После того, как в 1931 г. японцы оккупировали Маньчжурию, Ли Сын Ман предложил распустить правительство, а его членам – разъехаться по разным странам и искать там поддержку и помощь. Решение встретило резкий отпор, и Ли Сын Ман вообще был изгнан из состава правительства. Ли Дон Хви к тому времени давно обитал в СССР, а Ан Чхан Хо в середине 1920-х годов много работал в Китае, и японцы несколько раз заключали его в тюрьму, где в 1939 г. он умер.
Восстановление деятельности корейского Временного правительства к началу 1930-х гг. произошло стараниями человека по имени Ким Гу. Это была очень интересная личность: без образования, но с хорошими организаторскими способностями, бывший член тонхак и ультранационалист, начавший свою карьеру в Ыйбён с убийств еще в 1895 г. Тогда, услышав об убийстве королевы Мин, он схватил первого встречного японского чиновника[34] и задушил голыми руками, оставив рядом с телом свое написанное кровью имя. Это и послужило основой для легенды о том, что Ким Гу рассчитался с убийцами королевы. Ким Гу был посажен под арест в Инчхоне, и его собирались казнить, но его спас специальный телефонный звонок Кочжона (первый пример «телефонного права» в корейской истории). Этим Ким Гу стал широко известен, после чего принял христианство.
В 1909 г. японцы арестовали и пытали его в поисках связи между ним и убийством Ито Хиробуми. После аннексии он был приговорен к 17-ти годам тюрьмы за связь с братом Ан Чжун Гына и вооруженное ограбление (собирал деньги на Ыйбён), но отсидел только 5 лет и был освобожден по амнистии.
В мае 1919 г. он встретился с Ан Чхан Хо, женился на его сестре и стал во Временном правительстве директором Департамента полиции, так как имел хорошие связи в криминальном мире и мог защищать членов Временного правительства от японских шпионов. С 1925 г. он – один из членов высшего руководства Шанхайского временного правительства.
С начала 1930-х гг. под руководством Ким Гу была создана Ханин эгуктан (Патриотическая организация корейцев), которая развернула активную террористическую деятельность[35], благо на тот момент из-за недостатка средств это правительство скатилось к террору просто потому, что из всех способов ведения борьбы он – самый дешевый. Эмиссары были посланы в разные регионы, но более или менее успешными оказались только действия Юн Бон Гиля, который 29 апреля 1932 г. во время празднования дня рождения японского императора в шанхайском парке Хунькоу бросил гранату в толпу японских офицеров и чиновников, убив 8 человек, в том числе генерала Сиракава и ранив несколько не менее важных персон (в том числе лишив ноги тогдашнего посла Японии в Китае Мамору Сигэмицу[36]).
Убивать собирались даже японского императора. 8 января 1932 г Ли Бон Чхан бросил две гранаты в императорский выезд, но убил лишь двух лошадей. Хирохито остался жив, и Япония отделалась правительственным кризисом и отставкой тогдашнего кабинета. После этого случая Ким Гу стал пользоваться доверием Чан Кайши, который рассматривал его как свою креатуру на посту лидера послевоенной Кореи[37].
Кстати: современные южнокорейские историки, в частности – Ли Ман Ёль, довольно болезненно реагируют на обвинения Шанхайского временного правительства в терроризме, постоянно подчеркивая, что действия корейских террористов первой половины ХХ в. не имеют ничего общего с терроризмом современным, ибо это была тактика индивидуального террора в отношении представителей власти, а не массовые убийства, рассчитанные на общественное мнение.
Однако, терроризм стал поводом к тому, что японцы занялись Шанхайским временным правительством всерьез, и в с 1932 по 1940 гг. оно шесть раз меняло резиденцию, перемещаясь вместе со ставкой гоминьдановского Китая[38].
В 1934 г. Ким Гу окончательно стал руководителем Шанхайского временного правительства, назначив себя его председателем (не президентом). С укреплением авторитета Ким Гу, в 1940 г. Конституция этого правительства снова была изменена, - от системы государственных министров и коллективного руководства перешли к президентской системе. Ким Гу получил пост Председателя государства (кор. Чусок) [39].
Политическая программа Ким Гу включала в себя республиканский строй, плановую экономику, возложение на государство расходов по просвещению и внешнюю политику, основанную на принципе «весь мир - одна семья», что подразумевало равенство и взаимопомощь народов[40].
Определенная стабильность и контакты с Чан кайши позволили правительству расширить свою деятельность и снова подумать о создании собственной армии, тем более что Чан был категорически против террористических методов. В 1940 г. стараниями Ким Гу у правительства появились свои вооруженные силы –Армия Возрождения Родины [41] во главе с бывшими генералов Тоннипкун Ли Чхон Чхоном (главком) и Ли Бом Соком (начштаба), которая воевала против японцев вместе с войсками Чан Кайши и насчитывала чуть больше тысячи закаленных бойцов. Правда, по утверждению Б. Камингса, в отличие от партизан Ким Ир Сена или Корпуса корейских добровольцев при Мао Цзэдуне, эта армия так и не получила реального боевого опыта в столкновениях с японцами[42].
Считается, что правительство собиралось официально объявить войну Японии[43], но было намерено сделать это после того, как Армия возрождения официально вступит в бой и будет считаться воюющей стороной не на словах, а на деле. Однако вступление Советского Союза в войну с Японией привело к тому, что армия Ким Гу не успела вступить в войну, и, по мнению некоторых современных корейских националистов, этот факт сыграл свою фатальную роль в том, что после войны Временное правительство не было оценено по достоинству, - если бы оно успело внести вклад в победу, отношение к нему союзников и их «права на власть» было бы совсем иное.
Ким Гу сотрудничал и с Управлением стратегической информации (OSS, затем CIA, т. е. ЦРУ), которое пыталось готовить агентов для работы в Корее, однако большая их часть была ликвидирована японскими разведслужбами или не успела получить должную подготовку, так как Япония капитулировала раньше, чем рассчитывали американские стратеги.
С того же времени начинается курс на объединение под флагом Шанхайского временного правительства всех корейских антияпонских сил, так как на территории гоминьдановского Китая были и другие корейские организации и другие лидеры.
В июне-июле 1935 г. уже упоминавшимся Ким Вон Боном была образована Корейская национально-революционная партия (Минчжок хёнмёндан). Заведующим орготделом партии был идейный коммунист Ким Ду Бон[44], но часть должностей в руководстве занимали и более правые националисты, в том числе бывший министр иностранных дел Шанхайского правительства Ким Гю Сик, известный и образованный лидер умеренных правых, который специально изучал в Америке ораторское искусство.
Программа партии строилась на «идее трех равенств» (самгюнджуи). Автор этой концепции Чо Со Ан пытался примирить правых и левых, исходя из принципа достижения равенства между индивидами, между нациями и между государствами (первая триада равенств). Также подчеркивалась необходимость равенства в политике, экономике и образовании (вторая триада), конкретными проявлениями которого должны быть выборная система, государственная собственность на землю и предприятия крупной промышленности, обязательное образование за государственный счет, свобода слова, печати и собраний.
Группа Ким Вон Бона была вторым центром консолидации корейцев после Шанхайского правительства, причем некоторые южнокорейские историки считают, что и первой, превосходя Ким Гу и Ко по реальным возможностям. Более того, Минчжок хёнмёндан воспринималась ими как партия единого фронта, которая требовала роспуска Временного правительства. Правда, как и большинство таких широких объединений, Минчжок хёнмёндан в ее изначальном виде не прожила долго и часть политиков (в том числе Чо Со Ан) покинула ее, переметнувшись в том числе к Ким Гу. Влияние партии сократилось и на момент объединения с Шанхайским временным правительством ее вооруженные силы составляли лишь 400 бойцов.
В конце 1930-х годов Ким Гу пришел к идее объединения всех левых и правых сил в единый антияпонский фронт с тем, чтобы окончательно объявить свое правительство единственным правительством в изгнании и, начиная с 1937 г., Ким Гу и Ким Вон Бон стали работать вместе. В 1942 г. произошло даже объединение вооруженных сил.
Объединение фракций создало очень интересный прецедент, когда в рамках правительства в изгнании существовали правящая Партия независимости[45] и оппозиционная Национально-революционная партия.
Под воздействием идей Ким Вон Бона в программу Временного правительства было включено определенное количество левых идей[46], Ким Гю Сик стал заместителем Ким Гу, а левые вошли фактически во все сферы деятельности правительства, что подняло его престиж в массах. К сожалению, это же, вероятно, окончательно привело к тому, что, с точки зрения СССР, правительство это было слишком правым, а для США – уже слишком левым.
В 1935 г. приобщился к деятельности Шанхайского правительства и Ли Сын Ман, написав Ким Гу покаянное письмо и предложив свои услуги. После этого Ли Сын Ман получил пост министра иностранных дел, активно пропагандировал Временное правительство и написал книгу, в которой предсказывал войну между Японией и США и освобождение Кореи американскими войсками[47].
Когда эта война началась, Ли Сын Ман снискал себе поддержку влиятельных военных кругов США, стараясь отделить себя от Ким Гу и представить именно себя наиболее компетентным и ведущим лидером[48] с тем, чтобы после освобождения власть в Корее досталась ему[49].
Кстати: Шанхайское временное правительство пыталось создать объединенный фронт и посылало эмиссаров даже к Ким Ир Сену (а янъяньцы вывешивали на своих митингах портреты Ким Гу рядом с портретами Мао), но дальше разговоров о том, что хорошо было бы координировать действия, дело не пошло.
Как бы то ни было, Временное правительство Республики Корея просуществовало до конца Второй мировой войны (27 лет - весьма большой срок для правительства в изгнании) и могло претендовать на статус правительства в изгнании, однако признавать его никто из иностранных государств не хотел. Американцы оказывали ему поддержку, но признавать не торопились. В Европе о нем практически не знали. В Советском Союзе из-за одиозности фигуры Ли Сын Мана оно имело скорее отрицательную репутацию.
Кроме того, независимость Шанхайского временного правительства от китайских властей была относительной. Чан Кайши требовал от корейского правительства приверженности трем принципам Сунь Ятсена, отказывался тренировать корейцев в составе своей армии до начала войны с Японией и лишь отчасти поддерживал их воинские формирования после того, как война началась. Гоминьдан собирался признать Временное правительство хотя бы для того, чтобы в условиях конкуренции с коммунистами в зародыше пресечь развитие на корейской территории прокоммунистических структур, но под влиянием США отложил это решение. И когда после капитуляции Японии Гоминьдан не смог объединить весь Китай, деятельность Шанхайского правительства была как бы парализована[50].
[1] Должен, правда, заметить, что первая республика в Восточной Азии была провозглашена в 1895 г. на Тайване, когда после окончания японо-китайской войны администрация острова объявила о своей независимости. Конечно, японцы очень быстро прибрали остров к рукам, но автор вынужден констатировать, что пальма первенства в вопросе установления республики в этом регионе все-таки принадлежит не Корее.
[2] in absentia (лат.) - «в отсутствие» объекта или клиента. При этом предполагается что таковой может и не знать о рассмотрении дела.
[3] Хансон - старое название Сеула
[4] Цой Ге Сук. Ли Дон Хви как глава Временного корейского правительства в Шанхае. // Сотрудничество. Материалы 6 международной конференции. Москва, 29-30 ноября 2000 г. М., 2001. С. 104-106.
[5] Интересное замечание С. О. Курбанова. Термин мингук (букв. «народное государство» или «государство народа») в значении «республика» использовался и в чанкайшистском Китае, который тоже назывался «чжунхуа миньго ».
[6] Здесь стоит сразу же немного прояснить вопрос с топонимикой. Сергей Курбанов и ряд иных российских историков обращают внимание на то, что с начала 1920-х годов левые в своих организациях предпочитали называть Корею «Чосон », а правые пользовались терминами «Хан » или «Тэхан ». Первый термин, указывающий на наименование страны в правление династии Ли, связан скорее с географическим положением страны, второй скорее обозначает корейцев как нацию. Однако, как видно из топонимики правительств, эта корреляция не стопроцентна.
[7] Сон Бён Хи умер в 1922 г. и, вероятно, не был избран в результате преклонного возраста и слабого здоровья.
[8] Все эти три этапа – это обычные ступени высшего образования (бакалавр – магистр - доктор), и когда южнокорейские историки говорят, что Ли Сын Ман закончил три университета, это утверждение не отвечает действительности. Просто все ступени образования он получал в разных университетах. Но поелику человек, имеющий ученую степень, особенно полученную за рубежом, всегда имел в Корее очень высокий социальный статус, будь то конфуцианский ученый древности, получивший свой ранг на государственных экзаменах в Китае, или доктор американского колледжа, именно Ли Сын Ман стал президентом, оказав существенное влияние на выработку общей позиции правительства.
[9] Henderson. Р. 399.
[10] Название, как можно заметить, указывает на преемственность с Тоннип Хёпхве
[11] История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Том II. С. 39.
[12] Цой Ге Сук. Ли Дон Хви как глава Временного корейского правительства в Шанхае. С. 109.
[13] Korean War and Modern History. Р. 83.
[14] История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Том II. 51.
[15] По версии историков-националистов, в ответ на критику Ли Сын Ман прибыл в Шанхай и в течение шести месяцев пребывания там (1920-1921 гг.) уволил Ли Дон Хви.
[16] История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Том II. С. 51-52.
[17] Курбанов С. О. Курс лекций… С. 391.
[18] Названия иных похожих организаций: Армия корейской независимости США, Корпус за восстановление национальных прав Кореи, Войска национального общества Кореи, Войска за независимость Кореи, Добровольческая армия Кореи, Общество возрождения.
[19] По другой версии, руководителем Армии независимости» был Ли Чжон Нам, а военным командиром – Чхве Ён, получивший военное образование в Китае.
[20] В 1915 г. глава Тэджонгё На Чхоль покончил с собой, а при его преемниках организация постепенно превратилась в чисто религиозную. Однако японцы продолжали преследовать Тэджонгё как опасную для них религию и в 1930-е гг. окончательно запретили ее.
[21] Korean War and Modern History. Р. 84.
[22] Маленькая деталь. Хотя эти сражения происходили на территории Китая, и на Севере, и на Юге активно используется именно корейская транскрипция географических названий в текстах на английском и иероглифами в текстах на корейском, что создает ошибочное впечатление, будто эти сражения были на территории Кореи.
[23] https://www.newworldencyclopedia.org/entry/Battle_of_Chingshanli
[24] Курбанов. С. О. Курс лекций… С. 396-397.
[25] Автор полагает это связанным с тем, что более успешный Хон Бом До остался в Советском Союзе и умер в Казахстане в 1943 г., что с точки зрения историков РК не является «хорошим концом» для выдающегося патриота.
[26] Korea’s Self-Identity. Р. 213.
[27] https://dwardmac.pitzer.edu/Anarchist_Archives/worldwidemovements/koreahis.html
[28] Кстати, сын Ким Чва Чжина Ким Ду Хан впоследствии был одним из известнейших корейских политических гангстеров правого толка и культовым персонажем южнокорейских боевиков.
[29] Хан Ён У полагает, что у идеологии анархизма много общего с конфуцианской утопической идеей Тэдон (общей гармонии) и, поэтому много сторонников анархизма вышло из числа конфуцианских ученых провинций Кёнсан и Чхунчхон.
[30] Cumings B. Korea’s place... Р. 156.
[31] Korea’s Self-Identity. Р. 218-220.
[32] Кстати, так же освещался и «процесс ста пяти».
[33] Корея глазами россиян (1895-1945). С. 281.
[34] В японском рапорте об этой истории покойный Цутида был назван рабочим, однако в мемуарах Ким Гу говорится, что у него был меч.
[35] Националисты делают из Ким Гу «отца корейского терроризма», но в 1920-е-1930-е годы существовало несколько корейских террористических организаций, из которых Эгуктан Ким Гу был наиболее известным, но не единственным.
[36] Того самого Сигэмицу, который затем подписал капитуляцию Японии.
[37] Cumings B. Korea’s place... Р. 197.
[38] Шанхай, Нанкин (1932), Ханьчжоу (1932), Цзяосин (1935), Чжэнцзян (1937), Чанша (1937), Гуаньдун (1938), Лючжоу (1938), Цицзян (1939), Чунцин (1940).
[39] Титул Председателя КНР, кстати, пишется теми же иероглифами, однако историографическая традиция применительно к Корее называет этот пост «президентом».
[40] История Кореи (с древнейших времен до наших дней). Том II. С. 462.
[41] Korean War and Modern History. Р. 100.
[42] Хотя некоторые корейские историки (в том числе Хан Ён У) утверждают, что в 1943 г., после заключения военного соглашения с Великобританией, Армия возрождения воевала в Индии и Бирме, это признают не все.
[43] По словам С. О. Курбанова, Шанхайское временное правительство несколько раз официально объявляло войну Японии, в последний раз сделав это 8 декабря 1941 г.
[44] Ким Ду Бон (1889-?) был членом КПК и выдающимся ученым-лингвистом. В 1929 г. он был членом Временного правительства в Шанхае. В 1938 г. под влиянием преследований Гоминьдана бежал в Особый район Китая, где по поручению ЦК КПК руководил военно-политической школой КПК.
[45] В мае 1940 г. Временное правительство Корейской республики сменило название своей опорной партии Хангук кунминдан (Национальную партию Кореи) на Хангук тонниптан (Партию независимости Кореи), преобразовав ее на более широкой основе. В качестве политической программы по-прежнему использовалась «идея трех равенств», поэтому по своему характеру эта партия была близка к партиям социал-демократического направления.
Заметим, однако, что, согласно Хан Ён У, термин «Хангук тонниптан » применялся Шанхайским временным правительством с 1930 г., но затем название было изменено.
[46] В 1941 г. программа Хангук тонниптан сводилась к следующему: 1) высшим и единственным идеалом считался конфуцианский принцип хонъик инган, который можно перевести как «благожелательность ко всем людям» (или «человек великих благодеяний»), 2) равенство в политике, экономике и образовании (прямое заимствование из Чо Со Ана); 3) национализация земли и крупных предприятий, передача в частное владение мелких и средних предприятий; 4) наделение землей прежде всего бедных крестьян; 5) сплочение рабочих, крестьян, интеллигенции и торговцев.
[47] Как мы помним, похожее предсказывал и Пак Ын Сик, так что в писаниях Ли не было ничего нового, однако про кэмон ундон в США не знали.
[48] Перед концом войны Ли Сын Ман даже сам назначил себя вице-председателем правительства.
[49] Надо отметить, что Ли Сын Ман гораздо больше, чем другие националисты, применял в своей политической деятельности «современные технологии». Это немудрено, ибо среди прочих он был единственным профессиональным политологом. Кроме того, Ли очень старался произвести впечатление на Государственный Департамент США и вообще серьезно заботился о поддержании своего международного имиджа, на который активно работал американский журналист Роберт Т. Оливер, автор нескольких книг, в том числе чрезвычайно тенденциозной «Ли Сын Ман – человек-легенда».
[50] Cumings B. Korea’s place... Р. 159.