...Храни ум и сердце от учения лжи. Не беседуй о христианстве с людьми, зараженными ложными мыслями; не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями.
Истине соприсутствует Дух Святый: Он — Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который — ложь и отец лжи.
Читающий книги лжеучителей, приобщается непременно лукавому, темному духу лжи. Это да не покажется тебе странным, невероятным: так утверждают светила Церковные — святые Отцы[1].
Если ум твой и сердце ничем не исписаны,— пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его учение духовное.
Если же ты позволил исписать и исчеркать скрижали души разнообразными понятиями и впечатлениями, не разбирая благоразумно и осторожно — кто писатель, что он пишет: то вычисти написанное писателями чуждыми, вычисти покаянием и отвержением всего богопротивного.
Писателем на твоих скрижалях да будет един перст Божий.
Приготовь для этого писателя чистоту ума и сердца благочестивою, целомудренною жизнию: тогда при молитвах твоих и при чтении священных книг, неприметно, таинственно будет начертываться на скрижалях души закон Духа.
Только те книги о религии позволено тебе читать, которые написаны святыми Отцами вселенской Восточной Церкви. Этого требует восточная Церковь от чад своих[2].
Если же ты рассуждаешь иначе, и находишь повеление Церкви менее основательным, нежели рассуждение твое и других, согласных с тобою: то ты уже не сын Церкви, а судия ее.
Ты назовешь меня односторонним, не довольно просвещенным, ригористом? — Оставь мне односторонность мою и все прочие недостатки: желаю лучше при этих недостатках быть послушным Восточной Церкви, нежели при всех мнимых совершенствах быть умнее ее, и потому позволять себе непослушание ей, и отделение от нее. Истинным чадам Восточной Церкви приятен будет голос мой.
Они знают, что хотящий получить небесную премудрость, должен оставить свою собственную, земную, как бы она велика ни была, отречься от нее, признать ее, какова она и есть, буйством (Кор. 3, 19).
Земная мудрость — вражда на Бога: она Закону Божию не покоряется, и не может покоряться (Рим. 8, 7). От начала таково ее свойство; такою останется она до конца своего,— когда земля и яже на ней дела, а с ними и земная мудрость, сгорят (2 Пет. 3, 10).
Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиною добра.
Великие угодники Божии, познавшие немощь общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи, и потому со всевозможным тщанием убегали бесед с людьми, зараженными лжеучением и чтения еретических книг...
Духоносные, святые пастыри и учителя Церковные читали писания богохульных еретиков, вынуждаемые к такому чтению необходимою нуждою всего христианского общества. Они словом сильным, словом духовным обличали заблуждения, возвестили всем чадам Церкви скрытую опасность в еретических писаниях, прикрытую великолепными наименованиями святости и благочестия.
Но мне и тебе необходимо охраняться от чтения книг, сочиненных лжеучителями. Всякому, не принадлежащему Восточной церкви, единой святой, писавшему о Христе, о христианской вере и нравственности, принадлежит имя лжеучителя.
Скажи: как возможно позволить тебе чтение всякой книги, когда каждая, читаемая тобою книга, ведет тебя куда хочет,— убеждает соглашаться на все, на что нужно ей твое согласие, отвергать все, что ей нужно, чтоб ты отвергал?
Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения.
Не оскорбись, друг мой, на мои предостережения, внушаемые желанием тебе истинного блага. Отец, мать, добрый воспитатель не будут ли страшиться за невинного, неопытного младенца, когда он захочет невозбранно входить в комнату, где между съестными припасами множество яду?
Смерть души бедственнее смерти тела: умершее тело воскреснет, и часто смерть тела бывает причиною жизни для души; напротив того душа, умерщвленная злом — жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой-нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.
Будет время, предвозвещал святый Апостол, егда здраваго учения не послушают, но по своих похотных изберут себе учителем, чещеми слухом: и от истины слух отвратят и к баснем уклонятся (2 Тим. 4. 3, 4).
Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим предать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев: не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописию, силою, красотою слога, ни тем, что писатель — будто святый, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.
Лжеучение не останавливается ни пред каким вымыслом, ни пред каким обманом, чтоб басням своим дать вид истины, и тем удобнее отравить ими душу.
Лжеучение само по себе — уже обман. Им обманут прежде читателя писатель (Фомы Кемпийского о «Подражании Иисусу Христу», книга 1. гл. 3, кн. 3, гл. 2.)...
Истина и дух
Не обольщайся самомнением и учением тех, обольщенных самомнений, которые, пренебрегая истиною Церкви и Божественным откровением, утверждают, что истина может вещать в тебе самом без звуков слова, и наставлять тебя сама собою, каким-то неопределенным и неясным действием. Это — учение лжи и ее наперсников.
Признаки учения лжи: темнота, неопределительность, мнение[3] и следующее за ним, рождаемое им мечтательное, кровяное и нервное наслаждение. Оно доставляется тонким действием тщеславия и сладострастия.
Падшее человечество приступает к святой истине верою; другого пути к ней нет. Вера от слуха, слух же глаголом Божиим (Рим. 10, 17), научает нас Апостол.
Слово Божие — истина (Ин. 17, 17); заповеди евангельские — истина (Пс. 118, 86), а всякий человек — ложь (Пс. 115, 2). Все это засвидетельствовано Божественным Писанием. Как же из того, кто — ложь, думает услышать голос святой истины?
Хочешь ли услышать его,— услышать духовный голос святой истины? — Научись читать Евангелие: от него услышишь истину, в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом.
Тебе стыдно сознаться, падший горделивец, гордый в самом падении своем, что ты должен искать истины вне себя, что вход для нее в твою душу — чрез слух и другие телесные чувства! Но это — неоспоримая правда, обличающая, как глубоко наше ниспадение.
Так глубоко, так страшно ниспадение наше, что для извлечения нас из гибельной пропасти, Бог — Слово принял на себя человечество, чтоб человеки из учеников диавола и лжи соделались учениками Бога и Истины, или посредством Слова и Духа Истины освободились от греховного рабства, и научились всякой истине (Ин. 8, 31, 32; слич. Ин. 16, 13).
Мы так грубы, так чувственны, что нужно было, чтоб Святая Истина подверглась нашим телесным чувствам; нужны были не только звуки слова, но и исцеления недужных, ощутительные знамения на водах, древах, хлебах, чтоб мы, убеждаемые телесными очами, могли сколько-нибудь усмотреть Истину. Так омрачились наши очи душевные!
Аще знамений и чудес не видите, не имате веровати (Ин. 4, 48), упрекал Господь людей чувственных, просивших у Него исцеления телу, и не подозревавших даже, что души их находятся в несравненно ужаснейшем недуге, и потому нуждаются несравненно более в исцелении и небесном Враче, нежели тела.
И человек сознался пред Господом, что знамения, зримые телесными очами, привели его к вере, привели к зрению умом. Вем говорил он Господу, яко от Бога пришел еси учитель: никто же бо может знамений сих творити, аще не будет Бог с ним (Ин. 3, 2). А человек этот имел ученость земную.
Многие очами видели Спасителя, видели его Божественную власть над всею тварию в творимых Им Чудесах; многие ушами своими слышали Его святое учение, слышали самих бесов, свидетельствующих о Нем; но не познали Его, возненавидели Его, посягнули на ужаснейшее злодеяние — на богоубийство. Так глубоко, так страшно наша падение, наше омрачение.
Кажется: достаточно прочитать одну главу Евангелия, чтоб познать говорящего в нем Бога. Глаголы живота вечного имаши, Господь и Бог наш, явившийся нам в смиренном виде человека, и мы веровахом, и познахом, яко Ты еси Христос, Сын Бога живаго (Ин. 6, 68, 69).
Вещает Само — истина: Аще вы пребудете в словеси Моем, воистину ученицы Мои будете. И уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 31, 32). Изучай Евангелие, и будет из него вещать тебе неподдельная, святая истина.
Может вещать истина и внутри человека. Но когда это? Тогда, когда, по слову Спасителя, человек облечется силою свыше (Лк. 24, 49): егда приидет Он, Дух Истины, наставит вы на всяку истину (Ин. 16, 13).
Если же прежде явственного пришествия Святого духа — удела святых Божиих — кто возмнит слышать внутри себя вещающую истину, тот льстит только своей гордости, обманывает себя; он скорее слышит голос того, кто говорил в раю: будете яко бози (Быт. 3, 5). И этот-то голос кажется ему голосом истины!
Познавать истину из Евангелия и святых Отцов, посредством чтения причащаться живущему в Евангелии и святых Отцах Святому Духу — великое счастие.
Высшего счастия,— счастия слышать истину от самого Пресвятого Духа я не достоин! я не способен к нему! не способен выдержать его, сохранить его: сосуд мой не готов, не окончен и не укреплен. Вино Духа, если б было влито в него, расторгло бы его, и само пролилось (Мф. 9, 17), а потому всеблагий Господь мой, щадя немощь мою, долготерпит о мне (Лк. 18, 7). И не представляет мне в снедь сильного духовного брашна (Кор 3, 2).
Сотник признал себя недостойным принять Господа в дом свой, а просил, чтоб пришло в этот дом всемогущее слово Господа, и исцелило отрока. Оно пришло; совершилось знамение, совершилось исцеление отрока. Господь похвалил веру и смирение сотника (Мф. 8, зач. 25).
...Недостоин Господа, недостоин подражания тот, кто весь в сквернах и нечистотах, а глупым, гордостным, мечтательным мнением думает быть в объятиях пречистого, Пресвятого Господа, думает иметь Его в себе и с Ним беседовать, как с другом (Подражание, кн 3, гл 1).
Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс. 88, 8), говорит Писание; Он страшен для самых высших небесных Сил. Шестокрылатые Серафимы парят вокруг Его престола, в исступлении и ужасе от величия Божия произносят неумолкающее славословие, огненными крылами закрывают огненные лица: видел это тайнозритель Исаия (Ис. 6). Человек! благоговейно прикройся смирением.
Довольно, довольно, если Слово Божие, истина взойдет в дом души при посредстве слышания, или чтения, и исцели отрока, то есть, тебя, находящегося еще в младенческом возрасте по отношению к Христу, хотя по возрасту плотскому ты, может быть, уже украшен сединами.
Нет другого доступа к Истине! Како уверуют, говорит Апостол, его-же не услышаша? како же услышат без проповедующаго? Вера от слуха, слух же галголом Божиим (Рим. 10, 14, 17). Замолкли живые ограны Святого духа: проповедует истину — изреченное Святым Духом — Писание.
...Послушай совета дружеского, совета спасительного. Ты хочешь познать основательно путь Божий, придти по этому пути к спасению вечному? — Изучай святую истину в Священном Писании, преимущественно же в Новом Завете, и в писаниях святых Отцов. Непременно нужна при этом упражнении и чистота жизни: потому что только чистые сердцем могут зреть Бога. Тогда сделаешься, в свое время, в мере известной и угодной Богу, учеником и наперсником святой Истины, причастником неразлучного с Нею, преподаемого Ею, Святого духа. Аминь.
[1] «Никто да не читает, сказал священномученик Петр Дамаскин, не служащего к угождению Божию. Если же и прочтет когда что таковое в неведении: то да подвизается скорее изгладить его из памяти чтением Божественных Писаний и из них именно тех, которые наиболее служат ко спасению души его, по состоянию, которого он достиг... Противных же сему книг никак да не читает. Какая нужда принять духа нечистого, вместо Духа Святого? Кто в каком слове упражняется, тот получает свойство того слова, хотя этого и не видят неопытные, как видят имеющие духовную опытность». Святого Петра Дамаскина книга первая, статья о рассуждении. Доброт. ч. 3.
[2] При совершении таинства исповеди положено спрашивать кающегося, не читает ли он книг еретических? Требник.
[3] Выше сказано, что так назван святыми Отцами извечный вид самообольщения, почему и мы удерживаем это название
----------------
Митр. Иларион (Алфеев)
О святоотеческих трудах (избранное)
– Святоотеческие творения не являются музейным экспонатом, и святоотеческая литература не должна восприниматься исключительно как наследие прежних веков. Сейчас весьма распространено мнение о том, что святые отцы – это богословы прошлого. Само прошлое при этом датируется по-разному. По оценкам одних, святоотеческая эпоха закончилась в VIII веке, когда св. Иоанн Дамаскин написал «Точное изложение православной веры», подведя итог нескольким столетиям богословских споров. По мнению других, она закончилась в XI веке, когда произошел окончательный разрыв между первым и вторым Римом, или в середине XV столетия, когда пал «второй Рим» – Константинополь, или в 1917 году, когда пал «третий Рим» – Москва – как столица православной империи. Соответственно возвращение к «святоотеческим истокам» понимается именно как обращение к прошлому и восстановление либо VIII, либо XV, либо XIX века.
По мнению протоиерея Георгия Флоровского, «Церковь сейчас обладает не меньшим авторитетом, чем в прошедшие столетия, ибо Дух Святой живит ее не меньше, чем в былые времена»; потому нельзя ограничивать «век отцов» каким-либо временем в прошлом. А известный современный богослов митрополит Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать отцов и цитировать их: он должен войти в их дух и приобрести «святоотеческий ум». Митрополит Каллист считает, что эпоха святых отцов не завершилась в V или VIII веке; святоотеческая эпоха продолжается и поныне.
... – Действительно ли каждому православному рекомендовано святоотеческое чтение? Можно ли обойтись современными учебниками?
– «Обойтись», конечно, можно и вовсе без книг. Если речь идет о том, входит ли чтение святых отцов в «необходимый минимум» для того, чтобы быть православным христианином, то, наверное, нет.
Но если мы хотим по-настоящему узнать вероучение нашей Церкви, то обойтись без святоотеческих творений невозможно.
Одно из основных отличий православной церковной традиции от протестантской заключается в том, что для нас авторитетно не только Священное Писание, но и Священное Предание Церкви. В православной традиции Писание воспринимается не как нечто первичное по отношению к церковному Преданию: Писание выросло из Предания и составляет его неотъемлемую часть.
– В чем трудности чтения святых отцов? Что прокомментировано по-русски?
– Конечно, творения святых отцов «в чистом виде» неподготовленному человеку читать сложно. Для облегчения этой задачи требуется, во-первых, качественный современный перевод, а во-вторых – подробный комментарий, который помог бы читателю понять исторический контекст и особенности богословского мышления того или иного автора. От самого же читателя требуется определенная внутренняя подготовка к чтению творений святых отцов.
Надо также отметить, что аскетические писания святых отцов гораздо легче читаются современным человеком, чем их богословские сочинения. Именно поэтому авторов «Добротолюбия», Исаака Сирина, Иоанна Лествичника, авву Дорофея и других древних писателей-аскетов сегодня читают довольно многие православные верующие, а Григория Нисского и Кирилла Александрийского читают значительно меньше.
– В каком состоянии сейчас переводы святых отцов? Может ли современный (не слишком образованный читатель) с пользой читать переводы XIX века? Чем они отличаются от нынешних? Назовите, пожалуйста, примеры переводов, которые надо заменять на новые, некачественные или сильно устаревшие?
– Переводы XIX века читать можно, и за неимением новых мы продолжаем пользоваться старыми. Но дореволюционные переводы творений отцов устарели по языку и нуждаются в переработке; некоторые ранее переведенные сочинения должны быть переведены заново.
Среди переводов, которые необходимо заменять на новые, укажу хотя бы на творения Великих каппадокийских отцов: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского. В XIX веке на русский язык был переведен практически полный корпус их творений, но переводы настолько устарели, что требуют серьезного «поновления». То же относится к творениям Иоанна Златоуста, Афанасия и Кирилла Александрийских. Более «читабельными» остаются переводы «Духовных бесед» Макария Египетского, творений Исаака Сирина (перевод Соболевского) и Симеона Нового Богослова (переводы Феофана Затворника и Пантелеимона Успенского). Но и они требуют современной редакции.
– Если ли такие святоотеческие книги, которые монахам читать полезно, а мирянам или неофитам вредно?
– Думаю, что таких книг нет. Просто мирянам, читающим творения древних отцов-аскетов, следует учитывать, что эти творения были адресованы монахам или даже отшельникам (как например, сочинения Исаака Сирина). Поэтому не всем советам этих отцов можно следовать на практике.
– Кто Ваши любимые отцы, почему Вы написали книги именно о них?
– В моей жизни было три святых отца, которые оказали на меня особое влияние и которых я люблю больше и знаю лучше, чем других. Это Григорий Богослов, Исаак Сирин и Симеон Новый Богослов.
Святитель Григорий Богослов для меня – эталон православного богословия, его наивысшее и наиболее четкое выражение. На всем протяжении византийской истории Григорий Богослов был самым читаемым и цитируемым автором.
...Важность Исаака Сирина для современного читателя заключается прежде всего в том, что он постоянно говорит о любви Божией к человеку – о любви, не имеющей границ...
– По какому принципу составляли «Добротолюбие»?
– «Добротолюбие» – собрание аскетических творений восточно-христианских писателей с IV по XV век: заслуга составления и издания этого сборника на греческом языке принадлежит преподобному Никодиму Святогорцу и святителю Макарию Коринфскому, а преподобному Паисию Величковскому принадлежит заслуга перевода его на славянский язык. «Добротолюбие» познакомило широкие круги монахов и мирян конца XVIII века со многими забытыми к тому времени произведениями классиков византийской духовной литературы; вскоре после перевода на славянский язык оно распространилось по монастырям России, сделавшись излюбленным чтением русских иноков. В сборник вошли многие классические произведения восточно-христианской письменности, посвященные прежде всего трезвению и молитве Иисусовой. Произведения некоторых авторов, например, Симеона Нового Богослова и Исаака Сирина, не вошли в греческое «Добротолюбие» по той причине, что они были изданы отдельно почти одновременно с последним. При переводе на русский язык в конце XIX века святитель Феофан Затворник существенно расширил «Добротолюбие». Именно в таком виде сборник известен русскому читателю.
– В чем значение отцов Церкви для нас, живущих в XXI веке?
– Прежде всего, изучение отцов дает нам возможность понять традицию, к которой мы принадлежим, воспринять ту самую «веру отеческую», которую сохранили для нас духовные писатели Восточной Церкви, войти в обладание сокровищницей православного Предания. Многие в наши дни предпочитают «предания старцев» многовековому Преданию Церкви, живут различного рода мифологемами, созданными околоцерковной или псевдоцерковной средой. Преодоление этой ситуации возможно в том случае, если будет преодолен разрыв между богословием и жизнью, если будет восстановлена живая связь между святоотеческим учением и церковной практикой. Наша церковная практика не основывается на святоотеческом учении – и в этом корень многих проблем современного церковного бытия.
Знание отцов помогает православному христианину среди великого множества современных философских и мировоззренческих течений не сбиться с правильного пути, не увлечься «учениями чуждыми» (Евр. 13:9). Оно помогает христианину познать себя, правильно построить свои взаимоотношения с Богом, наладить духовную жизнь. В отличие от рецептов, предлагаемых такими учениями, как, например, психоанализ, святоотеческие советы дышат здоровым духом, ибо исходят из верного понимания человеческой психики, из сознания необходимости борьбы с греховными наклонностями и приобретения навыка к доброделанию. Святоотеческие советы гораздо универсальны и применимы к людям, живущим в самых разных временных и культурных контекстах.
__________________________________