Сокращение рабочего дня как основа обеспечения занятости в цифровой экономике

Формирование цифровой экономики при всей привлекательности технологических аспектов данного процесса зачастую вызывает опасение в связи с возможностью массовой безработицы. В этом отношении показательна позиция М. Форда, который склоняется к признанию неизбежности массовой технологической безработицы в результате распространения новых информационных технологий не только в производственной сфере, но и в сфере услуг [5]. К. Шваб также рассматривает безработицу как негативную сторону роботизации в сфере услуг [10]. Между тем десятилетиями обоснованно считалось, что сфера услуг способна поглощать рабочую силу, высвобождаемую из производства вследствие применения новых технологий. Отрицание такой способности, действительно, изменяет ситуацию с обеспечением занятости в худшую сторону.

В экономической литературе представлена и более позитивная оценка перспектив развития сферы труда. Так, эксперты Института Мак-Кинси полагают, что утрата работы в одних отраслях и предприятиях будет сопровождаться созданием новых рабочих мест в прогрессирующих секторах экономики [6]. Тогда проблема обеспечения занятости решается посредством переобучения высвобождаемых работников в соответствии с новыми требованиями. Не отрицая значимости профессиональной переподготовки и повышения квалификации для предупреждения безработицы, следует отметить проблематичность соответствия количества создаваемых рабочих мест численности упраздняемых: цифровая экономика позволяет достигать более высокой эффективности при меньшем количестве новых рабочих мест, чем было прежде. С учетом этого одно только переобучение работников не в состоянии исключить массовой технологической безработицы.

Показатель уровня безработицы не вполне точно отражает избыточность предложения труда в современной экономике. Как показал Д.Г. Бланчфлауэр, получает распространение такая ситуация, когда работники при данном уровне ставки заработной платы вынужденно трудятся меньшее количество часов, чем хотели бы [4]. Очевидно, подобное положение связано не только с последствиями мирового экономического кризиса 2008 года, но и с прогрессом цифровых технологий.

При отмеченных предпосылках сохраняет свою актуальность идея Дж.М. Кейнса о сокращении продолжительности рабочих смен и рабочей недели без понижения зарплаты для предупреждения массовой технологической безработицы [2]. Распределяя уменьшающийся объем труда между всеми трудоспособными, и тем самым сокращая рабочее время, можно в принципе обеспечить полную занятость. Казалось бы, эта идея обесценивается недостижимостью тех рубежей, которые прогнозировал Кейнс: введения к 2030 году 3-часовых рабочих смен и 15-часовой рабочей недели. Несмотря на это, в экономической литературе показано, что расхождение прогноза и существующих тенденций в динамике рабочего времени связано не с сущностью подхода, предложенного Кейнсом, а с тем, что прогресс производства преимущественно был использован для уменьшения численности занятых [1].

Все это делает целесообразным развитие подхода, предложенного Дж.М. Кейнсом, при оценке перспектив обеспечения занятости в условиях цифровой экономики, тем более, что в ряде работ подтверждается положительное влияние сокращения рабочего времени на уменьшение величины безработицы [7], [8].

Динамика занятости обычно рассматривается на макроэкономическом уровне, что правомерно постольку, поскольку изменение количества работников на отдельном предприятии может не совпадать с динамикой численности занятых в экономике.

Вместе с тем, решение о том, какой должна быть численность работников непосредственно принимается на уровне предприятия. Если не считать государственного сектора экономики, государство влияет на политику занятости предприятий преимущественно опосредствованно – через налоговое и кредитно-денежное регулирование. Поэтому целесообразно рассмотреть динамику численности занятых на предприятиях в условиях прогресса цифровых технологий.

Прогрессивные технологии в производстве всегда вели к снижению затрат труда на выпуск единицы продукции (на достижение единицы полезного эффекта). Экономия труда в расчете на фиксированный объем выпуска – вот прямой и непосредственный результат осуществления цифровых технологий. Этот результат сам по себе ничего не говорит о динамике численности работников предприятия.

Дело в том, что фонд рабочего времени предприятия, необходимый для выпуска желаемого объема продукции при имеющемся уровне производительности труда, может быть обеспечен при различной численности работников. Фонд рабочего времени – это произведение, его сомножители – численность занятых и время, отрабатываемое каждым занятым. На практике сложилось, что численность персонала определяется, исходя из существующей продолжительности рабочего дня (рабочего времени). Если изменить величину этой продолжительности, то при заданном фонде рабочего времени изменится величина первого сомножителя – количества работников.

Когда в результате использования прогрессивных технологий фонд рабочего времени уменьшается, то, в принципе возможны следующие варианты в динамике численности работников предприятия.

Первый: если рабочий день сокращается тем же темпом, что и общий фонд рабочего времени, то количество работников не изменяется.

Второй: если рабочий день снижается быстрее, чем экономится суммарный фонд рабочего времени, то возникает необходимость в привлечении дополнительной рабочей силы.

Третий: если рабочий день остается прежним или его продолжительность снижается медленнее, чем уменьшается фонд рабочего времени, то появляется излишняя рабочая сила, увольняемая работодателем.

Осуществление всех этих вариантов оставляет открытым вопрос о том, как изменяется уровень заработной платы, прибыли и рентабельности. Изменение данных показателей надо учитывать, так как динамика зарплаты мотивирует трудовую деятельность работников, а прибыли и рентабельности – экономическое поведение работодателей.

Как показывает исторический опыт, сокращение рабочего дня по инициативе работодателя без понижения зарплаты – скорее исключение. Весьма распространенным является вынужденный переход работников на режим неполного рабочего дня (рабочей недели) с уменьшением заработка, что следует рассматривать не как сокращение рабочего времени, а как замену полной занятости частичной вопреки интересам работников.

Сокращения рабочего дня, осуществляемое в результате коллективных действий работников, организованных в профсоюзы, как правило, сочетается с повышением уровня реального содержания заработной платы [9].

Реализацию отмеченных трех вариантов рассмотрим на условных примерах. Предположим, что первоначально на выпуск заданного объема продукции в 800 единиц товара требуется затратить 800 человеко-часов, то есть производительность труда – 1 единица товара за час. Продолжительность рабочего дня (смены) – 8 часов. Все работники предприятия производят один и тот же продукт и обладают одинаковой производительностью. Тогда численность работников предприятия составит 100 человек. Цена товара – 1000 рублей, соответственно стоимость дневного выпуска будет 800000 рублей. Предположим далее, что материальные затраты на указанный объем выпуска составляют 480000 руб., а фонд зарплаты – 160000 руб. Отсюда следует, что величина прибыли от реализации этого выпуска будет 160000 руб., а уровень рентабельности производства – [160000: (480000 + 160000) × 100%] = 25%.

Примем, что производительность труда в результате внедрения новых технологий достигнет 130% от исходного уровня. Это повышение используется для увеличения объемы выпуска на 110 штук и для уменьшения (экономии) фонда рабочего времени на 100 человеко-часов. Подобное повышение не отражается на цене товара и сопряжено с увеличением объемов материальных затрат, хотя и более низкими темпами, чем повышается производительность (что согласуется с концепцией накопления капитала, изложенной К. Марксом [3]).

В таблице 1 приведены расчеты применительно к варианту сокращения рабочего дня в меру сокращения общего фонда рабочего времени.

Таблица 1. Величина и динамика занятости, стоимости выпуска, заработной платы, прибыли и рентабельности при сокращении рабочего дня в меру сокращения фонда рабочего времени

Итак, в условиях реализации новых технологий при сокращении рабочего дня и сохранении стабильной численности работников являются вполне совместимыми повышение заработной платы, рост прибыли и рентабельности. При этом в соответствии с условиями примера прибыль растет более высоким темпом, чем зарплата. Другими словами, данный вариант не исключает относительного ухудшения положения работников при росте абсолютной величины их зарплаты. О том, что подобная ситуация реализуема на практике, свидетельствует широко известный опыт предприятий Генри Форда начала 20-го века, с естественными поправками в цифрах – например, сокращение рабочего дня с 9 часов до 8 часов и т.д. Если этот опыт в эпоху цифровых технологий и перестает быть актуальным, то только потому, что масштабы экономии труда по сравнению с прошлым веком растут, позволяя повысить темпы сокращения продолжительности рабочего дня, темпы роста зарплаты, прибыли и рентабельности.

Рассмотрим второй вариант в динамике общего фонда рабочего времени и продолжительности рабочего дня, когда рабочий день сокращается быстрее уменьшения величины такого фонда.

Таблица 2. Величина и динамика занятости, стоимости выпуска, заработной платы, прибыли и рентабельности при сокращении рабочего дня боле высокими темпами, чем уменьшение фонда рабочего времени

Как видно из приведенных данных, при использовании экономии труда для сокращения рабочего дня темпами, более высокими, чем темпы уменьшения общего фонда рабочего времени, требуется наем дополнительных работников. Этим можно объяснить, например, уменьшение уровня безработицы в результате перехода к 35-часовой рабочей неделе во Франции.

При этом возможен рост абсолютной величины прибыли предприятия даже в случае одновременного повышения средней заработной платы. В рассмотренном примере наблюдалось незначительное снижение уровня рентабельности, но оно не является неизбежным при реализации такого варианта. Так, если темп сокращения рабочего дня составит 18,75% (что соответствует переходу к рабочему дню продолжительностью 6,5 часов), потребуется дополнительно нанять не 17, а 8 работников. Тогда при увеличении средней зарплаты на 66 руб. в день уровень рентабельности останется прежним – 25%.

Таким образом, было бы ошибкой отождествлять сокращение рабочего дня, осуществляемое на основе роста производительности труда и способствующее стабилизации или увеличению количества занятых работников при повышении их зарплаты, с мерой, противоречащей цели увеличения прибыли и рентабельности. Как показывают проделанные расчеты и факты экономической жизни, объективно возможно сочетание улучшения положения работников и роста прибыли работодателей.

Разумеется, в рамках отдельного предприятия возможен настолько радикальный рост производительности труда, например, в 100 раз, что даже сокращение рабочего дня в 2-3 раза не предотвратит излишка рабочей силы. Такие ситуации пока не столь распространены и едва ли станут преобладать в будущем. Их влияние на масштабы высвобождения рабочей силы в экономике в целом несопоставимо меньше, чем при повышении производительности труда темпами, позволяющими стабилизировать количество занятых посредством сокращения рабочего дня.

Почему же тогда технологические инновации зачастую угрожают занятости работников? Для ответа на этот вопрос рассмотрим пример, предполагающий консервацию продолжительности рабочего времени работников при уменьшении фонда рабочего времени предприятия (данные приведены в таблице 3). Подобной ситуации соответствует и предпосылка о постоянном уровне средней зарплаты работников: если они не способны защитить занятость, то едва ли в состоянии повысить уровень заработной платы.

Таблица 3. Величина и динамика занятости, стоимости выпуска, заработной платы, прибыли и рентабельности при консервации продолжительности рабочего дня при уменьшении фонда рабочего времени

Очевидно, что использование технологических инноваций для сокращения численности работников позволяет многократно увеличить темпы прироста прибыли и рентабельности по сравнению с вариантом сокращения рабочего дня. Это – основной мотив, побуждающий работодателей целиком присваивать выигрыш от инноваций, а не делиться им с работниками.

Таким образом, основная причина опасений массовой технологической безработицы в цифровой экономике – доминирование такого варианта использования экономии труда, который исключает сокращение рабочего дня. Если рабочий день принимается за постоянный, то любая экономия труда ведет к «оптимизации» численности персонала, то есть к ее сокращению, что в итоге вызывает рост безработицы.

Подобное доминирование обусловлено стремлением предпринимателей присваивать весь эффект от повышения производительности труда без учета интересов, связанных с улучшением положения работников.

Если же работники добиваются сокращения рабочего дня и повышения зарплаты, то это вполне совместимо с ростом прибыли и рентабельности. Последние показатели растут более низкими темпами, чем в случае игнорирования интересов работников, но это не исключает опережающего роста суммарной прибыли по отношению к фонду заработной платы. Следовательно, компромисс интересов сторон трудовых отношений, предупреждающий появления массовой технологической безработицы в условиях цифровой экономики, объективно возможен.

Библиографический список

1. Золотов А.В., Попов М.В., Бузмакова М.В., Былинская А.А., Глушич Н.Г., Демичева Т.Н., Лядова Е.В., Малявина И.Ю., Полушкина И.Н., Удалова Н.А. Сокращение рабочего дня как основание современного экономического развития [Текст ]/ под. ред. А.В. Золотова. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2016. – 198 с.

2. Кейнс Дж.М. Экономические возможности наших внуков/[Текст] Дж.М. Кейнс // Вопросы экономики. 2009. – № 6. – С. 60-67.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М.: Политиздат, 1960. Т. 23. 920 с.

4. Blanchflower D.G. Not Working. Where All the Good Jobs Gone?/ Princeton University Press. 2019 – 440 p.

5. Ford M. The Rise of the Robots. Technology and the Threat of Mass Unemployment/M. Ford. – Oneworld Book. – 2015. – 334 p.

6. Jobs lost, jobs gained: workforce transition in a time of automation. – MacKinsey Global Institute. December 2017. – 160 p. URL; https://www.mckinsey.com/~/media/mckinsey/featured%20insights/Future%20of%20Organizations/What%20the%20future%20of%20work%20will%20mean%20for%20jobs%20skills%20and%20wages/MGI-Jobs-Lost-Jobs-Gained-Report-December-6-2017.ashx (дата обращения 215.07.2019).

7. Mattesini F., Quintieri B., Does a reduction in the length of the working week reduce unemployment? Some evidence from the Italian economy during the Great Depression // Explorations in Economic History № 43 (2006), pp. 413–437.

8. Raposo. P. S., Ours J. C. van How Working Time Reduction Affects Employment and Earnings// Discussion Paper No. 3723, 2008, pp. 2-18.

9. Skans O.N. The impact of working-time reductions on actual hours and wages: evidence from Swedish register-data // Labour Economics №11 (2004), pp. 647– 665.

10. Schwab K. The Fourth Industrial Revolution. – Penguin Random House. – 2015. – 192 p.

.