“Not all horses are gonna need blinders,
Not all seekers will be finders”.
Gogol Bordello
Действующие лица, всем по 15 лет:
ШАМЕС, сын Сиона
САША, знаете, кто его папа?
ЛАНА, красивая, но думает, что нет
ЛИЗОН, которой почти ничего не надо
РИНГО, звезда ютьюба
ЖЕНЯ РОГОЗИНА, хорошая девочка.
Сцена 1
Весна. После уроков. Шесть подростков сидят в укромном местечке, скрытом от посторонних взглядов ветвями деревьев, – на заднем крыльце завешенного зелеными реставрационными полотнищами заброшенного здания, когда-то бывшего магазином. Рядом с ними банки колы. Саша дымит вейпом, Ринго курит сигареты, Лана и Лизон периодически затягиваются Сашиным дымом.
ШАМЕС. Церковь Пресвятого Макчикена и отмены последнего урока, зеленых конфет Скиттлз и Джима Моррисона…
САША. Церковь ролла Филадельфия со сливочным сыром, Рика и Морти и лучших панчей Гнойного…
ЛАНА. Фу!
САША. Заткнись! Не перебивай… И лучших, повторяю, панчей Гнойного….
ЛАНА. Саш, сам заткнись! Церковь кедиков Конверс, нового альбома Окси…
САША. Которого никогда не будет…
ЛАНА. Не, ну ты дашь мне сказать, а? Церковь нового альбома Окси и хайлайтера Фенти от Рианны…
САША. Ага, Гнойный ей сразу фу, а сама тут фанзону, блин, развела…
ШАМЕС. Тихо! Оба заткнитесь.
ЛИЗОН. Церковь…мммм….
ЛАНА. Ну, Лизон как обычно. Лизон, не тупи.
ЛИЗОН. Церковь – ну не знаю, ну давайте – церковь заварного крема, которого мне нельзя, потому что диатез…
САША. Не, Лизон, ты не можешь, когда перечисляешь, еще и объяснять, почему. Совсем ерунда получается.
ЛИЗОН. Не, ну а как надо?
ЛАНА и САША (хором). Церковь заварного крема!
ЛИЗОН. Церковь заварного крема…
Повисает тишина.
ШАМЕС. Так, кто еще не говорил?
РИНГО. Церковь свободы голоса и свободы самовыражения.
САША. Ринго, как всегда, в десяточку. Пятюню!
Ринго и Саша дают друг другу пять.
ЖЕНЯ (робко). Церковь любви и новой надежды…
Лана фыркает.
ШАМЕС. Так, короче, Церковь Всего Самого-Самого объявляет четвертый еженедельный съезд от двадцатого мая две тысячи восемнадцатого года открытым. Ура!
Нестройное «Ура» от остальных.
ШАМЕС. Таки шо мы имеем сказать?
САША. Шамес, кончай еврействовать. То, что ты один раз съездил на Таглит, таки не дает тебе право делать плохой одесский акцент.
ШАМЕС. А тебе лишь бы докопаться. Ладно, кто сегодня говорить-то будет?
ЛАНА. Я в прошлый раз выступала.
САША. Да мы помним твой фантастический перформанс (оборачиваясь к Ринго). Краткий рекап для пропустивших - Лана хочет на свидание с чуваком, который на втором курсе, а ее мама не пускает. Долой педо-истерию, товарищи!
ШАМЕС. Александр! Мы не осуждаем других прихожан в лоне церкви. Поспокойнее, пожалуйста.
ЛАНА. Так ты выступи сам, Саш, не стесняйся! Думаю, все жаждут услышать откровение от Александра.
САША. Придет и мое время, братья и сестры. Но не сегодня.
РИНГО. Ладно, раз никто не хочет, выскажусь я.
ШАМЕС. В какой форме? Исповеди или публичной проповеди?
РИНГО. Публичной дискуссии.
ШАМЕС. Нет такой формы, у нас же тут церковь.
РИНГО. Слушай, ну что значит, нету формы, формы разные бывают – негры, вон, вообще у себя в церквях поют и пляшут…
ЛАНА. Афроамериканцы.
РИНГО. Ладно, афроамериканцы поют. Джизас аллилуйя, оу-йе, оу-йе. (Имитирует песенную проповедь). О! Можно я так же?
ШАМЕС. Давай уже, ладно.
РИНГО. Братья и сестры, дорогие товарищи, ученики старших классов, Джизас аллилуйя, пипл!
Все хором, включаясь в игру:
ВСЕ. Джизас аллилуйя!
РИНГО. В прошлый четверг родители потащили меня к психологу. Скажи «аллилуйя»!
Все. Аллилуйя!
РИНГО. И я пошел. Как я мог не пойти? Они забрали мой айфон, но я держался – аллилуйя!
ВСЕ. Аллилуйя!
РИНГО. Они запаролили Нетфликс, но я держался – аллилуйя!
ВСЕ. Аллилуйя!
РИНГО. Они пригрозили отобрать барабаны – и тогда я пошел!
ВСЕ. Аллилуйя!
РИНГО (прекращая игру). Не, вот тут уже не аллилуйя, тут уже полный зашквар случился, но если бы они у меня еще и барабаны отобрали, то нахрен жить вообще. Пошел я, короче.
САША. И?
РИНГО. И… ну дали мне там тесты всякие, проверяли социальность. Они у меня очень социальностью озабочены. Недостаточно я социальный, блин.
САША. Так, народ, группируемся для селфи, сигареты все выбрасываем, делаем Ринго хорошую компанию. Чтобы мама с папой не переживали.
Женя и Лизон действительно подымаются с места, Лана хохочет, Шамес молчит.
РИНГО. Иди ты в жопу, Александр. Не смешно.
САША. Да кончай ты агриться. Я же любя.
РИНГО. Вам, что ли, по тем же поводам мозги не имеют? Им надо, чтобы я на олимпиады по обществознанию записывался. И в дискуссионном клубе волонтерил. И желательно – желательно еще в нашем прекрасном школьном театре выступал. Играл бы, блин, Ромео вместо Чупринина. А то, что у моей импровизации на ютьюбе двадцать тысяч просмотров – это им нет, не социально ни разу.
Никто ничего не говорит.
РИНГО. Камон, вы чего? Я один тут такой, что ли?
ЛАНА. Меня тоже к психологу таскали.
ШАМЕС. И меня.
ЛИЗОН. И меня, давно, правда.
ЖЕНЯ. А меня – нет.
ЛАНА. Да тебя-то чего таскать? Ты же идеальный ребенок.
ШАМЕС. Так, мы не обесцениваем опыт других прихожан в лоне церкви. Меня вот тоже хоть и таскают, но не из-за олимпиад. Я как раз по меркам твоих родителей дофига социальный.
РИНГО. А твоим чего надо?
ШАМЕС. Да хрен их знает. Не знаю я. Они гения хотели, а я чего-то не гений.
САША. Да ладно, ты из нас всех самый тут умный. Далеко пойдешь. Только наркоту не пробуй – таким, как ты, нельзя, мозгов слишком много, спекутся. Поверь мне на слово.
ЛАНА. Ты, как будто, пробовал.
САША. Тебя угостить?
ЛАНА. Ты только обещаешь.
РИНГО. И, короче, опять меня поведут на следующей неделе. Я уже хз, что еще там рассказывать.
САША. А ты по методу Гумберта шарашь.
РИНГО. Кого?
САША. Гумберта Гумберта. Что, никто «Лолиту» еще не читал?
Все молчат.
САША. Ну вы даете. Лана, тебе, детка, в первую очередь показано. Короче, там чувак, главный герой, педофил – ну это не важно. Но он там рассказывает, как психологов обманывал – он просекал, что им от него нужно, и нес конкретно то, что от него ожидали. Ну и всем профит. Психологам – что пациент быстро лечится, пациенту – что от него все быстро отстают. Идеально же.
РИНГО. Ты сам-то такое проделывал?
САША. Так меня и по психологам не таскают.
ШАМЕС. Ладно, Ринго там может фигню какую-нибудь спороть, типа не участвует в общественной и социальной жизни потому, что стесняется. Бедный малыш. Ну и дальше ему дадут пару упражнений на раскрепощение, он сходит один раз на дискуссионный клуб, и от него действительно все отстанут.
РИНГО (достает телефон). Так, подожди, подожди, дай я хоть порядок действий запишу.
ШАМЕС. А мне-то что делать? Я же не могу гениальность имитировать.
САША. А тебе надо от противного идти. Ты своим конкретно так планку ожиданий завысил своими олимпиадами. Вот ты прогуляй им целый месяц физики, например. Ты же на астрофизику поступать собрался потом, да? А ты возьми и два в триместре получи. Потом все равно исправишь быстренько, времени полно.
ШАМЕС. Так и чего? Они мне потом так вставят, что мама не горюй.
САША. Вставят-то вставят, но задумаются! Родители же сами тревожные, сидят на фейсбуке в этих своих группах, друг друга там поддерживают, советы дают, эмпатию проявляют. А ты им такой ррраз торпедой по левому борту. Переходный возраст – хренак! Прогулы – хренак! Два в четверти – вообще брешь в обороне! Кризис у ребенка! Они все свои силы на то, чтобы тебя в докризисное состояние вернуть кинут. Ну и ты такой, ок, ок, выхожу из пике, начинаю ходить на физику. Они тут же выдохнут, и все. О том, что ты там еще и гением быть должен, на время точно забудут.
ШАМЕС. Схема интересная, но спорная, конечно.
САША. Ну, может, не так радикально, но градус ожиданий надо понижать.
ЛИЗОН. Точно! Я когда тройку по литре домой приношу, мои чуть не хороводы вокруг меня водят. Потому что что? Потому что не двойка.
САША. Вот, Лизон дело говорит. Слушай, сын Сиона, умного человека.
РИНГО. Вот, видите, а говорили, в церкви жанр демократической дискуссии недопустим. А можем же, когда захотим.
ШАМЕС. С чем нас и поздравляю. Ну что, все высказались, кто хотел, да? Тогда …(прокашливается) объявляю сегодняшнее собрание Церкви Пресвятого Макчикена и отмены последнего урока, зеленых конфет Скиттлз и … кого там у меня сегодня?
ЖЕНЯ (тихо). Джима Моррисона…
ШАМЕС. Да! Джима Моррисона…
САША. Церкви ролла Филадельфия со сливочным сыром, Рика и Морти и лучших панчей Гнойного…
ЛАНА. Церкви кедиков Конверс, нового альбома Окси и хайлайтера Фенти от Рианны…
ЛИЗОН. Церкви заварного крема…
РИНГО. Церкви свободы голоса и свободы самовыражения…
ЖЕНЯ. Церкви любви и новой надежды…
ШАМЕС. Церкви Всего Самого-Самого объявляю закрытым!
Все поднимаются с мест.
САША. Всем пока!
ЛАНА. Ты до метро?
САША. Нет, меня сегодня водила к репетитору везет. Я б тебя подбросил, но мне в другую сторону.
Саша уходит.
ЛИЗОН. Мне до метро, Лан, я с тобой.
ЖЕНЯ (тихо). Мне тоже до метро.
Лизон и Лана ее не слышат или делают вид, что не слышат, и уходят.
Шамес и Ринго уходят вместе.
Женя уходит одна.
Сцена 2
Лана и Лизон сидят на скамейке в парке. В руках стаканчики с кофе.
ЛАНА. Вот я полазила по форумам этим. Нашим и американским. Посмотрела фоточки. И это же капец. То есть, это же сколько несчастных теток, которые шли к мечте, сделали, а оно не так все.
ЛИЗОН. Как не так?
ЛАНА. Ну, соски в разные стороны смотрят. Или вообще так импланты видно, что как будто она туда себе два мяча футбольных запихнула. Даже если типа продвинутые каплевидные ставят – все равно эти футбольные сисяндры получаются, как у Бэкхем в 2002. Видела ее эти фотки старые стремные? Она там в корсете, а из корсета – во и во. Показывает руками ужасные круглые сиськи. Вот такие. Или вообще капсуляция.
ЛИЗОН. Это что?
ЛАНА. Да хз. Образуется там капсула какая-то. И все. Опять все резать надо, а там шрамы по второму кругу.
ЛИЗОН. И что, у всех так?
ЛАНА. Нет, вроде. Но тут как лотерея – непонятно как пойдет, до того, как не сделаешь. А как сделаешь – все. У тебя уже эта фигня внутри. И шрамы. И захочешь –обратно не вернешь.
ЛИЗОН. Ну Кардашьяны же какие-нибудь живут как-то. Со шрамами. У них еще и в задницах импланты. И в подбородке.
ЛАНА. Я не знаю. Это мрак какой-то. Это какие же нервы иметь надо. И сколько денег. Но без сисек же тоже нельзя.
ЛИЗОН. Ну почему нельзя?
ЛАНА. Ты вообще молчи, у тебя вон, четверка почти. Твое мнение не считается.
Лизон молча пожимает плечами.
ЛАНА. Так жить-то как?
ЛИЗОН. Да живи как живется. Не такая уж ты и плоская. Не за сиськи только любят. А если приспичит – ну, соберёшься и сделаешь. Все равно тебя до восемнадцати никто резать не будет.
ЛАНА. Ну да. То есть, как Кардашьяны, я уже не могу быть. Или ещё не могу. Надо что-то другое искать. Болтает ногой в белом кедике. Может, йогой заняться?
ЛИЗОН. Попробуй. У меня не зашло.
ЛАНА. Почему?
ЛИЗОН. Да не знаю, я не гибкая. От рождения. Пошла на групповые занятия, там девки эти вообще в крендель заворачиваются, а я до носков достать не могу. Ну и подумала, раз я даже до носков достать не могу, то зачем время тратить. И ушла. Прямо с занятия.
ЛАНА. Прямо с занятия?
ЛИЗОН. Ну да, встала с коврика, взяла воду свою и ушла, молча. Инструктор вообще, мне кажется, не заметила.
ЛАНА. Лизон, как у тебя вообще так получается?
ЛИЗОН. Как?
ЛАНА. Ну вот если бы я до носков достать не могла, а вокруг меня девки сисястые в крендели закручивались, я бы вообще там от стыда сгорела на месте. А ты нет. Тебе норм.
ЛИЗОН. Так чего стыдиться-то? Мне-то от того, что я в крендель не могу, ни жарко, ни холодно. Это на мою жизнь вообще никак не влияет.
ЛАНА. Тебе самой йогу преподавать надо. Медитации точнее. Ты в таком непробиваемом дзене, что я даже не знаю, это клево или нет.
Лизон закрывает глаза и откидывается на спинку скамейки.
ЛАНА. Слушай, ты из дзена своего вылезаешь хоть иногда?
ЛИЗОН. Мм?
ЛАНА (передразнивает). М-ммм, не мычи. Тебя вообще можно растормошить? Ты вообще выходишь из себя когда-нибудь? А? Теряешь контроль?
Лана начинает тыкать Лизона в ребра пальцем, Лизон уворачивается.
ЛИЗОН. Да! Ай! (Лана начинает ее щекотать, Лизон отбивается). Руки убери! Убери руки!
ЛАНА. Да? Да? Когда в последний раз на людей бросалась? А?
ЛИЗОН. Ай! Отстань ты!
Обе хохочут.
ЛИЗОН (Отбив атаку, запыхавшись). Ланчик, у нас для этого Шамес целую Церковь придумал. Дойдет моя очередь – расскажу.
ЛАНА. Ага, наврешь, как всегда, что-нибудь.
Лизон потягивается.
ЛИЗОН. Мейби йес, мейби ноу.
ЛАНА. Мейби секс, ай донт ноу.
ЛИЗОН. Пошли?
Лана берет со скамейки рюкзак, и они с Лизоном уходят.
Сцена 3
Церковный чатик.
Все, общаясь в чатике, сидят по домам в своих комнатах.
Ринго кидает ссылку на свое новое видео на Ютьюбе. Там блестящее соло на барабанах.
РИНГО. И чего никто не лайкает?
ШАМЕС. Лойс.
РИНГО. Вот, один ты – друг.
ЖЕНЯ. Я тоже лайкнула.
РИНГО. Спасибо!
САША. У меня в выходные дома никого не будет. Ну, кроме охраны. Предлагаю следующее церковное собрание у меня. С всенощным бдением.
Лана шлет смайлик- фейерверк.
Лизон шлет смайлик-палец вверх.
РИНГО. Буду!
ШАМЕС. Момент, мне моим чего-нибудь наплести надо. Идеи?
САША. Скажи, что едешь гулять с проститутками. Они так офигеют, что тебя отпустят. Три ржущих смайлика..
Шамес шлет стыдливый смайлик.
ШАМЕС. А серьезно?
САША. У отца коллекция минералов. Там несколько метеоритных осколков. Один из Челябинска – это ему губер на какой-то пьянке подарил. Дави на метеориты.
ШАМЕС. Жениаль!
ЖЕНЯ. А меня не пустят, сорри.
САША. Ну соври тоже что-нибудь!
ЖЕНЯ. Без вариантов. Женя шлет плачущий смайлик.
ЛАНА. Да кончай ныть уже, Рогозина, как можно такой быть, вообще??
Шамес шлет канонаду смайликов-фейерверков.
ШАМЕС. Пустили!!!!!!! Саня, ты реально мозг. Женя, попробуй метод метеоритов.
Женя не отвечает.
Лана шлет смайлик-фейспалм.
Шамес шлет знак вопроса.
ЛАНА. Захочет – придет. Как всегда, блин.
Чатик затухает.
Все остаются в своих комнатах.
Ринго что-то подбирает на барабанах.
Шамес садится за учебники.
Саша заливает курительную смесь в вейп.
Лизон сидит в наушниках.
Лана стоит перед зеркалом, собирая волосы наверх и распуская, собирая наверх и распуская, пытаясь понять, как ей идет больше.
Женя открывает профиль Саши в соцсети и начинает листать его фотки - у него их не много и, пройдя по одному кругу, она начинает листать по второму.
Сцена 4
Женя открывает окно чата с Лизоном. Собирается писать, передумывает, потом все-таки пишет.
ЖЕНЯ. Лиза, привет.
Лизон не отвечает.
ЖЕНЯ. Лиз, слушай, я спросить одну вещь хотела. Если ты не против, конечно.
ЛИЗОН. Да?
ЖЕНЯ. Слушай, как ты у родителей на ночь отпрашиваешься? Ты же раньше так делала, да?
ЛИЗОН. Ну я просто говорю, что иду к подруге с ночевкой. Они отпускают.
ЖЕНЯ. А они подруге не звонят проверять?
ЛИЗОН. Нет, ты че. Они же не совсем долбанутые.
ЖЕНЯ. Ясно. Ну ладно, тогда. Спасибо.
ЛИЗОН. Так ты чего, придешь к Саше?
ЖЕНЯ. Меня к мальчику ни за что не отпустят.
ЛИЗОН. Так скажи, что к девочке. Саша – унисекс. Хаха, как татуировщица.
ЖЕНЯ. Ну, мои, они как раз... такие, они звонить будут.
ЛИЗОН. Во время тусы? Или до?
ЖЕНЯ. Ой… я как-то не знаю. Я никогда не пробовала.
ЛИЗОН. Так откуда ты знаешь, что звонить будут?
ЖЕНЯ. Ну, я знаю. Они вообще … звонить любят.
ЛИЗОН. Ну, как знаешь.
ЖЕНЯ. Лиза, а можно еще тебя о чем-то попросить?
ЛИЗОН. Да проси уже, зачем спрашивать-то каждый раз?
ЖЕНЯ. Ты, конечно, не моя подруга совсем, ты Ланина подруга, я даже тут не намекаю ни на что. И не претендую, ты не подумай, но … можно я им скажу, что я к тебе иду? И дам твой номер? А если они тебе позвонят, то ты им подтвердишь?
Лизон молчит.
ЖЕНЯ. Пожалуйста. Мне туда очень надо!
ЛИЗОН. Сори, отошла на секунду. Да, давай им мой номер. Не вопрос.
ЖЕНЯ. Спасибо!!!Спасибо тебе большое!!
Лизон шлет смайлик-палец вверх.
ЖЕНЯ. Лиза, а можешь Лане не говорить о том, что я тебя попросила?
Лизон шлет вопросительный знак.
ЖЕНЯ. Ну просто не говори.
ЛИЗОН. Почему?
Женя колеблется, писать ли. В итоге пишет.
ЖЕНЯ. Ну… я ее раздражаю чем-то все время, я же вижу. Просто не хочу, чтобы она еще больше раздражалась. Пожалуйста.
ЛИЗОН. ОК.
ЖЕНЯ. Спасибо! Лиз, а пришли мне твой номер, пожалуйста. У меня нет.
Сцена 5
Дома у Саши. Его комната – целый этаж, точнее, просторный чердак-мансарда. Тут все, что вообще может быть у тинейджера. Огромный телевизор с плейстейшн, небольшой стол для биллиарда, баскетбольное кольцо, привинченное к стене. Кальян. На полу валяются пустые упаковки чипсов, обложки от видеоигр и на удивление много книжек. Бардак тот еще.
На этаж, запыхавшись и прикрывая лица руками, влетают все пятеро.
САША. Давай, давай, давай, давай!
Саша забегает последним, хлопает дверью.
Все тяжело дышат. Отнимают ладони от лиц.
ШАМЕС. Это… А зачем такая конспирация? Я думал, твои знают, что ты гостей позвал.
САША. Отец не знает, но его и дома нет в ближайшие дни, а охране я сказал. А это… это жест свободы такой. У них эти камеры все снимают, и до меня Игорь – это начальник охраны, козел! – один раз докопался, короче. Я в гости чувака одного из прошлой школы пригласил, а этот потом его от скуки по каким-то базам данных пробил. А у того батя типа нерукопожатный. Не из «наших». Ну и он мне целую лекцию загнал о том, что друзей надо тщательне́е выбирать. Так и сказал «тщательне́е».
РИНГО. А ты?
САША. А я бы ему по морде дал, но он спецназ бывший. Поэтому я ему больше своих друзей стараюсь не палить. Но вы расслабьтесь, народ, нормально все. Моя кампания по объявлению чердака суверенной территорией набирает обороты. Я сюда уборщицу уже три недели не пускаю. Может, вообще про меня забудут со временем. Я, во всяком случае, на это надеюсь.
Ринго берет кий, забивает шар в лузу.
РИНГО. Круто!
ЛАНА. У тебя всегда был целый этаж?
САША. Нет, раньше комната была, но это в другом доме было. А тут, да. Все мое. Да вы давайте, обустраивайтесь как вам удобно. Чиллим, короче.
Шамес плюхается на диван, Лизон приземляется рядом с ним. Женя не знает, куда себя деть, делает круг по этажу и в итоге садится на тот же диван рядом с Лизоном.
Лана устраивается в кресле. Ринго продолжает загонять шары в лузы.
САША. Так, кто что пить будет? Колы и прочего сладкого говна навалом, но! Но! Дорогие товарищи, сегодня нам составят компанию американские туристы Джек и Джимми.
Саша вытаскивает из-под кровати две больших бутылки Джек Дэниелса и Джим Бима.
ШАМЕС. Откуда нарыл?
САША. Секрет конторы. Из погреба нарыл. У нас тут, как в лучших французских шато, - бухлишко не переводится. Меня обычно туда не пускают, но неделю назад выпал шанс на миллион.
ЛИЗОН. А не спалят?
САША. Не, две точно не заметят.
Достает откуда-то сложенные длинной трубой одноразовые пластиковые стаканчики, вытаскивает шесть, разливает по ним виски. Раздает каждому по стаканчику.
САША. С колой сами определяйтесь.
Все разбавляют колой и отпивают из стаканов. Шамес зачем-то пьет залпом, как водку, и громко выдыхает. Женя пригубливает и тут же ставит стаканчик на стол.
Саша включает музыку. Все немного расслабляются.
ШАМЕС. Ну что, будем начинать?
ЛАНА. За тем и собрались.
САША. Да? Ни за чем больше?
ЛАНА. А ты чего-то хотел?
САША. Не-не, мне только спросить.
ШАМЕС. Так, с чего бы сегодня начать?
РИНГО. Да ты всегда с Макчикена начинаешь.
ЛИЗОН. Кстати, да. Все хотела спросить, почему?
ШАМЕС. Ну, Макчикен это константа потому что. Неизменяемая переменная. Мне его никогда нельзя. Я же на безглютене и безлактозе с детства.
САША. А чего так?
ШАМЕС. А это у меня мама продвинутая. Это сейчас об этом отовсюду орут, а когда я мелкий был, об этом говорить начали только, типа что иногда еда всякая аутизм провоцирует. Его же типа иногда исключением молока и глютена и прочего на ранних стадиях лечат. А у нее брат младший, дядя мой, Солик, аутист. И она очень боялась, что я тоже того.
САША. Ну так ты ж не аутист.
ШАМЕС. Я-то нет. Но это она превентивно исключила. А так-то уже сто пятьсот исследований вышло, что вообще не всегда там связь есть, но маме уже не докажешь. Поэтому макчикен - это моя самая любимая еда. Как в фильмах – когда всяким ковбоям плохо, они идут в бар и хреначат виски. Когда мне плохо, я хреначу макчикен. А потом жвачкой зажевываю, чтобы от меня макдаком не пахло. Правда, все равно пахнет, ну, мне так кажется. Но пока не спалили. Я после макдака сразу бегу в комнату, переодеваюсь и в ванной еще голову под раковиной мою – волосы сильнее всего воняют.
ЛИЗОН. О, да. У меня вечно куревом от волос несет, я все время домой с хвостом прихожу и норм.
РИНГО. Та же фигня. Волосы, что ли отрастить?
ЛАНА. С пучочком хочешь ходить?
РИНГО. Я красивый, мне все пойдет.
САША (Шамесу). Сочувствую, бро.
ШАМЕС. Да не, всё норм. Я все, что хочу вне дома ем, а дома – ну что дома. Не вечно же я дома жить буду. Ладно, короче. Церковь Пресвятого Макчикена, «Краткой истории времени» Стивена Хокинга и «Мира Дикого Запада»…
САША. Церковь зеленых эмэмдемсов, больших надувных пуфиков летом в Парке Горького и Великой Французской Революции…
ЛАНА. Церковь лимонного лака для ногтей, пляжа с белым песком и Минди Кейлинг…
РИНГО. Церковь Дэйва Грола, мятного шампуня и шаурмы на Белорусской.
ЛИЗОН. Церковь мангового смузи, Пошлой Молли и … как называется порода собак такая, у них уши и глаза такие вниз уголками грустные… ну очень смешные… ну?
РИНГО. Бигль?
ЛИЗОН. Нет, но тоже на «б» как-то…Блин… Б… б… о! Бассет—хаунд. И церковь всех бассет-хаундов в целом и какого-то одного моего будущего бассета в частности. Вот!
Ринго гуглит в телефоне бассет-хаунда.
РИНГО. О, прикольный!
ЛАНА. Покажи?
Ринго протягивает ей телефон.
ЛАНА. Да! Пичалька такой!
Повисает пауза.
ШАМЕС. Кто дальше?
САША. Женя? Евгения, просим!
Женя краснеет.
ЖЕНЯ (тихо). Церковь шарлотки с корицей, Леонарда Коэна и «Повелителя мух».
К «Повелителю мух» совсем интонационно умирает.
САША. О! «Повелитель мух» - офигенная вещь. Я ее вообще за ночь проглотил и потом на первые два урока не пошел, потому что ну нафиг вообще всё после такой книги. Респект!
Женя, не ожидавшая внимания со стороны Саши, совсем смущается.
РИНГО. И Коэн тоже отличный. Ты слушала последний альбом – перед смертью который? Как он?
ЖЕНЯ. “You want it darker”?
РИНГО. Ага, вообще огонь.
ЛАНА. О ком речь?
РИНГО. Леонард Коэн.
Лана качает головой.
РИНГО. Музыкант? Поэт?
Ринго поет знаменитое коэновское “Halleluja-halleluja”.
ЛАНА. О, это из «Шрека»?
РИНГО. Сама ты из «Шрека».
ЛАНА (пожимая плечами). Ну извините. Я в ваших гиковских заморочках не секу.
ШАМЕС. Так, товарищи, не растекаемся мыслию по древу. Кто сегодня выступает?
САША. Аз есмь!
Все бурно реагируют: «Ооо!», кто-то присвистывает, кто-то аплодирует.
ЛАНА. Дождались второго пришествия.
САША. Первого! Меня к вам еще не приходило.
ШАМЕС. Какой формат? Исповедь, проповедь или…(кивает в сторону Ринго) - публичная дискуссия?
САША. Одну исповедь заверните, пожалуйста.
Шамес делает широкий жест рукой, как бы предоставляя Саше трибуну.
САША. Спасибо, молодой человек.
ШАМЕС. О чем будет исповедь?
САША. О страшном секрете, конечно же! Как и все исповеди.
Саша делает драматическую паузу. Все устраиваются поудобнее. Убедившись, что все его слушают, Саша начинает.
САША. Цитируя великого Тупака, «All eyes on me», так сказать. Ладно, начнем.
Наливает себе виски до краев пластикового стаканчика, не разбавляет колой, по ходу речи отпивает из стаканчика.
САША. Короче, не такой уж и страшный секрет. Просто секрет как секрет. Как я с начала этого года оказался в вашей скорбной обители. Короче, как меня поперли из предыдущей школы. Информация засекреченная, скандал был …эээ…замят, не успев разгореться в пылающий костер, а тайна, дорогие собратья и сосёстры…
Все хихикают.
САША (нарочно повторяя). И сосёстры… тайна жжет грудь и плавит клетчатые рубашки. Видите, целая дыра!
Демонстрирует дырку на груди рубашки от сигареты.
САША. Короче, два года учился я в частном лицее – не будем говорить номер, к чему лишние подробности. Директор там был отцу чего-то должен, поэтому взяли меня туда безо всяких экзаменов. Там типа все по образу и подобию лучших английских школ, хоть и в Подмосковье все находится. Пиджачки эти синие пидорские, шорты такие из плотной ткани без карманов, ботиночки, носки белые, в общем, все как клоны с какой-то долбанувшейся фабрики. Типа все такие английские аристократы. Ни хера, конечно. Можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки. Там такие бакланы редкостные в этих костюмчиках расхаживали... Но это ладно. Не об этом. Учителя – о, это песня! Тоже, значит, все по лордству угорают. Пиджаки в клеточку с заплатками дебильными на локтях. Жилеты под ними. В школе с тобой только на бритиш инглише. В столовой в обед мозги имеют вилочками этими. Справа от тарелки вилочка, слева вилочка, в глазу у тебя, блин, вилочка, все причем разные, этикет, хули. Не ту вилочку взял – рискуешь без обеда остаться. В общем, меня на два года хватило. Я держался. Изо всех сил. Я отцу истерики закатывал, чтобы он меня домой забрал – там же пансион, с этими дебилами еще и жить надо. Не забрал. Тогда я маме позвонил – она в Монако у меня живет. У нее муж там второй. Ну, мама отцу позвонила, и меня тогда из общей спальни в отдельную комнату перевели. Я туда приходил после уроков и орал. Только она реально отдельная была. Далеко от общих спален. Никто меня там не слышал, как я орал. А потом в мае под конец второго года чего-то так меня этот Хогвартс задолбал, что я им устроил диверсию. Трупов понавешал.
ШАМЕС. В смысле?
САША. В прямом. Мне так кого-нибудь угондошить хотелось, что я часами в интернете сидел и на всякие гадости смотрел. И нашел, короче, сайт, его американцы какие-то конченые сделали, там выкладывает народ фотки происшествий. Я, в общем, самую крутую выбрал – как в Индиане Джонсе. В той части, где у нациков в конце лица плавились. Там в какой-то момент Инди бьет морду такому здоровому мужику, и тот типа побеждает почти и так ржет мерзотно, а ему ррраз, и сзади винтом самолета голову сносит. Вот там такая фотка с какого-то авианосца американского. Или крейсера, я хз. Там чуваку вот так винтом полголовы снесло. Ну и лежит, значит, чувак, на фотке, и отдельно полголовы. Как скальп сняли. Кровищи, конечно. А кто-то взял и сфотал. И в инет залил. Ну я им этого матроса и фиганул в кабинете информатики на компы. Хакнул с учительского компа, и поставил заставкой. На все. Чтоб красиво было.
ЛАНА. Фу!! Зачем?
САША. А мне интересно было. Эксперимент хотел поставить. Посмотреть хотел – вот эти вот учителя все, которые как рыбы дрессированные, они орать начнут? Возьмут меня за шкирдан, ткнут носом в компы эти? Может, по морде дадут? Я бы даже рад был. Меня бы отпустило, если бы они мне по морде дали.
ШАМЕС. А они что?
САША. А они провели расследование. Я особо не скрывался, ну и однокласснички меня тоже быстро слили. И ничего.
ЛИЗОН. Как ничего?
САША. А ничего. Вызвали меня к директору. Он мне, значит, сделал выговор. Сказал, что в следующий раз будет вынужден отцу сообщить, но в этот, так уж и быть, даст мне шанс исправиться. И отпустил с миром.
РИНГО. А ты?
САША. А я через неделю, когда к ним комиссия на открытый урок приехала, фиганул на все компы следующий уровень. С того же сайта. Абортированный эмбрион в канаве.
РИНГО. Херасе.
САША. Ну, эмбрион они мне уже, конечно, не простили. Комиссия вообще хотела меня на псих-экспертизу отправить, но отец там все порешал, и меня тупо выгнали. И так и не заорал на меня никто. Ни разу. Потом отец меня хотел вообще в Швейцарию сослать, но я рогом уперся и сказал, что я себе в следующем пансионе вены в первый же день порежу, а потом пансион подожгу. То есть, наоборот. Сначала подожгу, а потом порежу. А вашу школу я уже сам потом выбрал.
РИНГО. Прикольно. Хорошая история.
ШАМЕС. Поучительная.
САША. Да? И чему же ты, мой семитский друг, научился?
ШАМЕС. Тому, что я тебя со своим компом никогда наедине не оставлю.
Саша кидает в Шамеса пустым стаканчиком.
Все как-то распределяются по чердаку. Ринго и Шамес садятся играть в Мортал Комбат. Лизон поднимает с пола какую-то книжку и садится ее листать. Женя не знает, куда себя пристроить, поэтому остается сидеть на диване. Лана залезает на подоконник в дальнем конце этажа поодаль ото всех и утыкается в телефон. Саша приземляется рядом с Ланой.
САША (заглядывая через плечо). Что второкурсник пишет?
Лана дергается от неожиданности и тут же гасит телефон.
ЛАНА. Не твое дело.
САША. Не ходили еще на свидание?
ЛАНА (огрызается). Нет.
САША. Все мама не пускает?
ЛАНА. Что тебе надо, Саш, а?
САША. Да ничего, чего ты заводишься. Любопытно просто.
ЛАНА. Да? Еще один эксперимент хочешь поставить?
САША. Нет, просто понаблюдать хочу. В сугубо научных целях.
ЛАНА. Понаблюдать- это на порнхаб.
САША. О как нас задело! По больному, значит!
ЛАНА. Саш, иди к кому-нибудь еще докопайся, а? Вон к Рогозиной иди. У нее всегда найдется, к чему.
САША. У нее вообще-то имя есть. Женя. Что ты все Рогозина-Рогозина. Чего ты на нее так буйно реагируешь?
ЛАНА. Бесит.
САША. Да ладно, она нормальная.
ЛАНА. Слишком. Ты новенький, в бульоне нашем с первого класса не варился. А мне Рогозину с детского сада почти в лицо пихают. Как положительный пример. Гений чистой красоты, блин.
САША. Шамес тоже гений. От него-то у тебя не бомбит.
ЛАНА. Не знаю, Шамес хоть и задрот, но нормальный. А эта… Я не знаю… Просто бесит. Я вообще не понимаю, как она тут оказалась.
САША. Я ее пригласил. Я всех пригласил.
ЛАНА. Спасибо, кэп. Не «тут» тут, а в Церкви.
САША. Ну, меня Шамес позвал потому что мы с ним как-то о «Во все тяжкие» языками зацепились. Ну и поняли, что мы оба норм. Ринго, я так понимаю, с ним с детства дружит. Вас с Лизоном же тоже Шамес позвал?
ЛАНА. Ну да.
САША. Ну вот, а ты «задрот». Шамес, может, харизматический лидер, раз целый культ вокруг себя собрал.
ЛАНА. Ну а Рогозина ему зачем?
САША. Ты у него спроси.
ЛАНА. Да ну. Не знаю. Рыбак рыбака, блин. Убогая она.
САША. Человек, которому нравится «Повелитель мух» вряд ли может быть убогим.
ЛАНА. Ой, Саш, ну чего ты пристал ко мне со своими мухами, со своей Рогозиной? Иди уже женись на ней, раз она тебе так нравится. Отвали уже наконец! У меня тут своя жизнь!
САША. Воу! Изи-изи! (издевательски) Какие мы взрослые…Помощь-то со второкурсником не нужна? А то могу подсказать пару фраз.
ЛАНА. Без тебя разберусь, спасибо!
Лана демонстративно включает телефон и возвращается к переписке.
Саша отходит от подоконника и начинает забивать табак в кальян.
Женя на диване пододвигается к Лизону.
ЖЕНЯ. Лиз, слушай, я спросить хотела… тебе мои родители звонили в итоге?
ЛИЗОН. Ага.
ЖЕНЯ. До?
ЛИЗОН. Нет, блин, сейчас звонили, я отсюда с ними разговаривала. До, конечно.
ЖЕНЯ. Да? И что спросили?
ЛИЗОН. Да ничего не спросили. Мама твоя звонила. Сказала, просто звонит со мной познакомиться.
ЖЕНЯ. Да? И?
ЛИЗОН. Ну и познакомились. Я сказала: «Я Лиза, очень приятно».
ЖЕНЯ. А она?
ЛИЗОН. Она сказала, что ей тоже приятно. И хорошего вечера пожелала. Да не парься ты так, Боже мой. Нормально все. Вон, виски еще выпей, ты, как палка, сидишь.
ЖЕНЯ. Я опьянею быстро.
ЛИЗОН. Да? Был опыт?
ЖЕНЯ. Нет.
ЛИЗОН. Вот! Вся твоя проблема, Рогозина, что ты в паралич впадаешь еще до того, как попробуешь. Опьянеешь, ну, блевать будешь. Проблюешься – спать пойдешь. Утром голова поболит. И все. Давай уже!
ЖЕНЯ. А если я задохнусь рвотными массами?
ЛИЗОН. Чем?
ЖЕНЯ. Ну, на ОБЖ нам рассказывали. Рвотными массами.
Лизон закатывает глаза и протягивает Жене стаканчик.
Женя берет стаканчик и делает микроскопический глоток.
ЛИЗОН. Рогозина, ю ар хоуплесс. Нет в тебе размаха, Рогозина!! Тебе надо научиться делать непредсказуемые, безумные вещи! Понимаешь? А то потом будет тебе пятьдесят и вообще вспомнить нечего будет!
Ринго и Шамес заканчивают рубиться в Мортал Комбат.
РИНГО. Все! Ты задолбал уже побеждать.
ШАМЕС. Я не нарочно.
РИНГО. Ага. Все комбинации для всех персов он не нарочно знает.
Ринго замечает валяющуюся на полу за диваном гитару. Берет ее, начинает подбирать аккорды.
САША (раскуривая кальян). Я не знал, что ты и на гитаре можешь.
РИНГО. Немного. Гораздо хуже, чем на барабанах.
Начинает напевать.
РИНГО. «Проснулась ночью девочка, такая неприступная, чуть капельку рассержена, подушка вся в крови. Сказала…» Прерывается. Че вы так на меня смотрите?
САША. Ну, как-то неожиданно. Ты и «Мумий Тролль».
РИНГО. А что? У меня родители на первое свидание на их концерт ходили. И до сих пор на каждый московский ходят, молодость вспоминают.
ШАМЕС. Прикольно.
РИНГО. Ну да. Я все песни с детства знаю. Берет аккорд. Поет. « Сказала: меня предали…» Сам себя прерывает. А вот интересно, с нами тоже такая жопа случится? Вроде ходили же на концерты, на байке ездили, нормальные люди были, а мне теперь дышать не дают.
САША. Ну, если отказываться взрослеть, то там другая жопа будет – синдром Питера Пэна называется. Это такие дядьки седые, которые все никак из переходного возраста не выйдут. Так что лучше зажигать, пока можем, а потом медленно к сорока пяти превращаться в унылое говно.
ШАМЕС. Я уже унылое говно, так что мне не страшно.
Саша передает Шамесу шланг от кальяна, тот затягивается, выпускает облако дыма. Шамес передает Жене. Та затягивается, закашливается.
САША. Ничего, он пока не раскурился.
Протягивает Жене стакан с виски-колой, она делает глоток, перестает кашлять. Саша забирает у Жени шланг, делает несколько быстрых затяжек и протягивает обратно.
САША. Сейчас должно быть нормально. Попробуй!
Их руки на мгновение пересекаются, когда Женя берет у него шланг. Женя дико краснеет, Саша не замечает. Женя пробует еще раз, на этот раз не кашляет.
САША. Вот, я же говорил.
Лана возвращается с подоконника, плюхается рядом с Лизоном и кладет голову ей на плечо. Лизон начинает перебирать Ланины волосы. Ринго поет «Девочку» Мумий Тролля.
РИНГО. «Проснулась ночью девочка, такая неприступная. Чуть капельку рассержена, подушка вся в крови. Сказала - меня предали, без синих глаз оставили, тapелкой в меня кинули, разбив стакан любви. Ee мальчик далеко, в семи морях. Пьет других девчонок сок, поет им песни. Может быть, все нечестно так, только вот, наверно, интеpесней».
Те, кто знает слова, нестройно подпевают.
Сцена 6
Общий чатик.
Все опять по своим комнатам.
РИНГО. Ни у кого готового сочинения по Маяковскому нет?
САША. А сам?
РИНГО. Не все тут любители словесности.
ШАМЕС. Так а толку-то? Все равно по антиплагиату проверяют.
Р<