлера, и до конца заседания Хардин больше не проронил ни слова. Он даже
не прислушивался к обсуждению. Фара дал ему новую пищу для размышлений, и
теперь кусочки мозаики в его голове стали понемногу становиться на свои
места.
Психоистория давала ответ на все - он был уверен в этом.
Он мучительно пытался вспомнить теорию психоистории, которую изучал
когда-то; Сэлвор знал, что путь к истине заключен в ней.
Такой гениальный психоисторик, как Селдон, должен был разбираться в
человеческих эмоциях и реакциях настолько, чтобы с достаточной точностью
предсказать исторические процессы будущего.
А это означало...
Лорд Дорвин понюхал табак. У него были длинные, изысканно вьющиеся -
хотя явно не от природы - волосы, которые хорошо дополняли пышные светлые
бакенбарды, которые он то и дело любовно подкручивал. Речь его состояла из
подчеркнуто точных фраз, но утруждать себя произнесением звука "р" он явно
считал ниже своего достоинства.
Хардин пока еще не успел разобраться, почему он сразу невзлюбил
канцлера с его аристократическими манерами. Видимо, его раздражали слишком
элегантные жесты рук канцлера, которыми последний сопровождал все свои
высказывания, а также тщательно отработанный снисходительный тон, которым
гость ухитрялся произносить даже самые простые утвердительные междометия.
Но сейчас Сэлвору необходимо было найти его. Канцлер исчез вместе с
Пиренном полчаса назад - просто испарился из поля зрения, черт бы его
подрал!
Хардин был уверен, что его собственное отсутствие во время
предварительных переговоров было подстроено Пиренном.
Пиренна видели только что в этом самом крыле здания и на этом этаже.
Теперь оставалось двигаться вперед, методично заглядывая по пути в каждую
дверь. Преодолев таким образом половину коридора, Сэлвор наконец
удовлетворенно произнес: "Ага" - и шагнул в затемненную комнату.
Замысловатая прическа Дорвина отлично вырисовывалась на фоне светлого
экрана.
Подняв голову, лорд Дорвин произнес:
- А, это вы, Хагдин. По-видимому, вы ищете нас? - и он протянул мэру
свою табакерку, украшенную монументальным орнаментом - как успел заметить
Хардин, весьма посредственной работы. Сэлвор вежливо отказался, канцлер же
взял понюшку и благосклонно улыбнулся.
Пиренн нахмурился, но Хардин это проигнорировал.
Наступившее затем непродолжительное молчание нарушил лишь щелчок
табакерки лорда Дорвина. Спрятав ее, он сказал:
- Ваша Энциклопедия - это оггомное достижение науки, Хагдин. Это
научный подвиг, г'авный, или даже пгевосходящий все величайшие достижения
всех времен. - Он кивнул Пиренну, в ответ на что доктор отвесил
благодарный поклон.
"Какой-то праздник любви", - подумал Сэлвор.
- Я не жалуюсь на пассивность Анакреона, а, скорее, наоборот, на
чрезмерную активность с их стороны, направленную почему-то в
разрушительную сторону.
- Ах, этот Анакгеон, - канцлер пренебрежительно махнул рукой. - Я
только что оттуда. Вагвагская планета. Мне даже тгудно себе пгедставить,
как здесь, на Пегифегии, могут жить люди. Ведь здесь отсутствуют даже
самые элементагные условия, необходимые культугному джентльмену; никакого
комфогта, никаких удобств - полный упадок - и они...
Хардин бесцеремонно перебил канцлера:
- К сожалению, на Анакреоне имеются все элементарные условия для
ведения войны - оружия у них достаточно.
- Ну, газумеется, газумеется, - кажется, лорд Дорвин остался
недоволен тем, что его перебили на середине фразы. - Но, знаете ли, сейчас
у нас не деловой газговог. Мы заняты дгугим. Доктог Пигенн, вы, кажется,
собигались показать мне втогой том? Пожалуйста.
Пиренн погасил свет, и в следующие полчаса Хардин мог бы с тем же
успехом находиться хоть на Анакреоне, поскольку Дорвин и Пиренн больше не
обращали на него никакого внимания. Он мало что мог понять в книге на
экране, да особо и не следил за пояснениями Пиренна, в то время как лорд
Дорвин то и дело восторженно ахал, что выглядело вполне по-человечески. От
Сэлвора не ускользнуло, что когда канцлер волновался, то произносил звук
"р" вполне нормально.
Когда вновь зажегся свет, лорд Дорвин подытожил:
- Восхитительно, пгосто восхитительно! Послушайте, Хагдин, вы
случайно не занимаетесь агхеологией?
- Что? - Сэлвор с трудом вышел из задумчивого оцепенения. - К
сожалению, нет, милорд. Поначалу я намеревался стать психоисториком, но
потом занялся политикой.
- О! Тоже весьма интегесные занятия. А я, знаете ли, - он достал
табакерку, - балуюсь агхеологией.
- В самом деле?
- Его превосходительство, - вмешался Пиренн, - выдающийся специалист
в этой области.
- Ну, возможно, возможно, - самодовольно проговорил его
превосходительство. - Я много габотал в этой области науки. Я читал
Джаадуна, Обияси, Кгомвилля - пгактически всех авторитетов.
- Да, я, разумеется, слышал о них, - сказал Хардин, - но читать не
приходилось.
- Почитайте обязательно, догогой мой - вы значительно обогатите свои
знания. И я считаю, что съездил сюда не згя, хотя бы уже потому, что здесь
я обнагужил экземпляг тгуда Ламета. Пгедставьте себе, в моей библиотеке
нет ни одной его габоты! Кстати, доктог Пигенн, вы не забудете сделать для
меня копию до моего отъезда?
- С превеликим удовольствием!
- Ламет, как вам, навегное, известно, - продолжал канцлер
назидательно, - составил новое и чгезвычайно интегесное дополнение к
"Пгоблеме пгоисхождения", котогую я изучал ганее.
- К какой проблеме? - переспросил Хардин.
- К "Пгоблеме пгоисхождения". Имеется в виду пгоблема пгоисхождения
Человечества. Ведь считается, что человеческая гаса пегвоначально населяла
всего одну планетагную систему.
- Да, это мне известно.
- Но никто до сих пог так и не выяснил, какую именно. - Эта тайна
покгыта мгаком дгевности. Существует несколько газных теогий. Одни
утвегждают, что это был Сигиус; дгугие настаивают на Альфе Центавга или на
Солнце - они все в сектоге Сигиуса. Еще по одной вегсии это 61 Лебедя.
- А что написано у Ламета?
- Ламет газвивает совегшенно дгугую гипотезу. Он пытается доказать,
что агхеологические гаскопки на тгетьей планете системы Агктуга
свидетельствуют, что люди жили там еще задолго до появления возможности
межзвездных пеелетов.
- Значит, человеческая раса зародилась на этой планете?
- Возможно. Мне необходимо более внимательно изучить этот тгуд,
пгежде чем высказывать собственное суждение. Надо убедиться в
достовегности его доказательств.
Помолчав некоторое время, Сэлвор осведомился:
- А когда Ламет написал эту книгу?
- Ну... лет восемьсот назад. Конечно, он главным обгазом основывался
на более ганних тгудах Глина.
- Так стоит ли полагаться на его трактат? Не лучше ли отправиться на
Арктур и лично изучить остатки этой древней культуры?
Лорд Дорвин удивленно приподнял брови и поспешил отправить в нос
щепотку табака.
- Догогой мой, но зачем?
- Как - зачем? Чтобы убедиться собственными глазами.
- Это совегшенно ни к чему - такой способ слишком сложен и,
несомненно, погочен; так ничего не узнаешь. Ведь у меня есть тгуды всех
великих агхеологов пгошлого. Сопоставляя их дгуг с дгугом и выявляя
наиболее достовегные факты, можно легко установить истину. Это и есть
истинно научный метод. Во всяком случае, я так его понимаю, - добавил он
снисходительно. - Ведь это было бы пгосто глупо - отпгавляться к Агктуу
или Солнцу и искать вслепую - в то вгемя как дгевние ученые так
скгупулезно все изучили, что уже нет никакой надежды отыскать что-то
новое.
- Понятно, - вежливо пробормотал Хардин.
"И это называется "научный метод"! Теперь понятно, почему Галактика
разваливается ко всем чертям!"
- Пойдемте, милорд, - вмешался Пиренн, - пора возвращаться.
- Да-да, вы пгавы...
Они уже выходили из комнаты, когда Хардин вдруг спросил:
- Можно задать вам один вопрос, милорд?
Лорд Дорвин вежливо улыбнулся и сделал грациозный жест рукой:
- Конечно, дорогой мой. Если мои скгомные знания могут вам помочь...
- Но мой вопрос не относится к археологии, милорд.
- Вот как?
- Я хотел спросить вас вот о чем: в прошлом году промелькнуло
сообщение о взрыве атомной электростанции на пятой планете Гаммы
Андромеды. Но это была лишь краткая информация, без всяких подробностей.
Не знаете ли вы, что там произошло?
- Не надоедайте его превосходительству вопросами, не имеющими
отношения к нашему разговору, - снова вмешался Пиренн.
- Не стгашно, доктог Пигенн, - прервал его канцлер, - я отвечу на
этот вопгос, но, к сожалению, мне мало что известно об этом случае. У них
действительно взогвалась электгостанция. Это была настоящая катастгофа -
кажется, погибло несколько миллионов человек, половина планеты до сих пог
лежит в гуинах. В связи с этим пгавительство намегевается ввести стгогие
ог'аничения на использование атомной энейгии. Но это инфогмация не для
газглашения, вы меня понимаете...
- Я понимаю, - сказал Сэлвор, - но что произошло на электростанции?
- А кто его знает? - безразлично ответил лорд Дорвин. - Там уже
что-то выходило из стгоя несколько лет назад, и отгемонтиговали это весьма
посгедственно. Ведь сейчас непгосто найти людей, котогые бы во всех
тонкостях газбигались в наших энейгосистемах. - И он с печальным видом
извлек из табакерки очередную понюшку.
- А вам известно, что независимые королевства на Периферии вообще
утратили ядерную энергетику?
- Действительно? Впгочем, это и не удивительно. Вагвагские мигы. И,
кстати, догогой мой, не надо называть их независимыми - ведь они ими не
являются. Свидетельство тому - их договогы с Импегией. Они пгизнают
вегховную власть Импегатога. Естественно, они вынуждены были пойти на это,
иначе мы пгосто не стали бы иметь с ними дела.
- Надеюсь, вы правы, но, тем не менее, они обладают немалой свободой
действий.
- Да, возможно. Но это несущественно. Импегия заинтегесована в том,
чтобы Пегифегия полагалась только на свои гесугсы. К чему нам заботиться о
них? Это же почти нецивилизованные, вагвагские планеты.
- Но ведь раньше они были цивилизованными! Тот же Анакреон был одной
из самых богатых провинций. Он почти не уступал самой Веге!
- Ах, Хагдин, это было сотни лет назад. Из подобных фактов нельзя
делать далеко идущие выводы. В стагые добгые вгемена все было по-дгугому.
И мы уже не те, что ганьше. Но вы, Хагдин, очень упгямый человек. Ведь я
уже говоил, что не собиаюсь заниматься делами сегодня. Доктог Пигенн
пгедупгеждал меня о вас. Он говоил, что вы попытаетесь повлиять на меня,
но я слишком опытен, чтобы поддаться этому. Оставим все дела на завтга.
К этому разговору они больше не возвращались.
Это было второе заседание Совета, на котором присутствовал Хардин, -
не считая состоявшейся ранее неофициальной беседы членов Совета с теперь
уже отбывшим лордом Дорвином. Хотя у мэра были довольно обоснованные
подозрения, что на одно заседание - а возможно, даже на два или три - его
просто не пригласили.