Орлов Валерий
Моим ушедшим друзьям…
/избранное/
Санкт-Петербург
2011г.
***
Мне вырвали гортань жестоко
И запретили говорить.
Не успокоившись от жизни
Моя душа могла лишь выть.
И возмущенная природа,
Не дав словам моим уснуть
Холодным отблеском сиянья
Разлила крови моей ртуть.
И та рукою по бумаге,
Срывая линий черноту,
Отображала, с заиканьем,
Словес чудесных наготу.
***
Отбита печень, почки еле дышат.
Понос кровавый мучит каждый день,
Но помнишь друг, была у нас победа!
На наше прошлое не ляжет злая тень.
На ринге нас не звали «королями»,
Но пот и кровь пролили мы не зря.
На нас мальчишки с жадностью смотрели,
Как в прошлый день пришедшая заря.
Мы не были бойцами без упрека.
Нас ринг встречал и бранью и войной.
На нем дрались, до ужаса, жестоко.
Но мы не били одного толпой.
И не кричали о победах скорых.
Нам каждый бой – тяжелым был.
Боксерский знак мы с гордостью носили.
И слух о нас в знакомом реве плыл.
***
Бинтую руки. Тишина.
Какое-то напало безразличие.
Мой бой придет. Еще есть полчаса.
Пока расслаблен я и … в этом все величие.
Тихонько тренер в ухо мне бубнит:
«Бей правой реже. Левую – вперед.
Дистанция – твоя опора власти.
Удары реже, четче и … проход!»
Дверь приоткрыли. Шум из зала слышен.
Отчаянный крик. Удары гонга. Визг.
А мне до «фени» все. Я в полном безразличии.
И даже «начхать» на этот дамский писк.
Перчатки кожу чувствую тугую.
И запах пота в ноздри бьет сильней.
Пора вставать. На ринг выходишь биться.
Где чувствуешь себя смелее и вольней.
***
Ты вбегаешь на ринг,
Словно крылья выносят.
Все шумят в нетерпенье-
Боя сильного просят.
Твой противник не промах.
Сильный малый! Удал!
И в тяжелых боях
Многих на пол послал.
Но на ринге и ты
Тоже богом бывал!
От крутого удара
Кое кто и лежал!
Вот три раунда вихрем
Пронеслись пред глазами.
Синяки и подтеки
Вам расскажут все сами.
Бой прошел и … не помнишь
Как бил! Кто лежал?
Только врезалось в память
Зал отчаянно кричал!
***
В жестокой на ринге битве
Туманом одет черноты.
Нокаута злобною силой,
Ты сброшен с чужой высоты.
Лежит одряхлевшее тело.
В пространстве сознание течет.
Лишь сердце тихонечко бьется
И рефери тянет свой счет.
Дошла до восьмерки цифра
И медленно глаз ты открыл,
Желание было подняться,
Но… рухнул ты снова без сил.
***
Голова как колокол гудит.
Левый глаз – сплошная чернота.
Тренер мне отчаянно твердит:
«Может – полотенце, будет слепота!»
Третий раунд. Медленно встаешь,
Страх, отчаяние – все в прошлом, позади.
Ты себя взбодришь и бешеную злость
Выбросишь куда-то, кому-то впереди.
Вот на коленях он. Нет сил ему подняться.
Ты за канаты сам цепляешься рукой,
А рефери беззвучно губами что-то шепчет,
Показывая судьям в далекий угол мой.
***
Я не слабый, но в отчаянье
Мне так хочется кричать,
А на ринге, ярко белом,
Никуда не убежать!
Печень «сдохла», страшно трогать,
Нечем, кажется, дышать!
И при каждом попаданье
Вспоминаю чью-то «мать»!
***
Я - боец по неволе.
Что-то рвется во мне,
А энергия злости –
Даже в утреннем сне.
Мне без ринга и света,
Не пройти жизни путь.
Но как часто я помню –
Снов зловещую жуть!
***
Последний раунд. Бой закончен.
Крик, свист друзей моих. Подруг.
И … бесшабашное застолье…
Бутылки рвутся с пьяных рук.
Спиртное снимет напряженье,
Порвет порочный, жесткий круг,
А ласк дешевых, вне сомнений,
Избавит боя страшных мук.
***
Крик души, отчаяние, злоба –
Снова выбита рука.
Боль такая, что слезою
Захлебнулась бы река.
А противник, в ярой схватке,
Бьет и бьет в круг роковой.
Мне-б сдержать его … мгновенье!
Гонга звук – спаситель мой!
***
Отбита почка и моча,
Кровавой жижей льет!
Не знаю, сколько продержусь,
Но вырвусь я вперед!
Бой остановлен. Вызван врач.
И … «скорая» спешит:
Сегодня что-то не везет-
Вина на мне лежит!
***
Бой тяжелый, беспощадный.
Кровь залила правый глаз.
И перчаткой неумело
Тычешь слабо каждый раз.
А противник осторожный,
Сам себя умел хранить,
С расстояния небольшого
Продолжал ударом злить.
Метит точно, злобно, жестко.
В рану рваную твою.
Ждет когда я сдамся…
Помоги, господь, молю!
Прикрывая глаз рукою,
Лезешь в драку ты опять!
Хоть не видишь ничего,
Но стоишь, как злая рать!
***
Два боксера на ринге,
Танец сложный ведут.
И смеется их тренер:
«Так к чему же придут?»
Но один сделал выпад,
А другой – вдруг упал.
Не до смеха всем стало.
Образ страха витал!
Разорвалась аорта.
И покрыт кровью ринг,
И умолкнул наш зритель –
Страшно стало всем вмиг.
Смерть застала внезапно,
Серой тенью дыша,
Проскользнула в канатах,
Меж перчаток шурша.
***
Ты на ринге опрокинут силой.
Весь раздавлен. Череп твой разбит!
Ярким фейерверком брызжут звезды.
Страшный свет всех зрителей слепит!
Понемногу пелена ослабла.
Ты встаешь и, в сумрачной тиши,
Слабо различаешь две фигуры,
Вырвавшие свет твоей души!
***
Как бить легко
Беззащитное тело.
Душа – ушла,
А остыть – не успело!
И каждый героем
Себя представляет…
На горло чужое
Ногой наступает!
***
Еще целый раунд боя.
Я смотрю с тоскою в зал,
А противник словно «глыба»,
Но… меня он не достал!
Правда, трещины на ребрах.
Я кручусь как в колесе.
К сожаленью – бой проигран,
Знают это судьи все!
Футбол
Футбол – какое наслаждение
Для тысяч зрителей и игроков.
И мяч, не знающий волнений,
В воротах ищет свой улов.
И тренер, на поле не глядя,
Употребил свою всю власть.
Игрок отчаянно ловит воздух,
Набегавшись сегодня всласть.
Защита ждет его стеною.
Вратарь перчатками скрипит.
И мяч, подброшенный ногою,
В «девятку» верную летит.
Судья свистит. А свист – не слышит!
Огромный рев – кто победил?!
Команды поле покидают,
Собрав остатки былых сил.
***
Тишина в глазах застыла
И окончен жизни путь.
Никогда ты не узнаешь
В чем прошедшего вся суть.
И кому какое дело
Было в жизни до тебя.
Кто родил и тех не знаешь.
Жизнь прожил ты не любя.
Лишь компания хмельная,
Да бутылка на столе
И граненые стаканы
С пыльной грязью на стекле.
Вой – не вой, а песнь блатная
Тихо за душу берет.
И не знал, где завтра будешь,
Куда ветром занесет.
Лист опавший к земле клонит.
Так свалился в жизни ты.
На могиле неопрятной
Тихо вырастут цветы.
Это Господа подарок.
Слез прошедшего следы.
С неба голубой тоскою
Сможешь видеть это ты.
***
Иконы образ золоченый
В углу недвижимо висит.
Цветок небрежно оброненный
Пред ним искусственный лежит.
И в тишине благоговейной,
Где запах ладана и снов,
Душа спасение обретает,
Минуя тяжести оков.
Сюда стремимся мы порою,
Минуя жизни суеты.
Любви, блаженства и покоя
Мы просим – предложив цветы!
***
Сминая кромку ледника,
След в след ступая осторожно.
Рюкзак огромный ты несешь,
И думаешь – как все возможно!
Налево – глыбы снеговые
Нависли каменным мостом,
А с права – пропасти провалы,
С разинутым от страха ртом.
Ступая, думаешь, кряхтишь:
«Зачем сюда забрался в горы?
Да в этом каменном мешке,
Для мертвецов лишь толь норы.»
Попробуй оступись немного
И в трещине за снеговой чертой,
Своим костям найдешь надолго
Прохладный, мертвенный покой.
Ну вот, настала остановка
Меж каменной стеной и льдом.
Ручей играет песню звонко:
«Вот вам ночлег и отчий дом!»
На примусе сварили каши.
Заварка чая – хоть куда!
Сейчас не лишне было-б выпить –
Запрещено! Под страхом льда!
А ночь украдкой опустила
Покров иссиня-черный свой.
Луна и звезды заблестели,
Всех приглашая на покой.
Под тонким, жестким одеялом,
Спаявшись, четверо лежим,
Но дрожь охватывает тело,
Как будто мы куда бежим.
Помаявшись от хладной ночи,
Затекших членов не размять.
И затверделый хруст коленей
Рукой тяжелой не унять.
Когда покинем эти камни
И флаги горные вершин,
Мы откровенно друзьям скажем:
«Что только в горы – путь один!»
***
Вертолет винтами крутит.
Значит я еще живой.
В шлемофоне матом кроет
Чей-то голос, очень злой.
Винт прострелен не на шутку,
Где-то хлюпает вода.
И от «Стингера» на крыльях
Не укрыться ни куда.
Но надежда – знак последний.
Никогда не подведет.
Без винтов и фюзеляжа
Может сядет самолет.
И тогда меня обнимет
Старый друг мой боевой.
К сожалению погибший
Прошлой, раннею весной.
«Стингер» - американская ракета
***
Все не то! Все не так!
Вроде были мы вместе,
И хлестали мы водку, и курили табак.
Золотую кайму на погонах ласкали –
Голубые просторы зачернил страшный мрак!
Вот один я из нашей когорты остался.
Не здоровый, калека. Но все же живой.
И ко мне по ночам вы приходите вместе,
И к утру умываюсь я горькой слезой!
***
Ведущий и ведомый-
Два колеса в телеге.
От «стингера» сгорят,
Купаясь в жаркой неге.
И нет уже друзей.
Лишь куча из металла.
И черные тела,
Что пыль врагов ласкала.
Родные помнят их,
Страдает мать-старуха.
Медалей желтый звон –
Такая невезуха!
«Стингер»- американская ракета
***
В офицерском клубе тихо.
Два портрета на стене.
И улыбчивые лица,
Нам припомнятся во сне.
Вчера пришел приказ на «дембель»:
На высоте, крутили срок.
Но молодые капитаны,
Попали под жестокий рок.
Их «спарка» бешено вращаясь,
Сумела выйти из «петли».
К земле в надежде прижималась –
Ты о спасении – моли!
Не удержала сила духа.
Движок от напряжения сдал.
И в сумасшедшей «вертопляске»
Их самолет на землю пал.
И прапор из санбата
В болоте под Ольхою
С солдатами откапывал
Пол черепа с рукою.
Похоронили молча
На кладбище сыром.
И два любимца неба
Уснули крепким сном.
***
Командир эскадрильи пьяный.
Мутным взглядом он смотрит в окно.
На полоске аэродрома
Не видать его друга давно.
Вместе в паре ходили с боями.
Охраняли «сопливый» десант,
А теперь его черное тело
Приголубил в сарае санбат.
И обидно до слез, что случилось,
И не знал он кого обвинить,
И кровавой рукою память
Заставляла отчаянно выть.
***
Ты был последним, кого я знал,
Войны прошел два срока.
Отчаянно в небе ты летал,
Но жизнь была – жестока!
Ее срубили под конец,
Лишь «дембеля» дождалась.
И сердца ослабела нить,
Струна его порвалась.
Надгробною плитой закрыт.
На мраморе медали.
Бумажные цветы стоят,
Печально смотрят в дали.
***
Погоны, выпушки, кокарды –
Все так прельщает дураков.
Их умный до смерти боится,
Как страшные воспоминания снов.
Когда по молодости лет,
Я глупость в армии искал
И с громким возгласом побед
С погон пылинки я счищал.
Но прослужив немного лет –
Я понял изуверства вечность:
Держись подальше от кокард
Земле родной держи ты верность.
***
Война – прохрипел репродуктор
В ясный и солнечный день
И сразу над всею Россией
Огромная съежилась тень.
Шинель и бушлат заменили
Костюма свободный полет.
И каска с винтовкой скрестились
В твой перекошенный рот.
И тени разрушенных зданий
Все облепили вокруг.
Окопов бугры, амбразуры –
Добавили городу мук!
Мы верим, что будет победа,
Но время и то против нас.
Надежда – одно лишь спасенье
В безвыходной жизни сейчас!
***
Я – простой капитан.
На груди гимнастерки:
Пара желтых медалей,
Пятна грязи от водки.
Я – в атаку ходил,
В медсанбате лежал,
Вся прострелена грудь –
На других не кивал!
Я – не клянчил наград.
Я – солдат уважал!
Я – простой капитан.
Я - в окопе лежал!
Я – простой капитан –
Ось земную держал,
И пробитой рукой
Ее снова вращал!
***
Нырнула, отчаянно, в ущелье «восьмерка».
Десант в напряженье – посадка и … что?
А дальше пробитые склоны, площадка,
Душманов напихано, этак по сто!
«Восьмерка» взмывает
В наушниках крик:
«Ракета по курсу!»
Ты падаешь вмиг!
И … «стингер» проходит
Вдоль борта, как смерть.
Итак, каждый день.
Пустота! Круговерть!
«Восьмерка» - вертолет МИ
«Стингер» - американская ракета.
***
В зубах скрипело слово «надо».
Приказ армейский наш закон!
И мы ломая кости рьяно.
Жестокий понесли урон.
Кто был закрыт в песках зыбучих,
Кто был медалью обойден.
Мы все сравнялись в этой куче
Наш путь по жизни был пройден!
***
Далекий гарнизон с забытыми ночами,
Он с нехорошим словом отчаянно дружил,
Его терпеть не мог я, но, иногда, с друзьями
В компании лихой, с бутылкою – любил!
Мы все оттуда вышли: начальник, подчиненный
И помнить будем, вечно: доколе не уйдем,
И в черных снах болезней, и в радости-веселье
Нам будет сниться вышка и наш аэродром!
***
Уходит туша самолета.
Ты падаешь в бездну кромешной ночи.
Сознание тускло искрится во взгляде
И слово «мамуля» кричи – не кричи!
А воздуха – жгут, сдавил он все тело.
И не чем дышать, круговерть впереди,
Но купол белеет – защитник отважных,
Его силуэт уже позади!
Вот – резкий хлопок и ты – оживаешь!
И сердце облито горячей волной,
И птицей ты облака муть прорываешь –
Ты снова на небе и снова живой!
***
Одни из нас за лычки рвутся.
Другим на это наплевать.
Им жезл и звезды войсковые
В военной жизни – не видать!
Но всех – защитные погоны
Равняют ночью, как и днем,
И армия – жестокой властью,
Нас давит сумрачным умом.
***
Ее мечта быть стюардессой,
Летать на ТУ «Москва –Париж»,
Ну, а пока, ее встречали
Наш парашют, АН-2 – малыш!
Прыжок как будто бы знакомый.
На 1000 метров поднимись
Исполни ряд фигур с апломбом,
Потом планируй резко вниз.
Но подвела ее зацепка:
Был не застегнут шлемофон,
И парашют не смог раскрыться,
Смертельный понеся урон.
Она кричала страшно – жутко!
Глухой удар и … тишины.
Я вспоминаю как от тела
Дохнула жаркая волна.
***
Вчера гражданская попойка.
Гитары звон, магнитофон.
Серьезные сегодня лица.
Накат фуражки и погон.
Нам – девятнадцать, мы-солдаты!
Не знаем отдыха и сна.
И что положено, наряды
Мы отработаем сполна.
И мы, не думая, стреляем,
Мишень дырявя на ходу.
В атаку ходим, газ глотаем
И горечь мерзкую во рту.
Берем песчаные высоты.
Свой пот на гимнастерки льем.
И песнь – веселые разводы,
Красиво взводом мы поем.
Не думая как дни проходят,
До дембеля не виден срок,
Мы вспоминаем о гражданке,
Мечтая смотрим в потолок.
Валентине Терешковой
/космонавту/
Как много играет случай
В жизни спортсмена и … вот –
Прямо с аэродрома… -
Валя в космический рвется полет.
Мы с ней не раз летали
И прыгали с высоты,
И вот она достигла
Далекой своей мечты!
Теперь она с фотографий,
Газетных полос блестит.
Мы счастливы – наша подруга
Так высоко летит!
***
Подводная лодка уходит.
Глубины ее зовут.
И мертвенный штиль наступает,
Когда все матросы уснут.
Не каждый увидит солнце.
Не каждый свободно вздохнет.
Бывает устанет подлодка
И камнем ныряет под лед.
А там темнота наступает
И мертвенный свет фонарей.
Тогда командир проклинает
Просветы погон и огней.
Команда по кубрикам тихо
Молитвы беззвучно жует.
Задраены все переборки.
Лишь ангела голос поет.
И души матросов спокойно
Святой Николай пригласит
В небесные райские кущи,
Куда он и сам улетит.
***
На улице холод и стужа,
И грусть тебя ржавчиной ест:
Шинельку ты снимешь – простуда!
А может схлопочешь и крест!
Нет мамочки милой с тобою,
И некому горло прикрыть.
Один старшина над кроватью
Кричит как болотная сыть.
Все мало ему нашей крови.
Гоняет вперед и назад.
Все круглое тянем на спинах.
Квадратное – тоже. Ну, гад!
Армейские будни – чахотка!
Для тех, кто не смотрит вперед!
Но если смышленый ты малый
Пройдет твоя лодка сквозь лед!
Оглавление:
Мне вырвали гортань жестоко…
Отбита печень, почки еле, дышат…
Бинтую руки, тишина…
Ты вбегаешь на ринг…
В жестокой на ринге битве…
Голова как колокол гудит…
Я- не слабый, но в отчаянье…
Я- боец по неволе…
Последний раунд. Бой закончен…
Крик души, отчаяние, злоба…
Отбита почка и моча…
Бой тяжелый, беспощадный…
Два боксера на ринге…
Ты на ринге опрокинут силой…
Как бить легко…
Еще целый раунд боя…
Футбол – какое наслаждение…
Тишина в глазах застыла…
Иконы образ золоченый…
Сминая кромку ледника…
Вертолет винтами крутит…
Все не то! Все не так!..
Ведущий и ведомый…
В офицерском клубе тихо…
Командир эскадрильи пьяный…
Ты был последним, кого я знал…
Погоны, выпушки, кокарды…
Война – прохрипел репродуктор…
Я – простой капитан…
Нырнула, отчаянно, в ущелье «Восьмерка»…
В зубах скрипело слово «надо»…
Далекий гарнизон с забытыми ночами…
Уходит туша самолета…
Одни из нас за лычки рвутся…
Ее мечта быть стюардессой…
Вчера гражданская попойка…
Как много играет случай…
Подводная лодка уходит…
На улице холод и стужа…
Орлов Валерий Алексеевич
«Моим ушедшим друзьям…»
Фотографии из частного архива Орлова В.А.
Компьютерный набор Алексеевой Е.М.