В этот момент всем казалось, что германские корабли скрываются прямо за горизонтом и могут появиться в любую секунду. Поэтому безопасность любого судна впрямую зависела от того, какую скорость оно сумеет развить.
Часть кораблей эскорта решила дальше двигаться совместно. Среди них был корвет «Поппи», который держался на правом фланге конвоя. Он продрался между расходящимися транспортами и нашел себе нового приятеля — корвет «Лотус», который шел на левом фланге конвоя. Но еще до того, как командиры успели договориться о совместных действиях, корабль ПВО «Позарика» попросил прикрывать его. На «Позарике» имелся примитивный асдик, и, судя по всему, командир опасался находящихся рядом подводных лодок. В результате к «Позарике» присоединились корветы «Поппи», "Лотус" и "Ла Малуин". На последнем, кроме флага св. Георгия, был поднят французский флаг, но экипаж при этом оставался английским. Все эти корабли направились на северо-восток, к ледовому барьеру. Моряки при этом с нескрываемой тревогой посматривали на юго-западный горизонт. «Селедка» следовала за этой группой и видела, как она встретилась со спасательным судном «Рэтлин», на котором находилось более 60 спасенных. Маленькое судно имело максимальную скорость всего 12 узлов, поэтому ему стоило большого труда удержаться в группе. Из его трубы валил густой черный дым, а кочегарам приходилось непрерывно работать лопатами.
Тральщик «Хэлсион» тоже повернул на север к льдам, тогда как остальные два тральщика — «Саламандер» и «Бритомарт» — пошли на юго-восток вместе с «Паломаресом» и последним корветом «Дианелла». В результате остались только мы, 4 траулера — самые тихоходные из кораблей охранения. Именно у нас были самые маленькие шансы на спасение. "Ривер Афтон" и траулер «Айршир» просигналили нашему капитану, спрашивая, не собирается ли он присоединиться к ним. Но поскольку корабли охранения получили приказ следовать далее «самостоятельно», наш командир отклонил предложение. Поэтому «Айршир» отправился на север в одиночестве. Наш командир хотел было сделать то же самое, но тут капитан "Лорда Миддлтона", который был старшим из командиров траулеров, взял командование оставшимися 3 траулерами на себя. И вот мы вместе с «Миддлтоном» и "Ноферн Гем" построились в кильватерную колонну и на максимальной скорости пошли на северо-восток, чтобы побыстрее прижаться к кромке льдов. На некотором расстоянии от нас виднелись торговые суда, которые еще не успели разойтись, хотя большинство из них уже пропало. Часть из них тоже направлялась на север к кромке льдов, чтобы гарантировать себе безопасность от атак подводных лодок хотя бы с одной стороны. Другие мчались прямо на восток. Следует добавить, что теперь многие суда начали испытывать проблемы с определением курса. До сих пор конвой вели военные корабли, оснащенные гирокомпасами. Многие торговые суда имели только магнитные компасы, которые в высоких широтах врали гораздо чаще, чем говорили правду. Чем дальше на север забирается судно, тем больше отклонения магнитного компаса от истинного меридиана, поэтому в Арктике прокладывать курс по магнитному компасу — задача безнадежная.
Итак, день 4 июля завершился просто невероятно. Траулеры надрывали котлы, чтобы побыстрее смыться, а торговые суда, которые мы должны были защищать, были вынуждены продолжать плавание самостоятельно. Для них наступил относительно недолгий период спокойствия. Противник сначала растерялся, но вскоре торжествующие немцы обнаружили, что произошло, после чего подводные лодки и самолеты приступили к охоте. Начался долгий трагический день 5 июля — Черное Воскресенье. Первую жертву нашла одна из германских субмарин. Самым обидным было то, что ею стало американское судно, совершающее вторую попытку достичь России. Транспорт «Карлтон» был включен в состав конвоя PQ-16. Через 4 дня после выхода из Исландии конвой был атакован пикировщиками, и транспорт получил повреждения от близкого разрыва, после чего траулер отбуксировал его обратно в Хваль-фиорд. Теперь, в самом начале воскресного утра, примерно через 7 часов после роспуска конвоя, «Карлтон» шел со скоростью 12 узлов под ненадежным прикрытием слабой дымки. Его шкипер решился лечь на курс OSO — прямо в Белое море.
5 наблюдателей «Карлтона» не заметили, что к транспорту подкрадывается подводная лодка. В 5.10 торпеда попала в правый борт судна в районе миделя. Она взорвалась в одном из грузовых танков, где находились 5000 галлонов топлива. Оно тут же вспыхнуло, пожар начал быстро распространяться по судну. Из машинного отделения вылетел столб пламени, у правого борта выросла колонна воды, смешанной с нефтью. Она обрушилась на надстройки. Две шлюпки правого борта были сброшены на грузовую палубу. Крышки люков были сорваны, и мука из трюмов полетела на палубу. Переборки кают в средней части судна рухнули, орудийный банкет на юте был смят.
В машинном отделении погибли 2 матроса, и оно было немедленно затоплено. Хотя никто не управлял машинами, винт крутился еще 7 минут, пока не была затоплена кочегарка. Электроэнергия пропала, аварийный передатчик был разбит. Артиллеристы корабля, не видя атакующего, поспешно покинули корабль вместе с другими моряками после того, как был получен приказ капитана. Капитан не стал тянуть, видя, что судно быстро тонет. Кроме того, он опасался, что могут взорваться 200 тонн тринитротолуола. Матросы спускались по тросам или просто прыгали в воду. Они плыли к 4 спасательным плотикам и 1 шлюпке (другая была потеряна во время шторма). Всего на них собрались 32 моряка и 11 человек артиллерийской команды.
"Карлтон" быстро садился на ровном киле и затонул в течение 12 минут. Подводная лодка всплыла, чтобы проследить за его последними мгновениями, но не сделала никаких попыток связаться со спасшимися. Через полчаса она ушла, оставив их одних в ледяных водах Баренцева моря.
Британский транспорт "Эмпайр Байрон", находившийся чуть севернее «Карлтона», примерно через час после его гибели тоже получил торпеду в среднюю часть корпуса. Корабельный плотник Фредерик Купер выбежал на палубу и увидел, что она вся завалена обломками. Грузовики, которые везло судно, просто исчезли — взрывом их выкинуло за борт.
Корабль, который еле выжимал 11 узлов, получил попадание в трюм № 3 под кубриком артиллеристов. Один из них только что принес товарищам, дежурившим у орудия, чашку горячего какао и сейчас спускался в кубрик за новой, когда прямо у него под ногами прогремел взрыв. Артиллерист погиб. Взрыв сорвал два больших контейнера с самолетами, которые соскользнули к правому борту и придавили шестерых артиллеристов. Капитан Джон Уортон почти сразу отдал приказ покинуть корабль. Фредерик Купер побежал на корму спускать два уцелевших спасательных плотика. Когда это было сделано, он услышал крики с призывами о помощи из люка № 3. Трап был снесен, поэтому Купер спустил в трюм линь и соскользнул по нему. Сорвавшиеся с креплений танки и грузовики носились по трюму, на палубе плескался слой воды толщиной 4 фута, в котором плавали трупы. Купер сумел подтащить четверых оглушенных, полузахлебнувшихся людей к люку, вылез наверх и вытащил следом за собой остальных. Купер спустился вниз в пятый раз и попытался освободить оказавшихся в ловушке артиллеристов. В это время остальные матросы пытались взломать люк, но безуспешно. Купер схватил за руку моряка, которому придавило ноги. Перепуганный человек умолял его: "Ради бога, не бросай меня здесь. Лучше отруби эти проклятые ноги…". Но вода быстро поднималась, и артиллерист захлебывался прямо на глазах у Купера. Он ничего не мог сделать и выбрался по фалу из трюма. По лицу у него струились слезы.
Купер поспешно надел спасательные жилеты на четверых моряков, которых вытащил из трюма, и столкнул их в воду, чтобы их подобрали шлюпки. Затем он обнаружил, что остался на судне один. Купер прыгнул в воду и поплыл к спасательной шлюпке. До нее было полмили, но он сумел доплыть.
Вместе с "Эмпайр Байроном" утонули 10 человек. Транспорт скрылся под водой через 20 минут. Он погрузился кормой вперед с поднятым флагом. Кроме тех, кто погиб при взрыве и утонул, погиб еще один человек. Он уже сидел в шлюпке, но вдруг заявил, что забыл свою банковскую книжку, и побежал за ней. Больше его никто не видел. Еще пропал один кочегар. Смертельно устав после вахты, он крепко уснул, и о нем просто забыли.
Две спасательные шлюпки благополучно отошли от судна, хотя один из спасательных плотов был раздавлен о борт транспорта. Фредерик Купер на своем ялике подобрал из воды нескольких моряков.
Подводная лодка всплыла и прошла вокруг массы плавающих обломков. Затем она подошла к шлюпкам и передала англичанам третьего механика, которого подводники вытащили из воды. Командир подводной лодки спросил как называлось судно, какой груз и куда везло, кто капитан. Но моряки ответили, что в последний раз видели капитана на мостике. В действительности Уортон находился в одной из шлюпок, но спрятал форменную тужурку под банку. Тогда немцы забрали к себе на борт армейского капитана, который направлялся в Россию в качестве инструктора. Он должен был обучать русских обращаться с танками, которые вез "Эмпайр Байрон", но вместо этого попал в плен. Затем немцы несколько раз сфотографировали место потопления транспорта. Командир лодки передал англичанам немного сосисок, черный хлеб, коньяк и указал курс к ближайшему берегу. Он выразил сожаление, что был вынужден потопить судно, и пожелал морякам благополучного завершения похода. Подводники отдали честь (на английский манер!), лодка отошла подальше и погрузилась.
После этого на южном горизонте показалась очередная волна немецких самолетов. Ее первой жертвой стал "Питер Керр", который шел прямо на юг. Шкипер транспорта У. Э. Батлер решил следовать прямо в Белое море и в результате оказался гораздо южнее остальных транспортов. Именно поэтому "Питер Керр" первым попал под удар авиации противника. Утром в воскресенье появились 3 бомбардировщика Ju-88, которые атаковали транспорт. "Питер Керр" начал отстреливаться, и хотя все моряки видели, как трассирующие пули попадают в головной самолет, это не остановило немцев. После нескольких близких разрывов 3 бомбы, сброшенные одним из самолетов, взорвались на люке между мостиком и машинным отделением. Взрывы встряхнули транспорт, на котором тут же вспыхнули пожары. Пожарные магистрали были разорваны, поэтому моряки не могли потушить огонь. Капитан Батлер отдал приказ покинуть судно, и 2 спасательные шлюпки были спущены на зеркально гладкое море.
"Слава богу, что моя деревянная нога была при мне!" — воскликнул старший механик Герберт Ричард, спускаясь в шлюпку. Он носил деревянный протез и всегда держал в каюте запасной, но этот был его любимым.
Атаковавшие самолеты кружились над шлюпками. Один прошел на очень малой высоте, сыпля искрами из мотора. Кто-то из кочегаров решил, что их обстреливают, и выпрыгнул из шлюпки. Но пилоты просто сфотографировали результаты своей атаки и улетели, торжествующе покачав крыльями.
Ни один из 36 моряков "Питера Керра" и 12 человек артиллерийской команды не получил ни единой царапины. Они видели на севере 2 судна, атакованные самолетами, и решили, что возвращаться на свой корабль, который пылал, как костер, будет крайней глупостью.
Теперь снова настал черед подводных лодок. В нескольких милях на север транспорт «Хоному» делал все возможное, чтобы сохранить скорость 11 узлов. Но его 10 наблюдателей не заметили лодку, которая атаковала транспорт. Торпеда попала в правый борт. Взрыв разрушил кочегарку, на судне пропало электричество, рация вышла из строя. Корабль начал быстро погружаться, но никто по-прежнему не видел ни малейших признаков подводной лодки. Около 40 человек команды без паники покинули тонущий транспорт, но еще 19 пропали без вести. Вероятно, они погибли при взрыве первой торпеды или второй, которая попала уже в левый борт «Хоному». Корабль начал погружаться кормой вперед и через 10 минут скрылся под водой.
Вскоре после этого рядом с плавающими обломками на поверхность поднялись 2 подводные лодки, а в четверти мили появилась и третья. Одна из лодок подошла к шлюпкам, и ее командир приказал капитану «Хоному» подняться к нему на борт. Потом немцы спросили, достаточно ли на шлюпках пресной воды, и передали спасшимся немного мясных консервов и хлеба. Подводники самоуверенно пообещали, что через пару дней американцев подберут немецкие эсминцы. Потом все 3 лодки ушли на восток.
Именно к востоку от «Хоному» в это время находились "Фэрфилд Сити" и "Дэниэл Морган", которые подверглись ожесточенной атаке пикировщиков и других самолетов. Довольно быстро Ju-88 остановили "Фэрфилд Сити", который получил 2 прямых попадания и несколько близких разрывов. Экипаж покинул судно и начал торопливо грести прочь, пока транспорт садился все глубже в воду.
В 3 милях от него шел "Дэниэл Морган", который упорно отбивал одну атаку за другой в течение более чем 2 часов. Его капитан взял курс на острова Новая Земля, расположенные на другом краю Баренцева моря. Транспорт сумел развить скорость 13 узлов и шел зигзагом, чтобы встречать атакующие самолеты огнем всего борта, а не только носовым или кормовым орудием. На него набросились все немецкие самолеты, находящиеся поблизости, но орудия транспорта вели бешеный огонь, и два Ju-88 были вынуждены сесть на воду неподалеку. Третий пикировщик ушел на юг, волоча за собой огромный хвост черного дыма. Пикировщики сбросили в общей сложности около 80 бомб, из которых 30 разорвались в непосредственной близости от судна. Но затем 3 бомбы все-таки попали в транспорт, который в результате получил тяжелые повреждения. Два трюма были затоплены, скорость быстро упала. В этот момент в правый борт "Дэниэла Моргана" попала торпеда, которая вывела из строя машины и рулевое управление. 76-мм орудия транспорта перегрелись и их заклинило. Боеприпасы были почти израсходованы. Конец близился.
Как ни странно, но в этом ожесточенном бою погиб всего один человек. Этот матрос был убит взрывом бомбы. Но когда был отдан приказ покинуть корабль, при посадке в шлюпки утонули еще 2 моряка.
"Дэниэл Морган" затонул кормой вперед. Вскоре на поверхности появилась подводная лодка и подошла к шлюпкам. Немцы потребовали сообщить название судна, тоннаж и груз. Потом один из них сфотографировал шлюпки и приказал им следовать за лодкой. Это было исполнено. Странная процессия двигалась на юг полтора часа, но потом лодка дала полный ход и умчалась.
Уцелевшие моряки с ужасом представили, какой долгий путь им придется проделать, чтобы добраться до ближайшей земли, как вдруг на горизонте появился неожиданный спаситель — танкер «Донбасс». Хотя артиллеристы "Дэниэла Моргана" смертельно устали, они добровольно вызвались обслуживать носовое орудие русского корабля и вскоре после этого прямым попаданием сбили пикирующий Ju-88, отогнав 2 других самолета.
Но весь этот долгий день продолжалось истребление почти беззащитных транспортов.
4 судна шли на восток, держась в пределах видимости одно от другого «Олдерсдейл», "Зафаран", "Оушн Фридом" и «Саламандер». За танкером уже несколько часов следовал одиночный бомбардировщик, который кружил в прозрачном небе. Моряки были рады получить хоть какое-то укрытие, когда появились редкие рваные облачка. Одновременно танкер сумел немного приблизиться к тральщику «Саламандер» и транспорту "Оушн Фридом". Большинство экипажа «Олдерсдейла» воспринимало происходящее с мрачным фатализмом. Чему бывать — того не миновать. Моряки понимали лишь одно — они страшно устали. Казалось невероятным, чтобы хоть какой-то из транспортов сумел спастись, и решение командира «Олдерсдейла» Хобсона следовать к берегам Новой Земли воспринималось как чисто формальное. Тем не менее, артиллеристы танкера приготовились подороже продать свою жизнь.
"Зафаран", на котором было полно моряков с транспортов, потопленных накануне торпедоносцами, постарался развить максимальную скорость, когда пришло сообщение, что германские корабли всего в 30 милях. Командир «Замалека» Оуэн Моррис предложил капитану «Зафарана» Мак Гоуну следовать вместе. Но между спасательными судами всегда существовало соперничество, особенно не ладили капитаны, и МакГоун отказался. Скорость «Зафарана» на пол-узла превышала скорость «Замалека», поэтому он ушел вперед. Но при этом команда «Зафарана» на все лады проклинала «Замалек», потому что тот отчаянно дымил. Так как ветра не было совершенно, поднимающийся вертикально столб дыма служил немцам отличным маяком. Кроме того, по радио доносились постоянные угрозы лорда Хау-Хау в адрес моряков. Итак, «Зафаран» умчался вперед, однако корабельный плотник Джеймс Рамсей все-таки достал из тайника в двойном дне бутылочку виски. Будучи истинным шотландцем, он не мог позволить себе потерять столь драгоценный груз в случае, если судно погибнет. Поэтому утренние часы он вместе с несколькими артиллеристами провел довольно весело.
Но условное полярное утро сменилось столь же условным днем, и появились немецкие самолеты, атаковавшие эти 4 судна.
Три Ju-88 сбросили бомбы на «Олдерсдейл». Одному из бомбардировщиков повезло. Томас Эрвин, стрелявший из эрликона, видел, как серые «яички» упали вплотную к левому борту. Они взорвались чуть ли не под кормой танкера, и его машины сразу вышли из строя. Кормовой мостик был искорежен, насосный отсек затопило, пар из машинного отделения повалил в небо, а вокруг танкера начало расплываться нефтяное пятно. Один из младших механиков, отвечая на запрос с мостика, не был ли кто-нибудь ранен, огрызнулся: "К дьяволу, а какого цвета кровь?"
Танкер потерял ход, но рядом имелись другие корабли, которые могли оказать помощь, поэтому командир «Олдерсдейла» Хобсон решил покинуть судно. Одной из обязанностей третьего помощника Генри Филлипса было уничтожение секретных бумаг. Поднявшись в штурманскую рубку, он обнаружил там штурмана Чарли Кэрнса, который чуть не плакал. В рубке был полный бардак. Новенькие карты, цветные чернила, клей, линейки и прочее штурманское имущество грудой валялись на палубе. Кэрнс горевал о напрасно потраченных усилиях. Когда позднее Филлипс пришел на шлюпочную палубу, то обнаружил, что обе шлюпки отвалили, оставив на танкере 6 человек, причем в каждой шлюпке были уверены, что людей забрала другая. На корабле остались капитан, старший помощник, старший механик Филлипс и еще 2 человека. Побежав на корму, они спустили ялик.
Вскоре «Саламандер» подобрал весь экипаж танкера. Перед тем как покинуть корабль, Эрвин и его товарищи расстреляли весь боезапас эрликонов, так что их стволы раскалились докрасна.
На борту «Саламандера» Хобсон и командир тральщика лейтенант Моттрэм обсудили ситуацию и решили попытаться взять танкер на буксир. Но как только началась подготовка к заведению буксирного конца, «Саламандер» получил приказ дать полный ход. Хобсону дали 5 минут, чтобы он решил: возвращаться на танкер или оставаться на тральщике. Крайне неохотно он остался, поэтому Моттрэм решил попытаться потопить «Олдерсдейл» артиллерийским огнем. Результат получился совершенно неожиданным. Первый 102-мм снаряд снес с бака «Саламандера» лебедку и бухту троса. Когда был отдан приказ увеличить угол возвышения орудия, из него вывалился замок. Поэтому возникла идея поджечь танкер, обстреляв зажигательными пулями насосный отсек, чтобы постараться взорвать груз авиабензина. Но пули просто отскакивали от обшивки. К счастью, кто-то вовремя сообразил, что танкер может взорваться, прихватив с собой на дно и тральщик. Наконец поступил приказ сбросить несколько глубинных бомб напротив машинного отделения. Взорвались 3 или 4 бомбы, но танкер отказывался тонуть, хотя к этому времени его корма глубоко ушла в воду и форштевень оказался в воздухе.
Другие корабли этой группы пока что успешно отбивали воздушные атаки, но это продолжалось не слишком долго. "Оушн Фридом" и «Зафаран» разделились, после чего один особенно решительный пилот спикировал на «Зафаран» и метко сбросил 3 бомбы. Одна из них либо взорвалась прямо под правым бортом судна, либо вообще пробила корпус ниже ватерлинии. Так или иначе, когда опали столбы воды, корабль быстро садился кормой, а машины стали и начали травить пар.
Плотнику Рамсею сильно обварило левую руку при взрыве. Он помчался на шлюпочную палубу, где несколько испуганных пассажиров пытались спустить ял. Упрямый капитан МакГоун пригрозил им и распорядился прекратить панику. Однако лодка все-таки была спущена, после чего Рамсей вместе с остальными начал спускать более тяжелые шлюпки. Ни к одной из них ранее даже не притрагивались. Ялик висел на обычных поворотных шлюпбалках, но тяжелые шлюпки спускались с помощью патентованных вываливающихся шлюпбалок и пока что стояли на кильблоках. После нескольких попыток Рамсей и его помощники обнаружили, что шлюпбалки продавили палубу, и шлюпки не удастся стронуть с места. Рамсей бросился к шлюпкам правого борта и обнаружил там точно такую же картину.
К этому времени «Зафаран» уже сильно осел, и капитан МакГоун крикнул Рамсею, чтобы он спасался сам. Плотник помчался на бак и сбросил плотик с левого борта. На нем немедленно собралась целая толпа. Рамсей побежал на правый борт и сбросил еще один плотик. Потом он поплыл к плотику, который перевернулся. Он был рассчитан на 10 человек, но на него хотели взобраться по крайней мере 20. Рамсей вместе с остальными уцепился за борт плотика и поплыл прочь от «Зафарана», который резко дернулся и начал тонуть кормой вперед.
Все это произошло в течение 4 минут.
Совершенно неожиданно море оказалось достаточно теплым, так как здесь проходил один из рукавов Гольфстрима. Рамсей и его товарищи доплыли до двух плотиков и взобрались на них. К этому времени опустился туман, и рядом не было видно ни одного корабля. Моряки начали чувствовать себя неуютно. Но после 3 часов плавания вдали показался «Саламандер». Затем подошел отчаянно дымящий «Замалек». Корабль, который они недавно проклинали, принес им избавление. Было довольно странно оказаться на борту корабля, который, по словам лорда Хау-Хау, был совсем недавно потоплен.
Присутствующих пересчитали по головам и выяснилось, что пропал один из артиллеристов. Затем последовал небольшой спор с капитаном «Замалека». МакГоун был старше и отправился на мостик, намереваясь взять командование на себя. Однако капитан Моррис вежливо, но твердо поставил его на место. Хотя Моррис не отличался богатырским сложением, он имел душу льва. МакГоун спустился вниз и просидел в каюте до конца путешествия, предаваясь мрачным размышлениям. Мало того, что он потерял собственный корабль, так вдобавок его спас злейший соперник. А капитан Моррис в это время уже обсуждал тактику будущих действий со своим артиллеристом, которому время от времени приходило в голову, что это он командует судном. Но капитан Моррис и ему дал укорот.
* * *
Чуть дальше на север и ближе к ледовому барьеру в полном одиночестве шел «Эрлстон». Рано утром его экипаж успел увидеть последние минуты "Эмпайр Байрона". После расформирования конвоя на «Эрлстоне» закрутили предохранительные клапана, чтобы поднять давление пара в котлах, и довели скорость до 14 узлов. Механики выжали из машины все до предела. Через несколько часов после гибели "Эмпайр Байрона" экипаж «Эрлстона» усаживался обедать, когда снова загремели колокола громкого боя. Слева по носу показались 5 торпедоносцев. Старое 102-мм орудие открыло огонь с большой дистанции, и уже второй снаряд разорвался прямо под кабиной одного из самолетов. Самолет швырнуло в сторону, однако он все-таки сбросил торпеду, которая пошла прямо на судно. Капитан крикнул: "Лево на борт!", и корабль начал поворачивать, но делал это мучительно медленно. И все-таки «Эрлстон» увернулся от торпеды, которая прошла всего в 20 футах от борта. Самолеты улетели.
Поврежденный тащился позади, постепенно теряя высоту. Но теперь за кормой были замечены две подводные лодки. Орудие открыло огонь по ним, но почти сразу стрельба прекратилась, так как лодки подходили к спасательным шлюпкам После этого на правом траверзе появились 8 пикировщиков Ju-88, один из которых сразу пошел в атаку.
"Заходит! Прямо от солнца!" — закричал матрос с верхнего мостика. Несколько секунд было еще тихо, а потом началась пальба буквально из всех стволов, имевшихся на судне. Самолет спускался все ниже и ниже — неужели он так и не выйдет из пике? Моряки увидели, как открылись створки бомболюка и оттуда вывалились бомбы. Они неторопливо перевернулись и устремились вниз. Одна бомба упала с правого борта, вторая с левого. Поднялись огромные столбы воды, но судно повреждений не получило. Зато сам «Юнкере» так и не вышел из пике, он рухнул в море по левому борту. Затем в атаку пошел второй бомбардировщик, который не посмел спускаться так низко. Он сбросил бомбы впереди судна и торопливо отвалил. Корабль по-прежнему не имел ни царапины. Третий самолет, еще две бомбы, и снова никаких повреждений. А затем артиллеристы «Эрлстона» перестали считать. Они заряжали орудия и стреляли так быстро, как только могли, а бомбы сыпались на корабль градом.
Но везение не может продолжаться бесконечно. Это было либо прямое попадание, либо очень близкий разрыв, который буквально приподнял «Эрлстон» из воды. Все паропроводы в машинном отделении полопались, насосы были сорваны со станин, а машину просто передвинуло в сторону на 9 дюймов, и машинное отделение начало быстро заполняться водой. Исправить уже ничего было нельзя, и оставаться на борту было просто бессмысленно. Потеряв ход, корабль превратился в беспомощную мишень, и спасти свои жизни можно было, только покинув его на шлюпках. В 15.10, через 3 часа и 10 минут после того как была объявлена тревога, шкипер Стенвик приказал команде покинуть «Эрлстон».
Когда наводчик Ричард Кроссли покинул свое орудие, прежде всего он решил одеться получше. Кроссли побежал вниз и захватил армейский кожаный плащ, сунув в карман полфунта табака, которые решил привезти домой отцу. Затем он снова поднялся на палубу, чтобы помочь спустить шлюпки. Их было две, плюс ялик и спасательный плот. Ялик оказался дырявым и сразу начал тонуть, но вся команда благополучно покинула судно, хотя самолеты обстреливали их, когда они садились в шлюпки. Кроме команды корабля и артиллерийской команды, на судне находились 5 пассажиров: сотрудник британского министерства снабжения, направлявшийся в Россию, еще один гражданский и трое русских моряков с потопленного судна.
Самолеты упрямо кружили над шлюпками и сделали еще один заход на судно, но бомб больше не сбрасывали. Затем на поверхность поднялись 4 подводные лодки: две на расстоянии 200 ярдов, одна — в миле и еще одна — в миле дальше. Три ближайшие лодки построились треугольником вокруг шлюпок. Командир одной из них приказал шкиперу Стенвику перейти к нему на борт. Стенвик попросил хоть чем-то помочь его экипажу, но немец отказался. Под прощальные крики моряков Стенвик исчез в люке. Когда моряки спросили, каким курсом им следовать к ближайшей земле, командир подводной лодки сухо ответил: "Это война. Добирайтесь самостоятельно".
По беспомощному судну были выпущены 3 торпеды. Две прошли мимо, но третья попала в цель, однако «Эрлстон» упрямо отказывался тонуть. Лодки погрузились. Бомбардировщики все еще не улетали. Один из них пролетел над шлюпками на малой высоте, словно намеревался обстрелять их, но вместо этого он лишь торжествующе покачал крыльями и умчался прочь. Спасательные лодки подошли поближе друг к другу, и моряки связали их тросом. Теперь самолеты возобновили атаки обреченного транспорта, пролетая буквально на высоте мачт, чтобы сбросить бомбы. Но немцы никак не могли добиться прямого попадания. Наконец один из бомбардировщиков все-таки попал в трюм № 1, где хранились боеприпасы. Мигнула огромная голубая вспышка, и на судне началось извержение вулкана. Вся носовая часть разлетелась на куски. Паровой катер, стоявший на палубе, взлетел в воздух и рассыпался. Уцелевшие моряки видели, как изуродованный корпус судна задрал корму в воздух, перевернулся и скрылся под водой. Это произошло в 16.30.
Восточнее «Эрлстона» находилось американское судно «Пэнкрафт». Это был очень старый пароход, курсировавший ранее вдоль Западного Побережья. Он тоже шел в одиночестве, когда на него со стороны солнца бросились 7 Ju-88. Три самолета атаковали транспорт и сбросили 9 бомб, не входя в зону действия артиллерии. 6 бомб упали довольно далеко, но последние 3 легли более точно. Одна попала прямо в трюм № 3, находящийся между мостиком и кубриком экипажа. К счастью, она упала на большую кучу мешков с углем, которая поглотила почти всю силу взрыва. Две остальные бомбы взорвались рядом с кораблем, разворотив ему борта. Из пробоин повалил пар, вода начала заливать машинное отделение, и машины стали.
Система трансляции была повреждена, и капитан даже не сумел отдать приказ команде покинуть судно. Радист Дж. Э. Блэкуэлл выскочил из радиорубки и обнаружил, что все шлюпки уже отвалили от судна и успели отойти на 25 ярдов или больше. Лишь одна шлюпка болталась, привязанная фалом. Он бросился обратно в рубку, забрал второго оператора, и они спустились по штормтрапу в воду. Затем им пришлось плыть к ожидавшей шлюпке вдоль фала.
Капитан уже находился в одной из шлюпок. К ярости экипажа, он вместе со старшим помощником сбежал самым первым. Часть моряков верила, что повреждения еще можно исправить и плыть дальше. Потом они обвинили капитана и старпома, что они просто не могли командовать судном. Капитан успел захватить с собой американские секретные документы, но в страшной спешке оставил все британские бумаги.
В обстановке общей паники на первый план выступил второй помощник. Он взял на себя ответственность за безопасную эвакуацию команды. Радист Блэкуэлл и его товарищ считали, что покинули судно последними, но после того как их шлюпка прошла около мили, они увидели на судне еще 3 человек. Один из них сорвался в воду, а второй побежал на бак и спустил спасательный плотик. Третий моряк, который был тяжело ранен, сорвался со штормтрапа в воду и умер через несколько минут после того, как его подобрала шлюпка. Моряки также нашли на палубе тело второго помощника. Ему было примерно 60 лет, и он скончался от сердечного приступа, так как на теле не обнаружили ни одной раны. Его трагическая смерть еще больше увеличила ненависть экипажа к капитану. Итак, шлюпки уходили прочь, а неподвижный транспорт стоял и ждал решения своей участи. Немецкие самолеты кружили в небе и, судя по всему, фотографировали происходящее.
* * *
Командир транспорта «Вашингтон» Рихтер гнал свой старый пароход с максимальной скоростью, которую тот мог развить — 10 узлов. Плотный лед вынудил его следовать гораздо более южным курсом, чем хотелось бы капитану. Это поставило судно заметно ближе к вражеским самолетам, но, к облегчению Рихтера, «Вашингтон» вскоре попал в плотный туман. Используя это неожиданное укрытие, пароход несся, напрягая машины. Однако туман в конце концов рассеялся, и внезапно из низких туч выскочил пикировщик, бросившийся на транспорт. К счастью, его бомбы разорвался в стороне.
Когда горизонт расчистился, стали видны другие суда. Рихтер приблизился к ближайшим двум и сигналом предложил следовать вместе, чтобы общими усилиями отбивать воздушные атаки. Британский транспорт "Болтон Каста" и голландский "Паулюс Поттер" охотно согласились. "Болтон Кастлу" повезло в том, что на борту у него находились 4 русских моряка, спасенные с судов предыдущих конвоев. Один из них оказался штурманом, который отлично знал Арктику. Он посоветовал британскому капитану идти прямо во льды и двигаться к северной оконечности Новой Земли. Там можно будет повернуть на юг вдоль восточного побережья островов, находясь в Карском море.
Когда 3 судна начали совместное плавание, по радио стали доноситься призывы о помощи с атакованных судов. Но эта помощь так и не прибыла. Во второй половине дня эти суда были атакованы бомбардировщиком, который сразу сбросил бомбы, как только попал под соединенный огонь. «Вашингтон» сильно встряхнуло близкими разрывами. Через минуту после атаки этого одиночного самолета троица была атакована то ли 6, то ли 7 самолетами. Они сбросили бомбы с малой высоты и обстреляли палубы из пулеметов.
На борту "Болтон Кастла" все было готово к пятичасовому чаю. Столы были накрыты: холодное мясо, салаты, фрукты, кексы, пирожные. Старший кок Леонард Осмундсен потом не раз с тоской вспоминал эту трапезу, когда несколько дней провел в шлюпке. Большая часть артиллеристов стреляла по «Фокке-Вульфам» и «селедке», когда невесть откуда возникла «Штука» и спикировала на судно с левого борта, всадив бомбу прямо в корабль. Верхняя часть корпуса впереди мостика была разворочена, одного артиллериста ударной волной сбросило с мостика прямо в море. Экипажу «Вашингтона» показалось, что британское судно просто исчезло. Но, как ни странно, боеприпасы в трюме не сдетонировали.
Кок Осмундсен бегом бросился к ближайшей шлюпке, которую матросы уже спускали на воду. Хотя корабль получил сильный крен на правый борт, матросы сумели спустить две шлюпки, и теперь гребли изо всех сил, стремясь как можно дальше отойти от тонущего судна. Каким-то чудом никто не пострадал. Даже артиллерист, сброшенный в воду, через несколько минут оказался в одной из шлюпок. Хотя он сильно замерз, но все-таки остался жив.
В течение 36 часов неутомимые артиллеристы "Болтон Кастла" отбивали все атаки немецких самолетов. А теперь разбитый транспорт затонул всего за 5 минут. Он внезапно дернулся и начал быстро погружаться кормой вперед, так и не спустив развевающийся на мачте флаг британского торгового флота.
Самолет прошелся на бреющем над шлюпками и дал по ним очередь из пулемета, но ни в кого не попал. Затем снизились и другие самолеты, но моряки быстро поняли, что они всего лишь фотографируют сцену гибели судна. Когда бомбардировщики улетали, один из пилотов махнул рукой, словно указывая направление, в котором следует плыть. Но это был путь в Норвегию и лагеря военнопленных, поэтому моряки решили плыть прямо на восток. Собрав с воды все, что только могло пригодиться, они бросили третью шлюпку, разделив припасы с нее между капитанским моторным катером и парусным вельботом. А затем катер взял вельбот на буксир, и они двинулись в путь.
Не успел еще затонуть "Болтон Каста", как попадание получил "Паулюс Поттер". Английская артиллерийская команда отбивала атаки самолетов, пока очередная серия бомб не накрыла судно. Осколки близких разрывов изрешетили корпус, от сотрясения машины сдвинулись с фундамента, но было и одно прямое попадание. Бомба прошла вплотную к банкету 102-мм орудия, оторвала рули и заклинила винт. Капитан приказал покинуть судно, но наводчик Дэвид Ричарде и его товарищи зарядили 102-мм орудия и выстрелили по самолету, летящему за кормой. Самолет резко потерял высоту и сбросил бомбы в море.
После этого 4 артиллериста спустились в шлюпку вместе с капитаном и вторым помощником. Самолеты продолжали обстреливать "Паулюс Поттер" из пулеметов, но не обращали внимания на шлюпки. Когда они улетели, моторный катер взял на буксир остальные шлюпки и поволок их от горящего неподвижного судна.
Затем настала очередь «Вашингтона». В небе появилась новая группа бомбардировщиков, которые энергично атаковали транспорт, сбрасывая бомбы и обстреливая палубу из пулеметов. Маленькие орудия судна вели непрерывный огонь, но это не помогало. Серия бомб легла вплотную к правому борту, разворотив обшивку. Судно сразу накренилось, стоящие на палубе грузовики вспыхнули, подожженные зажигательными пулями. Еще одна бомба, взорвавшаяся под кормой, вывела из строя руль. Капитан Рихтер приказал покинуть судно.
Весь экипаж благополучно перебрался в две шлюпки, пока бомбардировщики обстреливали транспорт из пулеметов. На судне бушевал сильный пожар, язык