История о том, как свет пришел в мир,
На картинах старых мастеров рядом с девой Марией часто можно увидеть цветы. Внимательный зритель вскоре заметит, что подбор их не случаен! Каждому сюжету соответствует определенный цветок… Посмотрим на две такие картины: (см. иллюстрации).
Благовещение: Архангел Гавриил является Марии с пророчеством о будущем рождении младенца. Здесь часто присутствует именно ЛИЛИЯ.
Рождество: Мария держит на руках младенца. Пророчество исполнилось, стало плотью, настоящим. И мы видим РОЗУ.
Будущее: лилия. Свершение: роза. Это какой-то шифр? Что за этим скрывается?!
Симоне Мартини. « Благовещение». (Италия, ХIVв.
Фрагмент алтаря.) В центре – букет лилий.
Матиас Грюневальд. Рождество
Германия. XVI в. Фрагмент Изенхеймского алтаря
Справа внизу – розы и лилии вместе!
Для начала важно уяснить, на каком языке говорит с нами живописец.. Для музыканта весь мир «сотворен из звука», а для художника - мир сотворен из цвета, исполнен, создан цветом!
Для него мир – это живое колышущееся море цвета; цвет рождает из себя все предметы и образы, все формы и персонажи. Сюжет картины, столь важный для зрителя, для самого живописца нечто вторичное, как это не странно прозвучит. Для настоящего художника все фигуры, все предметы – это то, что должно еще только родиться из цвета! Цвет стоит впереди всего, формы и сюжеты – приходят следом, рождаются этой живой субстанцией цвета.
«В начале было СЛОВО» - говорит евангелист, - и обращается к нам на языке слов, словом языка.
Что, если бы евангелист пользовался другим языком, обращался не на языке словесном[1], а на языке зрения? Тогда он должен был бы говорить (писать!) на языке ЦВЕТА! И мы знаем этот свет «Евангелия цвета» – свет миниатюр, витражей, росписей - яркое его горение в иконах… В этих «переводах Евангелия» на живописный язык.
Но что же такое сам ЦВЕТ?
«ЦВЕТА ЕСТЬ ДЕЯНИЯ И СТРАДАНИЯ СВЕТА» - говорит нам Гёте в своем «Учении о Цвете». Или, если попытаться сказать евангельским языком, «Цвета есть ГЛАГОЛЫСВЕТА», его движения…Цвет есть движение, Деяние Света, оставленное во Тьме нашего глаза.
Заря на небе не нуждается в красках с палитры, она рождает их из себя, ибо она сама и есть движениие света во тьме.
Как же живописцу заставить картину заговорить, ожить, придать ей внутреннее движение? Ведь обычные краски на картине не могут двигаться, как движется в мире свет, сочетаясь в своем танце с тьмою, - которая есть второе лицо творческого начала мироздания[2]!
Старые мастера находят здесь свой путь. Они говорят с нами не словами, как писатели и поэты, а образами – знаками - СУЩЕСТВ ПРИРОДЫ. (Позже, ко времени импрессионизма, и позже, художники захотят, чтобы говорили только краски, без посредников-символов, без предметных знаков, стихии в своих трепетаниях обращались непосредственно к глазу).
Старые картины подобны таинсьтвенным книгам. Только вместо слов в них написаны (так ведь пишут книги!) камни и травы, цветы и деревья, птицы и звери, звезды и светила, люди и ангелы… И любое событие, любой праздник – будь то Рождество или Благовещение – такая картина изображает,как чреду, как хоровод, как хор стихий и созданий мира. Последовательность творений – и есть проявление мирового Слова. Любой театр, любое действо – раньше это звалось мистерией – есть такое же СЛОВО, написанное и сказанное не буквами, а вещами и образами.
Но в общем хоре у каждого свой голос. И если язык художника - цвет и образ, то язык царства Флоры – это растения! Цветы, деревья и травы – это её слова, её молитвы и песни. ДВА СЛОВА из Евангелия – «Благовещенье »(что-то придет, и мы ждем его из будущего) и «Рождество» (сбылось! Воплотилось, уже есть! Слово, звук, идея - стало плотью) Высказанное на языке растений – это лилия и роза!
Они – не просто украшения на картине. Попытаемся «прочесть» эти слова.
Как ПРОИЗРАСТАЕТ лилия? Каково ее устремление, ее жест? - Он сродни тому, что живет в синеве небес!. – Синь, синева воздушного океана над нами возникает, когда свет светит не прямо в глаза, а льется сбоку или сверху, как бы «напитывая» собоювоздух. Он лишь скромно подсвечивает воздушный купол, давая нам видеть расстилающиеся перед нами дали, простор и глубину пространства. Его жест по отношению к среде воздуха можно сравнить со скромно опущенным взором…Он не пронзает властно своими лучами, а смиренно растворяется, как бы прислушиваясь к тому, как принимает его воздух в себя – и растворяется в воздухе, ПРОСВЕТЛЯЯ глубокую тьму, синеву небес ночных до голубого, яркого сияния дневного небосвода. Освещая, напитывая собой, - а не пронзая лучами, не вторгаясь, а растворяясь в небесной синеве, как слушающий растворяется в речи рассказчика… Нечто женственное…
Если синий постепенно делать все более чистым и легким в середине, просветляя его изнутри, то постепенно он примет кристально-чистый бирюзовый оттенок, вплоть до чистейшего голубовато-белого. Этот «внутренний свет», вспыхивающий внутри темно-синей тьмы, сияет, подобно снежно-белой звезде – лотосу, или БЕЛОЙ ЛИЛИИ!!!
Лотос – «царица лилий» - поднимается на поверхность воды из тьмы, из темного водного элемента. «Из тьмы и грязи болот восходит незапятнанная чистота лотоса», - так говорят о нем на Востоке. В жесте его живет устремленность ввысь, над обыденностью, чтобы дать высшему просиять во внутреннем… Стать окном в высший мир, скромно отдать себя служению тому, что входит в мир через меня… - И в серединке лилии - золотой огонек тычинок, искра теплого света, дающего новую жизнь… ПРОСВЕТЛИТЬСЯ, ОТКРЫТЬСЯ – И ПРИНЯТЬ…
Это жест лилии. Не это ли настроение Благовещения, Марии, смиренно принимающей «благую весть», идущую от пророков, из прошлого?
ЛИЛИЯ – ЭТО ЖЕСТ БЛАГОЙ ВЕСТИ – ЧИСТОЙ ЗВЕЗДЫВ СИНЕВЕ НЕБЕС. Мария, это ты?
А как произрастает роза? Вспомним ее твердые, деревянно-жесткие стебли, ее колючки… В отличие от лилии, она очень крепко сидит в земле, и запах ее — не водянистый, как у лилии, а стойкий, сладкий и земной… Весь ее рост – мощное поднятие, прорастание душистым теплом лета, Но в тот момент, когда она начинает преобразовывать тепло в чудесный цвет и запах, она совершает нечто удивительное. Вместо того, чтобы украшать себя и дальше, она как бы вбирает внутрь своего деревянистого стебля, жесткого и неподатливого, силы своего цветка. – Плод как бы врастает внутрь стебля, расширяя его, оживляя и заставляя краснеть, оживать, покрываться оболочкой, превращая часть древесины стебля в известный нам, похожий на «ягоду» (но это не ягода) шиповника, плод розы… Горение красного цвета, тепло, сокрытое внутри. ОТРЕЧЬСЯ ОТ СВОЕГО ВЕЛИЧИЯ, ЧТОБЫОЖИВИТЬ ТЕМНОЕ И ОТМИРАЮЩЕЕ…
РОЗА – ЭТО ЖЕСТ РОЖДЕСТВА - ЦАРСКОГО ВЕЛИЧИЯ, СОШЕДШЕГО ВГЛУБЬ ЗЕМНОЙ ТЬМЫ. Не младенец ли это, идущий в мир с рук Марии?
Но на картине Грюневальда - не только розы! Они стоят ВМЕСТЕ с лилиями…
Есть картины, где младенец держит розу. Но почему-то я до сих пор не встречал ни одной старой картины, где розу держит Мария…. Интересно, правда?
Мария – лилия…с младенцем – розой… на руках. Прошлое соединилось с будущим - «На повороте времен»….
Александр Цвелик,
Рождество 2004-2005 г.
[1] Понятно, что то СЛОВО о котором говорит евангелист, вмещает в себя и слово звук, и музыку, и всеет, и цвет… Здесь нам важно то, что все они образуют единство, и нельзя сводить картину к сюжету, а надо видеть в ней ее язык.
[2] Особо надо отметить, что Гете показал ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО, как цвет рождается именно из соединения ДВУХ начал – света и тьмы, а не является результатом расщепления света на 7 тонов, как это хотел представить Ньютон. Но уже в школе нам показывают плакаты с изображением распада света в призме – с ЛОЖНЫМ изображением этого эксперимента. И мы верим… Но кое кто и проверяет! В двух словах объяснить сложно, в чем там ошибка. Но если сделать опыт в не в ТЕМНОЙ комнате, то спектра не будет! Или очень слабый. Тьма необходима для возникновения цвета, как второй компонент.