День был в самом разгаре, белое светило Мирандия неспешно плыло по безоблачному небосводу, постепенно приближаясь к закату. Джованни, стоял под палящими лучами и смотрел на выстроившийся перед ним отряд из тридцати неживых солдат, облаченных в крепкую кольчугу и металлические шлемы, полностью, закрывавшие лица. Каждый из мертвецов держал в руках деревянный щит обитый железом и короткое копье.
По примерным подсчетам, чтобы поймать Гавенну, тридцати солдат должно было хватить, естественно, если они будут кем - то управляться. Для этого заклинателю нужны были представители малой знати служащей у него в замке.
-«Жан, сбегай за тремя рыцарями» Обратился Джованни стоящему сзади него скелету.
-«Но, милорд! Вы несправедливы! Мой проступок не настолько тяжек и слишком регулярен, что бы понижать меня до посыльного! Или… это была последняя капля?» чрезмерно наигранно воскликнул Жан, подражая Мии.
-«Жан, пожалуйста, не начинай опять, твое «наказание» скорее награда, ты безвылазно сидел в замке полгода, а сейчас у тебя появляется возможность, как следует размяться, так что парочка поручений не такая большая цена за ожидающее тебя веселье» устало, ответил Джованни, не обращая внимания на шутливый тон скелета.
-«Не обижайтесь, милорд, я лишь играю роль, которую мне дал ваш многоуважаемый и ныне покойный батюшка, так что, считайте, что я уже в казармах» сказав это, Жан сорвался с места и почти летя, помчался в сторону казарм.
Тяжело вздохнув, Джованни снова повернулся к собранным воинам. Нежить, поделенная на три отряда, ведомая рыцарями, должна прочесать окрестности леса, находясь, на равном расстоянии друг от друга. Жан будет поддерживать между отрядами связь, а так же должен первым прийти на подмогу отряду нашедшему Гавенну. Жан, благодаря своей способности, обладал крайне высокой скоростью, поэтому был идеальным кандидатом на эту роль. Тактика боя была следующей: один из отрядов находит Гавенну и до вступления в бой подает сигнал, затем задерживает колдунью до прибытия подмоги, первым подоспеет Жан, а за ним и другие два отряда. Хоть Гавенна, судя по ее должности, сильный заклинатель, ей не одолеть всех разом. Однако сложность заключалась в необходимости взять ведьму живой, хоть Джованни и дал четкие инструкции Жану, а тот передаст их рыцарям, но все, же у заклинателя были на этот счет некоторые опасения - взять искусного заклинателя живым - невероятно тяжелая задача, связанная с множеством рисков. «В случае, если все пойдет как надо, я приближусь еще на шаг к величию отца» подумал Джованни, сжав в руке посох.
Также, важно было подготовить средства передвижения. И в этом вопросе, во время обсуждения в библиотеке, Джованни и Энрике так и не пришли к согласию: Энрике предлагал снабдить весь отряд ездовыми велосами. Велосы являются очень быстрыми, шерстистыми животными с длинными мордами, на конце которых находятся хоботки. Они передвигаются на двух лапах. Большинство пород травоядны, но далеко на востоке видели хищных велосов. Эти животные являются млекопитающими, но вылупляются из яиц.
Джованни же считал, что эта идея слишком расточительна: тридцать с лишним велосов - это более половины всего транспорта, расположенного в замковых стойлах, их потеря, в случае непредвиденных обстоятельств, будет тяжело поправима. Скорее всего, бой с колдуньей произойдет недалеко от пограничного Амазского форта и велика вероятность, что они заметят приближение отряда издалека и пришлют Гавенне подмогу. Потому Джованни намеревался воспользоваться менее рискованным способом для экспедиции, но более рисованным для него лично.
Некромант достал из кармана три гладких камешка и, нервно сглотнув, подошел к неподвижно стоящим мертвецам
- «это заклятье будет моим вкладом в это дело» прошептал Джованни и приступил к сотворению заклинания».
Джованни намеревался поместить в пространственное хранилище, привязанное к каждому из камней, по десять мертвых солдат и, благодаря этому, обеспечить максимальную мобильность и незаметность для рыцарей. Это заклинание требовало огромного количества энергии и, учитывая, что Джованни, уже использовал сегодня пространственное хранилище несколько раз и не до конца восстановил свои силы, создание разом трех мобильных хранилищ, которые в разы энергозатратней, было опасным для здоровья. Однако, это не останавливало заклинателя, его отец уже в тридцать лет мог помещать в свое пространственное хранилище до пятидесяти солдат, и мог пользоваться этим по нескольку раз на дню. Кроме того, в свои тридцать лет Винсенте Чезамерк занимал высокую должность в совете и уже сделал несколько крупных открытий в области магии смерти.
Джованни всегда стремился подражать своему отцу, а когда его не стало, единственной мечтой молодого некроманта стало достижение тех же высот, что и его отец, а в идеале и превзойти его, навеки вписав свое имя в историю. И Джованни чувствовал, что события, происходящие сейчас должны сыграть в его жизни немалую роль. Потому он намеревался выложиться по полной и, как можно сильнее, повлиять на исход операции.
Камни хранилища, разложенные на земле, замерцали голубым светом и над каждом из них отворился ход в другое пространство. Открывшиеся темные провалы радостно встречали маршировавших в них мертвецов. По мере заполнения хранилищ, поддерживать заклинание становилось все тяжелее: Джованни начинало мутить, и у него закружилась голова. Когда в каждое хранилище зашли по восемь солдат, у заклинателя обильно пошла кровь носом, а в глазах все поплыло. Когда, наконец, проемы между пространствами сомкнулись, приняв в себя, последних воинов, Джованни рухнул на колени, судорожно хватая ртом воздух, пытался прийти в себя и сдержать рвотные позывы. Отцепив от пояса восполняющее силы лекарство, приготовленное им неделю назад, он опрокинул в себя горькую, вязкую жидкость. Отбросив склянку и собрав магические камни, заклинатель попытался подняться, опираясь на посох своей хрупкой рукой. После лекарства стало чуть легче, рвотные позывы прошли, и Джованни уже не опасался, что он потеряет сознание. Однако перед глазами все по-прежнему плыло, а кровь, текущая из носа и не думала останавливаться. Джованни понимал, что поступил глупо, понимал, позови он Энрике, проблем было бы куда меньше, понимал, что, когда об этом узнают, в замке поднимется переполох, понимал, что снова не послушал своего старого учителя, который не раз говорил ему не лезть на рожон. Но Джованни не жалел о своем поступке и был доволен собой, несмотря на свое состояние, ведь он смог сделать это, такая выносливость с его хрупким телосложением была настоящим подвигом.
Опираясь на посох, Джованни кое- как поднялся и в этот же момент к нему буквально подлетел Жан.
-«Милорд, я конечно, понимаю, что вы крут, но… на кой вы так-то колдонули, вам же ш теперь, как минимум две недели практиковаться не дадут, а ближайшие два дня… так, вот утритесь» скелет, протянул Джованни чистый носовой платок - «а ближайшие два дня вас даже с койки не выпустят, оно вам надо!?»
-«Это не проблема, теперь отряду не придется тащиться всей толпой, проламываясь сквозь заросли и привлекая внимание всех, кого только можно… и на сборы меньше времени уйдет… и быстрее будет» измученно, но довольно ответил Джованни и, вспомнив, зачем здесь Жан, спросил – «Ты бойцов привел?»
-«Естественно, вон они» скелет указал на троих человек стоящих позади него.
Рыцари были облачены в стальные кирасы и шлемы без забрала, все трое были вооружены складными копьями, которые по желанию могли быть, и шпагой, и кавалерийской пикой, кроме того у каждого при себе было двуствольное ружье, украшенное затейливыми узорами.
Джованни удовлетворенно кивнул, смотря на выбор Жана, заклинатель хорошо знал этих людей и понимал, почему скелет выбрал их: рыцаря, стоящего посередине, звали Леопольдом, он был ветераном многих войн, служил еще при отце Джованни и вместе с ним участвовал в нескольких сражениях с Егратской империей. В свои пятьдесят с лишним выглядит лет на сорок, кроме того, он очень выделяется своей роскошной темной бородой, которую Джованни тоже мечтал однажды себе отрастить, но понимал, что из-за своих генов эта мечта несбыточна. Слева от Леопольда стоял Марко, не менее хороший воин, кроме того обладающий магическим талантом, который за свои тридцать шесть лет, увы, так и не развил, и вместо того, чтобы стать заклинателем смерти решил следовать своим семейным традициям и выбрал военную карьеру, и теперь уже сколько лет безвылазно сидит тут… бедняга. И третьим рыцарем был Оскар, совсем еще молодой парень – всего девятнадцать лет. Высокий, хорошо сложенный, целеустремленный, пользующийся популярностью у женщин. Джованни возлагал на Оскара большие надежды и, в какой-то мере, завидовал ему: парень начал служить в этом замке год назад и за это время получил уже два повышения, во многом благодаря тому, что стремился сделать все лучше и быстрее остальных. На этом задании он вполне может поднабраться опыта и понаблюдать за своими более опытными коллегами. «Мне, кстати, поднабраться опыта тоже не помешало бы» подумал Джованни.
Заклинатель раздал воинам магические камни и на всякий случай уточнил, как их использовать – «Итак, господа… вот каждому по камню с пространственным хранилищем, бросаете их на землю, он активируются, поэтому не уроните их раньше времени» заклинатель перевел взгляд на рыцарей – по их виду было понятно, что понимают это и без объяснений. – «Хотя, кому я это рассказываю … значит так, когда камни … заработают, пошлют световой сигнал для извещения остальных, так вы поймете кто нашел колдунью ….Кроме того на них установлена программа, солдаты автоматически будут окружать врага… »покачиваясь некромант все же сказал, что хотел и развернувшись, заметил огромную толпу слуг сбежавшихся прибежавшую на помощь к своему господину. – «Ох… вас мне только и не хватало» пробормотал Джованни и позволив уложить себя на носилки, мгновенно заснул.
Жан, проводив взглядом, свих глазниц удаляющуюся процессию, повернулся к рыцарям – «ну шо мужики, раз уж наш изящнейший, так пыжился с нашей эффектностью, ой не то, Эффективностью. То и мы костьми ляжем, но енту сволочь ему притащим. Да, мужики?»
-«Не обсуждается» сухо ответил Леопольд.
-«Так точно!» Гаркнули Марко и Оскар.
-«Отлично седлайте носатых зверюг, а я за вами полечу»
Когда рыцари, оседлав велосов, тронулись в путь, Жан достал из своей перевязи два кинжала и подбросил их в воздух, клинки, крутясь, взлетели вверх и зависли в воздухе, а затем плавно проплыли к скелету. Когда клинки остановились на уровне ступней, Жан без проблем встал на них, а затем два кинжала, повинуясь воле скелета, понесли его следом за рыцарями. Жан воспользовался своей особой способностью, которой наделил его господин Винсенте, и подобно конькобежцу, он несся вперед по воздуху, в мгновение, поравнявшись с рыцарями.
Граница. Папоротниковый лес. Закат.
Мирандия постепенно закатывалась за горизонт, окрашивая небо в багровые тона, в папортниковом лесу уже стемнело и заклинательнице приходилось тратить драгоценную магическую энергию на преобразование своего зрения, позволяя себе видеть в темноте. Сверкая кошачьими глазами, Гавенна неутомимо шла вперед, не останавливаясь, ни на шаг. В этом темпе колдунья шла к границе в течение всего дня. Большая часть ее сил была потрачена на ритуал и на побег из руин, остатки же тщательно береглись, но то и дело приходилось пускать их в ход. За день она так и не оправилась от того ужаснейшего провала: потеря лаборатории со всеми документами и сотрудниками, ритуал, сорванный по неизвестной причине. Ничего подобного с придворной заклинательницей не случалось уже двадцать лет, двадцать лет не испытывала она такого позора, отчаяния и бессильной ярости, которую, даже выместить не на ком.
Сейчас главное было добраться до приграничной крепости, и избежать столкновений с Рамрианцами. Колдунья старалась оставлять как можно меньше следов и двигаться как можно быстрее, опасаясь быть обнаруженной, упуская из-за этого шанс восстановить свои силы, выпив жизнь из представителей местной фауны. В то же время Гавенна понимала, что если ее все же найдут враги в таком состоянии, то сил отбиться уже не хватит. Хоть она уже перешла границу, до спасительной крепости было еще далеко. Ее, некогда, роскошный красный балахон, испачкался, изорвался и намок. В таком состоянии ее одежда не могла защитить от холода, пришедшего на смену невыносимой жаре. Голод и нехватка магической энергии, вконец убивали радость от близости спасения, и обостряли осторожность.
Резко остановившись, колдунья начала встревожено вслушиваться в шорохи вечернего леса. Обострив свой слух, Гавенна, наконец, отчетливо услышала то, чего она так опасалась: «стук лап велосов. Бегут на пределе своих возможностей, на равном друг от друга расстоянии, на них дополнительный груз… судя по тому как тяжело ступают ездовые звери, это хорошо вооруженные всадники… вероятно элитные рыцари или некроманты, иначе их было бы больше. Если это некроманты, то у каждого с собой гниляки… чтоб их!». Сделала вывод заклинательница из услышанного ею топота, доносящегося вдалеке. Вскоре Гавенна услышала звук еще одного преследователя, «вместе с этими тремя есть, летун… летит низко, без труда обходит все препятствия, однозначно, мертвяк высокого ранга или опытный колдун… Цишь! (Амазское ругательство, обычно его употребляют, желая выразить досаду, удивление, или испуг) Чтоб вас всех Риз покарал! (Риз, в Амазском наречии означает божество, или нечто стоящее выше человеческого понимания. Просьба Риза кого-то покарать по своему смыслу, является очень неточной, так как, Ризов в Амазском пантеоне более двух десятков)».
При подобном раскладе, положение Гавенны было весьма незавидным: наличие среди преследователей хотя бы одного некроманта, удесятеряет число врагов. В нынешнем состоянии заклинательнице ни за что не справится с двадцатью, а то и тридцатью мертвецами, учитывая, что некромантов поддерживает могущественная нежить, шансы на спасение начинают стремиться к нулю. Понимая это, Гавенна понеслась вперед, усилив свои ноги. Спустя пятнадцать минут непрерывного бега, колдунья увидела просвет между деревьями – она добралась до опушки. Однако, ясно было слышно что преследователи приближаются все ближе. «Сейчас выбежать из леса означает самоубийство, на равнинах велосы однозначно меня перегонят… хм… надо подумать» Заклинательница остановилась и приступила к поиску выхода из сложившейся ситуации, внезапно ее раздумья прервал треск сухих веток: навстречу колдунье вышел панцирный клухтун (Крупное, травоядное животное, покрытое крепким панцирем и вооруженное пятью длинными рогами). Клухтуны в большинстве своем агрессивны, особенно во время сезона цветения, но сейчас было самое начало сезона урожая, в это время клухтуны мало обращали внимание на что-либо и начинали запасаться жиром, перед сезоном холодов. Посмотрев на зверя, Гавенна мгновенно нашла сразу два выхода из ситуации: «Я могу попробовать выпить его жизненные силы, после этого у меня появится шанс раздавить этих мъергульевых выкидышей (ругательное, Амазское название червей, личинок, или других неприятных сознаний), однако если зверя не получится убить быстро, меня зажмут между молотом и наковальней… рискованно. А если я натравлю панцирника на Рамрианцев? Потрачу запас сил необходимых для боя, но будет шанс задержать их всех, или хотя бы ослабить. Рискну!» приняв решение, Гавенна уверенно ступила навстречу зверю. Клухтун заметил приближающуюся к нему женщину и насторожившись выставил в ее сторону свои рога, попытавшись насадить на них стремительно идущую к нему колдунью, но тщетно, Заклинательница увернулась от смертоносного оружия и коснулась его головы. Заклинание успешно вошло в разум животного и гигант, отступив от заклинательницы на пару метров, понесся в сторону преследователей.
Зло улыбаясь, Гавенна смотрела на то, как взбешенный зверь несся дальше в лес, крушить ее врагов. Власть над животными, давала магия природы второго круга, для использования которой пользователям других типов магии приходилось тратить в два раза больше сил.
Уставшая колдунья опустилась на землю, от ее силы остались жалкие крохи, и ее восстановление занимало первостепенную задачу, в противном случае заклинательница рисковала оказаться совершенно беспомощной перед противником. Расположившись на траве, освещаемой последними лучами заходящего светила, Гавенна истратила последние свои силы на изменение своего тела: непокрытые изорванной одеждой участки кожи покрывались спорами, испускающими дивный запах, привлекающий насекомых и прочую мелкую живность. Вскоре заклинательница была, полностью покрыта мелкими букашками, зверьками, ящерками и прочей мелюзгой, учуявший сладкий аромат и в этот же момент все существа, не успев издать ни звука, были проткнуты тонкими иглами, вышедшими из тела колдуньи. Иглы стремительно вытягивали жизнь из мелюзги, передавая ее колдунье. Когда гора окоченевших трупиков попадала с ее тела, Гавенна поднялась, силы частично восстановились, однако что бы прийти в норму, этого однозначно мало.
–«Чудесно! Это нужно было сделать еще пять часов назад! Жаль я тогда не могла нормально соображать… ах какой же здесь воздух!» Счастливо вдохнула Гавенна на секунду утратив бдительность, но сразу взяв себя в руки снова улучшила свой слух: «предположительный противник и посланный мною зверь почти столкнулись, до этого момента осталась не более минуты. Проблема в том, что эти трое движутся слишком далеко друг от друга» мысленно комментировала Гавенна услышанное ей «…стоп трое, я слышу только двух велосов и летающую тварь, где четвертый!?» потеря одного из преследователей встревожило заклинательницу, она еще сильнее вслушалась в ночной лес, пытаясь выцепить звуки характерные для ездовых животных. Ее поиски были прерваны выстрелом из ружья, в ту же секунду как Гавенна отреагировала на резкий звук, ей в плечо вонзилась пуля.
Вскрикнув от неожиданности и боли, заклинательница отскочила на несколько метров, удивленно смотря в сторону выстрела: из зарослей высокого папоротника выехал всадник, одетый в Рамрианский гвардейский доспех. Стрелок не выглядел как опытный следопыт, способный перехитрить опытную заклинательницу, более того это был какой-то желторотый юнец, которому даже двадцати не дашь.
-«Ха! И это опасная Амазская заклинательница высокого ранга, из-за которой была поднята такая суета!? Я разочарован! Что бы скрутить тебя, хватит и меня одного» Насмешливо воскликнул всадник, демонстративно задувая дым, идущий из дула двустволки.
Гавенна молча смотрела, на напавшего, на нее рыцаря и зажав кровоточащую рану запустила процесс регенерации, параллельно с этим анализируя ситуацию - «Видимо, этот юнец перегнал остальную группу, хотел раньше всех до меня добраться и нашел он меня в тот момент, когда я восполняла силы, поэтому я его не заметила. Видно, что сопляк всего лишь храбрится, он ждал столько времени не потому что выжидал, нет… он не решался открыть огонь раньше, не понимая что я была уязвима! Сейчас он весь покрыт потом. Свинцемет, дым из которого он так молодетски задувает так и дрожит в руке, нет, он не опасный соперник, но возможно обладает парочкой сюрпризов».
-«Так как же ты собираешься меня скрутить, а? Уродец?». Зловеще улыбаясь, ответила заклинательница, вынимая пулю из почти зажившей раны.
-«отстрелить тебе все конечности… а дальше как получится!» Раздраженно выкрикнул рыцарь, снова наставив ружье на колдунью.
-«А может ты на подмогу надеешься? Вот на ту например» Гавенна указала пальцам в сторону поднявшихся сигнальных столбов света означающих что взбешенный зверь наконец вступил в бой с остальными преследователями.
Дальше ни слова не говоря, рыцарь швырнул на землю камень, покрытый магическими письменами. Ударившись о холодную почву магический предмет, поднял в небо яркий сигнальный луч, а затем раскрыл проход в иное измерение, откуда вылезло десять умертвий облаченных в кольчугу, и хорошо вооруженных. Только появившись и заметив противника, мертвецы, закрывшись щитами и выставив вперед копья, начали аккуратно обходить колдунью с боков намереваясь заключить ее в кольцо. Было видно что все десять воинов хоть и были низшей нежитью, первого круга, были сделаны с невероятным старанием и мастерством, программа заложенная в них была прописана до мелочей. Напряженная тишина с обеих сторон, наконец прервалась новым выстрелом, послужившим началом сражения.
Увернувшись от пули, Гавенна метнулась навстречу самому крайнему мертвяку, на бегу превращая свою руку в костяное лезвие, и целясь по ногам бегущей ей навстречу нежити. Но, противник мгновенно среагировал и присел, закрыв ноги щитом. Ударившись о щит, лезвие со звоном отскочило, заставив заклинательницу отступить, изворачиваясь от ударов подоспевших воинов. Продолжая избегать атак наседавших на нее солдат, Гавенна раз за разом изменяла свои части тела, отращивала новые конечности, и яростно рвала, резала, и рубила, вырывая у мертвецов куски кольчуги и ломая щиты. В это время, рыцарь выцеливал заклинательницу и дождавшись момента, спустил курок. Со свистом пуля полетела в заклинательницу и, вырвав у нее кусок щеки, вонзилась в ствол дерева. Получив ранение, Гавенна отскочила и попыталась залечить рану, отвлекшись на заживление тканей, заклинательница пропустила удар от нежити и два копья вонзились ей в бедро. Разъярённо зарычав, Гавенна превратила свою руку, в огромную когтистую лапу и в мгновение ока снесла головы двум мертвецам. Покачнувшись тела, грохнулись на землю, не пролив и капли крови.
Вытащив копья из раны, заклинательница метнула их в приближающихся врагов, затем превратив свои руки в два шприцеобразных жала, воткнула их в убитых солдат, выпивая их слабую энергию, еще не успевшую выветрится из обезглавленных тел. Восполненной энергии хватило на излечение ран, но за эти секунды мертвецы успели окружить ее. Посмотрев на новый расклад, Гавенна зло ухмыльнулась и, обратив свои руки в массивные костяные наросты, рванулась к самому дальнему из мертвяков. Первый удар раскрошил щит в щепки, второй удар размазал труп по земле. Следующим действием колдунья покрыла свою спину прочным хитиновым панцирем, намереваясь, защитится от несущихся в нее копий. Но град ударов, нанесенных семью воинами, оказался настолько сильным, что расколол хитиновый панцирь и острия вошли в спину Гавенны. Покачнувшись, заклинательница безмолвно упала на землю. Мертвецы вытащили копья из ее спины и достали цепи, намереваясь сковать Гавенну. Рыцарь, увидев, как она упала, приблизился. На его лице играла довольная ухмылка, он уже был готов поиздеваться над поверженной колдуньей и для этого подъехал ближе. Этого Гавенна и ждала: ее панцирь сумел выполнить свою функцию и защитить важные органы, а несколько неглубоких ран не сильно беспокоили заклинательницу. Благодаря понижению болевого порога она могла продолжать двигаться и сейчас, она намеривалась лишить всадника транспорта, тем самым отсекая возможные пути отступления. Если бы она продолжила медленно убивать солдат одного за другим, Рамрианец струсил бы и сбежал, или к нему подоспела бы подмога, потому что бы завершить бой как можно скорее, Гавенна намеривалась подманить его, дав себя ранить. Резко вскочив, колдунья усилила свои ноги и подпрыгнула к ошеломленному рыцарю. Ее левая рука превратилась в шприце образное жало и вонзилась в ездового велоса. Взревев раненное животное, скинуло с себя всадника и попыталось сбежать, но Гавенна продолжала наносить уколы своим жалом, до тех пор, пока велос не упал замертво. Выпив всю жизнь из сильного и здорового животного, заклинательница мгновенно исцелила все свои раны и восполнила свои силы выше, чем до половины, морщины на ее лице слегка сгладились, а желтые глаза засверкали еще ярче.
-«О да! Ну что отродья, попляшем!» С наслаждением крикнула Гавенна, отращивая на своем теле сразу десять пар конечностей разных смертоносных зверей.
Поднявшись, рыцарь перезарядил ружье и сделал два выстрела. Заклинательница, без малейших затруднений поймала пули одной из конечностей, небрежно откинув их в сторону. Проигнорировав выхваченный раскладной клинок рыцаря, Гавенна повернулась к несущимся к ней мертвецам и, достигнув их, одним прыжком устроила настоящую мясорубку. За десять секунд, семеро солдат были разорваны на мелкие кусочки, обломки копий, куски иссохшей плоти и чешуйки кольчуг взлетали к кронам деревьев и гигантских папоротников, а затем падали на землю. Расправившись с нежитью, заклинательница повернулась к рыцарю и перед тем как напасть прослушала окрестности: основной отряд все еще бился с клухтуном и, судя по всему, это займет минут десять, если считать, сколько времени им потребуется что бы досюда добраться. «Отлично, у меня еще есть время немного развлечься и снять стресс » подумала Гавенна, убирая лишние конечности. – «Эй, Рамрианский сопляк, назови ка ты мне свое имя, перед тем как я тебя убью» Громко и задиристо обратилась Гавенна к противнику.
Рыцарь, заметно подрагивая, выставил вперед раскладной клинок, и громко, будто перебарывая свой страх, произнес – «Меня зовут Оскар Релетан, запомни мое имя, ибо я даже без помощников, одолею тебя! »
-«Да у тебя же коленки дрожат, а хотя давай, попробуй! Я даже тебе подыграю, и буду использовать только одну руку» Гавенна, восстановив свои силы более чем наполовину, находилась в прекраснейшем состоянии духа, и уже забыв о недавних неудачах, предвкушала потеху.
Превратив свою правую руку в костяное лезвие, от локтя и до кисти, колдунья стремительно понеслась на рыцаря. Взмах костяным лезвием был встречен раскладным мечом, скрестившись два клинка вновь разошлись, повторив это еще несколько раз. Следующие тридцать секунд Оскар успешно отражал выпады заклинательницы, то и дело, переходя в нападение и даже несколько раз задев ее, хоть подобные раны, образовавшиеся на теле колдуньи, мгновенно затягивались, сам факт попадания воодушевлял рыцаря, побуждая его продолжать наступление. Во время очередного замаха, Оскар все же пропустил один удар, и острое костяное лезвие с силой врезалось в его кирасу, оставив глубокую вмятину и откинув воина на несколько шагов.
Гавенна улыбнулась, взглянув на рыцаря, с трудом пытающегося подняться после удара - «нам пора заканчивать. Однако ты продержался целых тридцать секунд Рамрианец. Я довольна, мне нравятся такие как ты, жаль, что ты родился в народе нечестивцев, если бы ты был Амазианцем, или хотя бы Егратцем я бы оценила бы твои навыки… да, жаль что ты лишь индерах (очень грубое обозначение чужака, чужеземца, или как в данном случае представителя низшей расы). Хотя нет наоборот это хорошо, ведь я обожаю убивать таких нечестивых мразей как ты». Договорив, заклинательница неспешно подошла к пытающемуся вздохнуть рыцарю, на ходу превращая костяное лезвие в шприце подобное жало, намереваясь выпить жизнь из поверженного противника.
Оскар чувствовал, как, колдунья приближается к нему, понимая, что если он ничего не предпримет, то погибнет, рыцарь начал озираться в поисках оружия и к своему счастью увидел свое ружье, лежащее в траве. Дождавшись, когда заклинательница подойдет к нему, Оскар резко вскочил, и со всего размаху ударил колдунью по лицу металлическим прикладом. Гавенна не ожидая подобного поворота событий, не успела защититься, и удар пришелся в полную силу. Оскар нанес еще один удар, а за ним еще один, поняв, что Гавенна скоро придет в себя, рыцарь поспешно достал два патрона и, смотря на поднимающуюся колдунью, спешно зарядил ружье.
Оправившись от тяжелых ударов, первое, что увидела Гавенна, было ружье, нацеленное в ее разбитое лицо. Прогремел выстрел, пуля вошла в землю, а заклинательница, отпрыгнув на несколько метров, снова кинулась к рыцарю, закрывшись от второго выстрела рукой, она на полной скорости влетела в Оскара, опрокинув его на землю. Не теряя больше не секунды, она превратила свои руки в два острых лезвия и пригвоздила ими ладони рыцаря к земле. Расплывшись в безумной улыбке, Гавенна слизнула стекающую по ее щеке кровь, текущую, из затягивающейся раны и впилась зубами рыцарю в глотку, выпивая из него жизнь.
Поднявшись над уже мертвым телом, Гавенна счастливо захохотала: выпив жизнь из такого молодого и сильного воина, она сразу помолодела, раны, и морщины на ее лице полностью исчезли, ее тело вновь обрело былую молодость, грязные седые волосы приобрели бледно пурпурный оттенок (цвета волос у коренного населения этого мира, отличаются всевозможными цветами).
-«Как же прекрасен этот мир! Как радостно вновь стать собой! Да восславится Риз! Ха-ха с этими исследованиями я так завертелась, что опять, лет на двадцать постарела, но теперь я вновь как всегда ха-ха-ха-ха!» Обретя молодость, колдунья временно утратила самообладание, ей хотелось петь и танцевать на этой поляне, заваленной трупами. Но, усилием воли Гавенна остановила себя и более спокойным голосом сказала себе - «Так все, повеселились, и хватит, уф-ф-ф четыре минуты потратила зря, пора уже завязывать».
Окончательно успокоившись, заклинательница, еще раз осмотрела себя: от ее красных одеяний после этой стычки почти ничего не осталось, эту изорванную тряпку вообще нельзя было называть одеждой. Покачав головой, Гавенна на всякий случай вновь проверила окрестности обостренным слухом и была неприятно удивлена: остальные преследователи почти без потерь уничтожили Клухтуна и на большой скорости приближались к опушке. Поняв, что больше времени терять нельзя колдунья встала на четвереньки и превратив свои руки и ноги в звериные лапы, со всей скорости пустилась к крепости, которая отчетливо виднелась на фоне угасающего неба. Когда Гавенна выбежала из леса, рядом с ней засвистели пули, а затем в нее метнулось около десятка кинжалов летящих по странной траектории, клинки, подлетая к самой земле, поднимались снова вверх, делая резкий рывок в сторону колдуньи, но, не долетев несколько метров, повторяли процедуру с начала. Спустя сотню метров, кинжалы отстали, а стрельба прекратилась. Выцепив момент, Гавенна обернулась, слегка замедлив бег, благодаря обостренному заклинанием зрению, колдунья смогла разглядеть своих преследователей. Два рыцаря верхом на велосах, за ними стояли изрядно потрепанные мертвецы с порванной кольчугой и поломанными щитами, а над ними в воздухе парил скелет, облаченный в темный доспех, над ним роем кружились стальные кинжалы, давая понять что он является крайне проблематичным противником.
Оценивая их и свои восстановленные силы, колдунья понимала, что вполне может их победить, но помня то, сколько проблем было с почти необученным мальчишкой, у которого было всего десять умертвий, Гавенна предпочла не рисковать. Хоть она почти полностью восстановила свои силы, сумела вернуть свой молодой облик, который она не могла поддерживать во время создания биоконструкта, заклинательница понимала, что все же не стоит больше рисковать и лучше спокойно добраться до крепости.
Увидев, что ее больше не преследуют, колдунья понеслась к крепости с удвоенной силой, не подозревая, что кроме преследователей и защитников крепости, уже заметивших ее приближение, за ней следила еще одна сущность.
И по мере ее приближения к крепостным воротам, изображение начинало отдаляться, поднимаясь в небеса, а затем изображение пошло рябью и угасло.