Руководство Германии ещё в 1940 г. определилась с войной против СССР. «Если Россия будет разгромлена, – говорил Гитлер на совещании в ставке 31 июля 1940 г., – Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована»[1]. Нападение на СССР, по расчетам нацистских стратегов, сулило успех только в том случае, если бы удалось молниеносно разгромить Красную Армию еще до того, как Англия, а также, как можно было предполагать, США развернут широкие действия против Германии. В свете намечающегося Англо-Американского союза, главной движущей силой которого был Франклин Рузвельт, быстрый разгром СССР становился архиважной задачей.
По мере приближения начала операции «Барбаросса» в планах германского руководства все большее место стали занимать расчеты на привлечение Японии к непосредственному участию в войне против Советского Союза, чтобы вынудить его вести борьбу на два фронта. 5 июня японский посол в Берлине Осима сообщил в Токио о своей беседе с главой Германии: «Гитлер сказал, что он давно вынашивал мечту ликвидировать коммунистический Советский Союз и до сегодняшнего дня еще не оставил ее... Он интересовался положением Владивостока, мощью советских подводных лодок и территориями, которые заняла Япония во время сибирского конфликта. Отсюда я пришел к выводу, что для него желательно японское участие»[2].
Весьма одобрительно относился к подобной идее Мацуока. Он призывал императора Хирохито отменить начавшуюся с 16 апреля подготовку японского наступления в южном направлении и сначала напасть на СССР, чтобы добиться «генерального решения русской проблемы». Однако это мнение не разделяли наиболее влиятельные круги Японии, заинтересованные прежде всего в южной экспансии и учитывавшие опыт Хасана и Халхин-Гола. Они с пониманием относились к предложениям их немецких союзников захватить Сингапур. С этой целью 13 апреля 1941 г. они пошли на заключение с СССР пакта о нейтралитете, рассчитывая отказаться от него, как только это станет выгодным для Японии. Руководители Германии особенно не возражали против подобного шага Японии, так как пребывали в твердой уверенности, что им удастся одним, без японского участия быстро покончить с Советским Союзом. Главное, чего они желали от Японии, – это нападение на Сингапур, чтобы отвлечь внимание Англии и США от Европы.
|
|
Гораздо большую заинтересованность германское руководство проявило к привлечению европейских стран к войне против Советского Союза. В первую очередь это касалось Румынии, Финляндии, Венгрии и Болгарии, расположенных близ советских границ.
В целом руководство Германии оценивало глобальную и европейскую политическую ситуацию как исключительно выгодную для войны против СССР. Итог подводит высказывание немецкого фельдмаршала Кейтеля:
«При разработке оперативно-стратегического плана войны на Востоке я исходил из следующих предпосылок:
а) исключительные размеры территории России делают абсолютно невозможным ее полное завоевание;
б) для достижения победы в войне против СССР достаточно достигнуть важнейшего оперативно-стратегического рубежа, а именно линии Ленинград – Москва – Сталинград – Кавказ, что исключит для России практическую возможность оказывать военное сопротивление, так как армия будет отрезана от своих важнейших баз, в первую очередь от нефти;
|
|
в) для разрешения этой задачи необходим быстрый разгром Красной Армии, который должен быть проведен в сроки, не допускающие возможности возникновения войны на два фронта»[3].
Директива № 21, которая фиксировала задачи вермахта и общий план сражения с СССР верховным главнокомандованием и Гитлером была подписана 18 декабря 1940 г. и получил кодовое наименование «Барбаросса». Директива № 21 требовала закончить подготовку к нападению на Советский Союз к 15 мая 1941 г.
30 апреля срок нападения на Советский Союз был перенесен с 15 мая на 22 июня. К этому времени большая часть соединений вермахта, участвовавших в захвате Югославии и Греции, была переброшена в район действий «Барбаросса». Развернутая против СССР группировка противника намного превосходила противостоявшие ей силы Красной Армии.
Для выполнения плана «Барбаросса» были развернуты громадные вооруженные силы. К июню 1941 г. они насчитывали в целом 7234 тыс. человек. Из них в сухопутных войсках и армии резерва было 5 млн. человек, в ВВС – 1680 тыс., в ВМС – 404 тыс., в войсках СС – 150 тыс. человек. К моменту нападения на СССР вермахт сосредоточил 209 дивизий. Из них для выполнения плана «Барбаросса» были выделены 153 дивизии и две бригады. Кроме того, страны – сателлиты Германии выставили против СССР 29 дивизий (16 финских, 13 румынских) и 16 бригад (три финские, девять румынских и четыре венгерские), в которых числилось в общей сложности 900 тыс. солдат и офицеров. Ударная сила «восточной армии» – танковые войска имели около 3500 танков и штурмовых орудий. В сухопутных войсках было 7200 орудий. Основные силы были сосредоточены в группе армий «Центр», которая имела задачу расколоть советский фронт стратегической обороны. Для поддержки сухопутных войск, действовавших против Красной Армии, было выделено четыре воздушных флота. Кроме того, сателлиты Германии выставили против Красной Армии около 1000 самолетов.
|
|
Группировка советских войск была в оперативном отношении крайне невыгодна для отражения удара превосходивших сил врага. К утру 22 июня на фронте от Балтийского моря до Карпат имелось только 56 дивизий (32%). Остальные дивизии, входившие в состав этих округов, находились на марше или в районах сосредоточения на общей глубине от 300 до 400 км от границ. Противник же имел в это время перед фронтом советских округов в первом эшелоне 63% всех соединений армии вторжения.
Удар был нанесён 22 июня 1941 г. в 4 часа утра. В боевые действия вступили 153 немецких дивизии, 3712 танков и 4950 боевых самолетов (такие данные приводит маршал Г.К.Жуков в своей книге "Воспоминания и размышления"). Силы противника в несколько раз превосходили силы Красной Армии, как в численности, так и в оснащении боевой техникой. в 5:30 утра рейхсминистр Геббельс в специальной передаче “Великогерманского радио” зачитал обращение Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза. Сталин обратился к народу только через 12 дней после начала войны - 3 июля.
Советские войска испытывали острую нужду в боеприпасах, а чтобы подвезти их не хватало ни транспорта, ни горючего, к тому же часть складов пришлось взорвать, остальные захватил противник. 9 июля был взят Минск, 10 июля группа армий «Центр» начала наступление против Западного фронта. Немцы имели двукратное превосходство в живой силе и четырехкратное в танках. Замысел противника состоял в том, чтобы рассечь наш западный фронт мощными ударными группировками, окружить основную группу войск в районе Смоленска и открыть путь на Москву.
Смоленское сражение началось 10 июля и затянулось на два месяца — срок, на который совершенно не рассчитывало немецкое командование. Несмотря на все усилия, выполнить задачу по разгрому противника в районе Смоленска войска Западного фронта так и не смогли. В ходе боев под Смоленском Западный фронт понес серьезные потери. К началу августа в его дивизиях оставалось не более чем по 1–2 тыс. человек. Однако, ожесточенное сопротивление советских войск под Смоленском ослабило наступательную мощь группы армий «Центр». Ударные группировки противника были измотаны и понесли значительные потери. По признанию самих немцев, к концу августа только моторизованные и танковые дивизии лишились половины личного состава и материальной части, а общие потери составляли около 500 тыс. человек. Главным итогом Смоленского сражения был срыв планов вермахта на безостановочное продвижение к Москве. Впервые с начала Второй мировой войны германские войска вынуждены были перейти к обороне на своем главном направлении, в результате чего командование Красной Армии выиграло время для совершенствования стратегической обороны на московском направлении и подготовки резервов.
Битва за Москву. Операция «Тайфун»
30 сентября вермахт приступил к осуществлению операции «Тайфун». Началось одно из величайших сражений в военной истории, которому суждено было оказать крупнейшее влияние на весь последующий ход Второй мировой войны.
С 13 октября 1941 года разгорелись ожесточенные бои на всех оперативно важных направлениях, ведущих к Москве. С 20 октября 1941 года в Москве и прилегающих к ней районах было введено осадное положение. Принято решение об эвакуации в Куйбышев дипломатического корпуса и ряда центральных учреждений. Также решено вывезти из столицы особо важные государственные ценности. Из москвичей сформированы 12 дивизий народного ополчения.
Для обеспечения удара по Москве командование вермахта решило использовать максимально возможные силы. Это можно было сделать только путем привлечения войск с других направлений. К концу сентября в группу армий "Центр" с южного направления были возвращены 2–я армия и 2–я танковая группа. Кроме того, войска центрального направления были пополнены 4–й танковой группой и двумя армейскими корпусами. Всего во второй половине сентября в группу армий «Центр» было направлено 18 дивизий.
Сначала удача сопутствовала германскому руководству. Немецким войскам удалось прорвать советский фронт в трех местах и, нанося удары по сходящимся направлениям, окружить к 7 октября в районе Вязьмы войска четырех советских армий. Все имеющиеся резервы - московские курсанты, танкисты Катукова, конники Белова и дивизии народного ополчения - были брошены на немецкие танки. Их героизм и стойкое сопротивление окружённых армий сковало более чем на неделю 28 вражеских дивизий, что дало возможность советскому командованию организовать оборону на Можайской линии.
Для пополнения войск центрального направления германское командование не могло снять с других участков фронта крупные силы. Дивизии группы армий «Юг» были полностью скованы тяжелыми боями в районе Харькова, в Крыму и на подступах к Ростову. На тихвинском направлении наступление вермахта захлебнулось. В Карелии и в районе Мурманска немецкие войска вынуждены были перейти к обороне по приказу ставки от 10 октября.
12 ноября в Орше состоялось совещание руководства сухопутных войск, на котором было единогласно решено предпринять последний, решающий штурм советской столицы. Все участники совещания – Браухич, Гальдер, фон Бок и другие генералы были уверены в его успехе.
15–16 ноября возобновилось наступление вермахта. На этот раз в нем участвовали более 50 дивизий, из них 13 танковых и семь моторизованных. За две недели боев немецкие войска с тяжелыми потерями продвинулись севернее Москвы до Яхромы, а южнее – до Каширы. Однако для достижения главной цели – взятия советской столицы, – не хватило ни сил, ни средств.
Спешили на выручку дивизии с Дальнего Востока, Казахстана и Сибири. Первой прибыла 316-я дивизия Панфилова, и прямо из вагонов ее бойцы бросились в бой на Волоколамском шоссе, где у разъезда Дубосеково ими было остановлено наступление немецкой танковой группы.
За ратные подвиги 18 ноября дивизия была награждена орденом Красного Знамени, удостоена гвардейского звания и переименована в 8-ю гвардейскую Стрелковую дивизию. В честь погибшего в тот день генерала Панфилова 23 ноября 1941 года дивизии было присвоено его имя.
Однако немецкое командование настаивало на продолжении наступления для захвата Москвы, не считаясь ни с какими потерями. “Судьбу сражения - писал фон Бок в своем дневнике 3 декабря - решит «последний батальон»”. К 5 декабря вермахт был повсеместно остановлен, и советские войска перешли в контрнаступление. В сражение были введены свежие стратегические резервы советского командования (сибирские дивизии). Накапливание отдельных элементов поражения вермахта на протяжении всей предшествовавшей с 22 июня борьбы на советско-германском фронте вылилось в зимние месяцы 1941/42 г. в сокрушительный разгром немецких войск под Москвой.
Завершилось контрнаступление советских войск под Москвой 7 января 1942 года, а затем началось уже собственно наступление Красной Армии. Начавшись 7 января, наступление РККА продолжалось до начала апреля 1942 года. После чего было принято решение перейти к обороне.
[1] Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1969. Т. 2. С. 80
[2] Каsе Т. Eclipse оf the Rising Sun. L., 1951. Р. 160; Presseisen Е. Germany аnd Jараn. А Study in totalitarian Diplomacy 1933–1941. The Hague, 1958. P. 301; Вutow R. Тojа and the Coming of the War. Princeton, 1961. P. 208; Staatsmänner und Diplomaten bei Нitlеr 1939–1941. S. 598.
[3] Военно-исторический журнал. 1961. № 9.