Андрей Иванович ударяет массивный вишневый стол тоненькими руками, сжатыми в единый кулак, бьет с такой силой, что чашки с не допитым чаем, чуть подпрыгивают. Он смотрит на Ангелину.
- Как ты выжила?! Ведь я видел твой изуродованный сожжённый трупп, мы нашли его на второй день после пожара?! – удивлённо спросил Старый, он только сейчас созрел до этого вопроса.
- Меня спас наш сосед. – Тяжело вздохнув, смотря в голубые, потерянные глаза Андрея, произносит Ангелина. Она в смятениях, в полном недоумении. Алекс ошарашен, смотрит, как козёл на новые ворота, заворожено, ново, смотрит на Старого, отклоняет входящие вызовы Вики на телефоне.
Александр понимает, сколько всего от него скрыли, понимает сколько горя хлебнул отец, понимает, что зря считал себя обиженным судьбою, единственным страдающим, ведь его отец натерпелся таких мук, что, то доброе, оставшаяся у него внутри, результат титанической силы духа и чистой души. Его отец – человек! А мог бы стать безжалостным зверем!
- Что вы знаете о том дне? – спросила Ангелина.
- Ах да, да. Павел забыл ваши деньги, он обычно передавал крупную сумму денег. Но в этот раз, место вашего пребывания знал лишь только я. Но меня объявили в федеральный розыск. Артуру вновь пришлось довериться Павлу, который что и делал: спал и кололся. Зря, зря, он это сделал…
Старый утихает на несколько минут, он опускает голову вниз, слёзы градинами начинают капать на стол. Ангелина, толкнула его за плечо, протянула платочек.
Платочек, пропитавшийся стольким горем, что ничем не измерить его количества. Ангелина через силу улыбнулась, хоть внутри сгорает от стыда, от непонятных чувств, поняв, что она опять, сотворила глупую ошибку, наказав, совсем не того человека.
|
|
- Я приехал, когда дом уже горел довольно сильно. Была зима. Ночь. Лунная ночь, было светло. Большой слой снега мешал быстро двигаться, я бежал, что было мочи. Но дерево… Проклятое дерево горит быстро… В дали увидал силуэт, смотрящий на горящий дом, закрывающий нос правой рукой, а на нём большой золотой, с хорошим камнем перстень, который давно себе приметил, хотел украсть перстень Павла. Окликнул его, он кинулся бежать, я за ним.
Глаза Ангелины наливаются кровью, она начинает дрожать ещё сильней. Алекс весь свой шарм и магию собирает воедино, одобряюще смотрит на милое личико Ангелины, которая трясётся, зубы её стукаются друг о друга так, как в его детстве, когда они с ребятами до вечера купались в горной речки, промерзали до синюшности губ и такого же стука зубов, как у Ангелины сейчас.
Старый продолжает:
- Приехал к нему в гостиницу. О, Боже! Павел лежал с закатившимися глазами на диване гостиничного номера, гостиницы «Заря», помню, каждую деталь того дня и последующего месяца, они были ужасны. Он в плаще испачканного золою, весь в крови. В нескольких метров от него лежал нож, до рукояти в крови.
На минуту Ангелину выкидывает из этой реальности, она вспоминает тот вечер, ту зловещею картину. Как некий человек, зашедший к ним в дом со стуком, проходит через коридор в гостиную, не обращает на неё внимания, не снимает плаща, присаживается на диван перед телевизором. Мама уходит на кухню, готовит яичницу, она вспоминает тот сладкий запах маминого омлета, которую она готовила божественно вкусно и очень быстро. Мать просит её уйти в свою комнату, делать уроки. Она уходит. Через полчаса она выбегает на крики матери, дядя в плаще, валит её мать на стол, рядом с диваном. Мать выхватывает вилку, втыкает ему в плечо, прокручивает, мужчина неистово кричит. Мать кричит Ангелиночке бежать, звать на помощь, а она заворожено застывает на месте. Наблюдает, а мать продолжает кричать. Мужчина ослабляет хватку, толкает увернувшуюся от его удара женщину на телевизор, на крышке которого находится керосиновая лампа. Елена выхватывает лампу, замахивается на нападавшего, опускает руку. Мужчина успевает закрыть лицо плащом – макинтош, языки пламени разлетаются по комнате. Всё вокруг загорается, это выходка Елены, сильно злит мужчину, он выхватывает с чехла на поясе - нож, Ангелина сохранила в памяти лишь эти возвратно – поступательные движения руки, на безымянном пальце которой красовался блестящий перстень проклятого шейха. Мужчина отбрасывает в сторону бездыханное тело матери Ангелиночки. Он поворачивается в её сторону. Она не пугается, лица убийцы не видит, на мужчине капюшон, тень от которого скрывает его лицо. Плащ с длинными рукавами, она убегает, и прячется в своей комнате под кроватью.
|
|
Дальше темнота. Она не помнит, что было. Очнулась в доме у соседа.
Вспомнив весь ужас, вновь пережив этот день за секунду, Ангелина вырывается из теплого объятия Алекса, не надевает свою белую куртку, быстро лишь просунув, свои легкие ноженьки в большие зимние ботинки Алекса, выбегает к свежему воздуху. Алекс срывается за нею, оставляя Андрея, один на один с мучающим прошлым.
|
|
Алекс догоняет Ангелину.
- Стой, я помогу тебе!
- Нет, Алекс, я побуду одна у себя. Пойми одна! – кричит на него старшая сестра.
- Осторожнее будь только. По плитке возле дома ходи, не беги больше так. Скользко ведь! В прошлом году руку сломал на Новый Год!
Ангелина машет рукой, нервно шагает, разбрасывая в разные стороны свежий снежок. Алекс, взглянул на импровизированные часы на экране телефона, половина десятого, просматривает журнал звонков, он шесть раз отклонил входящие вызовы от Вики, до этого дня она ему не звонила.
- Ладно, дослушаю до конца Старого, и может Виктория меня обрадует. Алекс даёт ценные указание самому себе, заходит в дом. Присаживается напротив Старого, на место Ангелины. Берёт конфету, съедает.
- А что было дальше?!
- Маленький ещё. – Язвительно отвечает Старый. - Это и в правду дочь Артура Борисовича, а то, я пью, ты ведь знаешь, может и белочка. - Алекс, щипает его за плечо.
- Ну, доскажи, отец попросил, ведь… - Алекс делает молящие глаза, бравшие Старого на абордаж всегда весьма успешно.
- Мы прилетел утром следующего дня на частном самолете. Артур был разъяренным, как бешенный бойцовский пёс. Начал бить Павла, который только отошёл от огромного количества наркоты. Но знаешь, что Александр, мне подозрительным показалось вся эта картина. Ну не мог, Павел вколоть себе столько наркоты тремя шприцами подряд, не мог. Ему как будто кто - то помог, он не понимал, в чём его обвиняют. Рыдал, клялся, что был в гостинице. Персонал весь спал, камер наружного наблюдения в то время не было. Ему никто не верил. Больше всех его обвинял Славик, грозил расправой. Тогда, Славик прилетел прямо ночью. Всю ночь мы искали Ангелину, мы думали, что она спаслась. Но, увы, в пять утра мы нашли её сгоревший трупп, в пару километрах от их с матерю дома. Рядом с этой деревней был лес. Наверное, Павел увидел куда она убежала, и чтоб не оставлять свидетелей, убил ребенка и сжёг. Его мозги из – за наркотиков сильно поплыли, видимо. Кажись и инопланетяне ему снились…
Утром мы привезли на Родину любимую семью Артура, и виновника их гибели. Я был очень виноватым, долго не показывался на глаза твоему отцу. Артур сам выхватил меня, успокоив, что он не считает меня виновным, а виновного хорошенько накажет. У него творились не понятные злые вещи в душе. В первый раз видел его таким… А! И во второй раз, когда он потерял мать твою, – Светлану Евгеньевну, она была бальзамом для его ран, но судьба жесткая штука, мой мальчик…
- Не правильную жизнь он выбрал… – зло произнёс Алекс.
- Да, да, Александр Артурович вы правы. – С уважительностью соглашается Андрей Иванович. – У твоего отца не было выхода… Судьба…
Артур Борисович в сыне видит своё продолжение. Лучшее продолжение, чем он сам. С ранних лет он воспитывал в нём абсолютную справедливость. Любовь ко всем, но и жестокость, непоколебимость ума. Артур готовил своего сына с ранних лет к препятствиям, к которым сам не был готов в свои двадцать четыре года.
- Это была чёрная неделя, для всего региона…
- Да я слышал про пожары в нашем городе, читал. Это, когда погибли около полсотни человек?
- Хм, газеты, телевидение было нами куплено, чтобы люди не были в панике, не суетились почём зря. – С сожалением говорит Старый, опять его фигура делается понурой. Тяжело сидит на стуле, видно, что старик совсем ослаб. Держится на морально – волевых качествах, рассказывает. – Сорок семь людей, из которых пять пацанов. – По сухим, впавшим щекам старика, текут скупые слёзы. Скупые не от избытка чувств, а от избытка воды в иссохшем теле, которое он медленно убивал спиртом.
- Да, вот так вот, Алекс... Артур долго пытал Павла, ломал ему пальцы, каждый раз спрашивая, зачем он это сделал, но друг его кричал и молился. Мол, не я это сделал! Не помнит, говорит ничего! Когда слышал Артур, что Павел не помнит, становился ещё злее. Разрезал ему живот, медленно вытаскивал кишки, тот был…я не знаю, какого ему было…Не знаю! – кричит Старый. – Не знаю! – Алекс срывается со своего места, прижимает своего учителя к своему сердцу. Приподнимает его. Они поднимаются по деревянной лестнице на второй этаж. Алекс ногой отпирает дверь первой же комнаты. Старый, всё это время молвит про себя: «Не знаю». Алекс, чуть постояв, думает, куда его уложить: на кровать или на пол. Перед ним встаёт дилемма. Выбирает кровать. Присаживается рядом, смотрит в обезумевшие глаза Старого, хочет узнать, что же было дальше.
- Доскажи, и пойду, принесу с погреба вино.
- Вина дашь?! Много?! – с интересом задал вопросы Старый.
- Обижаешь. Отец в больнице, ключ от погреба у меня! Да сколько хочешь!
- Тогда пару дорогих бутылок. А то Артур никого не пускает туда. И да Алекс, те три бутылки не трожь. Он тя побьёт!
- Да, да Старый не волнуйся, всё будет! Ты говори дальше, доскажи про тёмную неделю!
- Чёрную, Алекс. - Поправляет его Старый, - Славик не выдержал страданий друга и пальнул ему в голову, это взбесило Артура, он выхватил нож с рук Славика, приставил нож к его горлу, хотел было разрезать плоть, но я его остановил. После он, приказал Славику, сбросить тело некогда любимого друга с обрыва, в горную речку, как бездомную, безродную никчемную дворнягу. Дальше были, собственно, похороны. Славик всё это время уговаривал его разобраться со всеми бандитами, что бы больше никто не пострадал. Славик, змея, указывал на родителей Артура и на сестру, когда те умерли от сердечных приступов, с начала бабушка твоя, потом дед, Артур сдался. Он пошёл на поводу у Славика. Артур думал, что убив основных лидеров группировок, сможет контролировать бандитов города, что они станут его рабами и слугами. Славик хотел большего – убить всех. В пример принёс Варфоломеевскую ночь. Застать врасплох, спящих. Мы собрали чуть больше ста человек, из которых больше восьмидесяти были Славика, тот сам стал бандитом, Артур знал это, но ничего не предпринимал, доверял другу. Через связи в милиции, Славик разузнал адреса всех мешавших ему криминальных элементов. Наказ Артура был таков: «Не убивать детей, женщин, стариков». Но это тварь сказала своим людям убивать всех мальчуганов, дабы они не стали угрозой в будущем. Кровь за кровь. Хорошо помню сбор на эту операцию, - Старый ухмыльнулся, - Шутка Артура, впилась мне в голову. Мы собирались, надели бронежилеты, нацепили автоматы, собрались покидать базу. Пусть удача улыбнется нам, сказал я. Артур очень зло посмотрел на меня. Остановился. Дал мне автомат. Снял бронник. Все недоуменно смотрели на него. Уставил свой взор на меня и сказал: «Удача должна ржать над нами, что бы мы просто остались живы»! С иронией сказал он. Все засмеялись, многие заливались от смеха, только не он и не я. Я смотрел ему в глаза и видел, что они были пусты и тот укор, тот, укор, который мог вызвать только Артур Борисович, пробрал меня до моих дурных костей. Я показался глупым ребёнком, а он отцом мне, не смотря на то, что я старше твоего отца на семнадцать лет, потом он добавил: «Не богохульствуйте. Не просите у сил природы везения, удачи, тем более у Бога, сил на убийства, таких же, как и вы людей. Кому сейчас смешно, кто рад этому, того сейчас же, тут, я лично убью на месте». Все заткнулись. Мы группой из пяти человек пошли к дому главного. Мерзкий был тип. Я знал его давно по моим давним делишкам, он мне не нравился, был рад его смерти. Славик и Артур, держались сзади. Я и два пацана были впереди. Убрали охрану, они убили одного из молодых, тот прикрыл меня случайно от пули. Дом был огромным, но охраны было маловато, всего лишь четыре человека, не считая садовника, который выбежал на нас с вилами, которого Артур отпустил, но его убил Славик. Артур ударил Славика прикладом. В тот день, думаю, Славик и затаил, что – то плохое на Артура, ну мне так кажется. Хозяин дома отстреливался, ранил меня в ногу, убил второго салагу. Артур выстрелил ему в грудь, тот кинул в нашу сторону гранату, Артур стоял. А под ним граната, посмотрел на меня, несущегося к нему со всех ног. Я забыл про простреленную ногу, которую оторвало вдобавок от взрыва этой гранаты. Успел спасти его ценою… «Зачем?!» - было его слово. Он хотел умереть в ту ночь, а я спас его, опять подвёл! Пока мы лежали, слышались крики женщины, жены бандита. Артур понял, что Славик хочет убить её сыновей. Их была два ребёнка лет по пять, семь, я дополз до этой комнаты, та была спальня, решил перевязаться простынями. Увидел страшную картину, Славик убил кричащую женщину на глазах у сыновей, хотел убить и мальчуганов, хотя, Артур долго его отговаривал, Славик нажимал на курок, как Артур прострелил ему ногу, потом забрал пистолет. Когда он узнал, что было убито пять мальцов, он был, как робот, все эмоции покинули его. Вычислив убийц детей в своих рядах, сам лично расстрелял их без капли жалости и сожаления. Они говорили, что это Славик им так приказал. Славик боялся, что Артур убьет его, но почему то Артур этого не сделал, я хотел это сделать, но потом Артур убил бы и меня… На протяжении двух лет у Артура было лишь одно желание: убить себя. Я дал бы это ему сделать, сам бы это сделал для него, он не раз меня просил, умолял, но всё же его инстинкт самосохранения был сильнее его мозга, не мог себя убить! А чтоб не проверять эту теорему, я был рядом с ним, в горах, в объятиях матери природы. Но Артур Борисович нужен был этому городу, как необходимое зло в борьбе с большим злом. Второй шанс на счастье дала ему твоя мама. Вдохнула в него жизнь. Светлана Евгеньевна, милая женщина.
- Да, Старый, милая моя мать. – Трещит трубка, Алекс принимает звонок, подносит к уху Верту.
- Алё, слушаю Вика… Виктория. Не молчи! – Виктория молчит. Алекс психует, в своем репертуаре. Со словом «Блядь!» на устах, разбивает дорогущий, новенький сотовый телефон об стену. Не отошедший от услышанного он на нервах.
- Пей, чтоб успокоиться. – Советует Старый.
- Непременно, ты ведь знаешь, я принципиальный трезвенник.
- А я беспринципный. Принеси две бутылки вина. Мне надо пойми. Вы взбудоражили мою память… И факт, то, что Ангелина жива, взволновало меня. Давно?!
- Что за вопрос, давно жива, конечно!
- Нет, что объявилась?
- Уже, как две недели.
- А что мне не сказали, где я был?
- Да тут не далеко. В запое. – Смеётся Алекс. - Сейчас принесу «твои билеты».
Звонки Вики беспокоят его.
«Заскучала милая» - думает Алекс.
Алекс принес, Старому две хорошие бутылки красного вина, тот немного обрадовался, пустые его некогда глаза чуть подобрели и начинают наполняться смыслом - прямо пропорционально наполнению желудка вином.
Алекс прибрался у Старого на кухне, вымыл всю скопившуюся посуду. Прислуга не жаловала пьющего человека. Старый жил отшельником, думал, что три сосны скрывают его от цивилизации, от трехэтажного дома Артура Борисовича.
Алекс заводит Мерседес. Рвет с клумбы Маринки розы, за которыми она ухаживала сама, садится в авто с нехилым букетом, и направляется к Виктории, покорять её юное нежное сердечко.
Время полночь. Алекс заезжает во двор Вики. Перед тремя девятиэтажками располагается довольно просторная прямоугольная площадка, удобные, широкие заезды для автомобилей ко всем корпусам этих многоэтажных домов со всех сторон, а посередке находится импровизированный лесочек, около которого разбросаны маленькие детские площадки с каруселями и песочницами, одна, из них, расположилась напротив дома Виктории.
Алекс бесшумно припарковал автомобиль, чтоб ни кого не побеспокоить. Вот он вмиг стоит на холодке с цветами в руке, думает, как же набрать любимой, ведь телефона у него нет.
Вспоминает номер домафона её квартиры. Набирает. Тишина. Такое проворачивает три раза, прекращает, ему становится неудобно перед спящими людьми. Присаживается на лавочку, вскакивает сразу же.
- Холодно! – воскликнул он, привыкнув к креслу с обогревом Мерса. Двигается к автомобилю. Смотрит на четвёртый этаж, видит в окне свет и женский, прекрасный силуэт. Он гордо ухмыляется.
- То та же, милая! – довольно проговаривает Алекс. Выкидывает цветы, на газон, припорошенный свежим октябрьским, нежданным снежком, который завтра превратиться в слякоть. Его осенило.
Он уехал, купил много роз, в круглосуточном магазине цветов, персонал, которого заставил отрывать лепестки роз от их цветолож. Когда припарковался, было уже полвторого ночи, ровно до трех ночи Алекс выкладывал, аккуратно слова из лепестков роз:
«Прости меня, моя Богиня»!
Сел в машину, не видит света в окне Виктории, Алекс огорчился, мол, все его старания, да не вознаграждены! Нажал на клаксон. Спустя несколько секунд выглядывает она, с горящим сотовым телефоном в руке. Вика набирает Алексу, но слышит в динамик: «Абонент не доступен».
- Твоё сердечко съедено мной! – эгоистично, самовлюблённо произносит Алекс.
Он не замечает, что для него Виктория Волкова, постепенно вновь становится игрой, но что–то влечёт его к ней. Быть может страсть, о котором говорит его мудрый отец.
- Миссия выполнена! Ух, да как! С шиком! – умиляется Алекс самому себе, глядя на своё творение на снегу. – Теперь домой. – Автомобиль трогается со своего места, на лице Алекса довольная улыбка.
Мерседес вальяжно подъезжает к «домику», Алекс не замечает знакомых ему стальных ворот на прежнем месте. Он видит полицейский автомобиль во дворе, около фонтана. Сердце его ёкнуло вмиг, понял, в чём дело. Некогда мимика победителя на его симпатичном, харизматичном лице разбивается в пух и прах. Лицо делается призрачным, руки начинают дрожать от необъяснимой тревоги.
Автомобиль останавливается около ворот. Алекс выходит из автомобиля, немного стоит, потом жадно вдыхая воздух бежит к дому.
Пробегает мимо маленьких декоративных кустов с ошеломительной скоростью, фонтан, автомобиль полиции, взбегает по ступенькам, открывает огромную белую парадную дверь, попадает в эпический зал с гениальной композицией отца.
- Женя. Что, что произошло?! – дрожащим голосом произносит Алекс. Телохранитель не знает, что ответить.
- Ваш отец покончил с собой, - говорит один из трёх полицейских. Капитан. – Мы вам звонили, но ваш телефон был не доступным.
- Да, я разбил его…
- Прикиньте Виктор Васильевич, он два раза себе пальнул в бошку, вот мужик! – капитан толкает говоруна плечом, жестом глаз показывая на Алекса, мол, не надо при сыне.
Раздаётся звук детского плача на втором этаже. На веранде в розовой пижаме стоит Ася, которая проснулась от суеты и шумов, в отличие от нанятой няньки. От зала уходят две противоположные друг другу лестницы из мрамора, вид оттуда, на куполообразную крышу прекрасен.
- Женя, ты ведь знаешь, где живет моя тётя? – понимая, что теряться ему нельзя произносит Алекс.
- Да.
- Забирай Асю и отвези её к ней. – Алекс, как зомби, поднимается к Асечке, обнимает её, целует в лобик. Полицейские стоят и не смеют двигаться.
Алекс надевает на неё теплые вещи, выносит к автомобилю, Алеся вырывается, дико кричит, заливается от плача.
- Папа, папа! Папа умер, папа! Не хочу с ним, не хочу, папа! Папа! – орет девочка, эта невинная пуговка. Алекс понимает, что единственный кроме него человек, который её успокоит это Старый.
- Тише, систреночка, прошу, успокойся.
- Папа, где папа?!
- Не кричи. Мне больно видеть тебя такой… - Алекс прослезился. – Успокойся, Асечка. Тише… Тише…
- Где он, братик?! Ал, ответь! Папа! Папа!
- Ш-ш-ш… Тише, сейчас пройдемся до Старого, только успокойся…
Ася на руках Алекса, так он заходит к спящему Старому. Он спит на полу. Алекс ставит Асю на ноги, за плечо теребит Андрея Ивановича, тот просыпается.
- О, Аська, это ты…
Алекс зажимает уши систре.
- Вставай, отец убил себя. – Грустно произносит он. Старый содрогнулся от этой вести, встаёт живо, как в армейское время, когда орали: «Рота подъем!», ошарашено смотрит на маленькую девочку.
- Она испуганна! Ох, ох - ой! Алеся не пугайся, не плачь! – Старый сидя на пятой точке, тянется к ней, та делает пару шагов назад. Алекс отпускает уши девочке, оглядывается, Старый осушил его «билеты». Обратно поднимает Асю на руки.
- Ты любишь меня?! – спрашивает сестру.
- Да. – Слабо отвечает Ася.
- Так вот, не плачь, и слушайся Андрея. – Ася недоумённо смотрит на брата. – Старого. Слушайся Старого, вы поедите с дядей Женей к тёте Фатиме.
- К Фате! – восклицает Ася.
В отличие от Алекса, Ася любила гостевать у своей тёти, она была одинокой женщиной и рада была каждому приезду племянников, а Ася бывала у неё в горах часто.
- Да, да, не плачь и не ори. Ты поняла меня! - та кивает.
Алекс выходит из комнаты, за ним, накидывая свитер, спешно выходит Андрей Иванович.
Асю со Старым Алекс сажает в один из МЛ Мерседесов Марины, у неё их было три, в гараже остался один с пробитыми колёсами. Путники уезжают на розовом внедорожнике к суровым неприветливым горам с печальной вестью.
Алекс долго стоит возле выбитых ворот, к нему сзади подходит Виктор. Другие полицейские усаживаются в автомобиль во дворе дома, заводят его, объехав фонтан, медленно выезжают со двора дома прямиком к ним.
- Ангелина Артуровна услышав эту новость, ничего не говоря, завела машину и, выломав эту дверь, - капитан указывает на ворота, беспомощно лежащие на асфальте, в слякоти из грязного снега, который начинает подтаивать, - умчалась прочь. Я боюсь, как бы она не натворила бед! Вы как?!
Алекс, взглянул на чистое небо, постояв так несколько секунд, сплюнул сгустившуюся слюну, вытерев нос от крови, посмотрел на приближающий полицейский автомобиль.
- Что с вами, вам помочь?! – беспокойно спросил капитан.
- Помочь. – Улыбнулся Алекс. – Не этого вы хотели, товарищ капитан?! А Виктор Васильевич Пороховой? - капитан подозрительно смотрит на него.
- Вы всё знаете. Ангелина рассказала?!
- Да, - Алекс, загребает ладонью, чуть нагнувшись в поясе вниз, чистого снега, вытирает им нос, оскверняет белоснежный снег.
- Нервы. Лопаются капилляры. После смерти матери такое у меня. – Он смотрит в глаза мужчины с таким презрением и угрозой, что у капитана бегут мурашки по телу, и вздыбливаются волосы.
Алекс открыл в себе генетически переданную ему от отца способность проницательного и пробирающего взгляда.
- Вы не на того думали капитан, - сотрудники Виктора сигналят, призывая того запрыгнуть в автомобиль, поздно. – Идите… За Ангелину не беспокойтесь, я знаю, как её найти.
Капитан сажается в машину, как Алекс окликает его:
- Я понял все его слова, воспитание его, все мои обиды пропали. Я смогу вам помочь. Обращайтесь, но не смейте очернять память моего отца. Я вам не прощу этого. Я сын своего отца.
Капитан понимающе кивает, садится в авто. Менты уезжают по домам.
Алекс садится в представительский Мерседес отца, на его место. Включает компьютер. На этом компьютере установлена программа, которая отслеживает автомобили подаренные отцом своим любовницам.
Высвечивается: «Введите код».
Алекс вбивает дату рождения матери – нет. Дату рождения отца – мимо. Свою дату рождения – «Доступ разрешен». Он заметил однажды, как отец вводил цифры.
- Неужели. – Алексу приятно. На экране видит тридцать три желтые точки. Около десяти минут разглядывает места локации всех машин. Четыре автомобиля выделяются от остальных, они не возле домов и не статичны, как явно припаркованные автомобили. Одна стоит прямо на мосту. Две другие двигаются, а четвёртая, где то далеко в лесу.
- Ну, чтоб, убить себя, я выбрал бы мост, мы же семья… – Пошутил сам над собою Алекс, в это тяжелое время юмор его не покидает.
Он решает направиться к этой желтой точке на мосту.
Этот мост считается достопримечательностью города Алекса, показывает всё богатство края. Огромный мост с шестью полосами по три в каждые направления; с хорошим освещением. Сравнительно не длинный мост, на балках, метров триста в длину. На каждой стороне по три позолоченных крылатых льва, во ртах, которых были серебряные опилки. Удивительно, что их никто не крал, под камерами видеонаблюдения! Ангелина остановила свой красный кабриолет посередине моста. Алекс, видит её, стоящую на пласте выступающей перпендикулярной к мосту тавровой балки.
- Перелезла через перила, плохо. – Говорит самому себе Алекс. Нажимает на тормоз, автомобиль скользит, и чуть не ударяется о высокий бордюр, разделяющий проезжую часть от тротуара. Алекс выпрыгивает из авто, как ошарашенный.
- Что ты хочешь, сделать?! – кричит он. Ангелина молчит, не обращает на него внимания. Она уставилась на горный, буйный поток воды, который завораживает, кружит голову, вводит в транс. Алекс перелетает через ограду не желая терять и сестру.
- Хватит… Я устал от потерь! Хватит! – продолжает громко кричать Ангелине, медленно продвигается по балке к ней.
- Я не хочу умирать Алекс. – Слабо, угнетённо произносит его сестра.
- Так не умирай!
- Но мне и не жить… – Оборачивается к Алексу Ангелина. Некогда милое её живое личико, стало белым и мёртвым, карие глаза блестели золотыми искорками слёз, отражающие желтый свет уличных фонарей, качественно освещённого моста. Её волосы то - закрывали ей лицо, то «разбегались» в разные стороны, под дуновением прохладного ветра горной речки.
- Ты знаешь! Я прыгал в неё, но то было летом, сейчас в ней мало воды. Ты просто разобьёшься, а это неприятно думаю. – Хочет Алекс её напугать.
- Я дурра, я отомстила, отомстила, - стенала Ангелина. Сердце Алекса разрывается, ощущая солоноватый вкус во рту, кровь с носа идёт добротно. Такого волнения он ещё никогда не испытывал. Не весть о смерти матери в его семь лет ни новость о смерти отца не вызвали в нём столько отчаяния, горя, обиды и страха, как видеть сестру у пропасти, которая не шутит о самоубийстве, которая на грани срыва кипящих нервов. Весёлое лицо, то которое было у неё, когда называла его «Дурачком», вспоминается у него в памяти, он вспоминает её ту радостную, незнакомую, не принужденную, не обременённую чем то.
- Что произошло, скажи мне?! – Ангелина водит головой в разные стороны, выказывая полное нежелание говорить об этом, вглядываясь в головокружащий поток воды, сверкающий во мгле ночи.
- Ну, увела ты руль под встречную машину, и что с того! Вы же не умерли! А что отец сейчас себя убил, не твоя вина, пойми! – Ангелина, нервно смеётся.
- Отомстила, отомстила. - Продолжает она орать. Алекс начинает выходить из себя, злиться, наполняться голой яростью.
Наполняться чувством у которого, как и у любви нет границ, нет смысла. Такое же всепоглощающее, всё сжигающее, дурманящая.
Ангелина отворачивается, вновь смотрит вниз, Алекс пользуется этим, хватает её за руку, та немного пошатнулась, на ней были все те же ботинки Алекса, которые ей велики, неуклюжи.
- Отпусти меня Алекс, отомстила я! Отпусти! – кричит она, смотря в его злые глаза, не менее бешеным взглядом.
- Как ты блядь, отомстила?! – не выдерживает Алекс. - Прости, прости, Ангелина, сестрёночка, прости! Я не хотел тебя…
- Нееет! Не извиняйся, ты прав… - выдерживает паузу, смотря в яростные глаза брата, произносит тихим, виновным, дрожащим голосом. - Соблазнила. Переспала…
Сквозь Алекса, как будто проходит несколько тысяч вольт, затем он молвит:
- Ооотца. – Еле-еле выговаривает пошатнувшийся Алекс.
Такого потрясения он не ожидал. Это, осознания этой мысли в его голове, уничтожили его мозг путём заморозки. Он застывает, выключается, перегорает, умирает.
Ангелина не может больше плакать, лишь виновно опустила голову вниз, уставилась на шумящий, бурливый, блестящий золотом от света фонарей поток воды.
- Ты, ты… Ты не знала, что он отец нааш?! – в надежде услышать утвердительный ответ, задаёт риторический вопрос Алекс.
- Не обманывай себя Алекс, ты знаешь, что знала. Опусти меня, я тебя прошу, отпусти… Я не хочу больше жить, пойми, не хочу. – Смиренно произносит Ангелина.
Как долго бы стоял так Алекс неизвестно, не мог взять вдомёк, как такое может быть.
Вдруг раздаётся сильный гудок грузовика, подобно грому. Тягач, уклоняясь от брошенного посередине дороги кабриолета, ударяет чёрный двести двадцать второй Мерседес Артура Борисовича в заднюю часть. Удар на большой скорости очень мощный, от приданной скорости автомобиль по инерции направляется в сторону Алекса и Ангелины. Алекс тянет Ангелину к себе, держит её за руку, правой рукой повернувшись к надвигающемуся автомобилю, хватается за перила. Автомобиль подскакивает об бордюр, выламывает перильное ограждение, вырывает их из бетона и тащит за собой вверх, потом автомобиль под собственным весом сваливается с грохотом вниз, но не взрывается. Арматура с перил, каким - то образом протыкает ладонь Алексу.