Одним из важнейших наших решений стало решение основать центр для приемных детей. Мы находились в круглосуточном контакте с детьми и подростками в возрасте от нескольких месяцев до семнадцати лет. Это дало нам бесценный опыт и позволило на практике понять, чтó на самом деле помогает детям с эмоциональными травмами обрести спокойное, счастливое и радостное детство. Детство, на которое имеет право каждый ребенок.
3. Слонов надо укрощать… Прямо как детей
Прошел месяц или чуть более того. Жара спала. Безымянный господин выполнил поручение. Он дошел до столицы и вовремя передал послание адресату, хоть ему и пришлось задержаться и сделать крюк из-за обвалившегося моста. Можно было, наконец, возвращаться обратно. Пусть обратный путь не будет короче, зато наверняка легче, ведь жара пошла на спад. Кроме того, путник радовался, что мост еще не восстановили. Ему следовало бы огорчаться, что снова придется идти более долгим путем, но странным образом он был доволен. Каждый раз, когда он смотрел вдаль и думал о предстоящем пути, в памяти у него всплывал образ того собора. Вернее сказать, остова, которому предстояло стать величественной постройкой. И еще одно воспоминание все чаще оживало у него в душе: воспоминание о двух юношах, Джано и Ионе, разбивающих огромные мраморные глыбы под палящим солнцем. Эти юноши – ровесники, выполняют одну работу, и все же они такие разные! Безымянный господин часто задумывался, какая судьба их ждет. Он хотел снова увидеться с ними. Любой ценой вернуться к собору.
Через два часа после того, как оставил ночную стоянку, он, наконец, увидел перед собой нечто, казавшееся огромным белоснежным шелковым покрывалом, расстилающимся по склону горы. Первые лучи рассвета усеяли мраморный карьер миллионами золотых искорок. Это было волшебное, чарующее зрелище. Чуть ниже виднелись строительные леса, окружавшие монументальную постройку. Слышались первые ритмичные удары молота по камню. Они смешивались с другими звуками – громкими и резкими, – которые путник не мог распознать. Казалось, трубят слоны. «Этого не может быть!» – подумал он. Но, ускорив шаг и подойдя ближе, он увидел именно этих огромных животных. Они шли, слегка покачиваясь, удерживая хоботами длинные деревянные балки. Это и вправду были слоны!
Путник уже вошел в долину и оказался посреди стройки. Вид огромных животных так поразил его, что он почти забыл, как ему не терпелось снова повидаться с двумя юношами. Но тут кто-то потряс его за плечо: «Здравствуйте! А мы с вами уже встречались! Отойдите в сторону, здесь опасно. Они могут свалить с ног одним движением хобота!» Джано усмехнулся, и взгляд его переместился с безымянного господина на крошечного слоненка на тонкой цепочке, которая лианой протянулась между ним и деревянным колышком, вкопанным в землю.
– Не думаю, что удар такого хобота может кого-то свалить, – сказал безымянный господин.
– Такого, может, и нет, – ответил Джано, – это один из детенышей, прибывших сюда вместе со слонихами. Несколько слонят родились во время пути. Они приехали издалека, с Востока, не знаю точно откуда. Наши хозяева привезли их, потому что едят они одну траву, а работают за сто человек. Теперь, чтобы перевозить материалы, не нужно грузить повозки и прокладывать для них колеи – а раньше на это уходила уйма времени.
Безымянный господин слушал Джано, но не мог отвести взгляда от слоненка.
– Их привязывают с самого рождения, – продолжил Джано (он любил, когда его слушают), – и правильно делают. Так они не могут ни отвязаться, ни убежать. Они привыкают к этому и, когда вырастают и становятся такими сильными, что могут вырвать дуб из земли, ведут себя очень послушно, не сбегают и не упрямятся. Слонов надо укрощать. Прямо как детей. Они не знают, как правильно себя вести, пока их не научат. Не будешь воспитывать – и они вырастут упрямыми, будут творить что хотят и не уважать тебя. Настоящий позор! – со смехом заключил он.
– Тебе правда так кажется, Джано? – спросил безымянный господин, удивленный смехом юноши. – Я смотрю на этого малыша и не испытываю ничего, кроме грусти и жалости. Не знаю, общался ли ты когда-нибудь с детьми. Уверяю тебя, ни один ребенок не скажет, что ему приятно, когда люди, которых он любит больше всего на свете, занимаются его укрощением…
Тут путник увидел, что лицо Джано переменилось. Этот юноша яростно молотил по камню дни напролет, и взгляд его оставался всегда мрачным и зловещим. Как бы молод он ни был, на лице у него уже пролегли глубокие борозды. Не от усталости – от гнева.
Но теперь что-то произошло. Безымянный господин случайно задел какую-то струнку в его душе. Лицо юноши, раскрасневшееся от работы и горячности, с которой он говорил, вытянулось, и его залила странная бледность. Джано опустил глаза и украдкой взглянул на слоненка, стоявшего рядом с ним. Уже давно он не чувствовал ничего подобного. Что-то защемило у него в груди, дыхание перехватило. Ему казалось, что сейчас он задохнется. В голове у него завертелись воспоминания, с губ слетели слова:
– Я не общался с детьми, но я сам был ребенком. – Похоже, уже не пот проложил влажные дорожки на его щеках. – Я знаю, как неприятно, когда тебя укрощают.
Джано уронил молот на землю и скрестил руки на груди, будто прячась от чего-то.
– Я никогда об этом не думал – все-таки столько лет прошло. Но я всегда чувствовал себя как этот слоненок. Меня никогда не спрашивали, о чем я думаю, чего хочу, как себя чувствую. Дни были заполнены делами, молчанием, правилами, угрозами и выговорами за то, что родители считали моими ошибками и промахами. Когда я делал все так, как им нравилось, они говорили: «Ты просто сделал то, что должен был сделать». Я должен был выполнять свои обязанности, у меня не было времени на слезы и игры. Не было времени, когда я мог бы рассказать, почему не хочу помогать отцу или доедать суп. Возможно, родители надеялись, что им будет легче справляться со мной, когда я вырасту и жизнь предъявит ко мне более серьезные требования. Прямо как с этими слонами.
Джано снова поднял глаза и посмотрел на безымянного господина. Тот ответил:
– Милый Джано, с тобой произошло то же, что происходит со взрослыми слонами. Ты забыл, кто ты. Ты не ценишь себя и, если я не ошибаюсь, превращаешься в копию своего отца. – Путник улыбнулся и продолжил: – Я думаю, что все это время твоя холодность и угрюмость помогали тебе выжить – возможно, они же всю жизнь помогали твоему отцу. А ведь он тоже был когда-то ребенком, как и ты.
Последовало долгое молчание. Наконец Джано глубоко вздохнул и опустил руки. Глаза его заблестели, и он сказал:
– Вы правы. Но мне это никогда не приходило в голову. Вплоть до этого самого момента я был ужасно обижен на родителей и на жизнь… Я был подавлен и несчастен. Я всегда боялся сделать что-нибудь не так, думал, что ни на что не гожусь. Только вот что теперь поделаешь? Я конченый человек. Я обманут. Я подобен этим слонам – меня уже не держат на привязи, но я этого не понимаю. Я словно скован тяжелыми цепями. Их не видно, но я их чувствую. И судьба у меня такая же, как у них, – склонив голову, подчиняться чужим приказам. Я проживу жизнь, полную печали и лишений. Или все же есть какой-то выход?
Безымянный господин не успел сказать Джано слов утешения, потому что к ним подошел Иона. Он услышал последние слова Джано и теперь стоял перед путником и юношей. Он увидел их издалека, а поскольку собирался пойти выпить воды, то заодно подошел поздороваться с собеседником, который несколькими неделями раньше скрасил ему день разговором.
– Добрый день, – поздоровался Иона. – Я рад, что мы снова встретились. Я часто вспоминал наш разговор и гадал, увидимся ли мы еще, думал, как идет ваше путешествие.
– Спасибо, Иона, – ответил безымянный господин, положив руку на его загорелое мускулистое плечо. – Мы тут смотрим с Джано на этого малыша, посаженного на цепь.
Юноши переглянулись и кивнули друг другу. Они виделись каждый день, но никогда не разговаривали. В перерывах и по вечерам Иона чувствовал себя слишком усталым, чтобы разговаривать. Ему больше хотелось полежать на траве или прогуляться по полю, чтобы восстановить силы в вечерней тишине. Джано много раз обращал внимание на этого юношу, его ровесника: он усердно работал и никогда не жаловался, и остальные рабочие и даже старший мастер хвалили его за трудолюбие, умение справляться со сложностями, простоту и жизнерадостность. Джано не выносил Иону и старался держаться от него подальше. Но при этом безымянном господине, таком вежливом и любезном, ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак приветствия и остаться завороженно стоять на месте. Иона заговорил:
– Да, тяжело целыми днями на них смотреть. Здесь им не место. Через несколько месяцев наступит зима, и я сомневаюсь, что они вынесут холод. Но видеть, как их порабощают, не менее тяжело. А ведь они могли бы свободно жить в лесах, в которых родились…
Джано не подал виду, но удивился, откуда Иона столько знает.
– Здесь всем кажется, что это нормально. Самое ужасное для меня – видеть родителей этих слонят. Они такие большие и сильные – могли бы взбунтоваться, уйти. Они могли бы покалечить и убить нас, но не делают этого. Они как будто продолжают чувствовать на себе цепи, сковывавшие их в детстве. Я часто думаю о том, понимают ли они, что этих цепей больше нет.
Безымянный господин отступил на несколько шагов, чтобы пропустить подъехавшую повозку, взглянул на Джано и Иону и ответил:
– Уже много сотен лет на Востоке слонов используют так же, как мы используем машины: они переносят и поднимают бревна и тяжелые грузы, заменяют собой подъемные краны, тачки и повозки. Порабощенные слоны не восстают против человека – их можно на долгие часы привязать к колышку, вытащить который из земли не стоило бы им ни малейших усилий. Почему же они этого не делают? Почему они могли бы обрести свободу, но не пользуются этой возможностью? А их ведь считают самыми умными животными на свете! Чтобы подчинить себе слона, хозяин с самого начала дает животному понять, что таково его место, иначе и быть не может. После этого слоны не пытаются взбунтоваться и уйти. Маленьких слонят привязывают к толстым столбам, с которыми они действительно ничего не могут сделать. День за днем животные привыкают к этому, постепенно убеждаются, что по-другому не бывает, и приспосабливаются. Вот почему взрослые слоны не пытаются освободиться.
– У нас, людей, все то же самое, – продолжил мысль путника Иона. – Мы рождаемся свободными и счастливыми, а потом что-то происходит. Заботящиеся о нас взрослые, сами не понимая, что приносят нам вред, так говорят и обращаются с нами, что мы превращаемся в привязанных слонят. Это влияет на нас, мы перестаем верить в себя, у нас падает самооценка. Детская невинность и любовь к родителям заставляют нас поверить, что это единственный возможный вариант, более того – лучший. После этого наша судьба предопределена…
«Святая правда!» – подумал безымянный господин.
Все замолчали. Каждый смотрел на слоненка и думал о жизни. Джано чувствовал странное удовлетворение – безымянный господин заставил его задуматься и пробудил в нем давно забытые чувства. Ему не хотелось, чтобы на этот раз высокомерие одержало над ним верх – он страстно желал спросить у Ионы или безымянного господина, как освободиться от оков того, что говорили ему родители.
Но время шло, к ним направился рассерженный старший мастер, и юноши поспешили вернуться к работе.
Зачем вообще говорить о программировании и судьбе
Что же это за механизмы, из-за которых почти у всех нас – и детей, и взрослых – возникают такие сложности? Что делать, чтобы ваш ребенок не стал жертвой заблуждений, страхов и низкой самооценки? Что делать, чтобы он не остался привязан к колышку, от которого, как ему кажется, невозможно освободиться?
Ребенок выстраивает свой жизненный и эмоциональный опыт, основываясь на образе жизни, чувствах и убеждениях своих родителей. Мы – результат нашего детского опыта. Если во взрослой жизни мы чувствуем себя несчастными, то это определенно происходит потому, что нам не хватает чего-то, что могло бы дать нам счастье, – и здесь мы говорим не о здоровье, деньгах, богатстве, шикарных машинах, драгоценностях, современных гаджетах и так далее. Мы имеем в виду все необходимое для того, чтобы завоевать счастье, и все, что к нему прилагается (а если хотите – то и все, что мы только что перечислили). Мы имеем в виду:
• понимание того, что делает нас счастливыми;
• уверенность, что мы можем получить то, чего хотим;
• силу воли, чтобы день за днем строить свое личное счастье;
• смелость, чтобы пытаться;
• терпение, чтобы ждать;
• дисциплину, чтобы не бросить все на полпути;
• высокую самооценку, чтобы знать, что со всем можно справиться, и быть уверенными, что мы достойны того, чего хотим;
• силу, чтобы не дать тем, кто уже разочаровался в жизни, запугать нас словами: «Ты никогда не справишься» и «Это слишком сложно».
И вы, и ваши дети родились способными развить в себе все эти качества. Если вы прочли наш список и думаете, что вам чего-то из него не хватает, можем вас уверить – это нормально, причем не только для вас, но и для большинства людей. Хотите знать почему? Это нормально, потому что большинство взрослых людей в детстве не имели возможности развить в себе эти качества. В детстве мы были жертвами убеждений и механизмов, которые, к сожалению, не давали нам этого сделать.
Совершенно незаметно для самих себя и для наших родителей мы приучились быть несчастными.
Почему же мы становимся жертвами вредящих нам убеждений и механизмов? Возможно, потому что наши родители и сами были их жертвами? Это происходит, потому что все дети естественным образом:
• в начале жизни живут в полном симбиозе со своей матерью или тем, кто ее заменяет;
• «зеркалят» родителей, потому что обожают их и потому что природа-мать наделила нас замечательным механизмом подражания, чтобы мы могли научиться от себе подобных как можно большему за как можно более краткий срок;
• считают (если все идет гладко) маму и папу своими позитивными лидерами, божествами, оракулами, единственными, кому можно довериться и у кого можно почерпнуть нужные и полезные знания, которые помогут вырасти;
• впитывают все как губка. В течение первых семи лет дети неосознанно впитывают все привычки, эмоции и образ мышления, характерные для их семьи. Побольше узнать об эмоциональных потребностях ребенка в первые семь лет жизни (эгоцентрическая фаза) вы можете узнать из нашего бестселлера «Семь заблуждений о воспитании детей», где этой теме отведена целая глава.
Позже мы подробно остановимся на каждом из этих пунктов. А сейчас мы хотим продемонстрировать вам действие двух очень распространенных фраз – «Будь молодцом!» и «Хватит реветь!».
Две глупые фразы: «Будь молодцом!» и «Хватит реветь!»
Из дневника Антонио
Рассказ о печальной жизни… со счастливым концом
«Прошу тебя, будь молодцом!»
В конце концов я так и не стал «молодцом». У меня просто не получилось им стать: я не смог подстроиться под требования моих родителей. Не сумел, и все тут. Невидимая сила заставила меня взбунтоваться против требований «быть молодцом» (сегодня могу сказать, что это моя большая удача).
Но что это вообще означало – «быть молодцом»? Сначала – быть вежливым, говорить спасибо, не сердить бабушку, не разбрасывать вещи… Потом – закончить школу (при этом, конечно же, вести себя прилично и стараться получать самые лучшие оценки), найти хорошую жену, создать семью, работать на высокооплачиваемой работе (лучше всего вместе с отцом), завести детей.
«Быть молодцом» означало быть как все, получать хорошие оценки, вести себя как все – в общем, быть «нормальным», слиться со сверстниками. Гулять, если все гуляют. Завести девушку, если все уже завели. Поехать на две недели на море, если все едут. Я вырос в атмосфере затхлости, распространявшейся во всех направлениях:
Конец ознакомительного фрагмента. Читать дальше:
Перейти