Краткая летопись жизни и творчества Н. С. Гумилева
1886, 3(15) апреля. В Кронштадте в семье корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева родился сын Николай.
1887. Гумилевы переезжают жить в Царское Село.
1898. Держит экзамен в приготовительный класс Царскосельской гимназии, но по состоянию здоровья с осени продолжает обучение дома. Затем поступает в гимназию Гуревича в Петербурге.
1900–1903. Семья Гумилевых переезжает на Кавказ, в Тифлис. Учение во 2-й, а с января 1901-го в 1-й Тифлисской гимназиях.
1902, 8(21) сентября. В газете «Тифлисский листок» опубликовано первое стихотворение Н. С. Гумилева: «Я в лес бежал из городов…». Подписано: «К. Гумилев».
1903. Семья Гумилевых возвращается в Царское Село. Поступает в 7-й класс Николаевской Царскосельской гимназии.
1903, 24 декабря (1904, 6 января). Знакомится с Анной Горенко (А. Ахматовой).
1905, октябрь. Выходит в свет первый сборник стихов «Путь конквистадоров», изданный на деньги матери.
1905, ноябрь. Журнал «Весы» публикует рецензию В. Я. Брюсова на сборник «Путь конквистадоров».
1906, февраль. Получает от В. Я. Брюсова предложение сотрудничать в журнале «Весы».
1906, 30 мая (12 июня). Оканчивает гимназию.
1906, июль. Приезжает в Париж. Поступает в Сорбонну.
1907, 7 января. Посещает в Париже Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, в их доме знакомится с А. Белым.
1907, январь – февраль. Вместе с М. Формаковским и А. Божеряновым выпускает двухнедельный литературный журнал «Сириус». В свет вышло три выпуска. Публикуется под псевдонимами «Анатолий Грант», «К-о», «К…».
1907, май. По дороге из Парижа заезжает в Киев для встречи с А. Горенко. Делает ей предложение и получает отказ.
1907, 15(28) мая. В Москве лично знакомится с В. Я. Брюсовым.
1907, июль. На обратном пути в Париж едет в Севастополь, где вновь встречается с А. Горенко и вновь делает предложение, получив очередной отказ. Из Севастополя на пароходе «Олег» плывет в Марсель, попутно останавливаясь в Стамбуле и Смирне. Предпринимает попытку самоубийства.
1907, 20 июля. Возвращается в Париж, где вскоре в мастерской художника С. Гуревича знакомится с Е. Дмитриевой (в будущем – Черубиной де Габриак).
1908, январь. В Париже выходит вторая книга стихов «Романтические цветы» с посвящением Анне Горенко. Знакомство с А. Н. Толстым и М. А. Волошиным.
1908, 20 апреля. Уезжает из Парижа и через Севастополь возвращается в Царское Село.
1908, 18(31) августа. Зачислен студентом юридического факультета Петербургского университета.
1908, 10(23) сентября – 9(22) ноября. Первая поездка в Африку. Из Одессы на пароходе «Россия» плывет до Александрии, с заходами в Стамбул и Афины. Из Александрии совершает поездку в Каир.
1908, ноябрь. Знакомится с С. А. Ауслендером и через него с Вячеславом Ивановым.
1909, 7(20) января. На вернисаже «Салон 1909 года» в Петербурге знакомится с С. К. Маковским.
1909, начало. Знакомство с М. А. Кузминым, В. А. Комаровским, O. Л. Делла-Вос-Кардовской, А. А. Зноско-Боровским, Г. И. Чулковым, В. А. Пястом, О. Э. Мандельштамом и другими писателями и художниками.
1909, 3(16) апреля. У Гумилева в доме Георгиевского состоялась встреча писателей и художников, которых он представил И. Ф. Анненскому.
1909, апрель. Вместе с А. Н. Толстым издает журнал «Остров» (выходит два выпуска).
1909, 25 мая (7 июня). Вместе с Е. И. Дмитриевой едет к Волошину в Коктебель; по пути, в Москве наносит визит Брюсову.
1909, начало июля. В Люстдорфе под Одессой встречается с А. Горенко.
1909, август. Создана редакция журнала «Аполлон». С 1 сентября слушает лекции на историко-филологическом факультете Петербургского университета.
1909, 25 октября (7 ноября). Выходит первый номер журнала «Аполлон».
1909, 22 ноября (5 декабря). Дуэль Гумилева с Волошиным.
1909, 26 ноября (9 декабря). Вместе с А. Н. Толстым, М. А. Кузминым и П. П. Потемкиным выступает в Киеве на вечере «Остров искусств», после которого сделал очередное предложение А. Горенко, на что получил согласие.
1909, ноябрь – 1910, февраль. Вторая поездка в Африку. Посещает по пути Варну, Стамбул, Александрию, Каир, Порт-Саид.
1910, 5(18) февраля. Возвращается в Петербург.
1910, 6(19) февраля. Умирает отец Гумилева, Степан Яковлевич.
1910, 16(29) апреля. Выходит третий сборник стихов, «Жемчуга», с посвящением «моему учителю Валерию Яковлевичу Брюсову». Переписка с Брюсовым о «Жемчугах» велась с 1908 г.
1910, 25 апреля (8 мая). В Николаевской церкви села Никольская Слободка венчается с А. А. Горенко.
1910, 2 (15) мая – 23 сентября (6 октября). Свадебное путешествие в Париж.
1910, 23 сентября (6 октября) – 1911, 25 марта (7 апреля). Третья поездка в Африку. Посещает Стамбул, Каир, Бейрут, Порт-Саид, Джедду, Джибути, Аддис-Абебу.
1911. А. И. Гумилева, мать поэта, покупает дом в Царском Селе, на Малой улице, 15, куда переселяются молодые.
1911, 5(18) апреля. Делает доклад о своем африканском путешествии в редакции «Аполлона».
1911, 4(17) мая. Подает прошение об увольнении из университета (с юридического факультета).
1911. 7(20) августа. В Москве встречается с А. Белым, посещает Брюсова, у которого знакомится с Н. А. Клюевым.
1911, 20 октября (2 ноября). В Петербурге на Фонтанке, 143, кв. 5 состоялось первое собрание «Цеха поэтов».
1912, 13(26) января. Знакомится с актрисой Ольгой Высотской.
1912. Выходит сборник стихов «Чужое небо».
1912, до 14(27) апреля. Посылает А. Блоку книгу «Чужое небо» с надписью: «Александру Александровичу Блоку с искренней дружественностью. Н. Гумилев».
1912, весна. Поездка в Италию вместе с А. А. Горенко (Ахматовой). Пишет цикл итальянских стихов.
1912, 18 сентября (1 октября). Родился сын Лев.
1912, октябрь. Выходит первый номер журнала «Гиперборей» (редакция: Гумилев, Городецкий, Лозинский).
1913, апрель – сентябрь. Академия наук командирует Н. С. Гумилева в Африку. Маршрут проходит через Джибути, Дире-Дауа, Харрар, Аддис-Абебу.
1913, 13(26) октября. У О. Высотской рождается внебрачный сын Гумилева Орест.
1914, 1(14) марта. Выходит сборник «Эмали и камеи» Т. Готье в переводе Гумилева.
1914, 1(14) августа. Начало Первой мировой войны.
1914, 24 августа (6 сентября). Записывается добровольцем Лейб-Гвардии Уланского полка.
1915, 13(26) января. Награжден Георгиевским крестом 4-й степени; повышен до чина в ефрейтора. 15 января произведен в унтер-офицеры.
1915, 27 января (9 февраля). На вечере поэтов в кафе «Бродячая собака» читает стихотворения «Война», «Священные плывут и тают дни…» и др.
1915, 3(16) февраля – 1916, 11(24) января. В газете «Биржевые ведомости» печатаются «Записки кавалериста» с пометкой: «От нашего специального военного корреспондента».
1915, 15(18) декабря. Выходит книга стихов «Колчан», посвященная Татиане Адамович.
1915, декабрь. Награжден Георгиевским крестом 3-й степени.
1916, 28 марта (10 апреля). Приказом Главнокомандующего армиями Западного фронта произведен в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк.
1916, 5(18) мая. Направлен на излечение в Царское Село.
1916, 14(27) мая. На вечере Брюсова знакомится с А. Н. Энгельгардт.
1916, 2(15) июня – 14(27) июля. Едет в Крым на лечение.
1916, лето. Образован 2-й «Цех поэтов».
1916, 25 июля (7 августа). После обследования врачебной комиссией прибыл в полк.
1916, 17(30) августа. Командирован в Николаевское кавалерийское училище для держания офицерского экзамена; в Петроград прибыл 19 августа.
1916, октябрь. Знакомство с Л. Рейснер.
1916, 25 октября (7 ноября). Не сдав экзамена по фортификации, снова отбывает на фронт.
1917. В «Русской мысли» (1917, книга первая) опубликована драматическая поэма «Гондла».
1917, 15 мая. Покинул Петроград, чтобы попасть в действующую армию на Салоникский фронт.
1917, 20 мая. Приезжает в Стокгольм, оттуда морем в Лондон.
1917, 1 июля. Прибыл в Париж, где находится в составе Управления Военного комиссариата (приказ по русским войскам во Франции № 30).
1917. В Париже знакомится с М. Ларионовым и Н. Гончаровой, влюбляется в Е. Дюбуше, которой посвящен цикл стихов «Синей звезде», начинает писать трагедию «Отравленная туника».
1918, 2 января. По собственному желанию командирован в Англию для направления в действующую армию на Месопотамский фронт.
1918, 4 января. За расформированием Управления Военного комиссариата оставлен на учете старшего коменданта русских войск в Париже.
1918, 8 января. Подает на имя представителя Временного правительства рапорт-ходатайство о назначении его на Персидский фронт.
1918, 21 января. Из Франции прибывает в Лондон и добивается разрешения на въезд в Россию. В Лондоне знакомится с О. Хаксли, Д. X. Лоуренсом, Г. К. Честертоном.
1918, 4 апреля. Покидает Лондон и через Скандинавию и Мурманск возвращается в Петроград.
1918. Вторым изданием выходит сборник «Жемчуга».
1918, июнь. Выходит третье издание сборника «Романтические цветы» (вторым изданием принято считать одноименный раздел в «Жемчугах», 1910).
1918, 28 июня. Выходит книга «Мик».
1918, 11 июля. Выходит сборник «Костер».
1918, 13 июля. Выходит сборник «Фарфоровый павильон (Китайские стихи)».
1918, 5 августа. Развод с А. А. Ахматовой.
1918, 15 ноября. Открылся Институт живого слова, в котором читает лекции по курсам теории и истории поэзии.
1919. Женитьба на Анне Николаевне Энгельгардт, дочери историка и литературоведа Н. А. Энгельгардта и внучки публициста А. Н. Энгельгардта.
1919. Выходит книга «Гильгамеш. Вавилонский эпос», переведенная Гумилевым, с его же «Предисловием переводчика».
1919. Преподавание в Институте истории искусств, в Институте живого слова и во многих литературных студиях.
1919, 14 апреля. Родилась дочь Елена.
1920, март. Участвует в организации Петроградского отдела Всероссийского союза писателей.
1920, конец года. Основан 3-й «Цех поэтов».
1921, февраль. Н. С. Гумилев избран руководителем Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов.
1921. Создан литературный кружок Дома искусств «Звучащая раковина» под председательством Гумилева.
1921, 5 марта. Читает в Доме литераторов доклад «Современность в поэзии Пушкина».
1921, 20 апреля. Принимает участие в «Вечере стихов „Цеха поэтов“» в Доме искусств.
1921, 20 мая. Привозит из Бежецка в Петроград жену и дочь.
1921, июнь. Совершает поездку в Москву и Крым в салон-вагоне наркома Морских сил контр-адмирала А. В. Немитца.
1921, июнь. В Севастополе издан сборник «Шатер» с посвящением «Памяти моего товарища в африканских странствиях Николая Леонидовича Сверчкова».
1921, 3 августа. Арестован по подозрению в участии в Петроградской боевой организации под руководством В. Н. Таганцева.
1921, август. Следствие по делу «таганцевского заговора». Выходит в свет последний прижизненный сборник стихов «Огненный столп». С посвящением второй жене Анне Николаевне Гумилевой, урожденной Энгельгардт.
1921, 24 августа. Постановление Петроградской Губчека о расстреле участников «таганцевского заговора» (всего 61 человек); дата расстрела точно неизвестна.
1921, 1 сентября. «Петроградская правда» в статье «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти…» публикует сообщение о «таганцевском заговоре» и список участников, с формулировкой обвинения и приговора.
Когда упал на землю Гумилев
Она не взорвалась, не содрогнулась.
…Быть может, стайка серых соловьев
С ветвей зеленых яростно рванулась.
Но соловьям тогда был не сезон,
А с веток падать листья начинали.
Кто видел, как упал на землю он?
Те, кто стрелял… Они его не знали.
О нем немало горестных стихов,
Но — после гибели. При жизни — мало.
Россия ничего не понимала,
Когда упал на землю Гумилев.
Марина Левина. „Когда упал на землю Гумилев…“
Николай Степанович Гумилев. Из письма Л. Рейснер. Из действующей армии, 8 ноября 1916 г.:
«Лера, Лера, надменная дева, ты как прежде бежишь от меня». Больше двух недель как я уехал, а от Вас ни одного письма. Не ленитесь и не забывайте меня так скоро, я этого не заслужил. Я часто скачу по полям, крича навстречу ветру Ваше имя. Снитесь Вы мне почти каждую ночь. И скоро я начинаю писать новую пьесу, причем, если Вы не узнаете в героине себя, я навек брошу литературную деятельность.
Творчество
Творчество
Анна Андреевна Ахматова (урожд. Горенко; 1889–1966), поэт, участница «Цеха поэтов», первая жена Гумилева, мать его сына Льва:
Н. С. говорил, что согласился бы скорее просить милостыню в стране, где нищим не подают, чем перестать писать стихи [4; 128].
Сергей Константинович Маковский:
Стихи были всей его жизнью. Никогда не встречал я поэта до такой степени «стихомана». «Впечатления бытия» он ощущал постольку, поскольку они воплощались в метрические строки. Над этими строками (заботясь о новизне рифмы и неожиданной яркости эпитета) он привык работать упорно с отроческих лет. В связи отчасти с этим стихотворным фанатизмом была известная ограниченность его мышления, прямолинейная подчас наивность суждений. Чеканные, красочно-звучные слова были для него духовным мерилом [9; 330].
Николай Степанович Гумилев. Из письма В. Я. Брюсову. Париж, 12 (25) марта 1907 г.:
Я не сравниваю моих вещей с чужими (может быть, во вред мне), я просто мечтаю и хочу уметь писать стихи, каждая строчка которых заставляет бледнеть щеки и гореть глаза [6, 53].
Владислав Фелицианович Ходасевич (1886–1939), поэт, переводчик, критик, мемуарист, сотрудник журнала «Весы»:
Он обладал отличным литературным вкусом, несколько поверхностным, но в известном смысле непогрешимым. К стихам подходил формально, но в этой области был и зорок, и тонок. В механику стиха он проникал, как мало кто. Думаю, что он это делал глубже и зорче, нежели даже Брюсов. Поэзию он обожал, в суждениях старался быть беспристрастным [9; 539].
Николай Корнеевич Чуковский (1904–1965), писатель, мемуарист:
У Николая Степановича была прекрасная черта, – он постоянно внушал всем окружающим, что поэзия – самое главное и самое почетное из всех человеческих дел, а звание поэта выше всех остальных человеческих званий. Слово «поэт» он произносил по-французски «poete», а не «паэт», как произносили мы, обыкновенные русские люди. В этом отношении дальше его пошел один только Мандельштам, который произносил уже просто: пуэт. Неоднократно слышал я от Гумилева утверждение, что поэт выше всех остальных людей, а акмеист выше всех прочих поэтов [29; 30].
Яндекс.Директ
Надежда Савельевна Войтинская:
Он говорил, что его всегда должна вдохновлять какая-либо вещь, известным образом обставленная комната и т. п. В этом смысле он был фетишистом. В Царском Селе, под фирулой строгого отца и брата офицера, он вдохновляться не мог. Ему не хватало экзотики. Он создал эту экзотику в Петербурге, сделав себе маленькое ателье на Гороховой улице. Он утверждал, что позировать нужно и для того, чтобы писать стихотворение, и просил меня позировать ему. Я удивлялась: «Как?» Он: «Вы увидите „entourage“». Я пришла в ателье, там была черепаха, разные экзотические шкуры зверей… Он мне придумал какое-то странное одеянье, и я ему позировала, а он писал стихотворение «Сегодня ты ы́цпридешь ко мне…» [16; 100–101].
Анна Андреевна Гумилева:
Памятно мне любимое большое мягкое кресло поэта, доставшееся ему от покойного отца. Сидя в нем, он писал свои стихи. Творить Коля любил по ночам, и часто мы с мужем – комната была рядом с его кабинетом (в доме Гумилевых в Царском Селе. – Сост.) – слышали равномерные шаги за дверью и чтение вполголоса. Мы переглядывались, и муж говорил: «Опять наш Коля улетел в свой волшебный мир» [9; 421].
Николай Степанович Гумилев. Из статьи «Жизнь стиха». 1910 г.:
Происхождение отдельных стихотворений таинственно схоже с происхождением живых организмов. Душа поэта получает толчок из внешнего мира, иногда в незабываемо яркий миг, иногда смутно, как зачатье во сне, и долго приходится вынашивать зародыш будущего творения, прислушиваясь к робким движениям еще не окрепшей новой жизни. Все действует на ход ее развития – и косой луч луны, и внезапно услышанная мелодия, и прочитанная книга, и запах цветка. Все определяет ее будущую судьбу. Древние уважали молчавшего поэта, как уважают женщину, готовящуюся стать матерью.
Наконец, в муках, схожих с муками деторождения (об этом говорит Тургенев), появляется стихотворение. Благо ему, если в момент его появления поэт не был увлечен какими-нибудь посторонними искусству соображениями, если, кроткий как голубь, он стремился передать уже выношенное, готовое и, мудрый как змей, старался заключить все это в наиболее совершенную форму.
Такое стихотворение может жить века, переходя от временного забвения к новой славе, и даже умерев, подобно царю Соломону, долго еще будет внушать священный трепет людям. Такова Илиада…
Но есть стихотворения невыношенные, в которых вокруг первоначального впечатления не успели наслоиться другие, есть и такие, в которых, наоборот, подробности затемняют основную тему, они – калеки в мире образов, и совершенство отдельных их частей не радует, а скорее печалит, как прекрасные глаза горбунов. Мы многим обязаны горбунам, они рассказывают нам удивительные вещи, но иногда с такой тоской мечтаешь о стройных юношах Спарты, что не жалеешь их слабых братьев и сестер, осужденных суровым законом. Этого хочет Аполлон, немного страшный, жестокий, но безумно красивый бог.
Что же надо, чтобы стихотворение жило, и не в банке со спиртом, как любопытный уродец, не полужизнью больного в креслах, но жизнью полной и могучей, чтобы оно возбуждало любовь и ненависть, заставляло мир считаться с фактом своего существования? Каким требованиям должно оно удовлетворять?
Я ответил бы коротко: всем. <…>
Стихотворение должно являться слепком прекрасного человеческого тела, этой высшей ступени представляемого совершенства: недаром же люди даже Господа Бога создали по своему образу и подобию [11; 160–163].
Владимир Казимирович Шилейко (1891–1930), поэт, филолог-востоковед, второй муж А. А. Ахматовой. В записи П. Н. Лукницкого:
Он же говорил, что в стихи нельзя играть, если в стихе сомнение – обязательно плохие стихи будут. И в том же 1912 году он говорил, что стихотворение не может быть написано с «нет». Отрицание не есть поэтическая форма, только утверждение… [16; 138–139]
Николай Максимович Минский (наст. фам. Виленкин; 1856–1937), поэт, драматург, философ, публицист, переводчик:
Основной чертой творчества Гумилева всегда была правдивость. В 1914 году, когда я с ним познакомился в Петербурге, он, объясняя мне мотивы акмеизма, между прочим сказал: «Я боюсь всякой мистики, боюсь устремлений к иным мирам, потому что не хочу выдавать читателю векселя, по которым расплачиваться буду не я, а какая-то неведомая сила». В этих словах разгадка всего творчества Гумилева. Он выдавал только векселя, по которым сам мог расплатиться. Он подносил читателю только конкретное, подлинное, лично пережитое. Отсюда жизненность его вдохновений, отсутствие в них всякой книжности. Отсюда же активное отношение его к жизни [21; 169].д
Николай Степанович Гумилев. Из письма В. Я. Брюсову. Царское Село, 9 (22) июля 1910 г.:
Начиная с «Пути конквистадоров» и кончая последними стихами, еще не напечатанными, я стараюсь расширять мир моих образов и в то же время конкретизировать его, делая его таким образом все более и более похожим на действительность. Но я совершаю этот путь медленно, боясь расплескать тот запас гармоний и эстетической уверенности, который так доступен, когда имеешь дело с мирами воображаемыми, и которому так мало (по-видимому) места в действительности. Я верю, больше того, чувствую, что аэроплан прекрасен, русско-японская война трагична, город величественно страшен, но для меня это слишком связано с газетами, а мои руки еще слишком слабы, чтобы оторвать все это от обыденности для искусства. Тут я был бы только подражателем, неудачным вдобавок; а хочется верить, что здесь я могу сделать что-нибудь свое [6; 169].
Николай Степанович Гумилев. В записи по памяти И. В. Одоевцевой:
Ничего так не помогает писать стихи, как воспоминания детства. Когда я нахожусь в особенно творческом состоянии, как теперь, я живу будто двойной жизнью: наполовину здесь, в сегодняшнем дне, наполовину там, в прошлом, в детстве. В особенности ночью.
Во сне – не странно ли – я постоянно вижу себя ребенком. И утром, в те короткие таинственные минуты между сном и пробуждением, когда сознание плавает в каком-то сиянии, я чувствую, что сейчас, сейчас в моих ушах зазвучат строчки новых стихов. Но, конечно, иногда это предчувствие обманывает. И сколько ни бьешься, ничего не выходит.
И все же это ощущение, если его только уметь сохранить, помогает потом весь день. Легче работать и веселее дышать [23; 58].
Виктор Яковлевич Ирецкий (наст. фам. Гликман; 1882–1936), писатель, журналист, публицист. Один из основателей Дома литераторов в Петрограде в 1918 г.:
Говоря о том, что должен знать поэт, он на первом месте ставит историю.
– Поэт должен знать и любить историю. Герои истории – это те образы, которые всегда должны пламенеть в душе каждого поэта. Когда я произношу два имени Ромула и Рема – передо мной встает вся культура Древнего Рима. Для меня это нечто вроде камертона, наводящего на определенную настроенность. <…>
Поэт должен быть знаком, как я уже сказал, с историей, а затем с географией, с мифологией, с астрологией, с алхимией, с наукой о драгоценных камнях. Это – незаменимые источники образов, в совокупности своей являющиеся частью общей науки об эйдологии – науки об образах [13; 207–208].
Ирина Владимировна Одоевцева:
Он считал, что поэту необходим огромный запас знаний во всех областях – истории, философии, богословии, географии, математике, архитектуре и так далее.
Считал он также, что поэт должен тщательно и упорно развивать зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Что надо учиться видеть звуки и слышать цвета, обладать слышащими глазами и зрячими ушами, чтобы воспринимать жизнь во всей ее полноте и богатстве.
– Большинство людей, – говорил он, – полуслепые и, как лошади, носят наглазники. Видят и различают только знакомое, привычное, что бросается в глаза, и говорят об этом привычными штампованными готовыми фразами. Три четверти красоты и богатства мира для них пропадает даром [23; 74].
Николай Степанович Гумилев. В записи по памяти И. В. Одоевцевой:
У поэта должно быть плюшкинское хозяйство. И веревочка пригодится. Все, что вы слышали или читали, тащите к себе, в стихи. Ничего не должно пропадать даром. Все для стихов [23; 80].
Всеволод Александрович Рождественский:
Поэзия, конечно, являлась основной его темой, и, как мне кажется, он приписывал ей поистине всеобъемлющие свойства. Мечтал написать философский трактат «Поэзия как наука» – в противовес бальмонтовской книге «Поэзия как волшебство», называя ее «бредом шамана». Был совершенно убежден в том, что поэтическое творчество подвластно научному анализу, и считал, что любое стихотворение «химически разложимо на составные элементы» (что впоследствии и пытался доказать в ряде своих теоретических статей) [20; 415].
Андрей Яковлевич Левинсон (1887–1933), театральный, художественный, литературный критик, журналист и переводчик, сотрудник журнала «Аполлон»:
Мы знаем поэтов-мистиков, озаряемых молниями интуиции, послушных голосам в ночи. Таков был Блок. И как представить Блока преподавателем? Гумилев был по природе церковником, ортодоксом поэзии, как был он и христианином православным. Не мистический опыт, а откровение поэзии в высоких образцах руководило им. Он естественно влекся к закону, симметрии чисел, мере; помнится, он принялся было составлять таблицы образов, энциклопедию метафор, где мифы всех племен соседствовали с исторической легендой; так вот, сакраментальным числом, ключом было число 12–12 апостолов, 12 паладинов и т. д. [9; 555].
Ирина Владимировна Одоевцева:
Я не раз видела, как Гумилев, наморщив лоб и скосив глаза, то писал, то зачеркивал какое-нибудь слово и, вслух подбирая рифмы, сочинял стихи. Будто решал арифметическую задачу. Ничего таинственного, похожего на чудо, в этом не было [23; 140].
Ида Моисеевна Наппельбаум (1900–1992), поэтесса, мемуаристка, ученица Гумилева в Литературной студии Дома искусств в Петрограде, участница кружка «Звучащая раковина»:
Он говорил: «Часто бывает – начинаешь стихотворение какой-то строфой, отталкиваешься от нее, как от трамплина. Дальше пишешь стихи. Кончил. И вдруг, оказывается, та, первая, что к тебе пришла, строфа здесь не нужна. И отсекаешь ее. Очень часто первая строфа погибает. А бывает иначе: та первая становится последней, той, ради которой и написано стихотворение» [19; 25].
Лев Владимирович Горнунг. Со слов В. А. Павлова:
Говорил, что инженеры существуют для того, чтобы могли существовать поэты [10; 185].
Надежда Савельевна Войтинская:
Он был изувер, ничем не относящимся к поэзии не интересовался, все – только для поэзии
Георгий Владимирович Иванов:
За год заграничной жизни Гумилевым было написано много стихов, большая пьеса «Отравленная туника», ряд переводов. Он наверстывал время, потерянное на фронте.
За границей Гумилев отдыхал. Но этот «отдых» стал слишком затягиваться. На русских смотрели косо, деньги кончались. Гумилев рассказывал, как он и несколько его приятелей-офицеров, собравшись в кафе, стали обсуждать, что делать дальше. Один предлагал поступить в Иностранный Легион, другой – ехать в Индию охотиться на диких зверей. Гумилев ответил: «Я дрался с немцами три года, львов тоже стрелял. А вот большевиков я никогда не видел. Не поехать ли мне в Россию. Вряд ли это опаснее джунглей». Гумилева отговаривали, но напрасно. Он отказался от почетного и обеспеченного назначения в Африку, которое ему устроили его влиятельные английские друзья. Подоспел пароход, шедший в Россию. Сборы были недолги. Провожающие поднесли Гумилеву серую кепку из блестящего шляпочного магазина на Пиккадилли, чтобы он имел соответствующий вид в пролетарской стране [9; 468].