Он свернул к подъезду, нажал кнопки кодового замка. Я сразу за ним. Он как-то стрёмно посмотрел на меня, но я зашёл следом. Рука в кармане сжимает нож. Неожиданно я становлюсь совершенно спокойным, чувствую себя волком. Пиздец как хорошо!
Он поднимается по лестнице, и я настигаю его на площадке между первым и вторым этажами, втыкаю в него нож раз за разом. Сквозь кожаную куртку, через рёбра протыкаю его ёбаную чёрную плоть. Он поворачивается, тихо крикнув, пытается бежать мразь, но ещё удар и ещё, и вот этот урод упал, истекая кровью. Он конвульсивно дёргается, из под него растекается лужа крови, и вот уже струйка течёт в пролёт между этажами, я слышу звук её капель ниже, там, у двери. О да! Это так красиво! Прекрасное искусство убийства хачиков!
Бля! Бля!!! Я слышу голоса у входной двери! Сейчас они войдут, а там кровь течёт! Надо что-то делать! Я отгоняю кровь своим ботинком в другую сторону, пачкаю свои джинсы, потом понимаю, что всё это хуёво, и бегу вниз, оставляя кровавые следы, чуть не падая, мимо натёкшей внизу тоже немаленькой лужи крови. У входа стоит какое-то семейство, похоже с кем-то прощаясь, я пробегаю мимо, стараясь отвернуть от них лицо. Вроде они смотрели на меня как-то не так. Я добегаю до метро и там уезжаю, пусть даже в другую сторону, главное – подальше от этого места. Сердце бешено бьётся, вены на висках готовы лопнуть, швы режут плоть.
Бля, впервые так хреново вышло. Я в общем-то готов вроде к неожиданным ситуациям, но всё-таки надеюсь на удачу. Да и хер с ним, главное – акт совершён. Какие страсти разыграются! Я представляю плачущих хачиков и ухмыляюсь, в то же время пытаясь встать так, чтобы не было видно мои окровавленные ботинки. Да, это было красиво, особенно текущая вниз струйка псевдокрови этого паразита. Хоть картину рисуй. Пожалуй буду брать с собой фотоаппарат, хоть это и рискованно. Вообще, истинная коллекционная ценность таких действий будет видна любому дураку, когда будет завалено чурок тридцать и больше, вплоть до бесконечности… Тут появляется какая-то новая эстетика что ли, ну хрен знает, я не философ, чтобы рассуждать на такие темы. Это люди типа Коляна скажут об очищении через прикосновение к смерти, я же думаю не об этом. Просто совмещаю приятное с полезным. Посвящается моей любимой (покойся с миром)!
Последние дни проходят очень мрачно и депрессивно. Я совсем забросил учёбу, хоть до сессии ещё далеко, но ведь последний год учусь, тут было бы стрёмно провалить всё. Ни учиться, ни делать что-либо, чем занимался раньше, вообще не хочется. Швы ещё не сняты, боль стала слабей, но постоянно напоминает о себе. Мне всегда теперь как-то хуёво, словно боль в каждой клетке. Не говоря уже о той боли, что внутри. Теперь есть только ненависть. Она жжёт меня всё сильней. Наверное, из-за неё я буду страдать ещё дольше, но это не имеет значения для меня. Я чувствую себя выброшенным из того мира, где я жил раньше. А кто виноват? Кто виноват, тот познает это сполна! Ненависть. НЕНАВИСТЬ! НЕНАВИСТЬ!!!
Как-то странно и стрёмно, что лишь немногие знают то, что теперь знаю я. И я бы не знал. Ну да, система работает, люди не думают. Надеюсь, охуенная красота моих актов самоотверженности заставит кого-то задуматься. А я даже не смотрел телевизор, и не знаю, говорят ли там про это. Вообще стало понятно, что это телевидение – это дерьмо. Показывают хуйню какую-то чтобы люди тупели.
Я приехал домой и просто сидел. Сегодня даже не пил. Уже заебало как-то пить. Это Санёк меня спаивает. Сам он наверняка сопьётся, и его либо мусора схватят, либо завалит кто-нибудь на улице. Совершенно хуёвая судьба. Да, мы же договаривались с ним завтра встретиться. Опять в той же забегаловке посидеть…
…Мы встретились вечером, когда солнце так угнетающе освещало нас жёлтым светом, что казалось – лучше бы его вообще не было. Яркие лампы в кафе угнетают не меньше, они создают ощущение, как будто лежишь на операционном столе. Здесь вонь, наверное недавно кто-то проблевался, но блевотину уже убрали. Я предложил Саньку найти другое место, но он отказался, наверняка вонь, идущая от него самого, не позволяет ему почувствовать вонь этого грёбаного кафе. От него тащит непонятной хуйнёй, что-то типа тухлой капусты, смешанной с мочой. Я уже не говорю ему про это, уже надоело. Даже если он где-то помоется, становится немногим лучше – одежда пропахла напрочь. Ну и бомжара!
Он пьёт пиво, как и многие из алкашей, сидящих вокруг. Верней, они выпивают сначала стопку-другую водки, а потом хуячат пиво, а Санёк сразу начал с пива. Предлагает и мне.
- Не, я не буду, - говорю. – Меня и так колбасит, как будто я уже нажрался. Со здоровьем проблемы, сам видишь, а это бухло только усугубляет. Я уж когда поправлюсь.
Я беру томатный сок и когда пью его, понимаю, что он похож на кровь хачика, только посветлее. Санёк берёт вторую кружку пива.
- Ещё я вот чего заметил, - говорю. – Если пьёшь, когда тебе хорошо, то становится ещё лучше, а если плохо – то ещё хуже. А сейчас вообще хуёво! Ты понимаешь? Врубаешься в это?
- Да хрен его знает. Мне вроде всегда лучше становится, - говорит он.
Допивая третью кружку он начинает засыпать. Быстро же его развезло! В общем-то, не удивительно. Плохо другое – по кой хер я встретился с этим алкашом, если мы сегодня так ничего дельного и не обсудили, и даже просто нормально не поговорили? Только время просрал!
- Эй, пошли отсюда! У меня дела ещё есть. Вставай, ёпты!
Он решил остаться, а я ушёл и поехал домой. Ехать было всего-то пять остановок, но люди как раз ехали с работы, пришлось впихнуться в переполненный автобус.
У, блядь, кого я вижу! Злоба ёбнула внутри так, что потемнело в глазах. На втором сиденье у окна сидит хачёвская баба лет тридцати с ярко выраженными признаками национальности. Одета в какие-то дорогие меха, на пальцах с длинными красными ногтями золото, в ушах золото, на лице дорогая косметика. Вероятно, эта мразь просто ссытся водить машину, поэтому и ездит в автобусе. Очевидно, что она красива. Что бы такое сделать стрёмное для неё? Тут я понимаю – она же едет домой, а у меня есть нож!
Через две остановки после моей она выходит. Я конечно тоже. Наверняка, я смог бы идти за ней и с закрытыми глазами по шлейфу духов. Она покачивает бёдрами, ноги немного полноваты, но их никак не назовёшь толстыми – это самое то! Впервые с той ужасной ночи у меня встал член. Что за дерьмо?! Я пытаюсь настроиться на мрачные мысли, об убийстве, о крови и опасности. Но он всё стоит. Тут выход один – не смотреть. Но отступать нельзя. Она подходит к подъезду и открывает дверь, нажав на кнопки кодового замка, заходит, и дверь закрывается. Я спокойно стою. План другой.
Выждав пару минут я подхожу к двери и подбираю код. Это оказывается просто – нужные кнопки светлее других из-за частых прикосновений. Какие же тупые тут люди – не додумались иногда менять код. Я прохожу по всем этажам, осматриваю всё, и наконец поднимаюсь на самый верх. Отлично – дверь на чердачный этаж открыта! Совершенно тёмное помещение, заваленное мусором, окурками, шприцами, бутылками и дерьмом. Почему-то приходит на ум Санёк, и я думаю, что к счастью он пока не опустился до того, чтобы ночевать в таких местах, надеюсь, и не опустится. Обратно я спускаюсь на лифте.
По дороге домой думаю только об одном: как я под угрозой ножа затащу её на чердак и там буду насиловать. Поставлю раком и буду ебать, приставив нож к горлу. Бля! Я останавливаюсь и пытаюсь успокоится, чтобы не кончить в штаны прямо сейчас. Я кончу прямо в неё. И так как Колян говорил, что мы не должны смешивать нашу кровь, и Санёк говорил, что они же звери, то в момент оргазма я перережу ей горло. Пожалуй, это будет наиболее извращённый и шокирующий акт моего искусства.
Я прочитал в словаре, что искусство – это воспроизведение действительности в художественных образах. Хуёвая такая трактовочка для того искусства, о котором говорил Колян, он ведь хотел воспроизводить какой-то идеал, а не действительность. Но для меня подходит и то и то. Это и идеал, что понятно даже тупому, и действительность, потому что действительность отвратительна. Ну разве не прекрасное решение? А художественный образ – это сам акт и его результат.
На другой день я пришёл на ту остановку заранее. Стою чуть поодаль и сквозь сумерки разглядываю выходящих из каждого автобуса. Нервишки пошаливают походу больше, чем во всех четырёх предыдущих разах, вместе взятых. Конечно, я ведь об этом сегодня весь день думал, тем более такое. Есть какая-то слабость и дрожь. Подавленное желание уйти отсюда и забыть про это. Но тогда бы я предал себя. А может просто убить без всяких? Я даже не уверен, встанет ли у меня член в такой обстановке. По идее должен встать – встаёт же у других насильников. Истерически хихикаю. Бля, у меня похоже поехала крыша! Опять вспоминаю о виноватых во всём и укрепляюсь в своём решении совершить задуманное.
Она! В груди неприятно дёрнулось, я иду было вслед. Но нет бля, обознался! Уже темно. Неужели не узнаю или пропущу? А если и вовсе не пройдёт, может это будет лучше? Я заметно дрожу. По времени сейчас – уже самое то.
Теперь точно она! Иду следом. И как это я мог принять за неё ту? Ведь совсем другая была! А ноги у меня подкашиваются, но я говорю себе, что это от действия лекарств и травм. Мысль о травмах и рукоятка ножа в руке делают меня ещё более злым. Во рту у меня совершенно сухо. Я понял это и немного успокоился.
Подходим к уже известной двери. Я вдруг понимаю, что можно было ждать уже в подъезде. Хотя нет… Я пытаюсь придать себе беспечный вид, хотя не уверен, получается ли это. В момент открывания ею двери, когда я стою рядом, мне опять кажется, что она на меня смотрит с подозрением. Надеюсь, ничего не скажет, типа, к кому это вы, молодой человек. Но нет, идёт к лифту. У меня странное чувств боязни и возбуждения. Я не спешу, чтобы не стоять рядом с ней слишком долго, пока лифт опускается. Пусть даже это дело нескольких секунд…
Двери лифта закрываются, она нажала на кнопку седьмого этажа, лифт тронулся. Я осознал, как мои глаза дико расширились, когда я достал нож. Я почувствовал желание воткнуть в неё нож прямо сейчас, но одумался и поднёс его к её горлу.
- Молчи, сука, и делай всё, что я скажу! – прохрипел я дрожащим голосом.
- Что… Не надо… Не надо! – она как-то надтреснуто пищит.
- Заткнись, блядь! – я чуть ворочаю пересохшим языком. – Если не будешь дёргаться – будешь жить!
Её лицо трясётся от ужаса, она ухватилась за мою руку с ножом своими ручонками, но я заломил одну из рук и встал сзади неё. Постоянно говорю ей заткнуться, это мразь не прекращая скулит! Открылась дверь лифта на седьмом этаже, но я нажал на девятый, и мы поехали вверх. А там только до чердака…
На девятом я выпихнул её, держа за руку и упирая нож в бок, и начал толкать в сторону чердака. Неожиданно из-за угла вышел длинный детина с сигаретой, и через секунду выражение его лица с недоуменного сменилось на грозное, хотя там можно было прочитать и испуг, и даже страх.
- Это что блядь такое?! – рявкнул он наступая и вытянув руку ко мне.
Бля! Сука! Я отшвырнул бабу, левой рукой схватил руку мужика и отвёл её в сторону, а правой воткнул нож ему в солнечное сплетение. Он крякнул и сел, выпучив глаза. Баба метнулась мимо, но я через два шага схватил её и несколько раз воткнул нож ей под рёбра. Сдохни, мразь! Сдохни! СДОХНИ!!!
Я так и бежал с ножом в руке вниз все девять этажей, а потом по улице, закрыв левой ладонью лицо и ничего не думая. Это был ужас. Ёбаный ужас!
Детское начало
(от лица Александра)
Сегодня пришёл к Роме. Это мой бывший одноклассник, живёт в соседнем районе. Скромный парень, поддерживающий Правую идеологию лишь на словах, на какие-либо серьёзные действия он вряд ли когда-нибудь решится. Единственный толк от него – он неслабо поддержал правую сцену, покупая все диски известного направления, какие только была возможность. Я раньше постоянно брал у него что-нибудь послушать. Сегодня толк от него тоже есть – угощает пивом и вынес мне пару бутербродов. Домой к нему зайти не могли – родители меня знают, как и то, что со мной произошло. Я съел бутеры и пью четвёртую бутылку пива.
- Э, Ром, чё у вас какая странная улица, всё плывёт, - спрашиваю я.
- Пей больше и не такое будет! – Он серьёзен, так как решил выпить всего одну бутылку, да и вообще по жизни он такой.
Я выкидываю добитый батл и достаю последний, пятый. Я сразу потребовал пять. Рома сообщает последние новости из сферы Правой музыки, хоть мне это сейчас совершенно не интересно. Но пусть говорит, не молча же идти. Я ему всё, что нужно, уже сообщил.
Под рассказ о новом альбоме Темнозорь я в очередной раз понял, что с каждой бутылкой то же самое пиво становится всё более горьким и крепким. Конечно иллюзия. Хорошая иллюзия. Глотки становятся меньше и прочувствованней.
- Ну чё, Ром, как тебе моя бородка? – перебиваю я.
- Да так… Как бомж какой-то… - нехотя говорит он.
Я не обижаюсь и смеюсь. Я отогрелся в подъезде и теперь, даже несмотря на то, что всю слякоть приморозило, мне тепло. Приятная расслабленность от пива. Да я вообще ослаб, вряд ли сейчас кого-нибудь смогу привалить голыми руками, а это уже плохо. Надо бы обзавестись ножом. Вон Кирилл какой тесак с собой таскает!
- Слышь, Ром, у тебя нож какой-нибудь раскладной есть?
- Да не знаю. Посмотреть надо. А чё?
- Чё, чё! Жидов валить надо! Не ты же этим займёшься!
- А ты в синагогу ворвись, как однажды парнишка один в Москве. Помнишь было?
- Как же. Это Русский Герой. Ещё ведь подобные случаи потом были, но огласку не получили. А этот первый был. А вообще в синагогу не с ножом, а с гранатой ходить надо.
Мы смеёмся. Живот вспучился от пива, и я вспоминаю, как мы в последний раз нажрались с Саней.
- А прикинь ты, чё тут было-то! Саня-то! А-ха-ха!!! – я ржу на всю улицу. – Это ж пиздец просто! Ха-ха-ха!!! Саня-то…
Кто-то неожиданно обгоняет, я даже не видел, что он шёл сзади.
- Уф, я аж испугался! – наполовину в шутку говорю я Роме.
Мужик неожиданно разворачивается и достаёт корочки.
- Молодые люди, я майор милиции Григорьев, вот моё удостоверение. Документы, удостоверяющие личность, у вас при себе имеются?
Я в ахуе! Рома говорит, что документов нет. Не знаю, зачем я лазил по своим карманам, всё равно их нет, и я тоже говорю: нет.
- Так, понятно. А что вы здесь делаете? – говорит мусор.
- Да я вот к другу приехал, а он живёт здесь. Гуляем. – говорю я.
- А где вы были до этого?
- Да всё здесь же, - говорит Рома.
- Здесь, это где?
Рома недоумевает.
- Ну на этой улице, на Лопатина.
- В каком районе вы были? – опять спрашивает мусор.
- Да в этом! – Рома удивляется, как и я.
- В Печёрах, - скромно добавляю я.
Мусор почему-то стал докапываться до Ромы, спрашивал адрес, и кто может подтвердить, что мы были именно здесь. Я стою дико испуганный. Хорошо, что мусор мной не интересуется.
- Пройдёмте со мной в участок.
- А зачем это? – тихо спрашиваю.
- Для установления личности.
Мне становится совсем хуёво. Я понимаю, что убежать сейчас не смогу, как и завалить мусора. И на Ромину поддержку можно не рассчитывать. На ослабших ногах я направляюсь за мусором.
- А что случилось? – спрашиваю.
- Убийство случилось. Людей в подъездах режут, вот что случилось!
- А, ха-ха, - я как-то слишком искусственно и не в тему пытался засмеяться, - ну это не мы. Это я вам сразу говорю.
- Это мы ещё узнаем, вы или не вы.
В мусорскую нельзя попадать ни в коем случае! Я теперь ощущаю себя маленьким мальчиком, который просит хулиганов не бить его. Говорю как-то совершенно по детски, примитивно. Заикаюсь, наверное выгляжу смешно.
- Не, это не мы… Да мы гуляем просто… Он тут живёт. Мы всегда здесь гуляем… Давайте сходим, там дома отец у него, он подтвердит…
Мусор молчит, а мы идём с ним рядом, и я говорю подобную хуйню.
- А что, если бы у нас документы были?
- Ну тогда я посмотрел бы и отпустил вас.
Что-то мелькает, какая-то надежда. Мы уже подходим к участку.
- Ну давайте сходим к его дому, там отец его подтвердит, что это мы, и что вот он только что из дома вышел.
Я понимаю, что говорю как идиот, но ничего больше придумать не могу. Мусор вдруг едва взглянул на нас с презрением и сказал:
- Всё, идите отсюда.
Я издал звук удивления и облегчения одновременно. Без вопросов мы пошли в другую сторону. Я постоянно оглядывался, и едва мусор зашёл в участок, пытался даже побежать, но Рома остановил.
- Ты чё, увидят ещё, подумают чего, – говорит он.
- Бля, какого хуя ему надо было! Да он просто издевался над нами! Захотел почувствовать свою силу, сука! Власть, бля! Да он просто прикалывался! Сука! Мразь! Да был бы у меня пистолет… Мне нужен пистолет, они заебали уже! Всех их пристрелю!
- Блин, Санёк, вот я тут всю жизнь хожу и ничего, а как с тобой, так то вот мусор докапывается, то придурки какие-то. Ты как магнит неприятности притягиваешь.
- Ну нах, это наверное из-за того, что я ржал на всю улицу. Но ты заметил, он к тебе больше доёбывался, хоть я и выгляжу более подозрительно?
- Да, непонятно. Может я по приметам на убийцу больше похож.
- Да не было бля никакого убийства! Напиздил он! Ему лишь бы доебаться! Точно ствол теперь достану, буду таких отстреливать.
Я сразу уехал на троллейбусе, а Рома ушёл домой. Как-то даже неудобно перед ним – пива с него стребовал, и чуть в неприятность не попали, и не пообщались толком. Из-за того урода я даже почти протрезвел. Почему я вёл себя как ребёнок? Наверное, это даже хорошо, мусор посчитал нас идиотами и отпустил. Или наркоманами. Убийцы ведут себя не так. Хорошо, что я был пьян! И что я часто вспоминаю детство. Это некий идеал чистоты, к которому я стремлюсь подсознательно. Мне так кажется.
Ночевать в очередной раз придётся на чердаке. В пятиэтажном доме на стекловате я положил картон и газеты рядом с горячими трубами. В высотных домах таких труб нет. В общем, неплохо, тепло, но очень неприятно. Но что делать, если других вариантов нет? Опьянение опять вернулось потихоньку, поэтому заснул я быстро…
От чего проснулся, непонятно, наверное, сам по себе. Хотя чувствуется тяжесть и дикий сушняк. Неприятного запаха, который чувствуешь, заходя на чердак, уже не ощущаю – за ночь привык. Надо найти воды! Сколько же времени? Я нехотя встал и выглянул через чердачное окно на улицу. Никого нет, наверное раннее утро. Сразу продуло холодом, и я вернулся к трубам и лёг.
Я смотрю на доски потолка из которых кое-где торчат большие ржавые гвозди, которыми сверху прибиты листы металла. Если не заметить такой гвоздь, то можно проткнуть башку. А интересно, если например, резко встать под таким гвоздём, войдёт ли он в череп настолько, что потом так и останешься там висеть, как будто тебя прибили? И потом жильцы пойдут посмотреть, почему это с чердака тащит тухлятиной, а там ты висишь, прибитый к потолку. Охуенное зрелище! А смерть совершенно дерьмовая.
Я осознаю в этот момент всю уродливость этого места и уродливость моего положения. Я же всю жизнь просыпался дома в кровати. Слышал, как ходит мама, делает что-то на кухне. А как там мама сейчас? Сколько же ей досталось из-за меня! Какой я неблагодарный урод! Наверное, ей очень горько, но я думаю, она же не отвернулась от меня! Наверное, она – единственный человек, который до сих пор любит меня. Я думаю, что это так. Да не всё ли равно вроде сейчас? Эй, да я же не видел маму уже наверное месяц! Мне это сейчас так нужно! Хоть какое-то добро! Почувствовать добро! Попробовать убрать это запустение, одиночество, негатив, депрессию!
Я резко встаю, чуть не налетев на гвоздь, от чего чуть не падаю, и слезаю по лестнице вниз. Выхожу на улицу. Догоняю какого-то придурка.
- Сколько время?!
- Полседьмого, - говорит испуганно.
Я сразу направляюсь на свою улицу. Холодно…
Впервые с тех пор я оказался у своего дома. Мусорской засады вроде нет, не год же им тут сидеть. А может и не было никогда. Все листья давно опали, а весь снег, что был, опять растаял. Уныло, запустело. Хочется убежать отсюда. Но куда? Я стою за гаражом и поглядываю на дверь своего подъезда. Так хочется увидеть маму!
Когда она вышла, я чуть не заплакал. Что-то скорбное, какая-то усталость, опустошённость жизни, всё это было уже в фигуре и походке. И этого раньше не было. Она идёт на работу. Подойти или нет? Нет, это было бы слишком тяжело. Для нас обоих. Слишком тяжело. Трагедия поколений, разлучённых системой. Системой, которую надо уничтожить!
…Вечером я сидел в мрачной компании серьёзных наци активистов у Коляна на квартире. До этого Колян заставил меня помыться и побриться, и даже постирать кое-что из одежды. Впервые за несколько лет я не стал брить голову, и длина волос теперь достигает непривычной длины в пару сантиметров. Но в целом выгляжу прилично.
После обсуждения некоторых тем, которые раньше заинтересовали бы меня, а сейчас нет, я взял слово.
- Вот что, парни. Нужен мне пистолет, чтобы мусоров валить, ну и жидов естественно, и прочих недочеловеков. Достаньте мне, а деньги я потом возмещу.
Совещались недолго, решили, что вооружённый НС террорист, возможно даже камикадзе – это хорошо, пообещали достать. Заодно я попросил поддельные документы, если возможно. Сказали, мол и это попробуем сделать. В общем, жизнь вроде начала налаживаться. И ночевать буду у Коляна сегодня, он диван предоставил. Вообще себя человеком теперь чувствую!
Скинхэд-убийца, которому почти нечего терять, фанатик, борец с системой, революционер – это очень опасный тип. Именно такие спасут Русь!
Бритый
(от лица Михаила)
Согласитесь, лучше пройтись по улицам с пивком, чем торчать на этих грёбаных лекциях? Так я и делаю довольно часто, кроме тех дней, когда лекции читают особо вредные преподы. Иначе не сдашь экзамен. Ну да это вы и сами знаете. Сравните: что я сейчас бестолково спал бы за задней партой, а что иду в отличном настроении со своим друганом Серёгой, попивая Beck’s. Я выспался, с утра послушал кое-что из Oi!, что повеселей, и получил заряд бодрости, который не портят даже эти тяжёлые хмурые тучи. Вы же знаете, как погода влияет на настроение? Но я вам скажу: настроение настоящего скинхэда не зависит от погоды! Зиг Хайль! Это всегда.
- Слышь, Мих, похоже, твоё настроение сейчас испортится! – говорит Серёга, указывая на толпу народа на остановке.
В одну секунду молот выбивает из меня всю весёлость. На остановке стоят два нигера! Нет, вы не удивляйтесь, я не впервые увидел нигеров и расстроился не от их вида. Нет, я видел их многократно, но, блядь, не на этой же остановке!!!
Остановка находится прямо за моим домом, она конечная, и здесь всегда стоят автобусы. Дальше находится овраг. Я люблю иногда постоять за остановкой с бутылкой пива, на краю оврага, и смотреть на другой спальный район, такой же, как мой, находящийся вдалеке, за оврагом, гаражными массивами, помойками и котельными. Там видно дом девушки, которую я люблю… Или я просто смотрю на звёзды… Я не буду сейчас рассказывать вам о моих личных переживаниях, но я думаю, вы понимаете, что эти места для меня много значат. И вообще, какого хуя они делают в этом районе?! Здесь нет общаг, здесь улицы не для прогулок!
Мы видим, как маршрутка подходит и обезьяны залазят в неё вместе с людьми. Я вообще-то не собирался никуда ехать, но не задумываясь зашёл в маршрутку тоже. Нигеры прошли в заднюю часть. Наверное едут далеко, задняя дверь открывается только вручную, и все обычно выходят через переднюю. Здесь вам не Москва, никаких вертушек, всего одна механическая дверь, а другая иногда и вовсе заблокирована. По салону ходит кондуктор. Когда я захожу, мне кажется, что нигеры с кем-то гавкают. Прохожу ближе и врубаюсь, в чём дело.
- Эй, ты моей девушке на ногу наступил, - сердито говорит нигеру здоровый парень в рэперской одежде.
Нигер что-то невнятно мычит в ответ, типа он по-русски не говорит. Знаете, я сразу прикинул, что с этим парнем мы нигеров что плюнем привалим. Если конечно он поддержит, рэпак всё-таки.
Я подхожу и толкаю нигера в плечо, так, что он чуть не падает, и хватается за другого.
- Ты чё, сука, девушкам ноги отдавливаешь?! – говорю я, вытаращив глаза.
Нигеры жмутся в угол, парень с девушкой увели взгляды в сторону, все остальные пассажиры уставились на меня. Маршрутка едет. Я отхлёбываю пива из своей бутылки и делаю безучастное выражение лица. К следующей остановке вроде все уже забыли про меня, лишь нигеры напряжены. Все конечно поняли, кто я такой. Бритая башка, чёрный бомбер, голубые джинсы и конечно же тяжеленные ботинки. Я не шифруюсь, потому что про меня и так все всё знают, включая и мусоров. Я вообще пользуюсь авторитетом среди скинов в нашем районе, это вам тут все подтвердят. Так что если чё… Эй, а чего это Серёга не поехал? Прям как жид какой-то! Неужели денег пожалел? И ещё одно странно – кондукторша не отоварила билетом только меня. Вроде обычная Русская женщина…
Бля!!! Пока я задумался, во время остановки нигеры неожиданно открыли заднюю дверь и выскочили. И маршрутка поехала дальше!
- Эй, водитель, останови! Я выйти не успел! Слышь, останови здесь, мне выйти надо! – я просто психую.
Метров через пятнадцать от остановки он всё же останавливает. Я нервно распахиваю дверь и быстро иду в нужную сторону. Нигеры явно не подумали о такой возможности (куда им до этого, сами понимаете) и стояли ко мне спиной, всматриваясь в проходящие автобусы. Обстановка – хуже некуда: народу толпится человек двадцать, метрах в ста ментовская тачка стоит.
А теперь я скажу вам об одной особенности настоящего скинхэда. Он всегда использует единственную представившуюся возможность без малейших колебаний! И в тот момент, когда транспорт остановился на светофоре, а нигеры неспеша двинули к подошедшему автобусу, я большим глотком допил остаток пива и разбил бутылку об голову нигера. Я видел только осколки разлетающегося стекла и струйки стекающей крови, в следующую секунду я уже перебегал через дорогу, смотря лишь на ментовскую тачку. Главное – успеть скрыться во дворах. Я бегу, бегу, мне кажется, очень медленно бегу. Ботинки очень тяжёлые, да и вообще зря я забросил спорт. Я выдохся уже через два дома, но надо бежать. А куда бежать, теперь вообще непонятно, кажется, что спрятаться невозможно. Я замечаю открытую дверь подъезда и забегаю туда. Чёрт, даже не посмотрел толком, видит ли кто меня! Может мусора на хвосте? Ну да хуй с ними, теперь уже поздно. Сижу на ступеньках, тяжело дыша.
Ну что, вроде нормально всё. Как вы думаете? Наверняка обезьяны теперь напрягут свои ничтожные мозги, прежде чем ехать в этот район. Теперь они знают, что здесь живёт настоящий скинхэд. (Кстати, заверяю, что настоящий скинхэд здесь вовсе не один). Ну и вообще, я в лишний раз подтвердил своё право принадлежать к этой субкультуре. Как я подтвердил его и в Москве. Да, пока я тут сижу в подъезде, пережидая возможность попасться на улице мусорам, расскажу вам о том, как я съездил в Москву.
Да в общем-то просто пообщаться, да купить кое чё ездил, на пару деньков. Встретился с местным бритоголовым, с которым в Интернете на форуме трещали, он меня и сопровождал в качестве экскурсовода. Сначала съездили в музей Константина Васильева, это вообще непередаваемо, какие впечатления! Вот где Русский Дух! Ходили там добрый час. Потом поехали на Горбушку, там купил пяток дисков, у нас ведь в городе с правой сценой тяжело, кроме Коловрата редко что найдёшь, а тут глаза разбегаются. И последнее место – один магазинчик на Новом Арбате, где была приобретена офигеннейшая толстовка от Thor Steinar. Не подумайте, что я шмоточник какой-нибудь, но хоть одну-то вещь от правой фирмы охота иметь. Дико приятно… А вечером пошли на вечеринку бритых в какой-то маленький клуб. Как мне сказали, такие вечеринки редко бывают, так что мне повезло. Выступали Oi! и RAC группы, как раз то, что я люблю, парни дико слэмили. Ко мне подошёл здоровеннейший бритый детина.
- А, так ты не местный. Ну что ж, посмотрим, какие у вас там скинхэды. Знаешь, в нашей компании смотрят, как ты пьёшь, как общаешься с девушками и как бьёшься. Всего три вещи. Если со всеми тремя всё в порядке, то значит ты настоящий Русич, и достоин своей бритой башки.
Интересный подход. С первыми двумя «вещами» у меня проблем конечно не было (да разве может быть иначе?) Я опрокидывал кружку за кружкой, и это позволяло быть ещё более раскрепощённым с девушками. Похоже, девушки вообще не имели отношения к движению, да и были слишком развязными, но мы отлично и весело пообщались. Я был не против продолжить общение, когда все вдруг двинулись к выходу.
На улице нас уже ждала толпа гопоты. Все они орали, в основном матершину в наш адрес, размахивали дубьём, конечно, хотели убить нас. Это были самые настоящие психи, целая толпа психов. Я оглянулся. Нет, не подумайте, что я трус какой-нибудь, это так, на всякий случай. Здоровенный детина посмотрел на моё лицо и вопросительно усмехнулся. Сам он был совершенно спокоен. Многие бритые достали аргументы. У меня была только большая гайка в кармане, и я надел её на палец. И понеслась. В такой масштабной и зверской драке я до этого не участвовал. Пока я бил какому-то длинному гайкой по башке, другой хуило сломал брусок об мой затылок, потом я схлопотал несколько раз с кулака, и затем запинал этого недоделанного боксёра гриндерами. Драка длилась от силы две минуты, потом подъехали мусора сразу в большом количестве, и все ломанулись по сторонам. Тогда я ещё заблудился и целый час искал нужную улицу. Хреново блуждать ночью в незнакомом городе с кровоточащим затылком!