Психологические взгляды Аристотеля.

Согласно представлениям древних существует два мира: окружающий нас мир (посюсторонний мир) и идеальный космос (потусторонний мир). Философское знание (подлинное знание) относится только к идеальному космосу. Все, что касается окружающего нас мира, оказывается «темным», «неподлинным» и «неистинным» знанием. Поэтому трактат Аристотеля «О душе» описывает живые существа, которые обитают не в нашем мире, а населяют идеальный космос.

Идеальный космос – это совершенный образ нашего посюстороннего мира. Этот космос повторяет наш мир, но в более совершенном воплощении. Идеальный космос состоит из пяти первоэлементов: огня, воздуха, воды, земли и эфира. Естественно, что пять первоначал античной философии не совпадают с огнем из печки или землей на клумбах у нашего здания. Это совершенно особые вещества, имеющие высший божественный статус. Согласно платоновской традиции, эти пять первоэлементов имеют математическую форму пяти правильных многогранников: тетраэдра, октаэдра, икосаэдра, куба и додекаэдра. Аристотель говорил, что первоэлементы не имеют геометрический формы. По Аристотелю, первоэлементы – аморфны. Из этих первоэлементов состоят все тела, образующие идеальный космос. Часть тел идеального космоса являются неживыми. Их движение подчиняется физике Аристотеля. Другая часть тел идеального космоса – одушевлена. Душой обладают растения и животные, обитающие в идеальном космосе. Идеальный космос населяют также божественные существа – космические тела надлунного мира. Правильность этих воззрений не следует оценивать. Следует говорить только о том, насколько мы адекватно воспроизводит представления древних. Поэтому невозможно правильно понять Аристотеля, если мы не встанем на его точку зрения. Даже если эта точка зрения кажется нам немыслимой.

Согласно Аристотелю знание о душе есть наиболее возвышенное знание, поэтому оно должно относиться к миру идеального космоса. «Признавая познание делом прекрасным и достойным, но ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо потому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы»[1]. Итак, начнем разбирать представления Аристотеля о душе. «… Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же [как форма] есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела. Энтелехия же имеет двоякий смысл: или такой, как знание, или такой, как деятельность созерцания; совершенно очевидно, что душа есть энтелехия в таком смысле, как знание»[2]. Так как, по Аристотелю, «у одного и того же человека знание по своему происхождению предшествует деятельности созерцания»[3]. И, окончательно, Аристотель дает свое знаменитое определение: «душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью»[4]. Теперь осталось совсем немного… понять, что означает это определение. Современным исследователям достигнуть этого понимания совсем не просто.

Для понимания, что есть энтелехия необходимо понять, что такое форма. Ведь, как было ранее сказано, «…душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела». Само слово «энтелехия» означает осуществленность, действительность формы. «Материя есть возможность, форма же – энтелехия»[5]. Форма (logos) – это то, что оформляет материю. Иначе форма есть сочетание материальных элементов. Для тела материей будут являться первоэлементы, а формой – их сочетание. Душа есть только форма, а не тело. Ведь тело уже состоит из формы и материи. Поэтому живое тело появляется после оформления душой первоэлементов.

По Аристотелю, душа бестелесна и есть принцип сочетания элементов как форма и энтелехия. Живое тело состоит из большого числа частей первоэлементов, соединенных единой формой (душой). Если мы нарушим форму сочетания элементов в теле, то это живое существо может погибнуть. Причем смерть и гибель присутствуют в идеальном космосе, но только в его подлунной части. Разрушение как взаимопревращение присуще четырем первоэлементам. И только пятый первоэлемент эфир является вечным и неподверженным гибели. Все растения и животные принадлежат подлунному миру и состоят из четырех взаимно превращающихся первоэлементов, поэтому они подвержены гибели.

Исходя из вышеизложенной позиции, Аристотель дает критику предшествующих ему представлений о душе. Он рассуждает следующим образом. Живые существа идеального космоса состоят из четырех первоэлементов. Но наличие в составе четырех первоэлементов можно наблюдать и в телах неживой природы. Поэтому для жизни обязательно присутствие еще некой особой субстанции – души. В трактате дается следующее определение «..душа есть как бы начало живых существ»[6]. Эта субстанция и есть начало живых существ. Но все предшествующие философы представляли это начало, состоящим из первоэлементов. «Итак, все философы, можно сказать, определяли душу тремя [признаками]: движением, ощущением, бестелесностью. Каждый из этих [признаков] возводится к началам. Поэтому даже те, кто определяет ее через познавание, изображают душу как элемент или как состоящую из элементов…»[7]. Сейчас нам не очень понятна приверженность античных и средневековых ученых к теории первоэлементов, но в те времена первоэлементы были наиболее распространенным объясняющим принципом всего. Поэтому почти все философы использовали их в качестве первоначал. Также было и в вопросе о сущности души. Аристотель на нескольких страницах дает полное изложение различных взглядов на природу души. «Таким образом, все элементы, кроме земли, нашли себе сторонника. Землю никто не объявлял душой, разве только если кто говорил, что душа состоит из всех элементов или что она совокупность всех»[8]. Аристотель явно высказывается против этого мнения, приводя различные аргументы. При этом делается окончательный вывод. «Для тех, кто говорит, что душа состоит из всех элементов, вытекают эти и еще другие такого рода несообразности»[9]. Смысл возражений заключается в том, что душа не состоит из первоэлементов, а есть форма их соединения. Душа есть оформляющий принцип.

Но тут же позиция Аристотеля должна быть отделена от пифагорейского понимания души как гармонии. «Душа, согласно этому мнению, есть некая гармония, гармония же есть смешение и сочетание противоположностей; из противоположностей составлено и тело. Однако гармония есть определенное соотношение смешанных частей или соединение частей, душа же не может быть ни тем ни другим»[10]. В пифагорейских представлениях речь идет о наличествующей смеси элементов, ведь такая смесь опять же принадлежит телу, а не форме (душе). Гармоничное сочетание первоэлементов существует в теле, то есть уже после возникновения тела, а не до него. Поэтому Аристотель отказывался принять определение души как гармонии.

Теперь разберем возражения Аристотеля относительно первого признака души – движения. Для всех философов было очевидно, что душа движет тело. Но, как это происходит, разные философы мыслили по-разному. Большинство сходилось во мнении, что душа движет тело за счет собственного движения. Аристотель высказывался против этого мнения, говоря «что вовсе нет необходимости, чтобы движущее само двигалось»[11]. Вот другая цитата Аристотеля: «…очевидно, что душа не может двигаться. А если она вообще не движется, то ясно, что она не может двигать самое себя»[12]. Опять же смысл возражения Аристотеля заключается в отрицании телесности души. Ведь описание самодвижения души у предшествующих философов было связано с самодвижением души как тела. Аристотель же утверждает, что «вообще душа, надо полагать, движет живое существо не так, а некоторым решением и мыслью»[13]. Так может двигать только бестелесная душа.

Здесь необходимо сделать некоторые пояснения. Бестелесность в античности понималась несколько иначе, чем сейчас. Под телами понимались, как тела нашего посюстороннего мира, так и тела подлунного мира идеального космоса, состоящие из четырех первоэлементов. Бестелесным считался пятый элемент – эфир. Так как он был вечным и неизменным. Из эфира состояли нетленные божественные тела. В этой связи Аристотелю надо было определиться с вопросом, считать ли душу эфирной. При положительном решении вопроса душа оказывается вечной, бессмертной и божественной сущностью. Но такова, по Аристотеля, только душа человека. Души животных и растений, по Аристотелю, гибнут вместе с телом. Поэтому Аристотель поднимает еще один очень важный вопрос. «Следует также выяснить, состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет»[14].

И Аристотель начинает свое исследование. Сначала он выделяет растительную часть души. «Поэтому, как полагают, и все растения наделены жизнью. Очевидно, что они обладают такой силой и таким началом, благодаря которым они могут расти и разрушаться в противоположных пространственных направлениях, а именно: не так, что вверх растут, а вниз – нет, но одинаково в обоих направлениях и во все стороны растут все растения, которые постоянно питаются и живут до тех пор, пока способны принимать пищу»[15]. Затем Аристотель выделяет животное начало. Согласно, Аристотелю, «животное впервые появляется благодаря ощущению»[16]. Эти две части души неразрывны с телом. «По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело»[17]. Но далее Аристотель вводит последнюю часть души – разумную. Ведь «в большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например: при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще одной только душе мышление»[18]. Вот еще одна характерная цитата. «Относительно же ума и способности к умозрению еще нет очевидности, но кажется, что они иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное – отдельно от преходящего. А относительно прочих частей души из сказанного очевидно, что их нельзя отделить друг от друга»[19].

Аристотель считает ум бестелесным. А «…у бестелесного мыслящее и мыслимое – одно и то же, ибо умозрительное познание и умозрительно познаваемое – одно и то же»[20]. Поэтому Аристотель и принимает определение ума как «формы форм»[21]. Ибо как часть души ум является формой, а, с другой стороны, раз «мыслящее и мыслимое – одно и то же», то и мыслит он формы. Но такова только высшая и наиболее совершенная часть ума – актуальный ум. Он мыслит вечно. «Ведь этот ум не таков, что он иногда мыслит, иногда не мыслит»[22]. Деятельность актуального ума замкнута на себе и подобна кругу. «И этот ум существует отдельно и не подвержен ничему, он ни с чем не смешан, будучи по своей сущности деятельностью»[23].

Вторая часть ума – потенциальный ум. «Так как повсюду в природе имеется, с одной стороны, то, что есть материя для каждого рода (и в возможности оно содержит все существующее), с другой же – причина и действующее [начало] для созидания всего… И действительно, существует, с одной стороны, такой ум, который становится всем, с другой – ум, все производящий, как некое свойство, подобное свету»[24]. Потенциальный ум существенно отличается от актуального ума, ибо не может мыслить постоянно. «Ведь движение ума – это мышление, а движение круга – вращение. Если, таким образом, мышление есть круговращение, то ум будет кругом, вращение которого есть мышление. Что же тогда ум будет мыслить постоянно? Ведь мыслить он должен вечно, если круговое вращение вечно. Мысли, направленные на деятельность (praktikai), имеют границу (ведь все такие мысли – ради чего-то другого), подобным же образом мысли, направленные на умозрительное (theoretikai), ограничены обоснованиями (logoi)»[25].

Известно, что четыре первоэлемента движутся вверх и вниз. Только эфир движется по кругу. Поэтому актуальный ум состоит из эфира. Он и будет вечным, неизменным, бессмертным началом. «Только существуя отдельно, он есть то, что он есть. И только это бессмертно и вечно»[26]. Человек соединен с этим началом. Степень единения с этим божественным началом определяет жизнь человека. «Подобная жизнь будет, пожалуй, выше той, что соответствует человеку, ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому, что в нем присутствует нечто божественное, и, насколько отличается эта божественная часть от человека как составленного из разных частей, настолько отличается и деятельность, с ней связанная, от деятельности, связанной с [любой] другой добродетелью. И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь, подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью. Нет, не нужно [следовать] увещеваниям «человеку разуметь человеческое» и «смертному – смертное»; напротив, насколько возможно, надо возвышаться до бессмертия и делать все ради жизни, соответствующей наивысшему в самом себе; право, если по объему это малая часть, то по силе и ценности она все далеко превосходит»[27].

По Аристотелю, разумная душа после смерти тела возвращается к божественному Уму и сливается с ним. Аристотель отрицал личное бессмертие души после смерти тела.