Олег Березин.
Середина 80-х годов. Ленинград. Невский проспект. В кассе кинотеатра не протолкнуться - билетов на ближайший фильм нет. Все ждут заветного момента, когда за полчаса до начала сеанса снимается бронь для ветеранов и героев, и некоторое количество билетов еще попадет в свободную продажу. Студент Ленинградского института киноинженеров проталкивается к окошку кассы, показывает свой студенческий билет кассиру и встречает утвердительный взгляд: «Ясно, свой!». Пока можно отойти в сторону и не толпиться у кассы. И вот в долгожданный момент начала распродажи брони раздается зычный голос кассира: «В первую очередь билеты студентам киноинститута!». Очередь уважительно расступается. Порядок. Билеты на руках, и я с девушкой отправляюсь в Кино!
Пройдет буквально несколько лет, два-три года, и тогда еще советские кинотеатры начнут стремительно пустеть, и уже начнут появляться первые вещевые рынки и ярмарки в когда-то сияющих огнями кинотеатрах, а о былых временах будут напоминать лишь залитые дождями громадные, рисованные местным художником, афиши прошедших кинохитов.
С той поры прошло уже тридцать лет. За эти тридцать лет российский рынок кинотеатрального проката пережил такое невероятное количество поворотов в своей судьбе, что их хватило бы и на сто лет истории. Что же произошло с кинотеатрами тогда, в конце еще 80-х, когда до развала Советского Союза и шоковой терапии рынка еще оставалось несколько лет? Что стало причиной или причинами обвального падения посещаемости кинотеатров в конце 80-х годов? Как получилось так, что на целое десятилетие российская киноиндустрия практически лишилась главнейшего своего компонента, ради которого и создается любой фильм – места, где он встречается со зрителем?
Экономисты и социологи, анализируя тот период, называют множество причин, которые привели к фактическому разрушению системы кинопроката: от отсутствия тесной взаимосвязи производителей фильмов – творческих коллективов и киностудий – с кинопрокатом до утраты творцами, за редким исключением, понимания основ зрительского кино; от взрывного развития видеосалонов с их невообразимой гаммой предложений фильмов на любой вкус, до перенасыщения рынка большими кинотеатрами, рассчитанными на тысячи зрительских мест, в то время как зритель стремился к более уютным небольшим комфортным кинозалам. Но все эти причины были долгоиграющими по своей природе и не могли в одночасье изменить весь ландшафт.
Прежде чем попытаться разобраться, что на самом деле произошло в киноотрасли в конце 80-х годов, следует остановится на том, как вообще была устроена в те времена система кинопроката и кинотеатров.
К этому времени в отрасли сложилась устойчивая система «двойного» подчинения кинотеатров. С одной стороны, вся прокатная деятельность кинотеатра осуществлялась по линии Госкино: Главкинопрокат Госкино СССР – конторы по прокату фильмов союзных республик, краев и областей – межрайонные отделения контор по прокату – кинотеатр. По этой цепи в кинотеатр бесплатно поступали копии фильмов, за прокат которых кинотеатр перечислял прокатную плату как процент от валового сбора (для городских кинотеатров – 20%, для сельских кинотеатров – 10%), причем 40% этой прокатной платы шло в Главкинопрокат СССР (и на эти «возвратные» средства финансировалось производство фильмов на союзных киностудиях), а 60% прокатной платы кинотеатр направлял в свою региональную Контору по прокату фильмов, и на эти средства содержались фильмобазы прокатных контор, оплачивалась печать кинокопий и осуществлялся ремонт, техническое оснащение и переоснащение кинотеатров.
С другой стороны кинотеатр находился в подчинении исполкомов Советов народных депутатов – аналогов современных муниципалитетов, которые не только за свой счет либо за счет ссуд (кредитов) Госбанка строили эти кинотеатры, но и обеспечивали содержание зданий кинотеатров и прилегающих территорий. По линии исполкомов кинотеатры управлялись через Управления кинофикации республик, краёв и областей и Дирекций районной и городской киносетей. Кинотеатр, как предприятие, не только отвечал за социально-культурное обслуживание населения, но и являлся значимым налогоплательщиком для местных бюджетов – налог на кино для городских кинотеатров составлял 55%, а для сельских кинотеатров 10% от валового сбора.
Такая дитохомия системы управления кинотеатрами окажется очень важной в понимании последующих событий. Итак, с одной стороны Госкино, которое устанавливает план по сборам, по сеансам, формирует репертуар кинотеатров, контролирует финансовую дисциплину по результатам проката и с другой стороны – муниципалитеты (на самом деле, тогда еще исполкомы Советов народных депутатов, но так как этот термин уже у многих не закрепляется в сознании, будем применять понятие «муниципалитет»), которые заинтересованы в социально-культурных услугах кинотеатра для своих жителей и конечно в стабильном поступлении налога на кино. Именно отсюда и берет свои истоки расхожее мнение о роли кинематографа в формировании доходной части бюджета страны, речь шла не о доходах на уровне союзного бюджета, а о доходах местной власти, в которых сборы налога на кино с местных кинотеатров действительно составляли существенную часть. Интересный организационный нюанс состоял в том, что хоть Госкино и формировало репертуарный план, принимая решение о выпуске в прокат или о завершении проката того или иного фильма, но при каждом муниципалитете существовала Репертуарная комиссия, в которую входили как представители региональной конторы проката, так и представители регионального управления кинофикации и директора крупных кинотеатров. И именно эта комиссия распределяла кинокопии тех или иных фильмов по кинотеатрам, устанавливала график проката, и порой могла принять решение о снижении или увеличении количества сеансов того или иного фильма, балансируя между «политической сознательностью» и «кассовыми результатами проката», от которого, повторюсь, зависело наполнение местного бюджета. За десятилетия существования такой системы, кинотеатры уже научились жить «меж двух огней», и ничего не предвещало катастрофических изменений. Но на дворе уже начиналась новая эра - страна входила в экономический и политический штопор. Жажда перемен, порожденная курсом руководства страны на Перестройку и формирование нового мышления советских людей, запрос на новые формы экономической свободы граждан на фоне осознания тупика социалистической командно-административной системы народного хозяйства повлекли за собой целый ряд решений, которые впоследствии станут основой новой экономической модели советской кинематографии, в конечном итоге и приведшей к катастрофе всей киноотрасли в начале 90-х годов.
В ноябре 1986 года Верховный Совет СССР принимает Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности». В июне 1987 года выходит Закон «О государственном предприятии» и, наконец, 26 мая 1988 года выходит ключевой Закон «О кооперации в СССР», ставший началом новой эры экономического развития страны – эры предпринимательства. Надо отметить, что в первой своей редакции Закон о кооперации запрещал деятельность кооперативов в области производства, проката и демонстрации кино- и видеопродукции. Но, тем не менее, Закон содержал даже такую новеллу: «Вмешательство в хозяйственную или иную деятельность кооперативов со стороны государственных органов не допускается» - и это, конечно, был революционный закон. В августе 1988 года выходит Постановление Совета министров СССР «О содействии в хозяйственной деятельности ВЛКСМ», устанавливающий значительную свободу экономической деятельности для предприятий и организаций комсомола. В том же году выходит еще одно Постановление СМ СССР «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций». Все эти решения руководства страны создали юридическую основу перестройки всего экономического уклада СССР.
Но спусковым крючком, ставшим фактически первой костяшкой в цепочке «эффекта домино», положившим начало разрушению рынка кинопоказа стал знаменитый «революционный» V съезд Союза кинематографистов, состоявшийся 13-15 мая 1986 года. Именно на этом съезде было выдвинуто требование к руководству страны о необходимости скорейшего перехода к реализации так называемой «базовой модели развития кинематографа», основные принципы которой были разработаны на основе опыта начала 70-х годов Экспериментального творческого объединения Григория Чухрая. Сегодня выглядит парадоксальным тот факт, что разработчики этой «базовой модели», вложив немало сил и свежего, прогрессивного на тот момент, видения развития производственной части киноотрасли, практически не приняли во внимание её вторую составляющую – кинопрокат. Пожалуй, главной причиной такой недальновидной стратегии явилось то, что Союз кинематографистов СССР, позиционируя себя как рупор всей советской киноиндустрии, на самом деле объединял лишь представителей именно производственного сектора – творческих и некоторые категории технических работников киностудий, которых на всю страну Советов было не более 5-6 тысяч человек, территориально сосредоточенных в нескольких крупных кинематографических центрах – Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и т.д. вокруг двух десятков киностудий. В то время как количество работников, занятых в сфере проката и кинотеатров составляло более 250 тысяч человек, и они были рассредоточены по всем уголкам страны. Не удивительно, что в составе Союза кинематографистов у работников кинопроката не было даже своей гильдии. Лишь в период подготовки предложений по «базовой модели» в СК СССР возникла «комиссия по прокату», но возглавил её Будимир Метальников, драматург по профессии. К слову, нет таких гильдий и сегодня, ни в Союзе кинематографистов России, ни в Киносоюзе. Высшее киносословие жило (да и сегодня живёт) в своем особом творческом мире, и для них кинопрокат был и есть как нечто само собой разумеющееся, не субъект отношений и сотрудничества, а объект – некий механизм, по умолчанию демонстрирующий фильмы населению. Чем жил кинопрокат, как он был устроен, какие у него проблемы, какие мысли и идеи по развитию отрасли несли работники кинофикации – оставалось и остается за пределами киностудий и за пределами понимания «истинных кинематографистов».
Эту разобщенность в отрасли, отсутствие личных, эмоциональных, рациональных связей между сферами производства, проката и демонстрации фильмов, впоследствии подчеркивали многие исследователи. Несмотря на то, что управление кинематографией было сосредоточено в одних руках – и не важно, был ли это Комитет по делам кинематографии Совнаркома, Министерство культуры либо Госкино – кинопроизводство и кинопрокат были как «две не общающиеся между собой среды, не объединенные ни организационно, ни духовно… Каждый кинематографист знал только свою работу и свою зарплату, общая картина отрасли его не интересовала, да и была не нужна» отмечал в своих работах социолог кино Игорь Кокарев.
«Базовая модель развития кинематографии» утвержденная под давлением кинематографической общественности коллегией Госкино СССР в 1987 году и доработанная затем в начале 1988 года, предусматривала демократизацию управления киностудиями, отделение творческой части киностудий от технической, введение зависимости оплаты кинофильма от результатов его проката в кинотеатрах, ликвидацию цензуры чиновников Госкино, и, самое главное, впервые декларировалось право киностудий на выпускаемые ими фильмы. При этом ликвидируется монополия проката, создается сеть независимых покупателей продукции киностудий, а кинотеатры становятся независимыми хозрасчетными организациями и их отношения с прокатом осуществляются на основе договорных отношений.
В 1988 году решением ЦК КПСС и Совета министров СССР «О генеральной схеме управления народным хозяйством РСФСР» и принятым на его основе Постановлением Совета министров РСФРСР «О генеральной схеме управления отраслью культуры в РСФСР», в рамках которой Госкино СССР утверждает «генеральную схему управления кинематографией», кардинально меняется структура управления кинематографией. С 1 января 1989 года упраздняется Госкино РСФСР и все органы управления киносетью. Сельская киносеть, как убыточная, передается местным советам (исполкомам), а на базе организаций кинопроката создаются хозрасчетные кино- видеообъединения (КВО), которые будут подчиняться ГПТО «Киновидеопрокат» в составе Министерства культуры РСФСР. Для осуществления своей деятельности, КВО с целью приобретения фильмов для проката на своих территориях наделялись правом вступать в договорные отношения с киностудиями. Госкино СССР в этой схеме отводилось только роль контролера за деятельностью кинопрокатных организаций через монопольное право на тиражирование все фильмов на территории страны.
Для координации торгово-закупочной деятельности создаваемых кино- видеообъединений, в первую очередь в целях реализации фильмов, права на которые принадлежат Госкино СССР, снятых на государственные деньги, генеральная схема управления кинематографией предусматривает создание под эгидой Госкино СССР Всесоюзного объединения «Союзкинорынк», руководителем которого назначают чиновника Главкинопроката союзного Госкино Леонида Вераксу.
А в ноябре 1989 года выходит и знаменитое Постановление СМ СССР № 1003 «О перестройке творческой, организационной и экономической деятельности в советской кинематографии», вобравшее в себя все основные положения «базовой модели развития кинематографии» и иные законодательные инициативы руководства страны.
Ключевыми положениями этого постановления, касающимися деятельности в области кинопроката и демонстрации кинофильмов стали решение о создании самостоятельных творческо-производственных кино- и видеообъединений, осуществляющих в том числе прокат и демонстрацию кино- видеопродукции; решение о внесение изменений в Закон «О кооперации в СССР», разрешающее кооперативам заниматься производством кино- видеопродукции; решение о предоставлении кинозрелищным предприятиям (кинотеатрам) права самостоятельно формировать репертуар; решение о том, что деятельность кинотеатров теперь обеспечивается за счет доходов, полученных от демонстрации кино- видеопродукции, проведения мероприятий и оказания платных услуг населению, а также ассигнований из местного бюджета; решение о том, что собственники кино- видеопродукции могут на договорной основе реализовывать эту продукцию кинозрелищным предприятиям; решение об отмене с 1 января 1990 года единых тарифов за прокат кинофильмов в процентах от валового сбора от продажи билетов; решение о том, что государственные кинозрелищные предприятия с момента перехода на новые условия хозяйствования освобождаются от уплаты налога с дохода от демонстрации фильмов за плату (налога на кино) и производят отчисления в бюджет от прибыли (дохода) по установленному нормативу, с сохранением ранее установленных льгот по налогообложению прибыли (дохода); и наконец, решение о том, что начиная с 1991 года цены на кинобилеты устанавливаются решениями местных советов.
И вот здесь давайте остановим этот поток перечисления законов, постановлений, и решений государственной власти. Конец 1989 года. Страна уже бурлит в ожидании перемен. Слом общественного сознания, начатый Перестройкой, еще не достиг своего пика. Газеты и телевидение еще продолжают неустанно говорить о «руководящей и направляющей» роли коммунистической партии. Но страна уже изменилась – революционные преобразования основ деятельности предприятий-киностудий, контор кинопроката, структур кинофикации, кинотеатров касаются уже каждого участника процесса. Естественно всё началось не одномоментно, но от выхода законов о кооперации и о хозяйственной деятельности комсомольцев до выхода 1003-го постановления о перестройке деятельности советской кинематографии проходит немногим более одного года.
На рынке уже вовсю разворачиваются кооператоры – первые дистрибьюторы фильмов, действующие еще пока под крышами молодежных научно-технических центров ВЛКСМ (напомню, что кооперативам запрещена была деятельность по прокату видео- кинопродукции). Кинематографисты уже вдохнули первые глотки творческой и экономической свободы, от которой скоро правда наступит определенное разочарование, и пустились «во все тяжкие» реализовывать свои планы. Госкино еще выделяет какие-то средства на производство фильмов, но уже можно распоряжаться результатами этих фильмов самостоятельно (эта ментальная парадигма будет жить в головах многих кинематографистов целыми десятилетиями спустя – государство обязано поддерживать производство фильмов, но результат этого производства должен принадлежать создателям фильмов). На киностудиях наступает пора невероятного движения – появляются новые источники финансирования – спонсоры, меценаты, коммерсанты с сомнительными деньгами – все хотят прикоснуться к искусству, окунуться в мир грез, пройти по красной дороже (лучше сразу в Каннах, как чуть позже проехал по набережной Круазет на лошади цветочный король Исмаил Таги-заде), в конечном итоге просто отмыть денег, заработанных на торговых операциях. Мысли о том, как кино выйдет в прокат, как будет собирать кассу – это пока вопросы не сегодняшнего дня, прокат он же как заведенный механизм – раньше срабатывал и сейчас сработает. Но если не сработает – так и не страшно, в процессе производства уже все заработали свой минимум на жизнь. И это не фигуры речи – автор этих строк пришел на Ленфильм с улицы устраиваться либо дольщиком (возить операторскую тележку) либо администратором картины, взяли администратором, а через неделю был назначен замдиректора картины, и еще через две недели приказом руководства киностудии был назначен директором съемочной группы в экспедиции. Славное было время!
И вот теперь, попробуйте представить себе, что чувствовал в это же время на своем месте каждый директор кинотеатра страны, который, в отличие от любого творческого или технического работника киностудии, окруженного заботой «большой организации», нёс персональную ежедневную ответственность за деятельность своего кинотеатра, со всеми проблемами и задачами от обслуживания и эксплуатации здания, оплаты электричества и отопления, выплаты заработной платы работникам кинотеатра, до решения вопросов как заработать деньги и где в этом «урагане» Перестройки получать неожиданно пропавшие фильмы (которые, напомню, до этого автоматически и бесплатно приходили по линии контор кинопроката Госкино), как выстраивать отношения с местными советами, которые видели в кинотеатре лишь важный источник налоговых поступлений в бюджет - рушились предприятия и хозяйственные связи, денег уже никому не хватало. Кинотеатры в течении короткого времени, не будучи подготовленными к таким переменам, при отсутствии хоть какого-то либо опыта, оказались на краю пропасти под названием «рынок»… Но важный момент в том, что кинотеатры по прежнему остаются государственными предприятиями, это не кооператив, это отчетность и финансовая дисциплина, это еще регулируемые цены на кинобилеты, это валовый сбор, перечисляемый в областные дирекции кинотеатров, это никакой свободы «сдать в аренду фойе кооперативу» - все доходы учитывались строго на счетах кинотеатра. Решения должны были быть аккуратными, законными, но эффективными. При этом сами местные власти практически ничем не могут помочь кинотеатрам – они и до этого момента особо не задумывались откуда кинотеатр получает фильмы и как ведется работа со зрителями, почему одни фильмы собирают кассу, а другие нет, и как наладить поставку фильмов в кинотеатры, ведь это всегда было заботой «второй ветви власти» - контор кинопроката системы Госкино. Буквально в считанные месяцы меняется вся конфигурация деятельности кинотеатра: от источников формирования репертуара до механизмов отчисления прокатной платы и налогов.
И в этот момент «директорский корпус» кинотеатров фактически разделяется на два лагеря. С одной стороны, активные предприимчивые директора, взявшие ситуацию в свои руки – в кинотеатрах появляются предприятия общественного питания (это еще не частники, а, как правило, кафе и буфеты Трестов столовых и ресторанов, арендующих площади в кинотеатре через решения местных властей), появляются бильярдные комнаты и видеосалоны, принадлежащие кинотеатру; директора кинотеатров сами отправляются на поиски новых фильмов – на киностудии, в Госфильмофонд, на кинорынки и заключают договора с частными кинопрокатными конторами – кооперативами и комсомольскими молодёжными центрами. Начинает работу «Союзкинорынок» который несколько раз в год уже проводит свои кинорынки, на которых государственные и независимые киностудии, творческие объединения и кооперативы начинают торговать фильмами поштучно – цена как правило, устанавливается фиксированной за кинокопию, и никто уже со стороны создателей фильмов не контролирует кассовые сборы. Впоследствии эти кинорынки будут появляться как грибы после дождя и буквально через несколько лет только регулярных кинорынков в стране будет проводиться не менее тринадцати в год. Появляются первые кооперации кинотеатров – копии берутся на несколько регионов на несколько кинотеатров, некоторые кинотеатры, приобретая права и копии, становятся региональными мини-прокатчиками. В свою очередь частные прокатчики сами начинают объезжать кинотеатры и предлагать им фильмы в прокат. Тут есть интересный момент – цена на билеты еще устанавливается государством, а прокатная плата целиком перечисляется в областные дирекции кинотеатров либо в уже организованные КВО, и предприимчивые комсомольцы договариваются по-джентельменски – вся выручка от кинобилетов (средняя цена билета на полнометражный фильм была 35 копеек) шла в пользу кинотеатра, а за некое предсеансовое мероприятие с билетом в 1 рубль весь доход забирал прокатчик. Известны случаи, когда в кинотеатр привозили студентов ВГИКа, принимавших участие в съемках массовки какого-нибудь фильма, и представляли это как «встречу с творческой группой фильма». Многие кинотеатры, за счет активной деятельности своих директоров, еще держатся на плаву – в ход идут все средства, и сдача в аренду под профильные услуги помещений кинотеатра (с разрешения местных властей и зачислением доходов на счет кинотеатра), и доходы от видеосалонов и киносеансов, и сеансы повторного проката советских кинохитов, и выбивание льгот на коммунальные услуги и дотаций из местных бюджетов с аргументами о «важнейшем из искусств» и «кинотеатр – очаг культуры». Но не все кинотеатры имели таких активных директоров и не все кинотеатры не стали объектами коммерческого интереса местных торговых и производственных предприятий. Под давлением авторитетных предпринимателей, владельцев кооперативов по пошиву одежды или производству мебели, местные власти, пытаясь найти источники пополнения бюджетов стали сдавать помещения некоторых кинотеатров в аренду – так наши города украсили вещевые рынки и ярмарки, мебельные и автомобильные салоны, открытые в бывших уже кинотеатрах. Причем, для сохранения лица и соблюдения запрета на перепрофилирование, многие кинотеатры на бумаге продолжали демонстрацию фильмов, так как местные советы не имели права «продать» кинотеатр - приватизация еще не началась в стране, да и тогда, когда спустя несколько лет по стране запустят волну приватизации – кинотеатры не попадут ни в список обязательных для приватизации предприятий (как, например, предприятия общепита и бытовых услуг), ни в список запрещенных для приватизации (например, как атомных электростанций и стратегических объектов). Решение о приватизации кинотеатров будет не автоматическим, а на усмотрение местных властей, и под давлением, а порой и в результате активного противодействия со стороны работников кино, местные советы вынуждены будут принимать политические решения о запрете приватизации или перепрофилирования кинотеатров, и в результате, подавляющее большинство кинотеатров так и не будет приватизировано на протяжении нескольких десятилетий.
Творческая свобода киностудий и поток спонсорского финансирования в конечном итоге приведут к печальному для кинотеатров результату – эра «кооперативного кино», киноподелок, фильмов, снятых бывшими администраторами и осветителями, заполонит весь рынок кинопроката. Несмотря на то, что стране в 1990-1991 гг. будет произведено несколько сотен фильмов, настоящих зрительских и профессиональных среди них будут единицы. В это же время в кинотеатры и хлынет чудовищный поток низкокачественных зарубежных кинофильмов, так называемых фильмов категории «Б». Зачастую эти фильмы попадали в страну в виде одной-единственной позитивной кинокопии, купленной на «развалах» американских киностудий и ввезенной в чемодане личного багажа. С этой копии печатался контратип (негативная копия с позитива) с которого и изготовлялось несколько десятков позитивных кинокопий. В силу технических особенностей такого процесса тиражирования, качество кинокопий, отпечатанных к тому же, как правило, на пленке советского производства, было ужасающим – темное, контрастное, зелено-синее изображение могло ввергнуть в уныние любого зрителя даже комедийного фильма. Но зрители еще и не понимали английского языка (большинство таких фильмов поступало в СССР из США) и кинотеатрам вместе с кинокопией предлагался текст перевода, который надо было читать прямо во время киносеанса. Предприимчивые кинотеатры, с целью снижения затраты на оплату чтеца во время сеансов, по ночам записывали текст перевода на бытовой магнитофон и воспроизводили фонограмму перевода вместе с демонстрацией фильма – в принципе работало, так как перевод был закадровый и расхождение синхронности не было принципиальным.
Несмотря на то, что в это время уже начинали свою деятельность и легальные прокатчики зарубежных фильмов – «Совэкспортфильм-Кинотон», Творческая ассоциация «Ист-Вест» и другие, ощутимый удар по кинотеатрам прилетел из-за океана: в 1990 году ассоциация продюсеров крупнейших голливудских студий MPAA, в знак протеста против разгула видеопиратства в стране, объявила эмбарго на ввоз в СССР фильмов этих киностудий, тем самым еще сильнее усугубив репертуарный кризис кинотеатров – зрителя уже тошнило от всего разнообразия дешевых и убогих отечественных и зарубежных фильмов в кинотеатрах. Но выбор у кинотеатра был небольшой – либо закрыться и отдаться по решению местных властей под очередной мебельный салон, либо продолжать демонстрировать всю ту ерунду, которая предлагалась на рынке. Кинотеатр никак не мог влиять на качество предлагаемых фильмов – он мог только гордо отказаться от проката таких фильмов, но кого это беспокоило? Все ключевые сегменты киноиндустрии – производители фильмов, прокат и кинотеатры окончательно утратили какие-либо связи между собой, так и не успев их толком наладить: кинематографисты продолжали кормится от производства, справедливо полагая что с проката они ничего не получат, коммивояжёры-прокатчики всегда могли прокормить себя продажами фильмов за счет средств местных бюджетов в КВО, основную часть руководителей которых составляли бывшие чиновники управлений кинофикации и прокатных контор, получающие заработную плату вне зависимости от результатов хозяйственной деятельности (хоть все КВО и были ориентированы на хозрасчетные механизмы). Инфраструктура кинотеатров с каждым днем ветшала, в магазинах все продукты уже продавались по продовольственным карточкам, посещаемость кинотеатров неуклонно снижалась… и тут, в августе 1991 года, закончился Советский Союз.
Новая страна требовала и новых подходов, и новых решений по восстановлению собственной кинематографии. Всем хотелось как можно быстрее вернуть всё «как было», сохранив творческую и экономическую свободу, хотя бы на словах – ведь по своему опыту уже все понимали, что «кто платит, тот и заказывает музыку». Все еще помнили, как буквально десять лет назад советские фильмы «срывали кассу» в каждом кинотеатре страны. В сочетании с привычным еще с советских времен пониманием, что «государство обязано» и «кино – это часть культуры страны», Россия начала очередные преобразования.
В первую очередь, необходимо было вернуть Госкино и в феврале 1992 года, спустя буквально полгода после августовских событий, был воссоздан орган управления кинематографией – Роскомкино, призванный реализовывать государственную политику в области кинематографии. В 1994 году выходит Указ Президента России «О протекционистской политике Российской Федерации в области отечественной кинематографии и мероприятиях, связанных со 100-летием мирового и российского кинематографа», содержащий немало деклараций по мерам поддержки киноотрасли, в том числе и предприятий кино- видеопроката. В свете этого Указа Правительство устанавливает новый порядок ввоза зарубежных фильмов на территорию Российской федерации, введя 30% таможенную пошлину на ввоз фильмов и госпошлину за оформление прокатного удостоверения; С 01 сентября 1994 года вводится единый порядок учета кинобилетов, при сохранении за кинотеатрами права самостоятельно устанавливать цену билета; этим же Постановлением предпринимается очередная попытка закрепить запрет на перепрофилирование кинотеатров. В сентябре 1995 года вводится механизм лицензирования деятельности, связанной с публичным показом кино- видеофильмов, и вводится ответственность лицензированных кинопоказчиков за демонстрацию пиратских копий фильмов. Еще через месяц Правительство принимает Постановление «О мерах по сохранению и развитию проката отечественных фильмов и повышении уровня киновидеообслуживания населения», дающее очередное, невыполнимое поручение Министерствам экономики и финансов разработать федеральную программу сохранения и развития отечественной кинематографии, в том числе и сферы проката и демонстрации фильмов.
Этот период (1992 -1996 гг.) стал не только низшей точкой в развитии всей отечественной кинематографии – от производства до кинопоказа, но и, что более важно, периодом окончательного слома советской командно-административной системы управления прокатом и кинопоказом - предприятия проката и кинопоказа обрели экономическую самостоятельность в условиях рыночной экономики, сохранив при этом в большинстве своем статус муниципальных предприятий. Но не все смогли выжить в условиях такой самостоятельности, ведь кинотеатр всегда оставался лакомым кусочком – большие здания, построенные, как правило в самых центрах жилых массивов, всё чаще становились объектом коммерческих интересов «друзей» местных властей – бизнесменов, артистов и общественных деятелей. Например, в Москве кинотеатр «Правда» передали Владимиру Винокуру, кинотеатр «Форум» отдавали Алле Пугачевой, кинотеатр «Одесса» станет Центром молодежного парламентаризма, а кинотеатр «Гавана» будет отдан позднее под КВН Александра Маслякова. В 1991 году в Петербурге недостроенный крупнейший кинотеатр «Русь» был передан религиозной организации евангелистских христиан, и в конечном итоге, после выселения верующих, был снесен. И таких примеров были десятки и сотни по всей стране.
И лишь в 1996 году, с открытием первых коммерческих современных кинотеатров, рынок кинопоказа как будто проснулся после многолетней спячки. Набиравшие силу легальные частные прокатные компании начали поставлять на рынок самые современные фильмы, не имевшие ничего общего с теми контратипированными тряпочными кинокопиями начала 90-х годов, модернизированные кинотеатры (в основном муниципальные, взятые в аренду частными компаниями) начали предлагать новый опыт кинопосещения – от многоканального звука и мягких кресел до попкорна и яркого изображения на экране. В прокат начинают выходить и, хоть и редкие, но заметные зрительские российские фильмы – «Брат», «Бумер», «Особенности национальной рыбалки», «Сибирский цирюльник» и другие. Количество модернизированных кинотеатров в стране растет с каждым днем. И даже финансовый кризис 1998 года, фатально подкосивший рынок видеопроката (так как сами видеокассеты были импортного производства и их цена была привязана к курсу валюты), не смог уже остановить развитие современного рынка кинопоказа – владельцы кинотеатров не стали резко поднимать цены на кинобилеты после обвала курса рубля и в одно мгновение поход в современный кинотеатр, на фоне резко подорожавшего всего вокруг, стал действительно доступным каждому рядовому жителю.
Период с 1996 по 2012 годы станет периодом строительства негосударственной инфраструктуры отечественной кинематографии, важнейшей составляющей которого станет рост рынка частных современных кинотеатров. Но этот рост не будет безболезненным. Рынок столкнется с громадным неконтролируемым оборотом наличных денег, порожденным еще первыми дистрибьюторами-продавцами фильмов, которые в середине нулевых, облачившись в белые одежды цивилизованного рынка в виде официальных офисов голливудских киностудий, начнут праведную, на их взгляд, борьбу за прозрачность рынка, забыв в мгновение ока о той роли, которую они сыграли в стимулировании наличных денежных расчетов в 90-х годах. В 2002 году будет отменено лицензирование деятельности по публичному показу кинофильмов, а рынок кинопоказа откроет для себя и для зрителей новые форматы кинотеатров – от модернизированных «советских» муниципальных кинотеатров до мультиплексов в торговых и развлекательных центрах, предложит зрителям и абсолютно новое качество услуг, пережив цифровую революцию в технологиях кинопоказа.
Но с 2012 года, с приходом на пост министра культуры Владимира Мединского, вновь будет взят курс на ползучее огосударствление всей отрасли российской кинематографии, в первую очередь через систему государственной финансовой поддержки и законодательного госрегулирования всех сегментов индустрии. В этот период рынок столкнётся с неожиданным в рыночных условиях явлением – монопсонией, ситуацией, когда практически единственным заказчиком на производства фильмов вновь становится государство - явление, получившее от тонко чувствовавшего ситуацию социолога Даниила Дондурея, эпитет «семистудийщина». Рынок столкнется с жесткой олигополией крупнейших дистрибьюторских компаний, пять из которых будут контролировать более 80% всего рынка кинопроката. Фактически к концу десятых годов XXI века, к сегодняшнему дню, в сфере проката и демонстрации кинофильмов сложится классическая система «противорынка», описанная в своих работах Фернаном Броделем - асимметрия информации, недоверие друг к другу основных участников рынка – продюсеров, дистрибьюторов, чиновников и самих кинотеатров, порожденные и обусловленные негативными тенденциями монопсонии и олигополии, царящими на рынке. Кинотеатры вновь из субъекта отношений станут объектом извлечения реальной, ощутимой, но сиюминутной прибыли продюсеров и дистрибьюторов – посредством диктата форматов росписи сеансов фильмов, пакетного и «слепого» программирования репертуара кинотеатров, навязывания условий проката фильмов и использования административного ресурса для расчистки рынка под тот или иной проект. И ответом на такое «объектное» отношение станет возникновение у владельцев кинотеатров своей общественной организации, своего профессионального союза – Ассоциации владельцев кинотеатров.
Но в середине 90-х годов это всё еще будет впереди, смутное время Перестройки завершалось и на горизонте занималась заря нового дня…