Древнее название вышивки — шов. Шить означало вышивать. Вышивка — один из самых древних видов орнаментации тканей у славян.
О расцвете художественного вышивания на Руси X IV —XVII вв. свидетельствуют письменные источники и сами памятники шитья того времени. Искусство шитья в Новгороде, Москве, Сольвычегодске и других центрах достигло высокого уровня. Подобно иконописи, фресковой живописи, развилась особая отрасль древнерусского искусства — «живопись иглою». Наибольшее количество образцов «живописи иглою» сохранялось от XVI—XVII вв. В этот период искусство шитья (шелком, золотом, жемчугом) достигло расцвета.
Шитьем занималось в княжеских и боярских светлицах — мастерских художественного шитья, в монастырях. Вышивали нелепы и покровы, украшавшие храмы, облачения духовенства, стяги и хоругви для военных походов, а также царскую, княжескую и боярскую одежду. Это придавало пышность церковным богослужениям, торжественным царским выходам и выходам духовенства, отличало одежду знати от одежды трудового народа.
Шитье для церковного обихода на религиозные сюжеты, так называемое лицевое шитье, включало и орнаментальные мотивы. Исследователи средневекового русского шитья усматривают в них глубокую связь с народным художественным творчеством (объясняя это тем, что непосредственными творцами были представительницы народа — простые русское женщины). Давние народные традиции сыграли немалую роль в расцвете русского лицевого шитья, которого оно достигло в средневековье многовековом пути его развития.
Вышивка — область женского труда и творчества. Лишь в некоторых случаях ее выполняли мужчины. В строчевом и гладевом промыслах Костромской и Нижегородской губерний нередко в крестьянской семье к выполнению вышивки привлекали детей, включая и мальчиков. В крестецком и валдайском промысле строчки ее иногда выполняли мужчины.
У народов, соседних с русскими, известны районы, где вышивкой занимались (и занимаются в настоящее время) главным образом мужчины, как, например, в Азербайджане (в г. Нухе развито производство тамбурной вышивки) В Ташкенте ремеслом тамбурного шитья занимались мужчины, а в Бухаре — золотым шитьем. Вышивка, по-видимому, становилась занятием мужчин лишь в тех случаях, когда она превращалась в ремесло, промысел. Домашняя вышивка была целиком уделом женщины, но и в вышивальном ремесле или промысле — работе на широкий рынок — в русских областях основная роль также принадлежала женщине. Крестьянская вышивка в сфере домашнего производства — для собственных нужд — наиболее устойчиво сохраняла традиционные приемы в технике, орнаментации, особенно в районах отдаленных, слабо затронутых влиянием города. С детства (с 8—9 лет) крестьянские девочки учились вышиванию, воспринимая то, что было накоплено предыдущими поколениями. Если девочкам задавали вопрос о том, как она сделала узоры, часто девочки отвечали: «брала у соседей»; «из века в век снимали»; «снимала у других баб»; «с раннего полотенца снимала»; «узоры брали друг у друга»; «брала у подружек». Эти ответы говорят о преемственности традиции и коллективности вышивального мастерства.
В то же время каждая вышивальщица вносила в произведение что-то свое, соответственно своему вкусу и способностям. Рукоделия особо одаренных из них славились чистотой работы, творческой разработкой узоров. Рукоделие такой искусницы, если она происходила из бедной крестьянской семьи, служило дополнительным заработком. Вышивка выполнялась для односельчан и жителей соседних деревень.
Нередко приходилось слышать, что умелая рукодельница-вышивальщица, ткачиха, кружевница жила одинокой бобылкой, и плата за ее рукоделие была важной, а подчас и основной статьей ее дохода. Вышивка, выполнявшаяся по заказу, обычно не отличалась от традиционной вышивки, господствовавшей в данном селении. Но были мастерицы, которые вносили и новые технические приемы и узоры. Обычно это были либо приезжие, связанные с городом, либо местные жительницы, но обучившиеся новому в монастырях, где крестьянские девушки нередко выполняли те или иные работы, в помещичьих мастерских, в городе. Работы такой мастерицы заметно отличались от массовой традиционной вышивки данного района.
Были сельские вышивальные ремесла, обслуживавшие более широкую территорию, чем волость, продукция некоторых из них поступала на ярмарки. Ремесленная вышивка, рассчитанная на сравнительно узкий круг потребителей, своими корнями глубоко уходила в местное искусство, в ее исполнение вкладывалось много творческой инициативы. Но чем шире был рынок сбыта вышивки, тем более ее орнамент становился однотипным, упрощенным.
Превращение вышивания из домашнего занятия в ремесло или промысел, массовое производство изделий на рынок определялись многими условиями, прежде всего экономическими и социальными. Как говорил В. И. Ленин, «будучи необходимой составной частью городского быта, ремесло распространяется в значительной степени в деревнях, служа дополнением крестьянского хозяйства».
Города большие и малые (последние даже в большей степени) были средоточением разнообразных женских ремесел (плетения, вязания, тканья — поясов, тесьмы и пр., низания из бисера, стекляруса, вышивания и т. п.), которые служили основным заработком для наименее обеспеченной части горожан, главным образом из мещанского сословия. Так, например, женщины-мещанки Сольвычегодска вышивали «по требованию» полотенца из тонкого полотна «по письму» или по узору — «в прорезь», а по колепкору или кисее — «по танбуру» (в первой половине XIX в.). Вышитые изделия отправлялись па Нижегородскую и Ирбитскую ярмарки, а ранее, по на Макарьевскую ярмарку и во многие города.
В Ямской слободе Торжка жены ямщиков и женщины-мещанки занимались разными ремеслами: плетением кружев, тканьем шелковых поясов, «татарской работой в тачку» (шитьем сафьяновой обуви) и особенно золотым шитьем. Развитие торжковского золотошвейного производства относится к началу XIX в. Оно было связано главным образом с обслуживанием богатых горожан, в среде которых, особенно в провинциальных городах России, в то время носили «русский наряд», обильно украшенный золотым шитьем. К середине XIX в. золотошвейное дело в Торжке достигло расцвета (торжковские изделия шли в столицу, в другие города и сельскую местность), а затем к концу века стало сокращаться. Одной из причин этого был переход горожан от традиционного русского костюма к европейской моде. Женские художественные ремесла зависели в значительной мере от спроса потребителя и капризов моды.
Одним из крупных очагов женских художественных промыслов была Вологда, где процветало не только кружевоплетение, получившее всемирную известность, но и вышивание. В первой половине-середине XIX в. им занимались в купеческих семьях, вышивая на досуге убрусы и постилальники. Для мещанок же рукоделие было необходимым средством к существованию. В ремесло втягивалось население пригородных деревень и оказывало влияние на домашнюю крестьянскую вышивку. Ремесла Торжка и Сольвычегодска — старинных центров золотого шитья — имели решающее значение для развития крестьянского золотошвейного мастерства (в сравнительно близких к этим городам районах). Центры белой строчевой вышивки — Вологда, Великий Устюг, Сольвычегодск — содействовали распространению строчки в селениях Подвинья.
В городском ремесле были свои традиции, создавался свой стиль вышивки: сюжетика ее отличалась от крестьянской, круг источников, откуда черпались орнаментальные сюжеты, был иным и более широким, чем в крестьянской среде.
Если ремесленное производство XVIII— первой половины XIX в. характеризуется проникновением в него капиталистических элементов и роль скупщика в нем значительна, то дореформенное время отличается интенсивным ростом мелких кустарных промыслов, расширением рыночных связей и усилением их капитализации.
После реформы 1861 г. и изменения общественных отношений и бытового уклада населения (в городе и деревне) некоторые виды вышивального промысла сократились (как было, например, с торжковским золотым шитьем), другие возникали и распространялись. Широкие размеры приняло производство ручной вышивки строчкой, гладью и тамбуром. Развился Крестецко-Валдайский производственный район, а также Владимирский, где на основе издавна существовавших у населения навыков к строчке (в слободе Холуй и других селениях) стали изготовлять изделия на продажу, украшенные строчкой, для городского обихода (постельное и дамское белье и прочее).
Строчевой промысел охватил уезды соседних губерний: Ярославской, Костромской, Нижегородской. Быстрота, с которой шло распространение промысла, видна на примере с. Катунок (Нижегородской губ.), где в самом начале века было всего 3 строчеи, в 1905 г. их насчитывалось 1121, а к 1917 г. — 4 тыс. человек.
С конца XIX —начала XX в. развился промысел гладевой вышивки, также рассчитанный на потребности горожан. Зародившись во Владимирской губ. (в слободе Мстера), он в короткое время охватил уезды Костромской и Нижегородской губерний. Мастерицы работали на хозяина, который раздавал материал и принимал работу (сам или в лице наемного раздатчика).
При длинном рабочем дне (с привлечением малолетних членов семьи) вышивальщицы зарабатывали мало (5—6 руб. в месяц). Как вспоминает А. М. Крайнова (из д. Безводново у Костромской губернии), надо было просидеть, не разгибаясь, с раннего утра до позднего вечера, чтобы вышить гладью дамскую сорочку, за которую платили 28 коп. (в начале XX в.), если не снижали эту плату за некоторые, иногда незначительные погрешности. Но и те скудные заработки, полученные за гладевую вышивку, для большинства крестьянских семей были большим подспорьем. Девушки на свой заработок одевались — покупали ситец и другие необходимые товары. Поэтому особенно тяжело было вышивальщицам, когда за работу платили товаром. Это вынуждало их приобретать менее нужные вещи и гораздо дороже.
Узоры для вышивок получали от хозяина пли раздатчика и переводили на ткань (батист, тонкое полотно). Оригинального орнамента здесь уже не было, узоры брали из журналов, ориентируясь на вкусы потребителя и моды того времени. При этом техника оставалась на высоком уровне.
Во второй половине XIX —начале XX в. народные художественные промыслы привлекли внимание представителей русской интеллигенции. В этот период не только тщательно изучалось народное искусство, но предпринимались практические шаги для поддержания промыслов. Организация земских школ-мастерских имела целью подготовку мастериц и улучшение художественной стороны вышитых изделий. Правда, вышивальных пунктов-мастерских по сравнению с количеством учебно-ткацких мастерских было меньше, и они были в основном сосредоточены в центральных и южных губерниях. На Севере же школ для вышивания почти не было. Руководительницы мастерских, подчас искренне любившие народное искусство, в выборе рисунков для вышивок стремились придерживаться русского стиля, а образцами могли служить орнаменты старинных рукописей и тканей и узоры вышивок любых русских губерний, а также узоры, составленные художником или руководительницей мастерской. Школы-мастерские оказывали влияние на крестьянскую вышивку в части усвоения новой техники и некоторых орнаментальных мотивов. Однако нередко влияние их на орнамент вышивки окружающих селений было все же ограниченным. Изделия некоторых мастерских слишком резко отличались от местной вышивки, не отвечая традициям и вкусам населения. Вышивка, широко распространенная в качестве домашнего занятия у крестьянского населения, сосуществовала с вышивкой-ремеслом, промыслом, т. е. с массовым производством на рынок, которое с XVIII в., а особенно во второй половине XIX в. приобретает большое значение. Создатели вышивки и ее потребители принадлежали к различным общественным слоям, что отразилось в их изделиях.