Гомосексуальность – половое влечение к лицам своего пола. Различают гомосексуальную активность и гомосексуальную ориентацию. Это разные понятия, они могут и не совпадать. Человек может вступить в однополую связь, но при этом вовсе не быть гомосексуалом: его гетеросексуальный потенциал гораздо сильнее гомосексуального. Речь идёт, например, о транзиторной (преходящей) или о заместительной гомосексуальности, когда возможность контакта с лицами противоположного пола отсутствует. Парень, практикуя однополую близость, прибегает к фантазиям о женщинах во время акта. И, напротив, вполне возможна ситуация, когда влечение к лицам своего пола остаётся нереализованным. Но, тем не менее, если в половом влечениитакого девственника, гомосексуальный потенциал явно преобладает над гетеросексуальным, то он,бесспорно, относится к гомосексуалам.
Очень важно, что человек –социальное животное. Его сексуальность представляет собой единство биологическогои социального, разорвать которое невозможно. Вместе с тем, в конце прошлого векавозниксоблазн “чисто социальное” отделить от биологического, “животного”. Это привело к появлению понятия «гендер». Гендер – социальные, культурные, экономические и правовые аспекты взаимоотношения полов, полового самосознания и поведения. Само понятие привилось: оно инициировало исследование социальных, культурных, экономических и даже лингвистических аспектов, связанных с полом. Но прибегая к нему, часто забывают о биологии. Приведу пример. Известно, что представители разных народов ведут себя в сексе по-разному. Так, традиции приписывают грузину играть роль “гиперсексуального самца”. Похожий имидж у грека, испанца и латиноамериканца: мужчине положено быть “мачо” – грубым и сильным “самцом”, далёким от сантиментов; ему следует держать жену в повиновении и проявлять нетерпимость к любым отклонениям от стандартного мужского поведения.Подобные наблюдения считаются доказательством факта, что тип полового поведения формируется лишь культурой и социальными интеракциями.И если такой «мачо по культурным традициям» замечен в гомосексуальной или бисексуальной активности, то кое-кто объясняет это гендерными установками личности. Дескать, тут мы имеем дело с перехлёстом «мачизма» и со стремлением быть «сверхмужчиной» (ведь именно мужчина заменяет ему женщину). Забегая вперёд, скажу: чтобы в приведенном примере«мачо» стал гомосексуалом, одних культурных и социальных предпосылок мало.
Разумеется, пример придуман, но и в реальной жизни мы постоянно сталкиваемся с тем, что за гендерными установками забывают законы биологии. На вопрос главного редактора радио «Эхо Москвы» Алексея Венедиктовао том, является ли гомосексуальность болезнью, министр здравоохранения ВероникаСкворцоваответила «в детском и юношеском возрасте, в подростковом возрасте очень сильны имитационные возможности. Поэтому некие привычки и поведенческие нормы очень быстро становятся близкими, и возникает ощущение, что они в собственном организме индуцированы, а на самом деле они внешне привнесены». Иными словами, из подражания юноша может стать гомосексуалом, Ему кажется, что гомосексуальная ориентация –врождённая, неотъемлемая и очень важная составная его Я, а на самом деле он просто-напросто кому-то в этом подражает. Что-то за долгие годы моей врачебной практики мне не приходилось видеть что-то хотя бы отдалённо напоминающее ситуацию, описанную Скворцовой. Её взгляды – классический пример вульгарного социологизма. Юноша в реализации своего полового голода будет руководствоваться своим врождённым гетеро- или гомосексуальным потенциалом, а не инструкциями или «пропагандой» окружающих.
Открытием гомо- и гетеросексуального потенциалов, взаимно связанных в рамках либидо, но в то же время взаимонезависимых, мы обязаны великому американскому сексологу Альфреду Кинси.Его исследования совершили революцию в сексологии и во многом способствовали развитию сексуальной революции на Западе. Сексуальная революция – кардинальная смена традиционных взглядов общества на сексуальные взаимоотношения, на этические оценки и правовые аспекты этих взаимоотношений. До исследований Кинсиникто не сомневался в правоте бинарной гендерной системы, признающей лишь две роли – мужскую и женскую.Предполагалось, что 99,9% людей живут «нормальной» гетеросексуальной жизнью, а тем«извращенцам», которые в эту схему не вписывались, самое место в тюрьме или в психиатрической клинике, во всяком случае, вне круга порядочных граждан.
Кинси опросил 12 тысяч представителей самых различных социальных кругов. Задавая каждому из них от 350 до 500 вопросов, учёный выяснял особенности их половой жизни. Результаты поразили вначале самого исследователя, а затем и весь мир, узнавший о них из работ, опубликованных Кинси и его сотрудниками. На этом огромном статистическом материале учёный показал, что половой опыт людей часто не исчерпывается гетеросексуальными контактами. О том, что они испытывают половое влечение к лицам своего пола, признались исследователям от 16 до 21% опрошенных европейцев, причём на его реализацию решилась лишь половина из них. По этим данным (Kinsey A.С. etal., 1948), гомосексуальные контакты, закончившиеся оргазмом, имели хоть раз в жизни 37% мужчин.Кинси составил шкалу, учитывающую соотношение гетеро- и гомосексуальной активности. Любой из обследованных по этой шкале попадает в одну из семи групп. Две крайних группы представлены: нулевая – людьми со строго гетеросексуальной, а шестая – с исключительно гомосексуальной активностью. Посередине между ними находятся истинные бисексуалы; их в равной мере влечёт и к женщинам, и к мужчинам. В промежутки между истинными бисексуалами и крайними группами попадают лица, которые при явном преобладании гетеро- или гомосексуальной активности имеют случайные или постоянные связи по типу конкурентного влечения. Точнее, оценке “0” соответствовали те, кто были “исключительно гетеросексуальными и не имели гомосексуального опыта”; “1” – “преимущественно гетеросексуальные, имевшие случайный гомосексуальный опыт”; “2” – “больше гетеросексуальных контактов, чем гомосексуальных”; “3” – “равенство гетеро- и гомосексуального опыта”; “4” – “больше гомосексуальных контактов, чем гетеросексуальных”; “5” – “преимущественно гомосексуальный опыт и случайные гетеросексуальные контакты”; “6” – “исключительно гомосексуальные, не имеющие гетеросексуального опыта”. Результаты исследованийКинси, как уже говорилось, поколебалипривычную идею дихотомии полоролевого поведения, признаваемую обществом как единственную реальность и естественную “норму”. Её потеснили представления о наличии континуума, непрерывности переходов от одной формы сексуальной активности к другой. Тем самым была продемонстрирована как научная, так и этическая несостоятельность гомофобии, а также ошибочность бинарной гендерной системы, признающей лишь две роли – мужскую и женскую. Но революционерам от науки обычно приходится несладко. Кинси обвиняли вовсех смертных грехах, ставили под сомнение достоверность и репрезентативность полученных им результатов. Например, 10% гомосексуалов, попавших в группу «6», казались явной подтасовкой. Но ведь Кинси не ставил перед собой задачу определять сексуальную ориентациюобследованных им лиц. Он лишь констатировал соотношение их гетеро- и гомосексуальной активности. При желании в группе лиц, имевших только гомосексуальный опыт, можно отделить тех, кто практиковал транзиторную (преходящую) или заместительную гомосексуальную активность от «ядерной». Это сделали Эллис и Эймс (EllisM., Ames M., 1987), установившие, что число «ядерных» гомосексуалов составляет 4% мужского и 1% женского населения. В крупных городах эти цифры выше: геи составляют там 9% от мужского населения, а лесбиянки – 3% женского. Дж. Хайд (Hyde J., 1986), доказал, что относительная численность “ядерных” гомосексуалов одинакова для большинства изученных культур.
Правда, при всей революционности Кинси, его суждения были порой наивны. Увы, и он грешил вульгарным социологизмом.По меткому замечанию Френсиса Мондимора, Кинси “подчёркивал, что каждый человек обладает потенциалом бесконечного разнообразия сексуальных проявлений. Кинси и его коллеги считали, что “гетеросексуальный потенциал” и “гомосексуальный потенциал” соединяются и перемешиваются в человеке под влиянием воспитания, семьи, общества и раннего сексуального опыта. Как с помощью кранов, регулирующих горячую и холодную воду, можно получить воду любой температуры, так, по мнению Кинси, возможна и любая смесь сексуальнойориентации”. (Мондимор Ф. M., 2002).Эти наивные представления связаны с тем, что главные работы по биологии секса были ещё впереди.
Между тем, Кинси мог бы заметить и сам, что его концепция «непрерывного сексуального континуума» противоречит его же собственным открытиям.Ведь обнаруженная имнепрерывность переходов от гетеро- к гомосексуальности не абсолютна. “Ядерный” гомосексуал, несмотря на все свои старания, чаще всего не способен осуществить близость с женщиной, а “ядерный” гетеросексуал – вступить в однополую связь. Гетеросексуальный выбор в последнем случае не всегда объясняется гомофобией микросоциальной среды, поскольку иногда окружающие,осуждаяпассивную роль в однополой связи, питают уважение к активному партнёру.
Иллюстрацией к сказанному может служить следующее наблюдение (оно опубликовано мной в книге «Гордиев узел сексологии»). «В подростковом возрасте Игорь попал в заключение. Его другу, совершившему преступление, грозил большой срок наказания, так как у него прежде уже были конфликты с правосудием. Игорь, ценящий дружбу превыше всего, взял его вину на себя. Оказавшись в колонии, подросток тут же обзавёлся непререкаемым авторитетом среди сверстников. Этому способствовали его храбрость и умение драться, а также дар мгновенно находить правильную тактику в контактах с окружающими. Увы, чтобы вызвать при этом одобрительное ликование одних, в ход пускались агрессивные приёмы унижения и подавления других. Своё право находиться на верхней ступени иерархической лестницы, лидер должен был подтверждать, по традиции активно вступая в гомосексуальные акты. Несмотря на сильную половую конституцию, Игорь оказался неспособным к этому, хотя не испытывал ни моральных запретов, ни отвращения к гомосексуальному поведению. Вопреки намерениям подростка, эрекция, мучающая его почти постоянно, так и не появлялась при виде даже самых, казалось бы, привлекательных и вполне доступных партнёров, поскольку в его либидо гомосексуальный потенциал отсутствовал напрочь.
Выйдя из колонии, 16-летний подросток пустился в “любовные” авантюры. Вокруг него вечно вились случайные подружки, в бесконечных ночных похождениях с которыми он побывал в подъездах множества домов. Затем настал период “серьёзных” влюблённостей. Влюбляясь, он всякий раз даже начинал заикаться от избытка уважения к любимой, но рано или поздно наступал неминуемый разрыв. В периоде между женитьбами, Игорь был кумиром множества женщин. Всеобщим любимцем его делали сильная половая конституция, твёрдый характер, властное отношение к подругам и незаурядная красота.
К нему подходят слова Цветаевой: “Пушкин, любя, презирал, дружа – чтил”. Игорь был так преданно привязан к своему другу (обожая уже не того, ради которого он пошёл в колонию, а нового, выделенного им из множества друзей), что готов был избить любого, кто посмел бы его задеть. Сексуальный момент в этой любви всегда отсутствовал. Потеряв друга, умершего очень молодым, Игорь на протяжении десятков лет верен его памяти; он материально помогает его вдове и сыну, отмечает все даты, связанные с ним.
Игорь никогда не был гомофобом. Среди его близких друзей есть и гомосексуал. Делая вид, что не ведает о характере его половой ориентации, Игорь, тем не менее, не упускает возможности поймать приятеля на какой-нибудь оговорке, как бы в шутку уличая его в “скрытой” голубизне. При всём том, человек, позволивший себе однажды гомофобный выпад в адрес “голубого” друга Игоря, тут же в этом горько раскаялся. Словом, налицо сильная половая конституция, юношеская гиперсексуальность, отсутствие гомофобии и при этом неспособность не только к систематической заместительной гомосексуальности, но даже к однократному акту, весьма желательному по соображениям престижа».
«Ядерные» гомосексуалы, в отличие от «ядерных» гетеросексуалов, либо не могут совершить половой акт с женщиной (из-за отсутствия полового возбуждения), либо воспринимают такую близость как нечто совершенно им чуждое. Какой уж там свободный переход от гомо- к гетеросексуальной активности! И тут налицо явный разрыв континуума, открытого Кинси. Приведу пример. Вот отрывок из письма молодого учёного, преподающего в университете. « Я не стыжусь своей гомосексуальности. Сама по себе возможность испытывать такие сильные и чистые чувства очень важна для меня. Я так люблю парней, что ориентацию менять не стал бы. Возможность любить – это великое благо, с которым я расставаться никогда не захочу. Многие гетеросексуалы не способны на чувства, подобные моим.
Гетеросексуальный опыт пережил только однажды. Как-то на Новый год мы с коллегами, как водится, здорово " приняли " в кафе и, поскольку оно закрывалось, всей компанией пошли на квартиру к сотруднице, чтобы продолжить праздник. Одна из коллег предложила остаться на ночь в соседней с ней комнате. Тем более что этому всеми силами содействовала хозяйка дома. Если бы я отказался, это вызвало бы подозрения у коллег. На утро не испытывал ничего, кроме пустоты и чувства предательства по отношению к самому себе. Половая близость-то состоялась, но она не вызвала у меня никаких чувств. Это был пустой механический секс. Никакой нежности, никакого наслаждения. Равнодушие и " деревянная " эрекция, возникшая в силу механических тактильных импульсов. Больше в гетеросексуальные контакты я не вступал, да и не хочу этого делать».
Наличие групп, где подавляющеебольшинство обследуемых было либо гетеро- либо гомосексуальным, позволяла сделать вывод о своей ошибке и самому Кинси. Для возникновениягомо- или гетеросексуального потенциала и их «последующего перемешивания» было недостаточно лишь «воспитания, семьи, общества и раннего сексуального опыта». Очевидно наличие какого-то ещё крайне важного фактора. Речь, конечно же,идёт о биологической подоплёкеповедения субъектов, опрошенныхКинси.Дляпонимания этого понадобилисьнаблюдения над животными, морфологические исследования головного мозга гетеро- и гомосексуальных женщини мужчин, а также эксперименты на животных.
Оказалось, что гомосексуальность наблюдается у подавляющего большинства биологических видов, причём, как это ни покажется на первый взгляд странным, она носит у них явно адаптивный характер. Для разных видов эта адаптивность проявляется по-разному. У обезьян банобо, например, гомосексуальные акты – безотказный способ решения всех конфликтов. При этом часть молодняка банобо живёт устойчивыми гомосексуальными парами, лишь порой изменяя друг другу по тактическим соображениям (если, например, надо умилостивить более сильного сородича). Практически, все банобо бисексуальны.
У шимпанзе гомосексуальные контакты носят более агрессивный характер – таким способом устанавливается иерархия между самцами. То же самое свойственно гамадрилам, причём это их поведение живо напоминает сексуальные отношения людей в авторитарных группах и сообществах, отношения, имеющие, казалось бы, чисто социальную подоплёку. “Я видел однажды, – пишет этолог Конрад Лоренц, – как два сильных самца-гамадрила на какое-то мгновение схватились в серьёзной драке. В следующий миг один из них побежал, а победитель гнался за ним, пока не загнал его в угол. У побеждённого не оставалось другого выхода кроме жеста смирения. В ответ победитель тотчасотвернулся и гордо на вытянутых ногах пошёл прочь. Тогда побеждённый, вереща, догнал его и начал просто-таки назойливо преследовать подставленной задницей. Так продолжалось до тех пор, пока сильнейший не принял к сведению его покорность: со скучающей миной он оседлал его и проделал несколько небрежных копулятивных движений. (Копуляция – половой акт. – М. Б.). Только после этого побеждённый успокоился, очевидно, убеждённый, что мятеж прощён”.
У серых гусей гомосексуальные пары необычайно прочны, только смерть разделяет двух самцов, составляющих семью. Такая пара приносит огромную пользу гусиной стае. Оба самца сплачивают её воедино (они подавляют любой намечающийся разброд),что повышают её выживаемость.
Любопытен адаптивный смысл полового поведения двух голубок, запертых в одну клетку. Очень скоро одна из самочек берёт на себя роль «самца» - она ухаживает за подругой, и даже порой имитирует движения, характерные для сексуальной близости. В результате та сносит яйцо, конечно же, неоплодотворенное. Похоже, подобным способом в условиях изоляции поддерживается стабильность эндокринной системы и репродуктивная функция в целом. Мало того, складывающиеся гомосексуальные отношения порой спасают жизнь одной из горлиц. Ведь, как пишет, Конрад Лоренц, если у запертых в одной клетке самок-горлиц начинаются враждебные действия, одна из них методическими ударами клюва в шею и спину убивает другую.
Ещё более интересны наблюдения над мышами. Мыши – очень агрессивный вид. Встречаясь на общей территории, самцы немедленно вступают в ожесточённые драки. Доминирующий самец обращает в бегство менее сильного, тот – следующего и т. д. Так в стае устанавливается иерархия. Самые сильные и агрессивные захватывают лучшие участки и строят на них свои гнёзда. Их самки остаются сравнительно мирными, пока у них не наступает беременность, после чего они способны убить любую неосторожную мышку, если та подойдёт к гнезду. Никто не смеет приблизиться к “семейному очагу”, ни возможная соперница, ни тем более, чужой самец (его немедленно атакует хозяин гнезда, совершающий дозорный обход контролируемой им территории).
Самцы, занимающие нижние ступени иерархической лестницы, держатся вместе. Так, распределяя между собой невзгоды, им проще уберечься от преследований и укусов. Спят они общим клубком в неудобном месте, на который не претендуют “мышиные бароны”. Самки, оставшиеся вне гнёзд, тоже держатся кучно; живётся им всё-таки получше, чем “холостякам”. “Аутсайдеры” отвратительно пахнут, выглядят жалким образом и умирают гораздо раньше, чем их гонители. Агрессивность мышейв обычных условиях способствует расселению вида, приводит к тому, что, в конце концов, на мышиной территории образуются несколько семей-старожилов, состоящих из родителей и их помёта. Остальные уходят на разведку и освоение новых территорий.
Английский зоолог Питер Кроукрофт (Crowcroft P., 1966) поставил изящный эксперимент. Наблюдаемой им популяции мышей учёный позволил плодиться без ограничений. Когда вся территория, отведённая под эксперимент, была занята, самки, несмотря на полноценное питание, утратили способность не только к размножению, но и к спариванию. Это объяснялось тем, что у большинства из них из-за снижения уровня гонадотропных гормонов гипофиза, стимулирующих функцию яичников, закрылась половая щель, то есть, наступила стадия анэструса.
Параллельно с процессом утраты рецептивности взрослыми самками, шло “огомосексуаливание” части новорождённых самцов. В основе обоих явлений лежит закономерность, открытая Джоном Арчером (Archer J., 1970, 1973): чем выше плотность популяции (иными словами, чем больше скученность), тем больше вес надпочечников и тем меньше гонады, яички или яичники, у отдельных особей. Ведь скученность – один из факторов, ведущих к стрессу. Чем изначально слабее животное, тем быстрее по мере возрастания скученности у него развивается асексуальность и бесплодие. При стрессе резко меняется работа мозга и эндокринной системы. Ядра гипоталамуса продуцируют кортиколиберин (кортикотропин-рилизинг-гормон), который стимулирует секрецию АКТГ (гипофизарного адренокортикотропного гормона), в свою очередь, активирующего работу надпочечников. Биологически этот механизм крайне важен – гормоны коры надпочечников, глюкокортикоиды, противостоят действию повреждающих агентов и обеспечивают выживание животного. Активность же половых желёз таких животных тормозится до минимума. Иными словами, если речь идёт о выживании животного, функция размножения временно становится “лишней”.
Как показали исследования Джорджа Крусоса, Дэвида Торпи и Филипа Голда (Chrousos G.P. etal., 1998), при стрессе регуляция размножения нарушается сразу на нескольких уровнях.Во-первых, кортиколиберин подавляет синтез гонадотропин-рилизинг-гормона. Во-вторых, и катехоламины (адреналин и норадреналин), и глюкокортикоиды тормозят секрецию гонадолиберина ядрами гипоталамуса и секрецию гонадотропных гормоновгипофизом. В-третьих, они же напрямую подавляют функциональную активность гонад (яичек и яичников).
Стресс, переживаемый беременной самкой, редко сопровождается прерыванием её беременности, поскольку в её организме высок уровень гормонов плаценты. Плацента становится железой внутренней секреции, продуцирующей эстрогены и хорионические гонадотропные гормоны, близкие по действию к гипофизарным.
При стрессе устанавливаются особые отношения между плодом и организмом матери. Её гипофизарные гормоны, в том числе и АКТГ, не проходят через плацентарный барьер, зато он легко проницаем для глюкокортикоидов. Итак, стресс беременной самки сопровождается выбросом в её кровь нейромедиаторов (в частности, адреналина), которые, как было установлено, способны проникать через плаценту, стимулируя выработку АКТГ гипофизом зародыша. Тем самым вызывается гипертрофия его надпочечников. Но главное, в организм зародыша в избытке поступают глюкокортикоиды матери, подавляя секрецию гипофизарных гонадотропинов и андрогенов в самих яичках. Это доказано исследованиями Т. Усиу (Usiu T. etal., 1988), Дж. Крусоса (Chrousos G.P. etal., 1998), Т. О'КоннораO'Connor T.M. etal., 2000).Работы перечисленных авторов уточнили гормональные механизмы, по которым, как было показано ещё Уордом (Ward I.L., 1972), стресс матери приводит к дефициту зародышевых андрогенов.Между тем, гормоны зародышевых яичек необходимы для половой дифференциации головного мозга самца по мужскому типу. При их дефиците развитие мозга идёт гомосексуальному типу.
Тем временем,в части семейных гнёзд, к которым чужой не смеет даже приблизиться, Питер Кроукрофт обнаружил взрослых самцов, уступающих по величине хозяевам. Он предположил, что пришлым самцам помог замаскироваться пропитавший их семейный запах гнезда. Учёный решил даже, что истинными отцами молодняка являются не хозяева гнёзд, а именно они, эти коварные приживалы. “Хозяева участков слишком заняты тем, что выгоняли посторонних самцов, и пренебрегали своими супружескими обязанностями”.
Но ведь садки крупных самцов на своих меньших однополых собратьев – самое обычное явление. Логично предположить, что в наблюдениях Кроукрофта речь идёт о самцах-гомосексуалах, у которых половая дифференциация мозга проходила на фоне дефицита андрогенов, вызванного стрессом в условиях скученности. Поэтому-то запах этих самцов вводил в заблуждение хозяев гнезда. Тут уместно вспомнить исследованияЛи и Гриффо (Lee C. T., Griffo W., 1973), которые вводили андрогены самкам в критический период их половой дифференциации. Там дело обстоит прямо противоположным образом, чем у мышей-приживалов: крысы в опытах Ли и Гриффо выделяли мужские феромоны, провоцирующие агрессивность самцов. Если обычно к самкам самцы относятся миролюбиво, то самок, получивших в прошлом тестостерон, они гоняли, как самцов-конкурентов, по всей территории, изгоняя со своего участка.
Похоже, речь идёт о важном биологическом явлении. Оба дополняющих друг с друга процесса – гомосексуальность, вызванная сбоем половой дифференциации мозга самцов, и потеря сексуальной рецептивности зрелыми самками – регулируют численность популяции серых мышей в условиях скученности.
Обычно численность популяции контролируют самки. От их количества и плодовитости зависит число молодняка, как бы ни были активны самцы. Эволюция дополнила этот механизм контроля особо хитрым трюком: если скученность популяции становится угрожающей, возрастает прослойка самцов-гомосексуалов, конкурирующих с самками. Попадая в семейные гнёзда, они переключают на себя половую активность мышиных производителей, снижая приплод. Если плотность популяции всё-таки превышает норму, сексуальную рецептивность теряет основная масса самок. Затем начинается падёж наименее приспособленных животных: когда ресурсы надпочечников истощаются, наступает смерть.
Так осуществляется саморегуляция численности популяции: при перенаселении вначале резко снижается размножение животных, а затем происходит падёж приплода. Если новорождённое потомство всё же выживет, то за счёт утраты большинством самок сексуальной рецептивности, а также вследствие гомосексуальности части родившихся самцов, численность популяции резко снижается.
Нетрудно заметить, что речь идёт не просто над наблюдениями за гомосексуальным поведением животных, но и об экспериментах по вызыванию у них гомосексуальности. Термин «экспериментальная гомосексуальность» был предложен немецким учёным Гюнтером Дёрнером. Это его нововведение вызвало бурю негодования его коллег. Им не понравилось, что чисто человеческоепонятие переносится на животных и что гомосексуальные отношения, порой не менее романтические, чем любовь Ромео и Джульетты, приписываются лабораторным крысам. Но научные наблюдения и результаты морфологических исследований мозгасвидетельствуют в пользу Дёрнера.
Учёные обнаружили, что в вентромедиальной области гипоталамуса находятся центры женского полового поведения, в переднелатеральной – ядра, обеспечивающие поведение по мужскому типу.Эксперименты показали, что эти центры “запускаются” действием половых гормонов во время внутриутробной жизни плода. Происходит уже упомянутая половая дифференциация головного мозга,ход которой можно изменить экспериментально. Вводя андрогены беременным самкам морских свинок, Чарлз Феникс (Phoenix C.H. etal., 1959) и Роберт Гой с соавторами (Goy R. etal., 1964) вызывали у родившихся самок половое поведение по мужскому типу.Уильям Янг с соавторами (Young W. C. etal., 1964) наблюдали такой же эффект у самок обезьян, а Джеролл и Уорд (Gerall A. A., 1966; Gerall A. A., Ward I. L., 1966) – у крыс.
Сам Дёрнер (Dörner G., 1973) экспериментировал с крысами и хомячками, добиваясь у тех и других сходных результатов. Если кастрировать новорождённого крысёнка, то с возрастом у него не наступит половое созревание. Если вводить ему мужские половые гормоны, то при абсолютно нормальном развитии его полового члена, выросшего благодаря инъекциям андрогенов, поведение подопытного станет гомосексуальным. В присутствии другого самца он специфически прогибает спинуи отводит в сторону хвост, принимаяпозулордоза,характерную для рецептивной самки, готовой вступить в половой акт. Одна-единственная инъекция тестостерона (мужского гормона) может предотвратить такое поведение. Разумеется, сделать её надо вовремя – в первый день после рождения крысёнка (крайний срок критического периода половой дифференциации мозга у крыс).
Эксперименты Нойманнаи его сотрудников(Neumann F. etal., 1970) показали, что такой же эффект может быть получен на самцах собак. Для этого в критическом периоде половой дифференциации мозга им вводили антиандрогены (антагонисты мужских половых гормонов). Разрушение ядер гипоталамуса, обеспечивающих половое поведение по женскому типу, тождественно инъекции тестостерона сразу после рождения. И то и другое лишает животных мужского пола, развивавшихся в условиях дефицита андрогенов, способности испытывать половое возбуждение в присутствии самцов, а также предупреждает возникновение у них поведенческих реакций, типичных для самок.
Таким образом, была открыта роль гормонов в половой дифференциации головного мозга (критический период которой чаще приходится на время внутриутробного развития, но у многих видов захватывает нескольких суток после рождения детёныша). Чрезвычайно важно открытие Ноймана: для формирования центров, ответственных за мужское половое поведение, необходим достаточный уровень андрогенов, вырабатываемых яичками зародыша. Если в критическом периоде половой дифференциации мозга имел место дефицит андрогенов, или если животному были введены их антагонисты, а также, если были разрушены группы клеток, обеспечивающие половое поведение по мужскому типу, то при созревании самца обнаружится его феминизация и другие атрибуты женского полового поведения.
По наблюдениям Ф. Нойманна и Х. Стейнбека (Neumann F., Steinbeck H., 1974), пёс, получивший в критическом периоде инъекцию препарата – антагониста мужского полового гормона, по достижении взрослого возраста будет испытывать половое возбуждение не в присутствии самки, а при виде самца; он будет мочиться не “по-кобелиному” (поднимая заднюю лапу), а “по-сучьи”, приседая на обе лапы. Если в критическом периоде ввести андрогены суке, как это делали Т. Мартинс и Дж. Валле (Martins T., Valle J., 1948), то, повзрослев, она будет мочиться подобно заправскому кобелю. Такие животные, вопреки своему женскому строению тела, проявляют сексуальный интерес лишь к самкам.
По недомыслию врачей эксперимент был поставлен и на людях. Я уже не говорю о том, что у потомства тех беременных, которые принимали гормональные препараты чаще всего рождались дети, с возрастом оказывавшиеся гомосексуалами. Был и прямой эксперимент, жертвой которого стал американский мальчик Джон. В возрасте восьми месяцев из-за крайне неудачного хирургического лечения фимоза он лишился большей части полового члена. Родители обратились за советом к специалистам, а те рекомендовали им окончательно избавить ребёнка от мужских гениталий, с тем, чтобы воспитать его девочкой. Всё это и было неукоснительно выполнено, поскольку в качестве авторитетного консультанта пригласили Джона Мани. Он же руководствовался собственной концепцией, согласно которой смена пола на первом году жизни протекает без каких-либо трудностей, требуя лишь психологической переориентации родителей.
Случай превращения Джона в Джоан в течение долгих лет приводился как хрестоматийный пример “профессионально обоснованного” выбора лечебной тактики и как доказательство того, что половая идентичность определяется исключительно воспитанием. К конфузу сторонников подобных воззрений, нашлись скептики, разыскавшие “хрестоматийную пациентку”. Проверка установила ложность публикаций. “Девочка”, вопреки полученному воспитанию, чувствовала себя мальчиком. Она дажемочилась стоя, так что “урода” изгнали из женского туалета. Не стоит перечислять все невзгоды и обиды, доставляемые Джоан её женским полом. Так продолжалось до 14 лет, пока родители не покаялись в своём самоуправстве. Вновь нашедший себя Джон стал носить мужскую одежду и готовиться к операции по восстановлению природного пола. В 25 лет ему удалили грудные железы, выращенные с помощью приёма женских половых гормонов, и сделали операцию, создав искусственный половой член. Разумеется, молодой человек получал андрогены (ведь его кастрировали в грудном возрасте) и формировал своё тело по мужскому типу физическими упражнениями. В том же 25-летнем возрасте Джон женился и усыновил детей жены. Разве могут быть сомнения в том, что поведение Джоан, так не соответствующее навязываемой мнимой девочке женской половой идентификации, определялась тем, что в ходе половой дифференцировки мозга (у человеческого вида она происходит во время второго триместра беременности матери) зародышевые яички функционировали нормально, обеспечив мужской тип строения нервных ядер, определяющих сексуальную ориентацию. Ведь для того, чтобы дифференциация мозга пошла по женскому или гомосексуальному типу нужен дефицит андрогенов, вырабатываемых яичками зародыша.
Важную роль в понимании биологической природы гомосексуальности сыграли морфологические исследования мозга. Разница в строении головного мозга женщин и мужчин была известна давно. СаймонЛевэй, чьи открытия были подтверждены множеством других учёных-морфологов, показал в своих исследованиях, чтомозг гомосексуалов и лесбиянок по своему строению отличается от мозга гетеросексуальных мужчин и женщин. Он показал, в частности различия в размерах ядра JNAN3.Это одно из яедр гипоталамуса, ответственных за половое поведение. Различия касаются не только нервных ядер, ответственных за сексуальную ориентацию и половое поведение. У геев мозг менее латерализован, поскольку мозолистое тело, объединяющее оба полушария, у геев значительно больше, чем у обычных мужчин. Но при этом ни в коей мере нельзя говорить о том, что геи имеют женское строение мозга. Он у них свой, особенный, и это расширяет границы их эмоциональных возможностей. Не случайно среди геев так много гениев (Леонардо, Микеланджело, Чайковский, множество гениальных музыкантов, мыслителей, писателей и т.д.).
Бесспорно доказано существование генов, вызывающих гомосексуальность у мальчиков. Это удалось сделать Дину Хеймеру и его сотрудникам в 1993 году. Как ни странно, ген находится в женской Х-хромосоме. Именно наличие этого гена объясняет высокуюконкордантность по гомосексуальности у однояйцовых близнецов. В наблюдениях Калмэна она достигала 100%. В исследованиях Бейли и Пилларда (1991) она составляла всего 50%, в то время как у дизиготных братьев составляла 24%.Сравнительно низкий процент конкордантности (совпадения) в монозиготных парах, исследованных Бейли и Поллардом, вызывает крайнее удивление – ведь близнецы и внутриутробно развивались одинаково и воспитывались в одних и тех же условиях. Я полагаю, что дело в том, что исследователи свалили в одну кучу и «ядерных» гомосексуалов и тех, кто по шкале Кинси занимает места, промежуточные между полюсами. А там выбор полового поведения достаточно случаен – гомо- и гетеросексуальные потенциалы по силе могут конкурировать друг с другом и выбор партнёра достаточно произволен.
Наличие у части людей гена, ответственного за развитие гомосексуальности у мужчин, вовсе не противоречит главному тезису: основная причина половой дифференциации по гомосексуальному типу – дефицит андрогенов. Дело в том, что этот знаменитый ген Xq28, открытый ДиномХаймером, повышает порог чувствительности клеток мозга к андрогенам. Получается, что яички зародыша вырабатывают достаточное количество тестостерона, а мозг всё равно испытывает дефицит андрогенов и мальчик рождается гомосексуалом. Своеобразно действие такого механизма в семьях, в которых женщины отличаются высоким уровнем гормонов надпочечников, обладающих свойствами андрогенов. Женщины при этом вполне здоровы и страдают лишь гирсутизмом («волосатостью»). У таких женщин при беременности девочки должны были бы родиться лесбиянками, но этому препятствует ген Xq28. Из-за него девочки в таких семьях рождаются гетеросексуальными, а мальчики гомосексуальными.
Понимая важную рольгена Xq28 в наследовании мужской гомосексуальности, необходимооднако помнить: в поддержании постоянного баланса гомосексуалов в популяции гены играют не основную роль. Главное - особенности внутриутробного развития плода во втором триместре беременности, влияние на этот процесс стрессов беременной, некоторые её заболевания, приём ею медикаментов, подавляющих выработку тестостерона яичками зародыша.
Итак, подведём итоги научных исследований. Многочисленные наблюдения и эксперименты на животных, а также морфологические исследования обнаружили различия в строении головного мозга мужчин, женщин и “ядерных” гомосексуалов; открыли механизмы его половой дифференциации и установили её критические сроки у представителей разных видов животных и у че