Анна Ярошевская
Любовь Полищук
Великие люди эпохи –
предоставлено правообладателем https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6357262
«Анна Ярошевская «Любовь Полищук», серия «Великие люди эпохи»»: РИПОЛ классик; Москва; 2013
ISBN 978‑5‑386‑06184‑5
Аннотация
Любовь Полищук – известная каждому в нашей стране актриса, прекрасно исполнявшая романтические и комедийные роди. Она отлично чувствовала себя в слегка хулиганском амплуа, раскрывала саму себя каждый раз с новой стороны. Что можно сказать об этой звезде театра и кино? Казалось бы, все уже сказано, но интересные детали судьбы актрисы, ее детство и юность, подробности первой любви и отношений с мужем, дочерью и сыном помогут вам взглянуть на кумира миллионов по‑новому, открыть для себя любимую с детства героиню с новой стороны и удивиться тому, какой удивительной была ее жизнь. Роковая женщина и клоунесса, хулиганка всея Руси – все это любимая актриса Любовь Полищук.
Анна Ярошевская
Любовь Полищук
Быть счастливой несмотря ни на что!
Беззаботное детство
Омск. На дворе стоял суровый послевоенный 1948 год. Молодая рабочая семья еле сводила концы с концами. Гриша – обычный строитель на железной дороге. Оля – швея, практически постоянно безработная. О каком достатке может идти речь? Но супруги очень хотели, чтобы их семья росла. И с другой стороны, кому в те времена приходилось легко? Поэтому, несмотря на все финансовые сложности, парой было принято решение завести малыша. Беременность Оли принесла семье большую радость. Гриша окружил ее любовью и заботой, буквально сдувал с нее пылинки. Но денег стало еще меньше – Гриша не разрешал Оле много работать. Долгожданная беременность протекала без проблем и пришла к своему логическому завершению двадцать первого мая 1949 года. В этот теплый весенний день на свет появилась девочка по имени Люба. Так молодая семья стала отмечать в мае сразу два праздника: День Победы – девятого мая, и День рождения Любочки – двадцать первого.
Малышка принесла семье много радости. Девочка росла не по дням, а по часам. Любопытство Любы не знало границ. Но всем было видно, что Люба – девочка необычная, особенная. Все дети как дети, а Люба – артистка! Очень большой популярностью в те годы пользовалось кино. Абсолютно все Любины сверстники им просто бредили – собирали разнообразные открытки с изображением своих кумиров, пытались им подражать. Люба – нет. Люба точно знала, чего она хочет от этой жизни. Стать балериной! Она представляла себя танцующей на большой сцене театра, в белоснежной пачке, под светом софитов… Только родители за порог – Люба мчится к зеркалу и принимает разнообразные балетные позы. А сколько открыток с изображением балерин у нее было – не счесть!
Четко зная, каким будет ее будущее, Люба везде и всюду искала возможности понаблюдать за знаменитостями. Но финансовое положение семьи не налаживалось, и телевизора у Любы в доме не было. Но она не расстраивалась. Однажды мама Любы заметила, что та слишком часто мотается к девчонке, живущей в домишке за оврагом:
– Любка, ты чего это там болтаешься целыми днями? Тебе что, по дому работы мало? – возмущенно допытывалась она.
Люба молчала. А затем выкрикнула:
– Ничего ты не понимаешь, мама! У нее штука такая есть – те‑ле‑ви‑зор! Там знаешь чего показывают? Все показывают! И все красивые такие! И жизнь у них такая красивая!
– Телевизор! Придумала тоже! И чего? Разговариваешь ты‑то с девонькой как? Она ж немая как рыба! – не успокаивалась мать.
– А ты не переживай, мама, – отвечала Люба. – Разговариваю. Я ради телевизора язык немых выучила.
– Ишь какая корыстная! – воскликнула Оля.
– Я не корыстная! Сама подумай – и девчонке не скучно, и мне полезно. Я вот насмотрюсь, как они там все это делают, научусь, а потом, вот увидишь, сама в телевизор залезу! Вы на меня смотреть будете, а я вам ручкой махать! – парировала Люба. Тут‑то Оле и стало понятно, что проблем с Любкой будет – не оберешься. Упертая девка страшно!
И Олины сомнения оправдались. Совсем скоро Люба начала заявлять о своих конкретных планах на будущее – стать артисткой.
– Любка, ты совсем сбрендила что ли? Ты будешь только строителем! Решено! А глупости свои ты из головы выкинь! Слышишь? Выкинь! – гневно пытался достучаться до Любы отец Гриша. Не оставалась в стороне и мама Оля:
– Ну не хочешь строителем – будь швеей, как я! Тоже ведь профессия! А артистка – это шо? Только дурь одна.
– Папа, ну какой строитель? Я тебе что, мужик что ли? Мама, а ты о чем? Швея! Да у тебя самой‑то за всю жизнь сколько работы было? На пальцах заказы пересчитать можно. Это работа разве? Да и вообще. Нудятина одна. Я не хочу так. Не хочу! Я жить хочу своей работой! Жить! Понимаешь? – держала оборону Люба.
– Любка! Задача работать – это задача мужика! Главы семьи! А ты хто? Ты ж будущая женщина, мать! Тебе замуж главное выйти, а остальное – буйт как буйт! – пыталась переубедить строптивую девчушку Оля.
– Мама, какой мне замуж? Посмотри на меня – я гадкий утенок! Ноги длиннющие, кривые, сама вся худющая, жуткая уродина! Я как тот цыпленок синий, которых у нас продают! Я вся в комплексах, общаться не умею и не люблю! Какой муж? Нет, мам, здесь и говорить не о чем. Я буду артисткой! Меня ждет сцена! – Люба была неприступна. И в этот момент Оля понимала, что не в том несчастье, что дочь ее в артистки рвется, а в том, что неуверенна она в себе до безобразия. А нехорошо девочке считать себя уродливой.
– Ну, прекрати, Любочка, ты что ж такое говоришь‑то? – пыталась успокоить ее Оля. – Ну, какая ж ты уродина? Ты красавица у меня! Длинноногая, стройная, статная! Самая милая и необыкновенная! Артисткой так артисткой! У тебя все получится! Что бы ты ни пробовала, чем бы ни занималась. И замуж ты выйдешь обязательно. И муж твой от тебя без ума будет! Верь мне, девочка, на руках тебя носить будет!
Так и заканчивались споры в семье. И, казалось бы, все было решено. Но так только казалось. Проходило время, и снова поднимался этот разговор. И все начиналось сначала. Никак Оля с Гришей не хотели мириться с Любиными амбициями, и радовать Любу это никак не могло.
Любочка росла, но росла не только она. Вместе с ней росла и семья. Оля с Гришей очень любили детей, и поэтому не стали останавливаться на маленькой Любаше. Вскоре детишек в семье было уже трое. И тут уж Любе пришлось несладко. Поскольку старшей была именно она, то и ответственность вся лежала на ней. К колодцу за водой сбегать – Любка. Дров для ненасытной печки наколоть – тоже Любка. Гвоздь в стену вбить – опять Любка. А еще за детьми малыми присматривать надо было. Но все было ей по плечу, со всем справлялась. Труда не боялась вообще! Более того – несмотря на бесконечные домашние хлопоты, Люба умудрялась находить время и для своих развлечений. Вот насмотрится на артистов в телевизоре – и вперед! На бочку запрыгнет – и давай из себя артистку изображать. Соседи то и дело кричали ей:
– Любка, ты че орешь‑то на весь двор? Аль случилось чего?
– Не, не случилось пока! – отвечала маленькая Люба. – Вот вырасту – и случится! Обязательно случится!
Любины выступления были слышны по всей округе. Все соседи и знакомые сбегались посмотреть на Любин концерт. И даже платили за полученное удовольствие. Немного, конечно, но на плюшки к чаю хватало. А после очередного Любиного концерта обязательно следовало чаепитие.
А вот с учебой дело обстояло по‑другому. Какая уж здесь учеба, если столько всего успеть надо – и дома порядок навести, и за малышней проследить, и к соседке с телевизором сбегать, да еще и на бочке попрыгать? Вот до пятого класса Любочка отличницей дотянула, а дальше – уж как вышло.
– Люба, прекрати заниматься глупостями! Тебе учиться надо, – пыталась вразумить дочку Оля.
– Мама, ну на кой мне сдалась эта физика, химия и прочая ерунда? Где мне это в жизни пригодится? И вообще, зачем на это все время только тратить, мучиться зачем? – отвечала Люба.
– Эх, Любка‑Любка! Ну что ж ты неусидчивая‑то такая? Что ж у тебя темперамент хлещет‑то через край? Вечно ты все изображаешь кого‑то, передразниваешь! И от влюбленностей твоих постоянных покою никакого нет! – продолжала Оля. Люба залилась густым багрянцем и убежала. Но в глубине души знала, что мать права. Ведь влюблялась она постоянно, и знал об этом всегда весь класс. И так было и в этот день…
Леша… Алексей… Это имя будоражило сознание Любы, заставляло ее сердце биться быстрее. Ах, до чего же он был красив! Как она мечтала побыть с ним наедине, хоть немножечко, хоть чуточку, хоть самую малость. Леша был не обыкновенным школьником, Леша был взрослым. Леша уже почти окончил институт. А Любка была всего лишь в одиннадцатом классе. Она могла смотреть на него часами, мечтать о нем – сутками напролет. И мечтала, мечтала, мечтала… Пока однажды, на выпускном вечере, он ласково не заговорил с ней:
– Люб, пойдем пройдемся? Здесь душно и очень шумно, совсем невозможно общаться.
Ей показалось, что земля ушла у нее из‑под ног. Как долго она этого ждала! Этой малейшей возможности просто побыть с ним рядом. Ей были абсолютно безразличны ее многочисленные поклонники, это бесконечное множество ценителей ее необыкновенной красоты. Ей нужен был только он один – Алексей. Ей казалось, что он – это любовь всей ее жизни, что они непременно будут жить долго и счастливо и умрут в один день.
Они долго шли по проселочной дороге и разговаривали. Затем они свернули к сараю около барака, в котором жила семья Полищук.
Войдя в сарай, они остались совсем вдвоем. Они молча смотрели друг другу в глаза и не могли пошевелиться. Алексей наклонился. У Любы перехватило дыхание. И вот он – волшебный первый поцелуй! Бабочки схватили Любу за живот и понесли на своих крохотных крылышках к самому небу. И таким он был сладким, и так хорошо им было вместе, что хотелось, чтобы этот поцелуй не заканчивался. И к этому они и стремились, проведя в сарайчике целую ночь. Они целовались до самого утра, целых пять часов! И этого все равно казалось бесконечно мало. Но беспощадное утро наступило, ласковое весеннее солнышко осветило землю. И Люба вспомнила о том, что она совсем засиделась, и что ей нужно срочно бежать домой, пока ее не ищут по всей деревне.
– Да не боись, Любка, ступай домой, – говорил ей Алексей. – Свидимся еще.
– Я не боюсь. Я просто не хочу! – отвечала Люба и снова бросалась в объятия к Алексею.
Домой Люба все‑таки пошла. И такого трепу от матери получила, какого никогда не получала! Она на всю жизнь запомнит, как бегала тогда от отцовского ремня вокруг кухонного стола. Но о содеянном все равно не пожалеет. И даже назовет в честь Алексея своего первого сына. Но это все потом, а сейчас – сейчас она просто была счастлива. И любима.
Тернистый путь к мечте
С первой любовью к Любе пришло и первое разочарование. Любовь Алексея была недолгой… Любовь стала куда‑то исчезать, появилась какая‑то непонятная натянутость. Позже любовь и вовсе пропала. Больше они не виделись и не целовались. Тот первый волшебный бесконечный поцелуй стал для них и последним. Почему – Люба не знала. Может, красавица какая приглянулась больше. Может, мала слишком для него была. А может, и не любил он ее совсем. Да только она любила. Любила горячо и долго. И никак не могла его забыть. И те его последние слова – свидимся еще – очень больно полосовали ее юное сердечко.
Но Люба продолжала жить. И продолжала мечтать о том, чтобы стать артисткой. Она понимала, что, с другой стороны, так даже лучше. Любовь к Алексею помешала бы ей стремиться к вершинам славы. Ради него она бы осталась здесь, в Омске, навсегда. И стала бы строителем. Как хотел папа. Или швеей. Как хотела мама. И жила бы она тихой спокойной жизнью. И не знала бы сцены. Не знала бы публики. И ее никто бы не знал. Поэтому, в глубине души, она была даже благодарна Алексею за то, что любви у них не получилось.
Чтобы переключиться и отвлечься от не сложившихся отношений, Люба кинулась с головой на путь к своей мечте. А мечтала она стать балериной. Вот и пошла она поступать в балетную школу.
В тот день она вся светилась. Она знала – сегодня она сделает первый шаг к своей мечте! Она вошла в балетный зал и замерла. Именно так она себе все и представляла. Нет! Реальность была даже лучше! Огромный светлый зал, зеркальные стены, станки – от счастья Люба еле держалась на ногах.
Начался конкурс. Преподаватели балетного искусства с деловитым видом расхаживали вдоль выполняющих упражнения девочек и мальчиков. Люба очень нервничала, но была, как никогда уверена, что все будет хорошо. Ведь так должно быть! Она даже не заметила, как к ней подошел один из преподавателей.
– Девочка, с твоими суставами ты будешь выше всех мужчин в балете. Тебе никогда не быть балериной, – промолвил он.
Любе показалось, что земля под ней разверзлась и поглотила ее целиком. В одночасье ее мир рухнул. Вся ее мечта, все ее представления о собственном будущем – все оказалось ничем. Пустой тратой времени. Преподаватель вынес ей приговор, и она это понимала. Но она была сильной, и знала, что непременно справится с этой потерей.
Она вспомнила, что, когда она была ребенком, родители все время пытались бороться с ее непреклонным желанием стать артисткой. Они даже не разрешили ей петь в кружке, не разрешили заниматься танцами. Все это теперь она изо всех сил старалась возместить. И даже спела на одном из конкурсов песню «Арифметика».
– О, гляди, вон Арифметика пошла, – еще долго после этого она слышала вслед.
Но, так как Люба по‑прежнему не считала себя красивой, она понимала, что с этим непременно надо что‑то делать. А то как же она станет артисткой? В артистки уродин не берут! Но что она могла сделать? Ведь не было тогда никакой возможности заниматься решением ее проблем. Поэтому она старалась решать их сама.
Понемногу она сама вылечила себя от косоглазия. Для этого она надевала большую шляпу с широченными полями и попеременно переводила взгляд из стороны в сторону. При помощи постоянных упражнений сама исправила свою кривоногость. И даже перемывая в тазике посуду (поскольку мойки у них в бараке не было), старалась держать фигуру в правильном положении. И однажды, благодаря всем этим нехитрым упражнениям, Любка превратилась в одну из самых красивых девочек в округе. Эх, где был сейчас тот самый Алексей? Видел бы он ее теперь! Такую девушку проворонил!
Окончив школу, Люба решила напомнить родителям о том, что ее намерения стать артисткой более чем серьезны. Подкрепить это она собиралась уже купленным до Москвы билетом. Вечером семья села за стол, и Люба сообщила родным свою новость. Но результат разговора не оправдал Любиных надежд. Отпускать ее никто не собирался. В доме разразился скандал. Слезы, которые лились рекой из Любиных глаз, не помогали. Отец был непреклонен. Родители даже поругались из‑за этого. Но очень неожиданно за Любу вступилась мать:
– Гриша, ну, в самом деле! Что же билет зря пропадать будет? Пусть съездит, развеется девочка, – сказала она отцу Любы.
И лед тронулся. Отец согласился. Времени до поезда оставалось очень мало, а надо же было еще придумать, в чем ехать покорять Москву! А ехать было откровенно не в чем. Все, что было у Любы в гардеробе, – это школьная форма. Именно ее она и переделала в маленькое платьице. Оделась, причесалась – и вперед, навстречу приключениям!
В Москву Люба приехала совсем одна. Никаких родственников, никаких друзей у нее здесь не было. И пока Люба бегала в поисках, куда бы ей приткнуться да где приютиться, время шло, и она повсюду опоздала. Люба не сдавалась. Она уверенно обивала пороги всех московских вузов. Но везде ей говорили одно и то же:
– Поезд ушел, приходите через год.
Любиному разочарованию не было границ. Но как известно, Москва слезам не верит, и она это знала. Достойно приняв поражение, Люба уже собиралась с позором покинуть столицу. «Как я вернусь домой ни с чем? Что я скажу родителям? Ведь мама будет твердить – «я же тебе говорила». А отец и вовсе будет вне себя» – не умолкали мысли в ее голове. Именно в этот момент произошел случай, который она позже назовет судьбоносным.
Во дворе Щукинского училища стояла заплаканная Люба в маленьком платьице. К ней подошел незнакомый мужчина и восхищенно произнес:
– С такими глазами, как Ваши, девушка, вас примут куда угодно, не сомневайтесь!
– А вот и не угадали – не приняли! – навзрыд произнесла разочарованная Люба.
Незнакомец удивился и вызвался помочь девушке. Узнав, что она приехала из Омска, он радостно сообщил, что во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства на ВДНХ идет набор в эстрадную программу:
– И вы не поверите – именно для Омской филармонии! – радостно закончил он свою речь.
И Люба, вооружившись новой надеждой, со всех ног помчалась туда. Что она только не вытворяла, чтобы ее взяли! Танцевала шейк, пела под Зыкину, под Робертино Лоретти. От смеха все просто лежали. И, несмотря на то, что коллектив формировался только из профессиональных артистов, Любу взяли. Ее невероятный талант отметили сразу.
Поскольку Люба имела за своими плечами богатый опыт школьно‑хорового пения, она поступила на вокальное отделение мастерских. Мечты ее были об одном – стать эстрадной певицей. Но этому не суждено было произойти в связи со вмешавшимися в ее судьбу совершенно непредвиденными обстоятельствами – врачи, которые обследовали Любу, вынесли жестокое заключение:
– Ваш голос еще не закончил мутировать, и поэтому петь вам категорически противопоказано.
Люба была в отчаянии. Сначала о землю разбилась ее мечта стать балериной, а теперь – это… Ведь ей так нравилось петь. Она так любила сцену! Жизни своей без нее не представляла. Испытательный срок неумолимо приближался к концу. Люба слонялась коридорами, то и дело вытирая слезы. Она почти ничего не видела перед собой. И поэтому совершенно не заметила, как возле нее нарисовалась статная фигура молодого парня – Рудольфа.
– Ты че ревешь, Любка? – сердито промолвил он. – Ну не будешь петь – так ничего страшного! Я вот слышал, ты анекдоты рассказываешь и копируешь неплохо. Не хочешь поступить в артистки разговорного жанра?
– А шо это – разговорного жанра? Стихи шо ли читать? Так я не умею… – неумело ответила Люба и опять залилась слезами.
– Ну, зачем же обязательно стихи, можно и прозу! Все будет хорошо, Любка, ты не кисни только! – закончил Рудольф.
Вот так и началась Любина артистическая карьера. На эстраде она читала сатиры Жванецкого, чем привела самого мастера в шок:
– Люба, я же пишу для мужчин! Не прячь свою красоту! – возмущенно кричал ей он. И он был прав – ее красота так и рвалась на подиум, на экран, в кино, сериал, на небеса славы.
И вскоре подвернулся замечательный случай: большой коллектив из филармонии – человек тридцать – отправили на учебу в Москву, во Всероссийские творческие мастерские эстрадного искусства на ВДНХ. Специально для них московские педагоги поставили театрализованную программу. Любу готовили как артистку разговорного жанра. И вот когда они приехали обратно в Омск, начали выступать, гастролировать, собирать залы, стало ясно: Люба‑то – звезда! Публика принимала ее бесподобно.
Люба снова обрела мечту. На этот раз уже третью. Теперь она с удовольствием читала со сцены забавные монологи. И пускай она не танцевала балет, пускай не пела, главное – она была на сцене. Она была артисткой! И не переставала верить в себя и в собственные силы.
Мастерские Люба успешно окончила, затем в течение трех лет вела театрализованную программу «Конек‑горбунок» («Старая сказка на новый лад»). Но именно здесь, в мастерских, в жизни Любы начался совершенно новый этап. Здесь красавица Люба по‑настоящему влюбляется в молодого красивого парня – Валерку. Влюбляется первой взрослой любовью. Это уже не детская влюбленность с пятичасовыми поцелуями в сарае за бараком. Это не детские страдания оттого, что любовь не взаимна. Это – серьезное и осмысленное чувство. Чувство, о котором не забывают. Чувство, с которым не прощаются. Чувство, которое проносят через всю жизнь. Так, обычный сокурсник‑актер Валерка стал ее самым близким человеком, с которым она захотела завести семью и прожить всю свою оставшуюся жизнь. Но жизнь имела на Любу другие планы, и лишь готовила ей очередное испытание. А ведь она и без того уже их пережила совсем немало…
Сердце не обманет
Теплый весенний день 1967 года. Люба стояла в легком хлопковом платьице около уже родных и полюбившихся ей мастерских. Ее красивые густые волосы ласково развевал теплый ветер. Она стояла и думала о своей судьбе. О том, почему все вышло именно так. О том, почему и зачем она оказалась здесь. Она вспоминала, какой тернистый путь ей пришлось преодолеть ради этого места, скольким неудачам и разочарованиям ей пришлось противостоять. Ее судьба напоминала ей хаотичное движение частицы, о котором часто рассказывали в школе на так сильно нелюбимых ею уроках физики. Напоминала до сегодняшнего дня. Сегодня же все было по‑другому. Сегодня все это обрело смысл. Ведь не могло быть иначе. Так должно было случиться. Подумать только! А если бы она поступила в Щукинское? Или в такую любимую ее сердцу балетную школу? Кем бы она была сейчас? Была ли бы она счастлива? Нет. Во всяком случае, ей так не казалось. Ведь тогда ее самой большой любви не суждено было бы родиться.
Родные мастерские. Эти стены навсегда запомнят, сколько радостных дней они принесли Любе. В этих коридорах еще долго будут слышны отголоски беззаботных смешков счастливой Любки и влюбленного в нее Валерки.
Сейчас она точно знала, что здесь она не случайно. Хотя это сильное и всеобъемлющее чувство возникло и не сразу. Люба с Валерой знали друг друга давно, почти с самого начала учебы. Но смотрели друг на друга со стороны. Иногда пересекались в общих компаниях, но не общались друг с другом. Люба восхищалась этим молодым красавцем. В нем было столько веселья и юношеского озорства! Казалось, он всегда смеялся. И все вокруг него тоже смеялись. Такого парня не заметить было невозможно. Он был душой любой компании. А его взгляд… Этот игривый проникновенный светящийся взгляд не давал Любе покоя. Любино сознание долго тревожил вопрос: он на всех так смотрит или только на нее? Но, несмотря на то, что ответа на этот вопрос у нее не было, эти глаза ее покорили.
Валера был подающим большие надежды начинающим актером. Но и Любка была не промах. Настоящая русская красавица. Поклонники пачками падали у ее ног! Но для нее все это не имело никакого значения. Она четко знала, к чему она стремится – стать артисткой! И не отвлекалась от своей цели. Поэтому падать в любовь к Валерке с головой она совсем не спешила. Все в стороне держалась. Но от судьбы не уйдешь.
Однажды вечером Люба отдыхала в веселой компании друзей. Артисты сами по себе народ веселый, с ними не соскучишься. То анекдоты рассказывают, то пародируют, то песни поют. Шум стоял такой, что разобрать чью‑либо речь практически не представлялось возможным. Как вдруг кто‑то в руки взял гитару. Заиграла мелодия. Затем бархатистый мужской голос начал исполнять песню. Шум потихоньку смолк, и всеобщее внимание привлек паренек с гитарой. Заинтересовалась и Люба. Она повернулась в сторону голоса, и над чьими‑то головами отчетливо увидела – Валерка. И снова эти сводящие с ума глаза. И эти глаза сегодня смотрели именно на нее, она была уверена! Люба растворилась в толпе и приблизилась к Валере.
Одна песня, затем другая. То веселая, то грустная. Валера был талантлив во всем. Потихоньку глум снова начинал нарастать. Не будем забывать, что здесь все были артистами. А артисты не могут долго молчать и бездействовать. Постепенно Валера перестал быть центром всеобщего внимания, и его гитара смолкла. А Люба по‑прежнему стояла рядом. Внезапно, несмотря на всеобщий гам, в воздухе как будто возникла какая‑то неловкая тишина, какое‑то совершенно неуместное молчание. И кто‑то должен был это молчание нарушить.
– А я тебя сегодня видел, – заговорил Валера. – Ты читала монолог. И читала, надо сказать, отлично. Сразу видно – артистка!
Люба не отличалась чрезмерной скромностью, но здесь как будто немного замешкалась. Так неожиданно, и так приятно. Она поблагодарила Валеру за комплимент, но и сама в долгу не осталась:
– Ты тоже ничего. Поешь хорошо! – улыбаясь, сказала она ему.
И как‑то совершенно ненавязчиво между ними завязался легкий и веселый разговор. Они понимала друг друга с полуслова! И говорить могли о чем угодно – так легко и комфортно им было вместе. Тогда они без умолку проболтали всю ночь. И расстались в прекрасном настроении. Так между ними завязалась хорошая дружба. Хотя, наверняка, уже тогда каждый из них понимал, что только дружбой здесь дело не кончится.
И так и случилось. Оба молоды, оба красивы, оба талантливы. Теперь они все время старались быть вместе, ведь им еще столько всего надо было обсудить! Люба и сама не понимала, когда же все случилось. В какой момент она в него влюбилась? Как это произошло? Почему? Она понимала одно – больше без Валерки она не мыслит своей жизни. Ей казалось, что он, наоборот, всегда в ней был. Она не могла себе представить, как жила раньше, без него. Без их бесконечных разговоров. И без этого волшебного чувства…
Учеба стремительно подходила к концу. И это одновременно радовало и настораживало молодую Любу. С одной стороны, она понимала, что именно этого момента она ждала всю свою жизнь. Теперь перед ней открывалось большое будущее. Она стояла на пороге больших перемен. Кто знает, куда занесет ее судьба? Ведь у нее было столько амбиций! Она хотела попробовать себя во всем. Она прямо чувствовала в себе неиссякаемую энергию, которую срочно нужно было направить в правильное русло.
Но с другой стороны… Люба совсем не знала, чем ей заниматься дальше. Здесь, в мастерских, все было так просто и понятно. Она изо дня в день исполняла какие‑то роли, читала монологи, пела, отдыхала с друзьями, общалась с известными людьми. А что дальше? Где ей искать работу? И кем? Все эти вопросы оставались без ответа. Но лишь одно она теперь знала точно – она больше не одна. У нее есть Валера. Теперь, как бы ни повернулась ее судьба, она будет с ним. Ведь совсем недавно, теплым летним вечером, он сделал ей предложение руки и сердца…
Несмотря на то, что Валера был начинающим актером и его таланты так и рвались на свободу, его предложение о замужестве было весьма банальным. Без красноречивых признаний и испанских серенад под балконом. Но Любу это не смущало. Наоборот, всей этой игры было вокруг так много, что в жизни ей хотелось просто жизни. Простое, обычное, ничем не выделяющиеся признание Валеры тронуло ее до глубины души. Все это было так естественно, так правильно. Она ни минуты не сомневалась и сразу же ответила согласием. Ведь ответ на Балерин вопрос «Выйдешь за меня?» она знала гораздо раньше того, как он прозвучал.
Люба стояла на ветру и смотрела вдаль. Валера был идеальным мужчиной. Люба никогда не считала, что мужчина должен быть красавцем. Красивой должна быть женщина. А тут – такое счастье! Ее будущий муж – высокий темноволосый красавец. А как здорово они смотрелись вместе! Казалось, им завидовали все вокруг.
– Любка, вы такая красивая пара! – то и дело повторяли ей подруги. – Ох, и повезло ж тебе, Любка!
– Да мне то что! Это ему повезло! – весело смеясь, отвечала им Люба. Хотя сама прекрасно знала, что повезло им обоим. Ведь они в этом огромном мире сумели найти друг друга, и были счастливы вместе.
Ветер продолжал трепать ее волосы и подол юбки. А Люба продолжала думать. Все было прекрасно в ее жизни: рядом был любимый мужчина, а впереди – целая жизнь, полная побед и приключений! Но почему‑то она никак не могла избавиться от какого‑то непонятного ей тревожного ощущения. Она не могла понять, что именно ее так тревожит, и это настораживало молодую девушку еще больше. Это ничем не объяснимое чувство сидело в самой‑самой глубине ее души и ныло изнутри. Пытаясь отогнать плохие мысли, Люба ухватилась взглядом за пролетающую мимо пару белоснежных голубей. Они летели, кружась и переплетаясь между собой. «Вот это любовь! Настоящая и вечная!» – подумала Люба. И так ей хотелось верить, что их с Валеркой любовь будет такой же, настоящей и вечной, что она забыла о своем тревожном чувстве. Только гораздо позже она поймет, что это интуиция пыталась до нее достучаться и предупредить о неминуемой беде. Гораздо позже она начнет понимать и прислушиваться к своему внутреннему голосу. И интуиция ее ни разу не подведет. Но это будет позже. Гораздо позже. А сейчас Люба была счастлива и беззаботна.
Сзади тихо подошел высокий и красивый молодой человек. Ветер тут же всколыхнул его темные вьющиеся волосы. Это был Валера. Он прощался со своими преподавателями и благодарил их за полученный опыт, а Люба ждала его на улице. Валера слегка приобнял Любу и шепнул ей:
– Пойдем, любовь моя. Все закончилось. Любе показалось, что она различила некую грусть в голосе Валеры.
– Валер, а куда дальше? – поинтересовалась она.
– Как куда? Домой, в Омск! Звездами там будем первого разряда! – как всегда весело ответил Валера.
– Домой так домой, – послушно согласилась Люба. Хотя душа ее в этот момент вся сжалась и перевернулась. Как домой? Зачем домой? Она ведь так мечтала оттуда уехать. Она ведь столько пережила ради этого! Зачем тогда вообще нужно было ехать в Москву, чтоб потом возвращаться назад? Ради того, чтоб встретить в Москве Валерку? Возможно. Но этого ей было мало. Не так она видела свою жизнь. Совсем не так. Она хотела в телевизор. Она хотела на большую сцену. Ну какой в Омске телевизор? Какая в Омске большая сцена? Она прекрасно понимала, что без сцены она не сможет быть счастливой.
Люба посмотрела на Валеру. Казалось, его ничего не беспокоило. Он точно знал, что будет делать дальше, и никакие сомнения не тревожили его мысли. Люба впервые задумалась о том, какие же они, несмотря на всю их схожесть, все‑таки разные. Она постаралась перенять его уверенность и больше не терзать себя сомнениями.
Замужество – дело серьезное
Свадьба удалась на славу. Красавица Люба рассекала по Москве в красивом белоснежном платье. И пускай не было у нее шикарных украшений, это было неважно. Лучше любых других украшений ее красила счастливая улыбка. Рядом шел Валера. Весь его вид говорил о том, что он давно ждал этого дня. Вокруг молодой пары то и дело сновали в разные стороны веселые ребята – друзья и сокурсники из мастерских. Вся это шумящая и резвящаяся толпа со стороны могла бы напомнить цыганский табор, если бы не сдержанные наряды и славянские лица.
Толпа передвигалась вдоль Ленинского проспекта, то и дело останавливаясь, чтобы выпить за молодых и разбить на счастье очередную пару бокалов. К вечеру Люба совсем захмелела от счастья, а Валера – от выпитого шампанского. Только одно ее не радовало – рядом не было мамы.
– Мама, я замуж выхожу! Слышишь? Замуж! – кричала ей в трубку Люба всего несколько дней назад.
– Ой, радость‑то какая! Отец, Любка замуж выходит! – кричала во всю глотку Оля. – А че странного‑то? Я ж тебе говорила, что выйдешь! А ты не верила! Говорила: «Я гадкая, куда мне там замуж!». Помнишь? Вот! А мать слушать надо было, мать плохого не скажет!
– Дык я слушала, мам! – отвечала Люба.
– Слушала она. Ну, расскажи хоть, какой он – муж‑то твой? – допытывалась Оля.
– Мама, он замечательный! Я таких мужчин в жизни не встречала! Он очень талантливый, перспективный, а красивый какой – с ума сойти можно! – щебетала Люба.
– Любка, ну ты с ума‑то не сходи, головой думай. Замужество – дело серьезное! – насторожилась Оля.
– Да не переживай ты, мам, хороший он мужик, хороший. За плохого не пошла бы, – успокаивала маму Люба.
– Ну, тогда совет вам да любовь, дети! – благословила Любу с Валерой Оля.
И хотя Люба и заручилась благословением матери, на душе ей все равно было тоскливо.
Утром следующего дня для Любы началась совершенно новая жизнь. Жизнь, которая должна была стать счастливой. Вскоре после бракосочетания молодая семья вернулась в свой родной город – Омск. Родители Любы сразу приняли Валеру и одобрили выбор дочери.
В Омске Люба с Валерой стали понемногу налаживать свой быт. Сразу по приезду молодая пара была принята в местную филармонию. На сцене этой филармонии Люба с Валерой разыгрывали разнообразные интермедии и сатирические сценки, танцевали и пели. Здесь они выступали дуэтом с названием «На эстраде омичи». И публика их воспринимала на «ура!». Они чудесно дополняли друг друга, как в жизни, так и на сцене.
Но Люба знала, что эта маленькая сцена – это не ее мечта. Она, Люба, была создана для другого, для большего. И знала, что она не позволит себе похоронить свою мечту. Знала, но молчала. Молчала, потому что видела – Валера счастлив. Ему больше ничего не надо было. У него все было, и он всем был доволен. Все, кроме сына. А малыша он очень хотел. О чем он не раз говорил Любе.
Любу эти разговоры расстраивали. Она понимала – маленький ребенок сейчас ей совсем ни к чему. Ей нужно было развиваться, расти, самоутверждаться, покорять все новые и новые вершины. Валера же уже все покорил. И этого Любе было мало. Она думала, что они – единомышленники. Что они вместе будут покорять Москву, всю страну, целый мир! Но все оказалось совсем по‑другому.
Время шло, и разговоры повторялись все чаще и чаще. И чем дальше, тем чаще Валера подкреплял их выпитой чаркой водки, и не одной. Люба понимала, что надо что‑то делать. Возможно, причиной пьянства мужа было ее нежелание рожать детей? В любом случае, Люба не могла лишить Валеру счастья стать отцом и спустя три года жизни в браке забеременела.
Валера был вне себя от счастья. Он с нетерпением ждал наступления того долгожданного дня, когда он станет папой. Любу тешило то, какую радость принесла ее мужу эта новость, но огорчало другое – пить он, почему‑то, так и не перестал…
Любина мать видела, что со временем глаза дочери все больше и больше грустнеют. Не понимая, что происходит, она часто спрашивала Любу:
– Доченька, что там у вас с Валеркой происходит такое? Не бьет он тебя часом?
– Мама, ну что ты, в самом деле! – отвечала Люба. – Так, выпивает иногда только… Но ты не переживай, все хорошо у нас. А вот Алешенька родится – совсем хорошо все будет.
И хотя иногда – это было вовсе не иногда, а немного – не немного, Люба не хотела расстраивать пожилую женщину и говорить ей правду. К чему это? Легче ей все равно не станет, а мать ночами спать спокойно не будет. Люба знала, что справится сама. Она вообще со всем в жизни справится сама.
– Алешенька? А откуда ты знаешь, кто у тебя родится? А если девонька? – спрашивала, успокоившись, Оля.
– Знаю, мама. Чувствую, – отвечала Люба. И она действительно чувствовала, что у нее родится мальчик. Может быть, потому, что малыш был очень бойким и то и дело колотил ее изнутри. Может, потому что Валера очень хотел сына. А может, это в очередной раз с ней говорила ее интуиция. Так или иначе, Люба ждала сына. И имя ему выбрала, не задумываясь – Алексей. В честь своей самой первой детской любви и своего самого первого взрослого поцелуя.
Маленький Алеша появился на свет в 1972 году. Радость снова пришла в молодую семью. Но ненадолго. Валера продолжал пить и по‑прежнему не хотел стремиться к лучшему. Жизнь складывалась очень сложно. Но в один прекрасный день, казалось, сама судьба решила вмешаться в нелегкую жизнь молодого семейства и подарить ему шанс обрести лучшую жизнь.
Руководитель Омской филармонии, в которой работали Люба с Валерой, Юрий Юровский, получил назначение в Москву и стал директором Росконцерта. Он пригласил в столицу нескольких актеров, которых считал лучшими. Среди них – Полищук и Макаров. Молодая семья взяла трехлетнего Лешку в охапку и отправилась поко